Письмо графа Ф. В. Растопчина к князю П. И. Багратиону, от 6 августа.
Из Матушки Каменной Москвы.
Ну-ко, мой отец, генерал по образу и подобию Суворова! Поговорим-ка с глазу на глаз, а поговорить есть о чём! Что сделано, тому так и быть. Да не шалите Вы вперед и не выкиньте такой штуки, как в старину Князь Трубецкой и Пожарский. — Один смотрел, как другого били. Подумайте, что здесь дело не в том: бить неприятеля, писать реляции и привешивать кресты! Вам слава бессмертная: спасение отечества, избавление Европы, гибель злодея рода человеческого. Благодарен зело за письмецо. — В Москве говорят: дай лишь волю, а Багратион пужнет. Мне всё кажется, что он Вас займет, да и проберется на Полоцк, на Псков, пить Невскую воду. Милорадович с 31.000 славного войска стоит от Калуги к Можайску. У меня здесь до 10.000 из рекрут формируется. Силы московской в семи смежных губерниях до ста двадцати тысяч. И тут прелихая есть конница. У обезьяны Лобанова 26 000 свежей пехоты. Деньги есть на нужду и хлеба будет досыта. Неужели после этого и с всем этим Москву осквернит француз! Он говорил, что про…ъ Россию и сделает из нее бл…ь, а мне кажется, что она цел…й останется. Ваше дело ее сберечь! А наше держать в чистоте. У меня здесь так смирно, что я и сам дивлюсь. Счастие, что любят и слушаются. Пришаливают французы, сперва я просил, чтобы жили смирно, потом грозил; потом посылал за город гулять в Пермь и в Оренбург. — Не унимаются. Ну, и пошел драть, заговорил мой повар Турне о вольности, и что за тем идет Наполеон. Люди мои тотчас донесли: на другой день Турне на конной отдули плетьми и в Тобольск; опять заговорил M-r Mouton. Этого люди в том доме, где он жил, сперва побили, а потом привели на Съезжую, этого отдуют кнутом. — Впрочем, злоба к Бонапарту так велика, что и хитрость его не действует. — И эта пружина лопнула, а он наверное шел на бунт. Князь Кирила на старости лет пустился сводничать невестами, хочет женить Хованского князя Василья Алексеевича на вдове Мамоновой, и ему же помогает тут Цицианов князь Дмитрий Евсеевич. Я, право, в ус не дую, мне все кажется, что это дурной сон, а страшен сон, но милостив бог.
|
Засим обнимаю |
Подписано: Граф Ф. Растопчин.
P. S. Тех офицеров, кои ранены и могут доехать до Москвы, присылайте прямо ко мне, я тремстам найду покой, в моем доме городском на бянке 50 кроватей, и все хотят ходить и беречь героев защитников отечества.
