Владимир Ладыженский править
Избранные поэтические переводы править
Джордж Гордон Байрон
У вод Вавилонских в тоске и слезах
Тебя мы, Солим, вспоминали, —
Тебя, чьи твердыни повержены в прах,
Добычею вражеской стали.
И с грустной мечтой об отчизне твоей
Сливалися соны твоих дочерей.
С тоской мы следили, как плещут струи
Свободной реки Вавилона.
И враг нам сказал: пойте песни свои,
Священные песни Сиона.
Но нет, никогда эта при врагах
Не станет звучать на чужих берегах.
На иве отчизны залог дорогой
Ты, арфа родная, хранима,
И звук твой нам должен быть песнью святой,
Свободною песнью Солима.
Так пусть же отсохнет десница моя,
Коль с криком врагов песнь сольется твоя!
Франсуа Коппе
В глубокой тишине, за лампой трудовой,
Сижу я и пишу, — любимая работа!
А рядом мать-старушка, — взор блестит слезой,
Но все же обо мне в нем светится забота…
О чем ты думаешь? О силе ль роковой,
Что бросила меня в недавнее изгнанье?
Ведь горе кончилось, и я опять с тобой, —
Забудь же прошлое: разлуку и страданья!
В камине ты теперь прибавила огня,
И пламя вспыхнуло, и весело играет:
Любя, ты холод ночи гонишь от меня…
О, мама, сын тебя благословляет!
В пять лет ей часто поручали
Малютку брата, и его
Ручонки детски ласкали…
Теперь не нужно ничего.
Мгновенья жизни пролетели;
Он не рожден был для земли,
И, снявши мерку с колыбели,
Малютке гробик принесли.
Она уж больше не играет
И, хороня мечту свою,
В печали детской повторяет:
— Я больше кукол не люблю.
Арман Сюлли-Прюдом
Затерявшийся крик
Из тьмы непроглядной прошедших веков
Мне чудится образ порою,
Он молод и бледен, и взор так суров,
Стоит он с рабочей толпою.
Их солнце Египта нещадно палит,
Как смерть, безотрадна их доля:
Собрала на гибель им тяжкий гранит
Хеопса могучая воля.
Но он, этот юноша, — бледен и слаб, —
Не вынес труда рокового,
И с криком склонился измученный раб
На глыбы гранита немого;
Склонился, но снова подняться не мог,
А крик тот сквозь волны эфира
К звездам, где читает седой астролог
Судьбы развращенного мира
Понесся, рыдая… И ищет богов,
И ищет он правды далекой…
Но в царственной славе спит тридцать веков
Хеопс в пирамиде высокой.
Утес
Раз двое зашли на утес вековой
И очи закрыли, и слушали море.
— Ко мне звуки рая несутся волной!
— Я слышу стон ада, в нем вечное горе!
И оба очнулись. Пред ними шумел
Седой океан, и волна говорила,
Но каждому разную песню он пел, —
Ту песню, что жизнь им в сердцах их сложила.
Исходник здесь: http://vekperevoda.com/1855/lad.htm