Лицо его было какъ Солнце—въ тотъ часъ когда Солнце въ зенитѣ, Глаза его были какъ звѣзды—предъ тѣмъ какъ сорваться съ Небесъ, И краски изъ радугъ служили какъ ткани, узоры, и нити, Для пышныхъ его одѣяній, въ которыхъ онъ снова воскресъ.
5 Кругомъ него рдянились громы въ обрывныхъ разгнѣванныхъ тучахъ, И семь золотыхъ семизвѣздій какъ свѣчи горѣли предъ нимъ, И гроздья пылающихъ молній цвѣтами раскрылись на кручахъ, „Храните-ли Слово“?—онъ молвилъ,—мы крикнули съ воплемъ: „Хранимъ“. „Я первый“, онъ рекъ, „и послѣдній“,—и гулко отвѣтили громы, 10 „Часъ жатвы“, сказалъ Звѣздоокій. „Серпы приготовьте. Аминь“. Мы вѣрной толпою возстали, на Небѣ алѣли изломы, И семь золотыхъ семизвѣздій вели насъ къ предѣламъ пустынь.
К. Д. Бальмонтъ. Полное собраніе стиховъ. Томъ восьмой. Изданіе второе — М.: Изд. Скорпіонъ, 1911