I
Когда я приехал в Петербург — у меня на очереди были следующие дела, аккуратно отмеченные в запиской книжке:
Полечиться массажем. Отыскать хорошую массажистку.
Найти экономку для ведения хозяйства у меня в Крыжополе.
Подыскать подходящую натурщицу для позирования в моей картине: «Диана встречает Эндимиона».
Пригласить солидную лектрису для чтения мне по вечерам, по случаю слабости глаз.
II
Я взял газету и быстро отыскал в отделе публикаций все нужные мне профессии:
«Молодая, опытная массажистка. Массирует у себя на дому от 3 до 7 ч. веч.».
«Предлагает заведовать у одинокого экономка. Согласна в отъезд».
«Молодая, хорошего сложения натурщица позирует художникам. От 1 ч. до 9 час».
«Солидная, пожилая дама предлагает быть лектрисой у инт. м. ч.».
III
— Это вы экономка?
Спросил я встретившую меня даму.
— Да. Я, — приветливо улыбнулась она.
— Вы согласны в отъезд?
— О, куда угодно.
— Ваши условия?
— Жалованье в месяц 500 рублей. Ну, конечно, еще пара платьев в месяц и две-три безделушки.
Я помолчал.
— Вы, действительно, экономка?
— Конечно. Ведь вы читали публикацию.
— Знаете что? — сказал я серьезно. — Брать для соблюдения экономии в хозяйстве экономку, стоимостью в тысячу рублей — напоминает мне поступок некоего человека, имевшего состояние в тысячу рублей и купившего на эту тысячу рублей кассу для хранения этой тысячи рублей. Вы понимаете, что он остался при кассе, идеальной хранившей деньги, но без денег, которые бы можно хранить в этой кассе. Прощайте.
IV
Публиковавшаяся «солидная пожилая лектриса», действительно, оказалась солидной пожилой дамой, одетой немного безвкусно, но богато.
— А, это вы! — сказала она, рассматривая меня в лорнет. — Так, так… Вы мне нравитесь.
— Спасибо, — скромно улыбнулся я. — Вы мне тоже нравитесь. Ваши условия?
— Сто рублей в месяц и сотня сигар. Я люблю запах хороших сигар.
— Неужели вы курите сигары?!
— Нет это вы будете курить.
— Да вам-то что до этого — буду я курить или нет?
— А как же! Раз я вам их даю — вы должны курить.
— Признаться… я не понимаю… Почему вы даете? И потом — сто рублей в месяц — это цена неподходящая.
— Как хотите. Больше я не могу платить.
— То есть получать?!
— Платить!!!
— По-лу-чать?!!
— Пла-тить!!!!
— Вы? Мне?
— Я. Вам.
— Вы же будете у меня лектрисой и вы же будете мне платить деньги?
— Ах, ты мой котенок, — сказала она, обнимая дряхлой рукой мою шею. — Ты маленький дурачок… Куда же ты? Ну, ладно — сто двадцать! Убежал… Боже, как нынче дорожают молодые люди!.. Прямо-таки приступу нет!
V
— Очень рад познакомиться, — поклонился я высокой, хорошо сложенной натурщице, в розовом пеньюаре. — Поработаем во славу искусства! Вы мне подойдете…
— Еще бы, — засмеялась она. — Ну, раздевайтесь.
— Я? Раздеваться? Зачем?
У меня было такое изумленное лицо, что она участливо спросила:
— Может, вы не туда попали? Может, вы ошиблись адресом?
— Вероятно, — облегченно вздохнул я. — А, понимаю. Вы массажистка! А я думал, что натурщица. Чуть не попросил вас раздеться.
— Да я и есть натурщица.
— Как?! И вы, натурщица, предлагаете художнику раздеваться?!
— Да, неужели, вы художник?
Она хлопнула себя по бокам, присела на пол и залилась хохотом.
VI
Я сделался осторожным.
— Это вы и есть массажистка?
— Я, я.
— Настоящая массажистка? которая массирует? Не натурщица?
— Конечно, не натурщица. Я массажистка.
Я бешено взревел:
— Вы массажистка? Так зачем же вы раздеваетесь, когда мне нужно раздеваться, мне, нуждающемуся в массаже, а не вам?!
На глазах ее показались слезы.
— Вижу, — печально сказала она. — Понимаю… Просто я вам не нравлюсь.
VII
Я вышел от нее, выбросив свою записную книжку, изорвал газету с публикациями и, купив билет, уехал в Крыжополь.
Уехал… Уехал совсем из этого «города шиворот-навыворот», где экономки разоряют, лектрисы платят слушателям за свое чтение, натурщицы раздевают художников, а массажистки сами раздеваются перед больными.
- ↑ Дешёвая юмористическая библиотека «Сатирикона». — Выпуск 39 (1912).