ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:
правитьАктеры:
Жоржъ Данденъ, богатый землевладѣлецъ изъ крестьянъ Мольеръ.
Анжелика, его жена Г-жа Мольеръ.
Г. де-Сотанвиль, помѣщикъ-дворянинъ Дю-Круази.
Г-жа де-Сотанвиль Гюберъ.
Клитандръ, любовникъ Анжелики, Ла-Гранжъ.
Клодина, горничная Анжелики Г-жа Де-Бри.
Любенъ, крестьянинъ Ла-Торильеръ.
Коленъ, слуга Жоржа Дандена ***
ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.
правитьО, что за мудреное дѣло жена-барыня! И какой внушительный урокъ моя женитьба для всѣхъ крестьянъ, которые, подобно мнѣ, желаютъ стать выше своего положенія и породниться съ дворянскимъ домомъ! Дворянство само по себѣ дѣло хорошее, дѣло важное, — что говорить! Но оно сопряжено съ такою массою непріятностей, что лучше ужъ не соваться. Я вотъ, какъ поплатился, сталъ теперь уменъ на этотъ счетъ; я знаю теперь, какъ дворяне смотрятъ на нашего брата, когда принимаютъ его въ свою семью. Съ нами-то они мало связываются, имъ бы только породниться съ нашими деньгами. И я сдѣлалъ бы гораздо лучше, еслибъ, при моемъ богатствѣ, породнился съ простой и доброй крестьянской семьей, а не взялъ бы себѣ жену, которая смотритъ на меня свысока, стыдится носить мою фамилію и думаетъ, что всѣмъ моимъ добромъ я недостаточно заплатилъ за честь быть ея мужемъ. О, Жоржъ Данденъ, Жоржъ Данденъ, ты сдѣлалъ величайшую въ мірѣ глупость! Мнѣ теперь страшно въ свой домъ войти, постоянно натолкнешься на какую-нибудь непріятность.
Какого чорта дѣлать этому балбесу въ моемъ домѣ?
Вонъ кто-то на меня посматриваетъ.
Онъ меня не знаетъ.
Онъ что-то подозрѣваетъ.
Ишь, ему очень трудно поклониться.
Боюсь, какъ бы онъ не разсказалъ, что видѣлъ меня здѣсь.
Здравствуйте.
Вашъ покорный слуга.
Вы, кажется, не здѣшній?
Нѣтъ, я пришелъ только, чтобы видѣть завтрашній праздникъ.
А скажите, пожалуйста, вы были тамъ въ домѣ?
Тс…
А что?
Тише.
А что такое?
Молчите! Не надо говорить, что вы видѣли меня выходящимъ оттуда.
Это почему?
Потому что…
Да что такое?
Тише. Я боюсь, чтобы насъ не подслушали.
О, нѣтъ, нѣтъ.
Видите-ли, я былъ у хозяйки этого дома по порученію одного господина, который строитъ ей куры; и нужно, чтобы никто этого не зналъ. Понимаете?
Понимаю.
Вотъ вамъ и причина. Мнѣ приказано остерегаться, чтобы никто меня не видѣлъ; такъ вы, пожалуйста, хоть не говорите никому, что видѣли меня.
Зачѣмъ же я стану говорить?
Я люблю обдѣлывать дѣла потихоньку, какъ мнѣ приказано.
Это хорошо.
Мужъ, говорятъ, ревнивецъ, и не хочетъ, чтобы ухаживали за его женой; если онъ узнаетъ, такъ онъ тутъ скандалъ надѣлаетъ. Понимаете?
Отлично понимаю.
Онъ ничего не долженъ знать объ этомъ.
Конечно.
Его хотятъ обойти потихоньку. Понимаете?
Какъ нельзя лучше.
Если вы проговоритесь, что видѣли какъ я выходилъ изъ его дома, вы испортите все дѣло. Понимаете?
Ну, конечно. — А скажите-ка, какъ называется господинъ, который послалъ васъ туда?
Это нашъ помѣщикъ, господинъ виконтъ де чортъ побери, вѣчно забываю эту мудреную фамилію, господинъ Кли… Клитандръ.
Это тотъ молодой придворный, что живетъ…
Да, да; за этими деревьями.
Такъ вотъ зачѣмъ этотъ франтикъ поселился недавно противъ моего дома. У меня, значить, хорошее чутье: его сосѣдство сразу показалось мнѣ подозрительнымъ.
Благороднѣйшій человѣкъ, какого вы когда либо видѣли, чортъ возьми! Онъ далъ мнѣ три золотыхъ за то, чтобы только передать барынѣ, что онъ въ нее влюбленъ и очень желаетъ имѣть честь поговорить съ ней. Ну, развѣ-жъ это такой большой трудъ? Вѣдь я за рабочій день получаю только десять су!
И что же, вы исполнили это порученіе?
Да. Я нашелъ тамъ нѣкую Клодину, которая сразу смекнула въ чемъ дѣло и провела меня къ барынѣ.
Подлая служанка!
Эта Клодина просто прелесть: она меня очаровала, и если только она захочетъ, я женюсь на ней.
А какой же отвѣтъ дала барыня этому придворному?
Она велѣла сказать ему… постойте, не знаю, вспомню-ли я все это хорошенько… да, что она очень благодарить его за любовь въ ней, что нужно остерегаться мужа ея, чудака, и не дать ему ничего замѣтить, и что надо будетъ придумать что нибудь, чтобы имѣть возможность видѣться вдвоемъ.
О, негодная жена!
Чортъ возьми, это потѣшно будетъ: мужъ ничего не будетъ подозрѣвать, и при всей своей ревности останется съ носомъ. Это хорошая штука, неправда-ли?
Да, да.
Ну, прощайте. Только молчите. Храните секретъ, чтобы мужъ не провѣдалъ.
Ладно, ладно.
Что касается меня, то я какъ ни въ чемъ не бывало. Ужъ я тонкая штука, и меня никто не заподозритъ.
Такъ-то, Жоржъ Данденъ, жена тебя обработываетъ! Вотъ что значитъ пожелать жениться на барышнѣ! Тебѣ подводятъ всякія штуки, а ты даже и отомстить-то не можешь: дворянство связываетъ тебѣ руки. Когда мужъ и жена люди одного сословія, то онъ можетъ хоть отомстить за свою честь, и будь твоя жена крестьянка, ты натѣшился бы теперь надъ нею вволю при помощи доброй палки. Но тебѣ захотѣлось отвѣдать дворянства. Тебѣ надоѣло быть хозяиномъ у себя въ домѣ. О, я взбѣшенъ, и охотно надавалъ бы себѣ пощечинъ. Какъ! безстыдно выслушивать любовное объясненіе волокиты и еще обѣщать ему взаимность! Нѣтъ, чортъ возьми, я не пропущу такого случая. Мнѣ нужно сейчасъ-же идти пожаловаться ея отцу и матери, и пусть они сами увидятъ, сколько горя и досады причиняетъ мнѣ ихъ дочь. Да вотъ, кстати, они и сами.
Что съ вами, зять? Вы какъ будто очень разстроены.
Да и есть отъ чего; и…
Господи, какой вы, зять, необразованный, что подходите и даже не здороваетесь!
Право, матушка, у меня совсѣмъ другое въ головѣ; и….
Опять! Можно ли, зять, такъ мало знать свѣтъ, и неужели вы не можете научиться, какъ слѣдуетъ жить между порядочными людьми?
Что такое?
Да когда же вы, въ разговорѣ со мною, оставите это фамильярное названіе матушка, и научитесь говорить мнѣ мадамъ.
Чортъ возьми, если вы называете меня зятемъ, то я, кажется, могу назвать васъ матушкой.
Объ этомъ нужно много говорить, это не одно и то же. Поймите, пожалуйста, что вамъ нельзя обращаться съ такимъ словомъ къ особѣ моего положенія; что, хотя вы и нашъ зять, однако между нами большая разница, и вы должны знать себя.
Довольно, душа моя; оставимъ это.
Боже мой, вы, господинъ де-Сотанвиль, какъ-то особенно снисходительны и совсѣмъ не умѣете заставлять людей оказывать вамъ должное.
Corbleu! извините, меня на этотъ счетъ учить нечего; я въ жизни своей двадцать разъ храбро доказалъ, что я не таковъ, чтобы позволилъ хоть на іоту задѣть мои права. Но съ него довольно и маленькаго внушенія. Скажите-ка, зять, что у васъ въ головѣ?
Чтобы высказаться категорически, я долженъ заявить вамъ. г. де-Сотанвиль, что я имѣю…
Позвольте, зять. Замѣтьте себѣ, что называть людей по фамиліи непочтительно, и что людямъ, стоящимъ выше насъ, говорятъ просто господинъ, или сударь.
Извольте! просто господинъ, а не господинъ де-Сотанвиль, я долженъ заявить вамъ, что моя жена…
Постойте! Замѣтьте также, что вы не должны говорить моя жена, когда говорите о нашей дочери.
Какъ! Моя жена — не моя жена?
Да, зять, она ваша жена, но вы не должны называть ее такъ; это вы могли бы дѣлать развѣ тогда, еслибы женились на ровнѣ.
Вотъ, Жоржъ Данденъ, куда ты затесался! (Громко). Сдѣлайте милость, оставьте на минуту ваше дворянство въ сторонѣ, и позвольте мнѣ теперь говорить съ вами такъ, какъ умѣю. (Въ сторону). Къ чорту всѣ эти прижимки! (Обращаясь къ Сотанвилю). Я вамъ заявляю, что я очень недоволенъ своимъ супружествомъ.
А почему такъ?
Какъ! Вы можете такъ говорить о томъ, что доставило вамъ столько выгодъ?
Какія же это выгоды, мадамъ, — если ужъ такъ нужно? Дѣло это было небезвыгодно для васъ; потому что, безъ меня, ваши дѣла, съ позволенія сказать, были очень плохи, и моими деньгами заткнуто не мало дыръ. А я, позвольте спросить, что выигралъ, кромѣ удлиненія имени, что вмѣсто Жоржа Дандена получилъ черезъ васъ титулъ господина де-ла-Дандиніера?
А развѣ вы, зять, ни во что не ставите родство съ домомъ де-Сотанвиль?
И съ домомъ де-ла-Прюдотери, отъ котораго я имѣю честь происходить, и который передаетъ свое дворянство и по женской линіи, такъ что, благодаря этой прекрасной привилегіи, ваши дѣти будутъ дворянами?
Да, это хорошо, мои дѣти будутъ дворянами; но я то, если не принять мѣръ, буду съ рогами.
Что вы хотите этимъ сказать?
Я хочу сказать, что ваша дочь живетъ не такъ, какъ слѣдуетъ жить женѣ, и что она поступаетъ противъ чести.
Потише! Будьте осторожны съ такими словами. Моя дочь происходитъ отъ слишкомъ добродѣтельнаго рода, чтобы могла въ чемъ либо поступить противъ чести; и въ домѣ де-ла-Прюдотери, вотъ ужъ триста лѣтъ, благодареніе Богу, не было женщины, которая дала бы поводъ говорить о ней дурно.
Corbleu! въ домѣ Сотанвиль никогда не было кокетокъ; какъ храбрость мущинъ, такъ и цѣломудріе женщинъ наслѣдственны въ этомъ домѣ.
Въ нашемъ родѣ была Жаклина де-на-Прюдотери, которая не согласилась быть любовницей герцога и пэра, губернатора нашей провинціи.
А Матюрина де-Сотанвиль, такъ та отказалась отъ двадцати тысячъ экю, предложенныхъ ей однимъ королевскимъ любимцемъ за то только, чтобы поговорить съ ней.
Ну, а ваша дочь не такъ недоступна, и очень приручилась съ тѣхъ поръ какъ живетъ со мною.
Объяснитесь, зять. Мы не такіе люди, чтобы потакать дурнымъ поступкамъ, и мы вмѣстѣ съ матерью первые потребуемъ отъ нея удовлетворенія для васъ.
Мы не шутимъ въ дѣлахъ чести, и воспитали нашу дочь въ самыхъ строгихъ правилахъ.
Все, что я могу вамъ сказать, это то, что здѣсь есть какой-то придворный, котораго вы видѣли, такъ онъ влюбился въ нее на моихъ глазахъ, послалъ ей любовное объясненіе, и она преблагодушно выслушала его.
Господи! Да я бы скорѣе задушила ее своими руками, чѣмъ допустить, чтобы она отступила отъ правилъ чести своей матери!
Corbleu! я бы прокололъ ее своей шпагой, ее вмѣстѣ съ любовникомъ, еслибъ она согрѣшила противъ чести!
Я вамъ сообщилъ, что тутъ происходитъ, чтобы пожаловаться вамъ, и прошу отъ васъ удовлетворенія.
Не безпокойтесь; я вамъ доставлю удовлетвореніе отъ обоихъ; я никому спуску не дамъ. Но увѣрены ли вы въ томъ, что вы намъ говорите?
Совершенно увѣренъ.
Только будьте осторожны; потому что между дворянами это вещи щекотливыя; тутъ не можетъ быть рѣчи объ ошибкѣ.
Все, что я вамъ сказалъ, — чистая правда.
Поговорите вы, душа моя, съ вашей дочерью, а я съ зятемъ пойду объясниться съ этимъ господиномъ.
Возможно-ли, мой сынъ, чтобы она такъ забылась, послѣ разумнаго примѣра, который я, какъ вамъ извѣстно, ей подавала!
Мы это дѣло разъяснимъ. Идите за мною, зять, и не огорчайтесь. Вы увидите какъ мы расправляемся, когда затрогиваютъ кого либо изъ людей намъ близкихъ.
Да вотъ онъ самъ къ намъ идетъ.
Милостивый государь, вы меня знаете?
Не знаю, сударь.
Меня зовутъ барономъ де-Сотанвиль.
Очень радъ.
Имя мое небезъизвѣстно при дворѣ; въ молодости я имѣлъ честь отличиться въ числѣ первыхъ въ Нансійскомъ ополченіи.
Въ добрый часъ.
Мой отецъ, Жанъ-Жиль де-Сотанвиль, имѣлъ счастіе лично участвовать въ великой осадѣ Монтабана.
Пріятно слышать.
А одинъ изъ моихъ предковъ, Бертранъ де-Сотанвиль, пользовался въ свое время такимъ уваженіемъ, что получилъ разрѣшеніе продать все свое имущество для путешествія въ св. землю.
Охотно вѣрю.
Мнѣ сказали, милостивый государь, что вы любите и преслѣдуете молодую особу, мою дочь, въ которой я принимаю участіе, равно какъ въ этомъ господинѣ (указывая на Жоржа Дандена), который имѣетъ честь быть моимъ зятемъ.
Кто? Я?
Да, вы; и я очень радъ поговорить съ вами объ этомъ, чтобы получить отъ васъ разъясненіе этого дѣла.
Вотъ странная клевета! Кто вамъ это сказалъ?
Нѣкто, вполнѣ увѣренный въ этомъ.
Ну, этотъ нѣкто вамъ налгалъ. Я человѣкъ честный. И неужто вы считаете меня способнымъ на такую низость? Чтобы я влюбился въ молодую и прелестную особу, которая имѣетъ честь быть дочерью барона де-Сотанвиль? Нѣтъ, я слишкомъ уважаю васъ и слишкомъ преданъ вамъ, чтобы на это рѣшиться. Тотъ, кто сказалъ вамъ это, просто дуракъ.
Ну-ка, зять.
Что?
Мошенникъ и негодяй.
Отвѣчайте-же.
Отвѣчайте сами.
Еслибъ я зналъ кто это можетъ быть, я бы при васъ пустилъ ему шпагу въ животъ.
Такъ поддержите-же жалобу.
Да чего тутъ поддерживать. Это правда.
Такъ это вашъ зять-то…
Да, это онъ самъ мнѣ жаловался.
Ну, счастье его, что онъ въ родствѣ съ вами, а то я бы его научилъ что значитъ говорить подобныя вещи о такомъ человѣкѣ, какъ я.
Ну, ужъ странная вещь эта ревность! Я привела сюда мою дочь, чтобы разъяснить это дѣло при всѣхъ.
Такъ это вы, сударыня, сказали вашему мужу, что я въ васъ влюбленъ?
Я? Какъ же это я могла сказать? Развѣ это правда? Желала бы я видѣть, въ самомъ дѣлѣ, какъ бы это вы въ меня влюбились. Попробуйте, пожалуйста; я вамъ совѣтую. Продѣлайте, для опыта, всѣ уловки влюбленныхъ: подсылайте ко мнѣ людей, пишите мнѣ маленькія любовныя записочки, подстерегайте минуты, когда мужъ мой не бываетъ дома или когда я выхожу изъ дому, чтобы говорить мнѣ о вашей любви. Начните только, я вамъ обѣщаю, что вы будете хорошо приняты.
Позвольте, сударыня, не горячитесь. Меня нечего учить, и вамъ незачѣмъ скандализировать себя. Кто вамъ говорилъ, что я замышляю влюбиться въ васъ?
Почемъ же я знаю, что здѣсь болтаютъ?
Пусть говорятъ, что хотятъ; но вы вѣдь знаете, говорилъ ли я вамъ о любви, когда встрѣтился съ вами?
Напрасно вы не говорили, попробовали бы!
Увѣряю васъ, что вамъ отъ меня нечего опасаться; я не такой человѣкъ, чтобы огорчать красавицъ; и я слишкомъ уважаю васъ и вашихъ родителей, чтобы забрать себѣ въ голову мысль влюбиться въ васъ.
Ну, вотъ видите!
Теперь вы удовлетворены, зять. Что вы еще скажете?
Я скажу, что все это пустыя сказки; что я очень хорошо знаю то, что знаю; и, чтобы ужъ говорить на чистоту, прибавлю, что она недавно приняла посланца отъ него.
Я? Я приняла посланца?
Я прислалъ посланца?
Клодина?
Правда это?
Вотъ странная ложь, ей Богу!
Молчи, негодная. Знаю я тебя. Ты-то и провела этого посланца въ домъ.
Кто? Я?
Да, ты. Нечего прикидываться.
Господи, какіе нынче злые стали люди! Меня такъ подозрѣвать, меня, совершенно невинную!
Молчи, фальшивая. Ты все прикидываешься, но я тебя давно знаю; ты продувная шельма.
Сударыня, развѣ…
Молчи, говорятъ тебѣ. Ты у меня за всѣхъ поплатишься; у тебя вѣдь нѣтъ отца-дворянина.
Это такая гнусная клевета, и она такъ поразила меня, что я не въ силахъ даже отвѣчать. Это ужасно, быть обвиненной мужемъ, когда ничего не сдѣлала противъ него дурного! Увы, если меня въ чемъ можно упрекнуть, такъ это въ томъ, что я слишкомъ добра къ нему.
Конечно.
Все мое несчастіе въ томъ, что я слишкомъ много обращаю на него вниманія. О, еслибъ я была способна допустить чье-нибудь ухаживанье, какъ онъ говоритъ. Тогда я не была бы такъ несчастна. Прощайте; я ухожу; я не могу болѣе выносить такого оскорбительнаго обращенія.
Подите, вы не стоите такой жены.
Право, онъ заслужилъ бы, чтобы она сдѣлала его слова правдою; и будь я на ея мѣстѣ, я не стала бы тутъ много разговаривать. (Обращаясь Клитандру). Да, сударь, вы должны теперь приволокнуться за моей барыней, чтобы его наказать. Приступайте, я вамъ говорю, не пожалѣете; ужъ коли онъ меня такъ низко цѣнитъ, то я предлагаю вамъ свои услуги (уходитъ).
Вы заслужили, зять, чтобы вамъ говорили подобныя вещи; вашъ поступокъ возстановляетъ всѣхъ противъ васъ.
Старайтесь лучше обращаться съ женою благороднаго происхожденія, и смотрите, впередъ остерегайтесь подобныхъ промаховъ (уходить),
Вотъ бѣшенство, оказаться виноватымъ, когда я правъ.
Вы видите, баронъ, какъ меня ложно обвинили; вы знаете правила чести; я требую удовлетворенія за нанесенное мнѣ оскорбленіе.
Это правильно, такъ и должно быть. Да, зять, дайте удовлетвореніе виконту.
Какъ! удовлетвореніе?
Да это въ порядкѣ вещей, вы его неправильно обвинили.
Я не согласенъ съ тѣмъ, что я его неправильно обвинилъ; я знаю, что мнѣ думать объ этомъ.
Это ничего не значитъ. Что бы вы тамъ ни думали, но онъ отрекся, — и этого достаточно; нельзя обвинять человѣка, когда онъ отрекается.
Такъ что еслибъ я засталъ его въ объятіяхъ моей жены, то ему стоило бы только отречься?
Безъ разсужденій. Просите извиненія, говорю вамъ.
Я? Чтобы я еще просилъ извиненія…
Пойдемъ, говорю, тутъ нечего колебаться. И не бойтесь, лишняго шага вы не сдѣлаете, — я съ вами.
Да я не могу…
Corbleu! Не раздражайте меня, зять. А то я перейду на сторону виконта. Пойдемъ, слушайтесь меня.
О, Жоржъ Данденъ!
Снимите шляпу, вы первый, потому что г. Клитандръ дворянинъ, а вы нѣтъ.
Я внѣ себя!
Повторяйте за мною: Милостивый государь…
Милостивый государь…
Прошу извинить меня… (видя, что Жоржъ Данденъ не повторяетъ). Ну!
Прошу извинить меня…
Что я дурно объ васъ думалъ.
Что я дурно объ васъ думалъ.
Потому что я не имѣлъ чести васъ знать.
Потому что я не имѣлъ чести васъ знать.
И прошу васъ вѣрить…
И прошу васъ вѣрить…
Что я вашъ покорный слуга.
Неужели-же вы хотите, чтобы я былъ покорнымъ слугою человѣка, который хочетъ мнѣ рога наставить?
Опять!
Довольно, баронъ.
Нѣтъ, я хочу, чтобы онъ окончилъ, и чтобы все было по формѣ. — Что я вашъ покорный слуга.
Что я вашъ покорный слуга.
И я вашъ — отъ всей души; а о случившемся я больше не думаю. (Сотанвилю). Теперь, баронъ, позвольте съ вами проститься и выразить сожалѣніе о причиненной вамъ маленькой непріятности.
Цѣлую руки; и, когда вамъ будетъ угодно, прошу ко мнѣ поохотиться за зайцами.
Вы слишкомъ любезны. (Уходитъ).
Вотъ, зять, какъ надо вести дѣла. Прощайте. Знайте, что вы вступили въ семейство, которое васъ поддержитъ и не допуститъ, чтобы васъ кто нибудь обидѣлъ.
О! какъ я… Но ты этого хотѣлъ, ты этого хотѣлъ, Жоржъ Данденъ, ты этого хотѣлъ! Это тебѣ по дѣломъ; тебя отдѣлали какъ слѣдуетъ; ты вполнѣ это заслужилъ. Какъ-бы только образумить отца и мать! Авось, мнѣ еще удастся найти для этого средство.
ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.
правитьДа, я такъ и догадывалась, что это вышло черезъ тебя: ты разсказалъ кому нибудь, а тотъ перенесъ нашему хозяину.
Ей Богу же, я только мимоходомъ словечко сказалъ одному человѣку, чтобы онъ не разсказывалъ, что видѣлъ меня здѣсь; да видно въ этой сторонѣ народъ ужъ очень болтливый.
Нечего сказать, г. виконтъ хорошо выбиралъ людей, когда тебя послалъ; попалъ на ловкаго человѣка!
Ну, въ другой разъ буду ловчѣе и ужъ буду остерегаться.
Да, придетъ время!
Полно толковать объ этомъ. Слушай.
Что слушать-то?
Поверни ко мнѣ свое личико.
Ну, зачѣмъ?
Клодина!
Что?
Да развѣ ты не знаешь, что я тебѣ хочу сказать?
Не знаю.
Чортъ возьми! Я тебя люблю!
Въ самомъ дѣлѣ?
Да, чортъ меня возьми! Можешь мнѣ вѣрить, клянусь тебѣ.
Въ добрый часъ.
Я чувствую, что сердце мое такъ и прыгаетъ, когда я смотрю на тебя.
Очень рада.
Что ты дѣлаешь, чтобы быть такой хорошенькой?
То же, что и другія дѣлаютъ.
Видишь ли, нечего намъ бобы разводить: если хочешь, будь моей женой, я буду твоимъ мужемъ, и мы будемъ мужемъ и женой.
А ты, можетъ, будешь такой же ревнивецъ, какъ нашъ хозяинъ?
Нисколько!
Я терпѣть не могу подозрительныхъ мужей; я хочу имѣть мужа, который бы ничего не боялся, и такъ довѣрялъ мнѣ, что могъ бы спокойно видѣть меня даже въ обществѣ тридцати мужчинъ.
Изволь, я такимъ и буду.
Нѣтъ ничего глупѣе, какъ не довѣрять своей женѣ и мучить ее. Въ сущности изъ этого ничего хорошаго не выходитъ, а только наводитъ насъ на дурныя мысли; и часто мужья своей суматохой сами доводятъ до того, что съ ними дѣлаютъ.
Изволь, я дамъ тебѣ волю дѣлать все, что тебѣ будетъ угодно.
Такъ и нужно поступать, чтобы не быть обманутымъ. Когда мужъ вполнѣ полагается на насъ, мы пользуемся свободой лишь на столько, на сколько это нужно; все равно, какъ если кто открываетъ намъ кошелекъ и говоритъ: берите. Мы пользуемся этимъ честно и благоразумно. Но если кто придирается къ намъ, то мы ужъ обработываемъ его безпощадно.
Ну, ну, я буду изъ тѣхъ, что сами открываютъ кошелекъ; ты только обвѣнчайся со мною.
Хорошо, хорошо, посмотримъ.
Подойди-же сюда, Клодина.
Чего тебѣ?
Иди сюда, говорю тебѣ.
Ай, потише, я не люблю когда меня трогаютъ.
Ну, немножко.
Отстань, говорю тебѣ; я не люблю шутокъ.
Клодина!
Ну!
О, какая ты суровая! Фи, какъ это нехорошо толкаться! И тебѣ не стыдно, такая хорошенькая, а не позволяетъ поласкать себя? Ну-же!
Вотъ я тебя тресну.
О, нелюдимая, дикая! Фи, гадкая и жестокая!
Ты себѣ слишкомъ много позволяешь.
Ну, что тебѣ значитъ дать мнѣ немножко побаловать?
А ты имѣй терпѣнье.
Хоть одинъ маленькій поцѣлуй, — въ счетъ нашего брака.
Благодарю покорно!
Клодина, пожалуйста, въ счетъ будущаго.
Ни, ни! Ужъ меня на этомъ ловили. Прощай. Убирайся, и скажи г. виконту, что я его записочку передамъ.
Прощай, жестокая красавица!
Вотъ это мило!
Прощай, скала, кремень, плита, и все что есть самаго жосткаго въ мірѣ.
Пойду отдать барынѣ… Да вотъ она съ мужемъ: отойду въ сторонку и подожду, пока она будетъ одна.
Нѣтъ, нѣтъ; меня не такъ легко обмануть; я очень хорошо знаю, что мнѣ донесли правду. Я вижу лучше, чѣмъ вы думаете, и ваша галиматья меня не провела.
А! вотъ она, но съ мужемъ.
Не смотря на всѣ ваши гримасы, я видѣлъ, что мнѣ сказали правду, и что вы очень мало уважаете связывающій насъ союзъ. (Клитандръ и Анжелика кланяются другъ другу). Боже мой, оставьте ваши реверансы; я, конечно, не о такомъ уваженіи говорю вамъ и вамъ нечего насмѣхаться.
Я, насмѣхаться? Нисколько.
Я знаю ваши мысли; я знаю… (Клитандръ и Анжелика снова обмѣниваются поклонами). Опять! Да оставьте же ваши шутки! Я знаю, что вслѣдствіе вашего дворянства вы считаете меня гораздо ниже себя; но уваженіе, о которомъ я вамъ говорю, касается не меня лично; я говорю объ уваженія, которое вы должны имѣть къ такому священному союзу, какъ бракъ. (Анжелика дѣлаетъ знакъ Клитандру). Нечего пожимать плечами, я не глупости говорю.
Да кто же пожимаетъ плечами?
Ахъ, Боже мой! Я хорошо вижу. Повторяю вамъ еще разъ, что бравъ есть союзъ, требующій всякаго уваженія, и относиться къ нему такъ, какъ вы относитесь, очень дурно. (Анжелика дѣлаетъ Клитандру знакъ головой). Да, да, очень дурно, и вамъ нечего мотать годовой и дѣлать мнѣ гримасы.
Кто? я? Я не знаю, что вы хотите сказать.
Я очень хорошо знаю; мнѣ извѣстно ваше презрѣніе. Но если я и не родился дворяниномъ, то я все-таки происхожу отъ рода безупречнаго, и семейство Данденовъ….
На одну минуту.
Что?
Я ничего не говорю. (Жоржъ Данденъ обходитъ вокругъ своей жены, а Клитандръ удаляется, дѣлая низкій поклонъ Жоржу Дандену).
Вотъ, онъ опять около васъ.
Такъ развѣ я виновата? Чтожъ мнѣ дѣлать?
Да ведите себя такъ, какъ жена, которая желаетъ нравиться только мужу. Что бы тамъ ни говорили, а волокиты пристаютъ только тамъ, гдѣ ихъ охотно видятъ. На сладенькія улыбочки они льнутъ, какъ мухи на медъ; а честная женщина умѣетъ вести себя такъ, что сразу ихъ разгонитъ.
Мнѣ ихъ гнать? А зачѣмъ? Меня нисколько не шокируетъ, если меня находятъ хорошенькой; напротивъ, это мнѣ пріятно.
Да! Ну, а какую же роль долженъ играть мужъ при этихъ любезностяхъ?
Роль порядочнаго человѣка, которому пріятно видѣть, что его женѣ оказываютъ вниманіе.
Слуга покорный! Я этого дѣлать не намѣренъ. Дандены не привыкли къ такимъ порядкамъ.
О, Дандены привыкнутъ, если захотятъ; по крайней мѣрѣ, я съ своей стороны объявляю вамъ, что вовсе не намѣрена отказаться отъ свѣта и похоронить себя за-живо у мужа. Какъ! Потому что одному человѣку вздумалось жениться на насъ, все должно быть для насъ кончено и мы должны прервать всякія сношенія съ живымъ міромъ! Удивительное дѣло это тиранство господъ мужей! Имъ угодно, чтобы мы умерли для всякаго удовольствія и жили только для нихъ! Я нахожу это смѣшнымъ, и вовсе не желаю умереть такъ рано.
Такъ то вы исполняете обѣтъ вѣрности, данный мнѣ передъ всѣмъ свѣтомъ?
Я? Я не давала его вамъ по доброй волѣ, вы его вырвали у меня. Спросили-ли вы передъ свадьбой о моемъ согласіи, о моемъ желаніи выйти за васъ? Вы переговаривались только съ моимъ отцомъ и моею матерью, и собственно они то и шли за васъ. Ну и жалуйтесь всегда имъ, когда вамъ причиняютъ какую нибудь несправедливость. Что же касается меня, то я не предлагала вамъ на мнѣ жениться, вы не справлялись о моихъ чувствахъ, и потому я не считаю себя обязанной рабски подчиняться вашей волѣ. Я хочу наслаждаться свѣтлыми днями моей молодости, хочу пользоваться свойственной моему возрасту свободой, хочу видѣть свѣтъ и имѣть удовольствіе выслушивать нѣжности. Готовьтесь къ этому, въ наказаніе вамъ, и благодарите небо, что я не способна на что нибудь худшее.
Такъ вотъ какъ вы на это смотрите! А я вамъ мужъ, и говорю вамъ, что это не такъ.
А я вамъ жена, и говорю вамъ, что это такъ.
У меня руки такъ и чешутся расквасить ей физіономію, чтобы навсегда отбить любезникамъ охоту волочиться за ней. Ахъ! Уходи, Жоржъ Данденъ! Я не въ силахъ болѣе сдерживать себя, и лучше ужъ убраться отсюда.
Я едва, сударыня, дождалась, пока онъ уйдетъ, чтобы отдать вамъ письмецо, сами знаете отъ кого.
Посмотримъ. (Читаетъ про себя),
Насколько я могу замѣтить, это письмо ей нравится.
Ахъ, Клодина, какъ это письмо мило написано! Какая прелесть въ каждомъ словѣ, въ каждомъ поступкѣ этихъ придворныхъ! И что такое въ сравненіи съ ними наши провинціалы?
Я думаю, послѣ нихъ Дандены не особенно могутъ нравиться.
Оставайся здѣсь, — я пойду написать отвѣтъ.
Кажется, мнѣ нечего совѣтовать ей написать отвѣтъ по любезнѣе. — Да вотъ…
Ну, сударь, ловкаго выбрали вы посланника!
Я боялся послать кого нибудь изъ моихъ людей. Но, бѣдная Клодина, я у тебя въ долгу за добрыя услуги, которыя ты мнѣ оказала. (Шаря у себя въ карманѣ).
Не надо, сударь, не безпокойтесь; я служу вамъ, потому что вы этого стоите и я чувствую къ вамъ расположеніе.
Я тебѣ обязанъ.
Такъ какъ ты идешь за меня за мужъ, то отдай ихъ мнѣ, я приложу къ своимъ.
Послѣ получишь, вмѣстѣ съ поцѣлуемъ.
Скажи-ка, ты передала мое письмо твоей милой барынѣ?
Да. Она пошла написать отвѣтъ.
А нельзя-ли, Клодина, мнѣ поговорить съ ней?
Да, идите со мною, я это устрою.
А она не разсердится? Не опасно ли?
Нѣтъ, нѣтъ. Мужа нѣтъ дома; да съ нимъ она и не особенно церемонится; главное отецъ и мать; лишь бы ихъ провести, а тамъ бояться нечего.
Я полагаюсь на тебя.
Чортъ возьми, какая у меня будетъ ловкая жена! У нея ума за четверыхъ.
А вотъ мой давишній молодецъ. Эхъ, кабы онъ рѣшился подтвердить передъ отцомъ и матерью то, чему они не хотятъ вѣрить!
А, вотъ вы, господинъ болтунъ, котораго я такъ просилъ не разсказывать и который мнѣ такъ обѣщалъ! Выходитъ, что вы сплетникъ и разносите то, что вамъ говорятъ подъ секретомъ?
Да. Вы все перенесли мужу, и изъ за васъ вышла суматоха. Хорошо, что я знаю, какой у васъ языкъ, и ужъ въ другой разъ вамъ ничего не скажу.
Послушай, мой другъ.
Еслибъ вы не болтали, я бы вамъ разсказалъ что сейчасъ происходить; но теперь, въ наказаніе, вы ничего не узнаете.
Какъ! А что происходитъ?
Ничего, ничего. Вотъ что значитъ сплетничать; вы теперь ничего не провѣдаете, такъ-таки ничего.
Да постой минуточку.
Нисколько.
Я тебѣ только одно слово.
Ни, ни. Вы хотите вывѣдать у меня.
Да нѣтъ же, не то.
Э, нашли дурака… Я вижу ваши подходы.
Да совсѣмъ не то. Послушай.
Никакихъ дѣлъ. Вамъ хочется, чтобы я разсказалъ, какъ виконтъ далъ Клодинѣ денегъ, а она повела его къ барынѣ. Нѣтъ, я не такъ глупъ.
Пожалуйста.
Нѣтъ.
Я тебѣ дамъ…
Та-та-та.
Съ этимъ простофилей мнѣ ничего не удалось устроить. Но новость, о которой онъ проговорился, можетъ сдѣлать тоже самое. Если этотъ франтъ у меня въ домѣ, то это будетъ достаточной уликой въ глазахъ отца и матери. Только бѣда, что я не знаю, какъ этимъ воспользоваться. Если я войду въ домъ, то молодчикъ улизнетъ, — и ужъ что бы я тамъ позорнаго ни видѣлъ, моимъ клятвамъ не повѣрятъ, а скажутъ, что я брежу. Если, съ другой стороны, идти позвать сюда тестя и тещу, не зная навѣрное застанешь-ли тутъ франта, опять выйдетъ таже исторія и я попаду въ просакъ, какъ давеча. Какъ бы мнѣ потихонечку убѣдиться, тамъ ли онъ еще? (Смотритъ замочную скважину). О, Боже! Нечего болѣе сомнѣваться, я самъ его видѣлъ. Тутъ сама судьба даетъ мнѣ случай ихъ изобличить, (увидя приближающихся Сотанвилей) и какъ нарочно посылаетъ во время и нужныхъ мнѣ судей.
Наконецъ-то; вы вотъ давеча не хотѣли мнѣ вѣрить, и ваша дочь осталась права; но теперь я могу вамъ показать, какъ она со мною поступаетъ; благодаря Бога, мой позоръ теперь такъ очевиденъ, что вамъ нельзя будетъ болѣе сомнѣваться.
Какъ! Вы все о томъ же?
Да, о томъ-же; и никогда я не имѣлъ къ этому больше основанія, какъ теперь.
Вы опять начинаете дурить намъ голову?
Да, сударыня; а съ моей головой поступаютъ еще хуже.
И вамъ не надоѣло приставать?
Нѣтъ; но мнѣ надоѣло быть въ дуракахъ.
Неужели вы не хотите отдѣлаться отъ вашихъ нелѣпыхъ мыслей?
Нѣтъ, сударыня; но я бы очень хотѣлъ отдѣлаться отъ жены, которая меня позоритъ.
Боже мой! Да научитесь хоть говорить, зять.
Corbleu! Будьте осторожнѣе въ выраженіяхъ.
Мнѣ теперь не до выраженій.
Помните, что вы женились на дворянской дочери.
Довольно хорошо помню, и вѣчно буду помнить.
А если помните, такъ старайтесь же говорить о ней болѣе уважительно.
Отчего же она не старается поступать со мною болѣе честно? Какъ! Оттого, что она дворянская дочь, она должна имѣть свободу дѣлать со мною все, что ей угодно, а я чтобы и пикнуть не смѣлъ?
Да что у васъ такое, что вы можете сказать? Развѣ вы не видѣли сегодня утромъ, что она отрицаетъ даже знакомство съ тѣмъ господиномъ, о которомъ вы мнѣ говорили?
Да. Но что вы скажете, если я вамъ сейчасъ покажу, что этотъ франтъ у нея?
У нея?
Да, у нея, въ моемъ домѣ.
Въ вашемъ домѣ?
Да, въ моемъ собственномъ домѣ.
Если такъ, то мы будемъ съ вами противъ нея.
Да. Честь нашего семейства намъ дороже всего; и если вы говорите правду, то мы отрекаемся отъ нея и предоставляемъ ее вашему гнѣву.
Ну, такъ пойдемте со мною.
Смотрите, не ошибитесь.
Смотрите, чтобы не вышло, какъ прежде.
Боже мой, да вы сейчасъ увидите (Показывая Клитандра, который выходитъ вмѣстѣ съ Анжеликой). Что, я совралъ?
Прощайте. Я боюсь, какъ бы васъ здѣсь не застали, а мнѣ нужно быть осторожной.
Обѣщайте мнѣ, по крайней мѣрѣ, устроить, чтобы я могъ побесѣдовать съ вами сегодня ночью.
Постараюсь.
Подойдемте потихоньку сзади, чтобы насъ не видѣли.
Ахъ, сударыня, все погибло! Вонъ вашъ отецъ и ваша мать, вмѣстѣ съ вашимъ мужемъ.
О, Боже!
Не показывайте виду, и предоставьте все мнѣ. (Громко Клитандру). Какъ! Вы смѣете такъ поступать послѣ утренняго приключенія? Такъ-то вы скрываете свои чувства? Мнѣ говорятъ, что вы въ меня влюблены и намѣрены добиваться взаимности; я изъявляю вамъ на это свое негодованіе и категорически объясняюсь съ вами при всѣхъ; Вы громко отрицаете это и даете мнѣ слово, что никогда не думали оскорблять меня; и несмотря на все это, вы въ тотъ же день осмѣливаетесь явиться ко мнѣ съ визитомъ, говорите мнѣ о вашей любви и разсказываете какія то глупыя сказки, чтобы побудить меня отвѣтить на ваши бредни? Развѣ я женщина, способная нарушить обѣтъ, данный мужу, и отступить отъ добродѣтели, внушенной мнѣ родителями? Еслибы мой отецъ это зналъ, онъ проучилъ-бы васъ за такую продѣлку! Но порядочная женщина не любитъ скандаловъ, и я ему ничего не скажу. (Дѣлаетъ знакъ Клодинѣ принести палку). Только я вамъ покажу, что хотя я и женщина, однако у меня хватитъ мужества отплатить за обиду самой. Поступокъ вашъ недостоинъ дворянина, и я отпотчую васъ также не по-дворянски. (Анжелика беретъ палку и замахивается на Клитандра, который устраняется, что удары падаютъ на Жоржа Дандена).
Ай, ай, ай! Перестаньте!
Хорошенько, сударыня, хорошенько его.
Если у васъ есть еще что-нибудь на душѣ, я въ долгу не останусь.
Знайте, съ кѣмъ вы имѣете дѣло.
Ахъ, батюшка, вы здѣсь!
Да, дочь моя; я вижу какъ ты по уму и по отвагѣ являешься достойнымъ отпрыскомъ дома Сотанвилей. Подойди ко мнѣ, дай тебя обнять.
Обними и меня, моя дочь. Ахъ, я плачу отъ радости, въ твоемъ поступкѣ я узнаю свою кровь.
Ну, зять, какъ вы должны радоваться! Сколько отрады для васъ въ этомъ приключеніи! Вы дѣйствительно имѣли поводъ безпокоиться, но ваши подозрѣнія разсѣялись самымъ блестящимъ образомъ.
Конечно, зять, и вы теперь должны быть счастливѣйшимъ человѣкомъ.
Еще бы! Вотъ такъ жена! Она для васъ слишкомъ большое счастіе, вы должны бы цѣловать ея слѣды.
Вотъ плутовка!
Да что же съ вами, зять? Отчего вы не благодарите вашу жену за выказанную привязанность къ вамъ?
Нѣтъ, нѣтъ, папа; этого не нужно. Онъ мнѣ нисколько не обязанъ за то, что онъ видѣлъ; все это я дѣлаю для себя самой.
Куда же ты, моя дочь?
Я ухожу, чтобы не слушать его комплиментовъ.
Она права, что сердится. Такую жену должно обожать, а вы не умѣете съ нею обращаться.
Вотъ каналья!
Это маленькій отголосокъ утренняго приключенія, но это пройдетъ, когда вы ее приласкаете. Прощайте, зять; теперь вамъ уже нечего безпокоиться. Ступайте, помиритесь между собою, повинитесь за вашу горячность и успокойте ее.
Вы должны принять во вниманіе, что она воспитана въ правилахъ добродѣтели и не привыкла, чтобы ее подозрѣвали въ чемъ либо дурномъ. Прощайте. Я очень рада, что ваши безпорядки кончились и что вы можете только восхищаться ея поведеніемъ.
Я ничего не сказалъ, потому что это ни къ чему бы не повело. Мои неудачи просто неслыханны. Да, я удивляюсь и моему несчастію, и ловкой изворотливости моей негодной жены, которая умѣетъ всегда выйти сухой изъ воды и валить все на меня. Неужели-жъ я навсегда останусь въ подчиненіи у нея! Неужели все вѣчно будетъ складываться противъ меня и мнѣ не удастся побѣдить эту безстыдницу! О, Боже, помоги мнѣ въ моихъ намѣреніяхъ и даруй мнѣ возможность показать людямъ, что меня безчестятъ!
ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.
правитьУжъ очень не рано и я боюсь, какъ бы не опоздать. Я совсѣмъ не вижу дороги. Любенъ!
Что, сударь?
Сюда идти?
Должно быть, сюда. Чортъ возьми, вотъ глупая ночь, что ни зги не видать!
Это скверно, конечно. Но если, съ одной стороны, ночь мѣшаетъ намъ видѣть, то она вѣдь помѣшаетъ видѣть и насъ,
Это правда; значитъ, она не такъ глупа. А скажите, пожалуйста, сударь, вы вотъ человѣкъ ученый, отчего это ночью темно?
Это сложный вопросъ, на который трудно отвѣчать. А ты любознателенъ, Любенъ?
Да; еслибъ я учился, я бы обдумывалъ такія вещи, о которыхъ никто никогда не думалъ.
Я полагаю. И по лицу видно, что у тебя тонкій и проницательный умъ.
Это правда. Представьте себѣ, я понимаю по латынѣ, хотя никогда не учился; вотъ на дняхъ я видѣлъ на одной большой двери надпись Collegium, и догадался, что это значитъ коллегія.
Это удивительно! Ты, значитъ, умѣешь читать?
Да, по печатному; но по писанному я никакъ не могъ научиться.
Да вотъ мы у самаго дома. (Хлопнувъ въ ладоши). Это знакъ, условленный съ Клодиной.
Это, ей Богу, дѣвка золотая, и я люблю ее отъ всего сердца.
Я потому и взялъ тебя съ собой, чтобы ты съ нею поговорилъ.
Я, сударь, вамъ очень…
Тише! Я слышу какой-то шумъ.
Клодина!
Что?
Оставь дверь немножко открытой.
Ужъ я такъ и сдѣлала.
Это онѣ. Тс…
Тс…
Тс…
Тс…
Сударыня!
Какъ?
Клодина!
Что?
Ахъ, сударыня, какъ я радъ!
Клодина, милая Клодина!
Тише, сударь.
Постой, Любенъ.
Это ты, Клодина?
Да.
Это вы, сударыня?
Да.
Вы приняли одну за другую.
Ей Богу, ночь такая, что ни зги не видать.
Это не вы, Клитандръ?
Я, сударыня.
Мой мужъ храпитъ крѣпко, и я воспользовалась этимъ временемъ, чтобы побесѣдовать съ вами.
Поищемъ мѣстечка, гдѣ бы намъ присѣсть.
Это хорошая мысль.
Я слышалъ, какъ жена сошла внизъ, и потому наскоро одѣлся, чтобы идти за нею. Куда бы она могла пойти? Неужто ушла изъ дому?
Да гдѣ-жъ ты, Клодина? А, вотъ! Ну, славно мы провели твоего хозяина; право, это такъ же потѣшно, какъ прежняя исторія съ палочными ударами, что мнѣ разсказали. Твоя хозяйка говоритъ, что онъ теперь храпитъ какъ сто чертей, а того и не знаетъ, что пока онъ спитъ, она тутъ съ виконтомъ. Интересно бы знать, что ему теперь снится. Это ужъ очень потѣшно. Да съ чего онъ взялъ ревновать жену и требовать, чтобы она принадлежала ему одному? Вотъ нахалъ! Господинъ виконтъ дѣлаетъ ему слишкомъ много чести. Что-жъ ты все молчишь, Клодина? Пойдемъ за ними, и дай-ка мнѣ твою ручку поцѣловать. Ахъ, какъ это сладко! Точно конфекты. (Жоржъ Данденъ грубо отталкиваетъ его). Что съ тобою, чортъ возьми! У тебя ручка ужъ совсѣмъ не миленькая!
Кто здѣсь?
Никто.
Онъ бѣжитъ, и оставляетъ меня съ извѣстіемъ о новой измѣнѣ моей плутовки. Ну, теперь надо немедленно послать за отцомъ и матерью, и воспользоваться этимъ приключеніемъ, чтобы разойтись съ нею. Эй, Коленъ, Коленъ!
Сейчасъ, сударь!
Иди скорѣе сюда внизъ.
Вотъ я, ужъ скорѣе нельзя.
Ты здѣсь?
Да, сударь.
Безъ шуму. Говори потихоньку. Слушай. Ступай къ моему тестю и тещѣ, и скажи имъ, что я убѣдительно прошу ихъ немедленно прійти сюда. Слышишь? Эй, Коленъ, Коленъ!
Сейчасъ, сударь!
Гдѣ же ты, чортъ тебя побери?
Здѣсь.
Чего же ты, проклятый, уходишь отъ меня? (Жоржъ Данденъ направляется въ сторону, гдѣ долженъ былъ остановиться Коленъ, а въ это время полусонный Коленъ переходитъ на другую сторону и вновь засыпаетъ). Я тебѣ говорю, чтобы ты пошелъ отсюда къ моему тестю и тещѣ и сказалъ бы имъ, что я заклинаю ихъ немедленно прійти сюда. Слышишь ты? Отвѣчай-же. Коленъ! Коленъ!
Сейчасъ, сударь!
Онъ меня съ ума сведетъ, этотъ бездѣльникъ. Иди сюда. (Они сталкиваются и падаютъ оба). Ахъ, ты мошенникъ эдакой! Онъ меня искалѣчилъ! Гдѣ же ты? Иди сюда, я тебѣ морду расколочу. Да онъ кажется бѣжитъ отъ меня.
Конечно.
Подойдешь ты ко мнѣ?
Нѣтъ, не подойду.
Иди, говорю тебѣ.
Нѣтъ, — вы хотите меня прибить.
Ну, нѣтъ, я тебѣ ничего не сдѣлаю.
Навѣрное?
Да. Иди сюда. (Беретъ Колена за руку). Ну, вотъ! Твое счастіе, что ты мнѣ теперь нуженъ. Ступай скорѣе къ моему тестю и моей тещѣ и попроси ихъ отъ меня прійти сюда какъ можно скорѣе; скажи имъ, что по весьма важному дѣлу; если они будутъ затрудняться тѣмъ, что поздно, такъ ты ихъ уговори и дай имъ понять, что это въ высшей степени важно, и пусть идутъ, въ чемъ будутъ. Понимаешь ты теперь?
Да, сударь.
Такъ ступай же и приходи скорѣе. (Про себя). А я пойду домой и буду ждать… Да тутъ кто-то говоритъ. Ужъ не жена-ли? Надо подслушать, воспользуюсь темнотою. (Становится у дверей дома).
Теперь прощайте, пора уходить.
Какъ! Такъ скоро?
Мы довольно поговорили.
Ахъ, сударыня, развѣ я могу достаточно наговориться съ вами и въ такое короткое время высказать то, что мнѣ нужно? Мнѣ нужны цѣлые дни, чтобы выразить все, что я чувствую; я еще не высказалъ вамъ и сотой доля того, что имѣю вамъ сказать.
Въ другой разъ поговоримъ побольше.
Увы, какъ вы поражаете мое сердце, когда говорите о разлукѣ, и съ какою печалью я теперь останусь!
Мы найдемъ средство снова увидѣться.
Да. Но я думаю о томъ, что, уходя отъ меня, вы отправляетесь къ мужу. Эта мысль убиваетъ меня; привилегія мужей — нѣчто ужасное для любовника', истинно любящаго.
Не безпокойтесь изъ-за такихъ пустяковъ. Развѣ вы думаете, что всякаго мужа можно любить? Иного мужа берешь по своей беззащитности и зависимости отъ родителей, которые смотрятъ лишь на состояніе; но зато съ нимъ такъ и обращаешься, и не думаешь цѣнить его выше того, что онъ стоитъ.
Вотъ каковы наши негодныя жены!
Да, надо признаться, что васъ выдали за человѣка, мало достойнаго такой чести, и что сочетаніе такой особы, какъ вы, съ такимъ человѣкомъ, какъ онъ, очень странно!
Бѣдные мужья! Вотъ какъ о васъ отзываются!
Вы, конечно, заслуживаете не такой участи, и небо создало васъ не для того, чтобы быть женою крестьянина.
О, еслибъ небу угодно было сдѣлать ее твоею женою, ты заговорилъ бы другимъ языкомъ! Ужъ лучше войду въ домъ; довольно съ меня. (Входитъ въ домъ запираетъ дверь изнутри).
Сударыня, если желаете еще поругать вашего мужа, то поторопитесь, уже поздно.
О, Клодина, какая ты жестокая!
Она права. Разстанемтесь.
Нечего дѣлать, надо рѣшиться, такъ какъ вы этого желаете. Но заклинаю васъ, хоть пожалѣйте меня немножко за предстоящія мнѣ страданія.
Прощайте.
Гдѣ-жъ ты, Клодина, дай-ка съ тобою попрощаться.
Ступай, ступай, это можно и издали, прощай.
Войдемъ потихоньку.
Дверь заперта.
У меня съ собою ключъ.
Такъ отоприте потихоньку.
Тамъ засунуто изнутри. Что намъ дѣлать?
Кликните работника, который тамъ спитъ.
Коленъ! Коленъ! Коленъ!
Коленъ! Коленъ! А, наконецъ-то вы попались, сударыня-жена! Въ то время когда я сплю, вы устраиваете прогулки! Очень пріятно, я очень радъ видѣть васъ внѣ дома въ такую пору.
Что-жъ такое? Что за великое преступленіе прохладиться ночью?
Да, да. Самая пора прохлаждаться! А не согрѣться-ли скорѣе, сударыня-плутовка! Ужъ мы знаемъ всѣ ваши штуки съ этимъ франтомъ. Мы слышали вашу галантерейную бесѣду и какъ вы оба меня восхваляли. Но я утѣшаюсь тѣмъ, что могу наконецъ отомстить, и что вашъ отецъ и ваша мать убѣдятся теперь въ справедливости моихъ жалобъ и въ безпутствѣ вашего поведенія. Я послалъ за ними, и они сейчасъ будутъ здѣсь.
О, Боже!
Ахъ, сударыня!
Вы, конечно, не ожидали такого удара? Ну, теперь я торжествую, теперь я могу сбить вашу спѣсь и уничтожить ваши хитрости. До сихъ поръ вы смѣялись надъ моими обвиненіями, ослѣпляли вашихъ родителей и прикрывали ваши продѣлки. Что бы я ни видѣлъ и что бы я ни говорилъ, ваша ловкость всегда одерживала верхъ и вы всегда оставались правою; но на этотъ разъ, слава Богу, все разъяснится и ваше безстыдство будетъ вполнѣ обнаружено.
Ну, пожалуйста, отоприте дверь.
Нѣтъ, нѣтъ, подождемъ прихода тѣхъ, за кѣмъ я послалъ; я хочу, чтобы они застали васъ на улицѣ въ такой прекрасный часъ. А вы пока подумайте, не найдете ли въ вашей головѣ новаго изворота, чтобы выйти изъ этого дѣла; придумайте средство прикрыть вашу продѣлку; найдите какую нибудь хитрость, чтобы обморочить людей и оказаться невинной, — ну какой нибудь особенный предлогъ для ночного странствія, хотя подругу-родильницу, которой вы ходили оказать помощь.
Нѣтъ, я ничего не хочу скрывать. Я не думаю ни защищаться, ни отрицать вещи, которыя вы знаете.
Потому что вы хорошо видите, что вамъ всѣ пути отрѣзаны, и что на этотъ разъ вамъ нельзя найти никакихъ оправданій, которыхъ я не могъ бы легко опровергнуть.
Да, сознаюсь, что я виновата и что вы имѣете причины жаловаться. Но я васъ прошу, пожалѣйте меня, не подвергайте меня теперь гнѣву родителей и откройте мнѣ дверь поскорѣе.
Цѣлую ваши ручки!
Ну, пожалуйста, мой милый муженекъ! Я васъ заклинаю.
А! Милый муженекъ! Теперь я вамъ муженекъ, потому что видите, что попались. Очень радъ этому, а то вамъ никогда и въ голову не приходило говорить мнѣ подобныя нѣжности.
Ну, послушайте, я вамъ обѣщаю никогда болѣе не давать вамъ повода въ неудовольствію, и…
Все это пустыя слова. Я не желаю терять этого случая, я хочу, чтобы всѣ убѣдились въ вашемъ дурномъ поведеніи.
Ну, пожалуйста, дайте вамъ сказать. Выслушайте хоть меня.
Извольте. Что же вы можете сказать?
Я дѣйствительно виновата, признаюсь вамъ еще разъ, и ваше негодованіе справедливо; я дѣйствительно воспользовалась временемъ, когда вы спали, чтобы выйти на свиданіе, данное тому человѣку, о которомъ вы говорите. Но это поступокъ, который вы должны простить мнѣ по моей молодости; это увлеченіе молодой женщины, которая еще ничего не видѣла и только что вступаетъ въ свѣтъ; это вольность, которой отдаешься безъ дурныхъ помысловъ и которая въ сущности, конечно, не имѣетъ въ себѣ ничего…
Да, вы такъ говорите, но это требуетъ вѣры.
Я этимъ не оправдываюсь, не говорю, что я не виновата передъ вами; я только прошу прощенія за причиненное вамъ оскорбленіе, прошу забыть его, и избавить меня отъ непріятности выслушивать упреки отъ отца и матери. Если вы великодушно исполните мою просьбу, то эта ваша любезность, эта доброта ваша побѣдить меня совершенно; она глубоко тронетъ мое сердце и зародитъ въ немъ то чувство къ вамъ, котораго не могли посѣять ни родительская власть, ни узы брака. Однимъ словомъ, она заставитъ меня отказаться отъ всякихъ поклонниковъ и прививаться только къ вамъ. Да, я даю вамъ слово, что впередъ вы будете имѣть во мнѣ самую лучшую жену и что я буду оказывать вамъ столько любви, столько любви, что вы будете вполнѣ довольны.
О, крокодилъ, льстящій людямъ, чтобы ихъ проглотить!
Окажите мнѣ эту милость.
Ни за что. Я неумолимъ.
Будьте великодушны.
Нѣтъ.
Пожалѣйте меня!
Нисколько.
Заклинаю васъ отъ всего сердца.
Нѣтъ, нѣтъ и нѣтъ. Я хочу, чтобы васъ знали и чтобы вы были обличены.
Ну, если вы доводите меня до отчаянія, то предупреждаю васъ, что женщина въ этомъ состоянія способна на все и что я сдѣлаю теперь нѣчто такое, о чемъ вы будете жалѣть.
А что вы такое сдѣлаете, позвольте спросить?
Я прибѣгну къ крайнему средству, и убью себя здѣсь вотъ этимъ ножомъ.
Ого! И прекрасно.
Ну, не такъ прекрасно для васъ, какъ вы думаете. Всѣмъ извѣстны, наши несогласія и ваше постоянное раздраженіе противъ меня. Когда меня найдутъ мертвою, всѣ будутъ увѣрены, что вы меня убили, и мои родители не такіе люди, чтобы оставили эту смерть безнаказанной; они будутъ преслѣдовать васъ всѣми мѣрами правосудія и всею яростью своего негодованія. Вотъ какъ я вамъ отомщу. И я не первая женщина, умѣющая прибѣгнуть къ подобной мести и не останавливающаяся передъ смертью, чтобы погубить тѣхъ, которые имѣютъ жестокость довести насъ до послѣдней крайности.
Сдѣлайте милость. Теперь себя не убиваютъ, эта мода давно прошла.
Можете быть увѣрены; и если вы будете упорствовать въ отказѣ, если вы мнѣ не откроете двери, то клянусь вамъ, что я сейчасъ же вамъ покажу, до чего можетъ дойти рѣшимость женщины, доведенной до отчаянія.
Пустяки, пустяки. Вы только пугаете меня.
Ну, если такъ, то вотъ что удовлетворитъ насъ обоихъ и покажетъ, шутила-ли я. (Дѣлаетъ видъ, что закалывается). Ахъ! все кончено! Дай Богъ, чтобы моя смерть была отомщена такъ, какъ я желаю, и чтобы виновникъ получилъ должное возмездіе за свою жестокость ко мнѣ!
А, чортъ возьми! Неужто она въ самомъ дѣлѣ такая злая, что убьетъ себя для того, чтобы меня повѣсили? Надо взять свѣчку и посмотрѣть.
Тс… Тише. Станемъ по обѣимъ сторонамъ двери.
Неужто злоба женщины можетъ дойти до этого?… (Ищетъ повсюду). Никого нѣтъ! Ну, я такъ и думалъ. Бездѣльница ушла, видя, что ничего отъ меня не добьется ни просьбами, ни угрозами. Тѣмъ лучше! Теперь родители ея еще лучше увидятъ ея преступленіе. (Хочетъ войти въ домъ). Э! Дверь заперта. Эй! Кто тамъ! Отоприте скорѣе!
Какъ! Это ты? Откуда ты, бездѣльникъ? Можно ли возвращаться домой почти на разсвѣтѣ? Развѣ честный мужъ такъ дѣлаетъ?
Какъ это хорошо, уйти пьянствовать на всю ночь, и оставить бѣдную молодую жену дома одну!
Какъ! Вы…
Ступай, ступай, измѣнникъ! Мнѣ надоѣли твои безобразія, и я сейчасъ же пожалуюсь моему отцу и моей матери.
Какъ! Вы еще смѣете…
Идите сюда, пожалуйста, и защитите меня отъ величайшаго нахальства мужа, у котораго отъ вина и ревности такъ помутилось въ головѣ, что онъ не знаетъ ни того, что говоритъ, ни того, что дѣлаетъ, такъ что самъ послалъ за вами, чтобы сдѣлать васъ свидѣтелями неслыханнаго сумасбродства. Послѣ того какъ я прождала его всю ночь, онъ наконецъ явился, и если вы его послушаете, онъ наговоритъ вамъ, что имѣетъ противъ меня ужасныя жалобы, — будто, въ то время, какъ онъ снахъ, я потихоньку ушла изъ дому, и тому подобныя небылицы.
Вотъ злая бестія!
Да, онъ хотѣлъ увѣрить насъ, что онъ былъ дома, а мы уходили; и никакъ нельзя выбить у него эту дурь изъ головы.
Какъ! Что это значитъ?
Вотъ еще наглость — посылать за нами!
Никогда…
Нѣтъ, папа, я не могу больше выносить такого мужа. Мое терпѣніе истощилось. Онъ и сейчасъ наговорилъ мнѣ сотню грубостей.
Чортъ возьми! Вы безчестный человѣкъ!,
Это возмутительно видѣть, какъ онъ обращается съ бѣдной молодой женой.
Возможно-ли…
Перестаньте, вы должны бы умереть отъ стыда.
Дайте же мнѣ сказать вамъ два слова…
Вы только послушайте его, онъ вамъ наговорить.
Я въ отчаяніи!
Онъ такъ пьянъ, что возлѣ него должно быть стоять нельзя; запахъ вина даже здѣсь чувствуется.
Господинъ тесть, заклинаю васъ…
Уходите, отъ васъ такъ и разитъ виномъ.
Сударыня, я васъ прошу…
Фи! Не подходите, ваше дыханіе заражено.
Позвольте вамъ…
Уходите, говорю вамъ, вы невыносимы.
Умоляю васъ, позвольте…
Пфуй! Мнѣ тошно отъ васъ. Говорите издали, если хотите.
Извольте, я буду говорить издали. Клянусь вамъ, что я все время былъ дома, а она уходила.
Ну видите, развѣ я вамъ не говорила?
Вы видите, какъ это похоже на правду.
Ступайте, вы смѣетесь надъ людьми! Сойдите сюда, дочь моя, идите къ намъ.
Клянусь Богомъ, что я былъ дома, и что…
Молчите! Это безумство невыносимо.
Да провалиться мнѣ на семъ мѣстѣ, если…
Будетъ вамъ дурить намъ голову, лучше просите у вашей жены прощенія.
Мнѣ! Просить прощенія?
Да, просите прощенія, и сейчасъ же.
Какъ! Я…
Чортъ возьми! Если будете возражать, я вамъ покажу, что значитъ шутить съ нами.
О, Жоржъ Данденъ!
Идите сюда, моя дочь, вапгь мужъ попроситъ у васъ прощенія.
Чтобы я простила ему все, что онъ мнѣ наговорилъ? Нѣтъ, нѣтъ, папа, на это я не могу рѣшиться. Я прошу васъ увести меня отъ мужа, съ которымъ я больше не могу жить.
Это невыносимо!
Дочь моя, подобное разлученіе не обходится безъ большаго скандала, и вы должны показать себя умнѣе его, и потерпѣть еще на этотъ разъ.
Да какъ терпѣть, послѣ такихъ обидъ? Нѣтъ, папа, я не могу на это согласиться.
Нужно, дочь моя, — я вамъ приказываю.
Это слово заставляетъ меня молчать; я подчиняюсь вамъ во всемъ.
Какая кротость!
Тяжело забывать такія оскорбленія; но, чего бы это мнѣ ни стоило, я должна вамъ повиноваться.
Бѣдная овечка!
Подойдите поближе.
Все это ни къ чему не поведетъ; вы увидите, что завтра же начнется опять тоже самое.
Ужъ мы распорядимся. (Жоржу Дандену). Идите, становитесь на колѣни.
На колѣни?
Да, на колѣни, сейчасъ же.
О, небо! (Обращается къ Сотанвилю). Что же мнѣ сказать?
Сударыня, прошу простить мнѣ…
Сударыня, прошу простить мнѣ…
Безуміе, которое я сдѣлалъ…
Безуміе, которое я сдѣлалъ… (въ сторону) женившись на васъ.
И обѣщаю вамъ впредь вести себя лучше.
И обѣщаю вамъ впредь вести себя лучше.
Ну, смотрите же, и знайте, что мы въ послѣдній разъ терпимъ ваши грубости.
Упаси Боже! Если вы опять приметесь за старое, то ужъ васъ научатъ какъ вы должны уважать вашу жену и тѣхъ, отъ кого она происходитъ.
А вотъ и разсвѣтаетъ. Ну, прощайте. (Жоржу Дандену). Идите домой и будьте благоразумны. (Женѣ). А мы, душечка, пойдемъ спать.
Ну! теперь кончено; этому горю не поможешь. Ужъ если кому попалась скверная жена, остается только одно: кинуться въ воду, внизъ головою.