[88-89]
ЖЕРЛО.
Быть можетъ, такъ. А можетъ быть, не такъ.
Есть Богъ иль нѣтъ,—вѣдь мы не знаемъ твердо.
Извѣстно лишь вполнѣ: Есть свѣтъ, есть мракъ.
Одна струна,—такъ значитъ нѣтъ аккорда,
5 Разъ цвѣтъ одинъ, мы въ слѣпотѣ цвѣтовъ,
И разъ мы часть,—обманно все, что гордо.
Но часть ли мы въ игрѣ Первоосновъ?
Иль, можетъ, разъ въ началѣ было Слово,
То Слово—мы, какъ мы—вся слитность словъ?
10 Одно въ одномъ, безъ гибели и крова,
Устало быть всегда самимъ собой,
Быть цѣльнымъ, Всѣмъ, не знать, что что-то ново.
Одно въ Одномъ, въ пустынѣ голубой,
Въ законченномъ, хотя и безконечномъ,
15 Безъ знанія, что есть красивый бой.
Одно въ Одномъ, въ предвосхищеньи млечномъ,
Себя Собой введя въ безмѣрный гнѣвъ,
Возжаждало быть въ вихрѣ быстротечномъ.
И вотъ раскрылся Міръ, какъ вѣщій зѣвъ,
20 Качнулась быстрота водоворота,
И зазвучалъ разорванный напѣвъ.
[90-91]
Распалось Все на безконечность Кто-то,
Раздвинулось гудящее жерло,
Всталъ дьяволъ Умъ, легла въ постель Дремота.
25 Легла, и усмѣхнулась тонко зло,
Явила обнажившіяся груди,
И бытіе въ бездонность потекло.
Помчались быстро птицы, звѣри, люди,
Цвѣты, болѣзни, войны, божества,
30 Всѣ въ нестерпимомъ жизнетворномъ зудѣ.
Донынѣ эта пляска Солнцъ жива,
На нашемъ также есть протуберанцы,
И на планетахъ тоже есть трава.
Повсюду бросивъ алые румянцы,
35 Межь двухъ предѣловъ, жаждущая Хоть
Сплетаетъ помрачительные танцы.
И мы твердимъ, то—Дьяволъ, то—Господь,
Окружный Змѣй свой хвостъ загнутый гложетъ,
И грезитъ о душѣ земная плоть.
40 И всѣхъ, всегда, одинъ вопросъ тревожитъ,
Но некому тотъ камень раздробить:
Что жь, наша жизнь—есть доброе Быть Можетъ?
Иль яркое и злое Можетъ Быть?
К. Д. Бальмонтъ. Зарево Зорь. — М: Грифъ, 1912 