Въ нѣкоторомъ царствѣ, за тридевять земель,
Въ тридесятомъ государствѣ — Ой звучи, моя свирѣль! —
Въ очень-очень старомъ царствѣ жилъ могучій сильный Царь,
Было это въ оно время, было это вовсе встарь.
5 У Царя, въ томъ старомъ царствѣ, былъ Стрѣлецъ-молодецъ,
У Стрѣльца у молодого былъ проворный конь,
Какъ пойдетъ, такъ міръ пройдетъ онъ изъ конца въ конецъ,
Погонись за нимъ, уйдетъ онъ отъ любыхъ погонь.
Разъ Стрѣлецъ поѣхалъ въ лѣсъ, чтобы потѣшить ретивое,
10 Ѣдетъ, видитъ онъ перо изъ Жаръ-Птицы золотое,
На дорогѣ ярко рдѣетъ, золотой горитъ огонь,
Хочетъ взять перо — вѣщаетъ богатырскій конь:
„Не бери перо златое, а возьмешь — узнаешь горе“.
Призадумался Стрѣлецъ,
15 Размышляетъ молодецъ,
Взять — не взять, ужь больно ярко, будетъ яхонтомъ въ уборѣ,
Будетъ камнемъ самоцвѣтнымъ. Не послушался коня.
Взялъ перо. Царю приноситъ свѣтоносный знакъ Огня.
„Ну, спасибо,“ Царь промолвилъ, „ты досталъ перо Жаръ-Птицы,
20 Такъ достань мнѣ и невѣсту по указу Птицы той,
Отъ Жаръ-Птицы ты развѣдай имя царственной дѣвицы,
Чтобъ была вступить достойна въ царскій теремъ золотой!
Не достанешь — воть мой мечъ,
Голова скатится съ плечъ“.
25 Закручинился Стрѣлецъ, пошелъ къ коню, темно во взорѣ.
„Что, хозяинъ?“ — „Такъ и такъ“, молъ. — „Видишь, правду я сказалъ:
Не бери перо златое, а возьмешь — узнаешь горе.
Ну, да что-жь, поѣдемъ къ краю, гдѣ всегда сводъ Неба алъ.
Тамъ увидимъ мы Жаръ-Птицу, путь туда тебѣ скажу.
30 Такъ и быть ужь, эту службу молодому сослужу“.
Вотъ они пріѣхали къ садамъ неземнымъ,
Небо тамъ сливается съ Моремъ голубымъ,
Небо тамъ алѣетъ невянущимъ огнемъ,
Полночь ослѣпительна, въ полночь тамъ какъ днемъ.
35 Въ должную минутку, гдѣ вѣчный цвѣтъ цвѣтетъ,
Конь заржалъ у Древа, копытомъ звонкимъ бьетъ,
Съ яблоками Древо алостью горитъ,
Море зашумѣло, Кто-то къ нимъ летитъ.
Кто-то опустился, жаръ еще сильнѣй,
40 Вся игра зардѣлась всѣхъ живыхъ камней.
У Стрѣльца закрылись очи отъ Огня,
И раздался голосъ, музыкой звеня.
Гдѣ пропѣла пѣсня? Въ сердцѣ иль въ саду?
Ой свирѣль, не знаю! Дальше рѣчь веду.
45 Та пѣсня пропѣла: „Есть путь для мечты.
Скитанья мечты хороши.
Кто хочетъ невѣсты для свѣтлой души,
Тотъ въ мірѣ ищи Красоты“.
Жаръ-Птица пропѣла: „Есть путь для мечты.
50 Гдѣ Солнце восходитъ, — горитъ полоса,
Тамъ Елена-Краса золотая коса.
Та Царевна живетъ тамъ, гдѣ Солнце встаетъ,
Тамъ гдѣ вѣчной Веснѣ сине Море поетъ“.
Тутъ окончился звукъ, прошумѣла гроза,
55 И Стрѣлецъ могъ раскрыть съ облегченьемъ глаза: —
Никого передъ нимъ, ни надъ нимъ,
Лишь безкрайность Воды, бирюза, бирюза,
И рубиновый пламень надъ сномъ голубымъ.
Въ путь, Стрѣлецъ. Кто Жаръ-Птицу услышалъ хоть разъ,
60 Тоть ужь темнымъ не будетъ въ пути ни на часъ,
И найдетъ, какъ находятся клады въ лѣсу,
Ту царевну Елену-Красу.
Вотъ поѣхалъ Стрѣлецъ, гладитъ гриву коня,
Пріѣзжаетъ онъ къ вѣчно-зеленымъ лугамъ,
65 Онъ глядитъ на рожденіе вѣчнаго дня,
И раскинулъ шатеръ-златомаковку тамъ.
Онъ разставилъ тамъ яства и вина, и ждетъ.
Вотъ по синему Морю Царевна плыветъ,
На серебряной лодкѣ, въ пути голубомъ,
70 Золотымъ она правитъ весломъ.
Увидала она златоверхій шатеръ,
Златомаковкой нѣжный плѣняется взоръ,
Подплыла, и какъ Солнце стоитъ предъ Стрѣльцомъ,
Обольщается тотъ несказаннымъ лицомъ.
75 Стали ѣсть, стали пить, стали пить, и она
Отъ заморскаго вдругъ опьянѣла вина,
Усмѣхнулась, заснула — и тотчасъ Стрѣлецъ
На коня, ѣдетъ съ ней молодецъ.
Вотъ пріѣхалъ къ Царю. Конь летѣлъ какъ стрѣла,
80 А Елена-Краса все спала да спала.
И во весь-то ихъ путь, золотою косой
Озарялась Земля, какъ грозой.
Пробудилась Краса, далеко отъ луговъ,
Гдѣ всегда изумрудъ расцвѣтать былъ готовъ,
85 Измѣнилась въ лицѣ, ну рыдать, тосковать,
Уговаривалъ Царь, невозможно унять.
Царь задумалъ вѣнчаться съ Еленой-Красой,
Съ той Еленой-Красой золотою косой.
Но не хочетъ она, говоритъ среди слезъ,
90 Чтобы тотъ, кто ее такъ далеко завезъ,
Къ синю Морю поѣхалъ, гдѣ Камень большой,
Подвѣнечный нарядъ тамъ ея золотой.
Подвѣнечный уборъ пусть достанетъ сперва,
Послѣ, можетъ быть, будутъ другія слова.
95 Царь сейчасъ за Стрѣльцомъ, говоритъ: „Поѣзжай,
Подвѣнечный нарядъ Красоты мнѣ давай,
Отыщи этотъ край — а иначе, вотъ мечъ,
Коротка моя рѣчь, голова твоя съ плечъ“
Ужь не вовсе ль Стрѣльцу огорчаться пора?
100 Вспомнилъ онъ: „Не бери золотого пера“.
Снова выручилъ конь: передъ бездной морской
Наступилъ на великаго рака ногой,
Тотъ сказалъ: „Не губи“. Конь сказалъ: „Пощажу.
Ты зато послужи“. — „Честью я послужу“.
105 Диво-Ракъ закричалъ на просторъ весь морской,
И такія же дива сползлися гурьбой,
Въ глубинѣ голубой изъ-подъ Камня они
Чудо-платье исторгли, блеснули огни.
И Стрѣлецъ-молодецъ подвѣнечный уборъ
110 Предъ Красой положилъ, но великій упоръ
Тутъ явила она, и велитъ наконецъ,
Чтобъ въ горячей водѣ искупался Стрѣлецъ.
Закипаетъ котелъ. Вотъ бѣда такъ бѣда.
Брызги бьютъ. Говоритъ, закипая, вода.
115 Коль добра ты искалъ, вотъ настало добро.
Ты бери — не бери золотое перо.
Испугался Стрѣлецъ, прибѣгаетъ къ коню,
Добрый конь-чародѣй заклинаетъ огню
Не губить молодца, молодого Стрѣльца,
120 Лишь его обновить красотою лица.
Вотъ въ горячей водѣ искупался Стрѣлецъ,
Вышелъ онъ невредимъ, вдвое сталъ молодецъ,
Что ни въ сказкѣ сказать, ни перомъ написать.
Тутъ и Царь, чтобы старость свою развязать,
125 Прямо въ жаркій котелъ. Ты желай своего,
Не чужого. Погибъ. Вся туть рѣчь про него.
А Елена-Краса золотая коса —
Ужь такая нашла на нее полоса —
Захотѣла Стрѣльца, обвѣнчалась съ Стрѣльцомъ,
130 Мы о ней и о немъ на свирѣли поемъ.
