Оржешко, Элиза (Orzeszkowa) — польская писательница (1842—1910). Родилась неподалеку от Гродно, в помещичьей семье. Большую часть жизни провела в Гродно. Начало литературной деятельности О. относится к 1867 г., когда она поместила в «Tygodnik Illustrowany» набросок «Obrazek z lat głodowych». С этого времени О. неустанно работала; она издала около шестидесяти томов беллетристических произведений и брошюр. О. изучала внимательно еврейскую историю, древнееврейский язык, читала Библию, была знакома с Талмудом. Но эти занятия не носили кабинетного характера; ею руководил, главным образом, горячий интерес к окружающей ее современной жизни. О. принадлежала к литературной школе, выступившей на сцену в шестидесятых-семидесятых годах. Деятельность ее расцвела в эпоху реакции, когда под влиянием социальных и политических перемен место разбитого романтизма занял трезвый реализм, зовущий к органической работе, ставящий близкие цели, проповедующий «малые дела». Но хотя О. примкнула к этому движению, предания романтизма жили в ней глубоко, и, рисуя средних людей, она не переставала тосковать по великому, героическому. Она болела социальной несправедливостью и политическим угнетением родного края; в ее повестях проходят перед нами все общественные слои и группы, но особенно близки ей униженные и оскорбленные крестьяне, измученные веками нужды и неволи, и евреи, запертые в гетто. К еврейской жизни О. подошла с серьезным и любовным вниманием и запасом знаний. По мере того как развивается и крепнет ее талант, все красочнее и оригинальнее становится изображение еврейства. В первой вещи, посвященной еврейской жизни, — «Эли Маковер» (вскоре по выходе отдельные главы были переведены на русский язык Левандой), образы евреев еще несколько шаблонны; но и тут уже встает перед нами подмеченный О., впоследствии излюбленный ею тип еврея-идеалиста (отец Эли Маковера), для которого потребности духа выше практических забот. Более художественную отделку получил этот тип позднее в новелле «Гедали», где О. с любовью рисует старого коробейника, сохранившего среди мелочных повседневных забот душевную чистоту и наивный идеализм. В повести «Могучий Самсон» бедный ремесленник Шимшель вдруг чувствует, как оживают в нем древний героический дух и жажда жизни, заглохшие в будничной обстановке и вырвавшиеся наружу неожиданно, когда Шимшелю пришлось играть в пуримских мистериях роль богатыря Самсона. Под покровом серых, одноцветных будней О. разглядела глубокую психическую сложность и разветвленность; синтезом долголетнего изучения, наблюдений и предчувствий явился богатый красками роман «Меер Езофович», имевший громадное влияние на стремящуюся к просвещению еврейскую молодежь в Польше. «Меер Езофович» — психологически-бытовая эпопея, обнимающая жизнь еврейства семидесятых годов и объединяющая современность с историей, с процессом развития, ведущим от величавого представителя еврейской общины — Михаила Сениора, к дальнему потомку Мееру, неустрашимому борцу с косностью. Содержание эпопеи — борьба старого и нового поколений. Налицо три элемента: воинствующая хасидская ортодоксия со своим представителем, потомком древнего рода, раввином Тодросом, в душе которого О. разглядела наряду с фанатизмом черты детской красоты; пробуждающаяся к общечеловеческим идеалам еврейская молодежь, еще робкая и неуверенная в своих первых шагах, но уже окрыленная надеждой и жаждой борьбы; и народная масса, хранящая традиции, опирающаяся на могущественную основу — патриархальный семейный быт. На этом фоне О. создала ряд превосходных бытовых сцен. Роман заканчивается трагически, вынужденным уходом Меера из родного дома; но чувствуется глубокая вера автора в грядущую победу светлого начала. Борьба поколений изображена и в историческом романе «Миртала», переносящем нас в древнюю Иудею времен римского владычества. Если «Меер Езофович» является венцом эпического творчества О., то лучшим лирическим ее произведением должна быть признана новелла «Звенья», относящаяся к позднейшему периоду ее деятельности. Идея этой новеллы — победа общечеловеческих уз, созданных природой, над национальными различиями. Старый польский аристократ и бедный еврей-часовщик чувствуют себя братьями, когда их осеняет сознание старости, предчувствие близкой смерти. Человечность побеждает национальную рознь, которой так болела О.: единое небо нерушимым звеном сковывает два кладбища, находящиеся на единой земле — католическое и еврейское. — Национальная рознь, национальное угнетение никогда не переставали мучить живую совесть О., и она деятельно искала разрешения «еврейского вопроса». Это разрешение она нашла в ассимиляции и свой взгляд выразила в брошюре «Евреи и еврейский вопрос» в 1882 г. («O źydach i kwestyi żydowskiej»). Просвещение и полное слияние с окружающим населением представлялись ей единственным исходом из ненормального положения, в котором находятся евреи. О. живо интересовалась пробуждением национального движения в еврействе, и в бумагах, изданных по ее смерти, О. высказывается по поводу этого движения в духе выраженных ею ранее ассимиляционных воззрений. Авраам Абель Раковский перевел на древнееврейский язык исторический роман О. «Миртала», под заглавием Al Admat Nechar (Ha-Asif, VI). Имеются русские переводы сочинений О.
Ср.: Wilhelm Feldmann, Piśmennictwo Polskie ostatnich lat dwudziestu, том I (Львов, 1902); Piotr Chmielowski, Historya Literatury Polskiej, т. VI (Варшава, 1900); Систематический указатель литературы о евреях. С. Дубнова (Эрлих).8.