Коран — священное писание ислама. По свидетельству самой книги, К. содержит откровения, которые якобы были ниспосланы Господом Богом Магомету чрез архангела Гавриила (Сура, II, 91, XXV, 34) или другого посредника (Святого духа; Сура, XVI, 104) в наитии и во сне. Эти откровения были даны на арабском языке (XXVI, 195) и, таким образом, были, прежде всего, предназначены для арабов, которые до того не получали объявления воли Божией (XXXIV, 43); они были также предназначены для того, чтобы подтвердить более старые писания Торы и Евангелия и направить человечество на правый путь. Поэтому Магомет называет себя «посол Божий» (XCVIII, 2 и др.) и «последний из пророков» (XXXIII, 40). В расцвете лет этот замечательный человек, развитие которого нельзя проследить по достоверным источникам, добровольно удалился в пустыню. Предавшись там постам и ночному бдению, он впал в религиозный экстаз и почувствовал себя вдохновенным для предупреждения своих последователей о предстоящем суде Божием. Древнейшие части К. представляют из себя результаты этого вдохновения. Они отражают высшую степень возбуждения в языке, в кратких, отрывочных сентенциях и во внезапных переходах; тем не менее, они тщательно удерживают рифмованную форму, наподобие оракулов и таинственных формул языческих арабских жрецов. Книга эта составлена долгое время после смерти пророка, и ее 114 глав редактированы без отношения к их хронологической последовательности. Слово «Кор'âн» представляет собою неопределенное наклонение арабского глагола, означающего «читать вслух», «излагать»; это наименование заимствовано Магометом у евреев, у которых глагол карâ (читать) употребляется особенно в смысле «изучать священное писание». Всякое откровение, которое представляло собою нечто целое, Магомет называл «сурой». Слово это — еврейское (шура) и обозначает «строчку», но в К. термин «сура» имеет значение гораздо более широкое, а именно — «глава». Каждый стих суры называется «âят» — «знамением» или «чудом»; это термин, введенный самим Магометом [вероятно, в связи со словом תוא = знамение, которое в талмудическую эпоху получило значение буквы. — Ред.]. Цитаты из К. встречаем еще во время деятельности Магомета в Мекке (ибн-Гишам, p. 226). Эти древнейшие отрывки могли быть приведены самим пророком в присутствии группы его последователей, хотя, по всей вероятности, в то время незначительной; последователи же его могли легче сохранить их в виде устной традиции или письменно. Нижеследующие извлечения, относящиеся к наиболее важным основам веры, излагаемым в К., и составленные большей частью путем простых заимствований библейских и талмудических изречений, дадут приблизительное представление о его языке и способе мышления.
1) Аллах и сотворение мира. — «Аллах — создатель небес и земли, когда он говорит, да будет, — оно есть (III, 42, 52); у Него находятся ключи невидимого. Он один знает их. Он знает, что на земле и в глубине морей, и ни один лист не упадет без того, чтобы Он не знал об этом (VI, 59). Если Господь ниспошлет на тебя наказание, нет никого, кроме Него, который бы мог устранить таковое; если же Он желает тебе добра, то нет того, который бы ограничил Его благость (XXI, 31). Он предназначил Солнце для блеска и Луну для света. Он установил ее изменения, чтобы вы могли знать число лет и их счисление (X, 5). Он создал скот для вас; вы получаете от него большие выгоды; вы питаетесь им; вы находите красоту в том, что вы его ловите на его пастбищах и гоните его вперед искать себе корм; он носит ваши тяжести туда, куда вы не дошли бы без большого труда. Действительно, Господь Бог ваш милостив и милосерден; Он дал вам лошадей, мулов и ослов для того, чтобы вы ездили на них верхом, и для украшения (XVI, 5—8). Это Он повелел сходить с неба воде, которая служит вам для питья и которою вы поите ваши стада. Он повелел расти пшенице, маслине, пальме, винограду и всякого рода плодам; в этом есть знамение для рассуждающих (XVΙ, 10, 11). Он тот, кто подчинил вам море; вы можете есть из него свежее мясо и извлекать украшения, которыми наряжаетесь (XVI, 14)».
2) День Страшного суда и воскресения. — «О, вы, люди, бойтесь Господа вашего; ибо страх в час суда будет дело страшное. В тот день вы увидите это; кормилица бросит дитя, которое она кормила, и всякая беременная женщина выкинет, и ты увидишь людей пьяными, хотя они не пили (XXII, 1, 2). И в тот день мы повелим двинуться горам, и ты увидишь землю, сравненную как равнина, и мы соберем всех людей, не забывая ни одного. Затем они будут приведены рядами к Господу, и Он скажет им: вот, вы пришли ко Мне такими, как Я сотворил вас в первый раз, но вы думали, что Я не исполню Своих обещаний; и каждый получит свою книгу, где записаны его дела, и ты увидишь грешников в смятении от того, что там написано; и они будут говорить: Горе нам! Что это за книга? Она не оставляет неперечисленным ни малого дела, ни большого; и они найдут там то, что они сделали, и твой Господь Бог не поступит несправедливо с кем бы то ни было (XVIII, 45—47). Мы поставим в день воскресения верные весы; ни одна душа не будет осуждена несправедливо; даже если б то равнялось по весу горчичному зернышку, мы принесем это (XXI, 48). Действительно, те, которые верят, евреи, сабеи, христиане, последователи магов, а равно те, которые соединяют других богов с Господом Богом, действительно, Господь решит между ними в День Воскресения».
3) Ад и рай. — «Мы приготовили для грешников огонь, который окружит их своим пламенем, и если они будут умолять о помощи, им будет оказана помощь водою горячею, как расплавленная медь, которая сожжет им лица (ХVΙIΙ, 28). Одежды неверных будут выкроены из огня; на их головы будут лить кипящую воду; их внутренности и кожа будут там сожжены; они будут биты железными палками. Всякий раз, когда, оцепеневши от боли, они захотят оттуда уйти, их воротят туда и закричат им: подвергнитесь наказанию огнем (XXII, 20—22). Тогда земля будет сокрушена ударом за ударом в мелкие кусочки, и Господь придет, а с Ним ангелы ряд за рядом, и в тот день приблизят геенну. О, тогда человек опомнится, но к чему послужит ему тогда раскаяние. Он воскликнет: О, если бы я делал добро в продолжение всей моей жизни, — но в тот день никто не будет наказан карою, равною его каре, и никто не будет связан цепями, равными его цепям!» (LXXXIX, 22—26). «В тот день там будут радостные лица, довольные своими прошлыми делами, они водворятся в верховном саду, где они не будут слышать пустых разговоров, где находится источник текущих вод, где имеются высокие седалища, и поставлены кубки, и подушки разложены, и ковры разостланы (LXXXVIII, 8—16). Верно, праведные будут в жилище утех. Рассевшись по седалищам, они будут обращать свои взоры туда и сюда. На челах их ты узнаешь сияние счастия. Им будут подносить для питья вино отменное, запечатанное. Печать будет из мускуса. Это вино будет смешано с водой Таснима. Это водоем, откуда пьют приближающиеся к Вечному (LXXXIII, 22—28). О, ты, душа верного! — Вернись к твоему Господу удовлетворенная наградой и угодная Богу; войди в число Моих слуг и войди в Мой рай» (LXXXIX, 27—30).
Хотя вышеприведенные стихи содержат в себе много оригинальных фраз и фигур, тем не менее, они часто напоминают подобные стихи в Библии и Талмуде. Такие точки соприкосновения тем более многочисленны, что Магомет повторяет много библейских рассказов. Эти рассказы мы находим, в особенности, в позднейших сурах, имеющих все характерные черты проповедей. Главные предметы, заимствованные из Библии, следующие: сотворение мира, Каин и Авель, Ной, Авраам и его сыновья, Яков и его сыновья, Моисей и Аарон, Саул, Давид и Соломон, Иов и Иона; из Евангелия, кроме Иисуса и Марии, упоминается лишь Иоанн. В библейских рассказах К. следует чаще легендам еврейской агады, чем библейской передаче, что и было указано Гейгером в его «Was hat Mahammed aus dem Judenthum aufgenommen!» (Бонн, 1834 г., 2 изд., Лейпциг, 1902 г. — См. Ислам). Нужно думать, что источники заимствований были у Магомета не письменные, а устные. Элементы, взятые из еврейской агады, евангелий и апокрифов, передаются часто с крайней неточностию и даже с грубыми извращениями. Кроме неточности в передаче еврейского и христианского текста и мысли, встречается искаженная форма собственных имен. Еврейский элемент извращен менее, чем христианский, потому что с евреями Магомету приходилось иметь более частые сношения; поэтому, напр., К., V, 35, совпадает почти слово в слово с Мишной, Сангедер., IV, 5; замена воды при омовении чистым песком (Кор., IV, 46) показывает, что до сведения Магомета иногда могли доходить даже мелкие правила Талмуда (ср. Мишна, Берах., 15а). Далее имеется много изменений, в особенности собственных имен, которые своим происхождением обязаны отчасти самому Магомету. Так, фараон желает построить башню (XXVIII, 38), — этот рассказ основан на истории Нимрода (Иосиф Флавий, Древности, I, 4, §§ 2—3); Элиэзер делается отцом Авраама (VI, 84). В учении Магомета встречаются часто и анахронизмы. Так, правила касательно молитвы и раздачи милостыни упоминаются в связи с договором Господа с Израилем (V, 15). Господь приказал Моисею и Аарону приготовить места для молитвы в Египте (X, 87), гибель жены Лота была предрешена Господом (XV, 60). Другие прибавления были сделаны, дабы подходить к арабским условиям, таковы: описание жезла Моисея (XX, 19), распятие на пальмовых деревьях, в качестве наказания (XX, 74), и Иосиф, в качестве хранителя вещей его братьев (XII, 17; ср. Wellhausen, Skizzen, IV, 157). Принципиальное изменение, имеющее непосредственное значение для арабов и Мекки, мы находим в рассказе об Аврааме и его сыновьях, причем К. представляет библейского патриарха, как основателя святилища в Мекке. Измаил не упоминается вместе с ним, появляясь лишь в позднейших сурах. Во всех библейских рассказах, находимых в К., влагаемыми в уста ораторов словами имеется в виду изложить мнения и верования самого Магомета. Отношения Магомета к жителям Мекки лишь весьма слабо скрыты в виде предупреждений, делаемых отдельными пророками грешному народу, и в виде ответов этого последнего. В связи с этим интересны слова: Адама и Евы (VII, 22), Авеля (V, 32), Ноя (VII, 57, 59, XI, 27), неверующих во времена Ноя (VII, 58, XI, 34, 48, 48), Якова (XII, 99), Иосифа (XII, 33, 37), Моисея (VII, 103, XXVIII, 15), египетских магов (XX, 75) и Иисуса (XIX, 31). Несколько легенд в дополнение к библейским рассказам были включены в К., как то: легенда об Александре Великом «с двумя рогами», XVIII, 82 и сл., происходящая из еврейского источника (ср. пророчества Даниила VIII, 3—7, по толкованию Иосифа Флавия и раввинов), легенда о семи спящих (XVIII, 8 и сл., ср. Koch, Die Siebenschläfer Legende, Лейпциг, 1883; Guidi, Testi Orientali Inediti Sopra i settae Dormienti di Efeso, Рим, 1885); легенда о Моисее и слуге Божием (XVIII, 64 и сл.) и рассказ о столетнем сне (II, 261; ср. рассказ о Хони га-Ме’аггель, — Иер. Таан., III, 66а; Guidi, Sette Dormienti, стр. 103). В К. имеются также собственно арабские легенды, очевидно, в несколько измененной форме, включенные для той морали, которой он учит. Кроме того, в К. имеется много мест законодательного характера и позднейшего происхождения. В них заключаются правила касательно пилигримства (II, 185), поста (II, 181), раздачи милостыни (II, 273 и сл.; LXVI, 17 и сл.), военной добычи (VIII), брака (IV, 23 и др.), наследства (IV, 2 и др.) и т. п. В этих частях также попадаются в самом тексте типичные выражения более раннего периода, относящиеся к вере. Язык К. считается магометанами безупречным образцом совершенства. Однако беспристрастный исследователь найдет в нем много особенностей. Наиболее замечательным является то обстоятельство, что за сентенцией, в которой что-нибудь говорится относительно Аллаха, нередко следует другая, в которой Аллах сам говорит. Как пример этого можно указать XVI, 81; XXVII, 61; XXXI, 9 и XLIII, 10 (ср. также XVI, 70). Многие особенности порядка слов вызываются необходимостью рифмы (LXIX, 31; LXXIV, 3); равным образом употребление многих редких слов и новых форм может быть объяснено тою же причиною; ср. в особенности XIX, 8, 9, 11, 16. [Об арамейских словах в К. см. монографию З. Френкеля]. См. также Ислам.
До наших времен дошли чрезвычайно старинные списки или отрывки К; есть такие, которые с достоверностью можно отнести к I—II в. (гиджры). В Императ. публичной библиотеке в СПб. с 1869 года находится захваченный фон Кауфманом в Туркестане список К. с пятнами, которые русскими мусульманами считаются за пятна крови Османа, потому что, по их преданию, именно эту рукопись прижимал к груди халиф, когда его убивали; мусульманские богомольцы являются в библиотеку на поклонение этому экземпляру. Мусульманских изданий К. имеется бесконечное множество, но в четкости и удобстве пользования они значительно уступают критическому европейскому изданию Г. Флюгеля, под заглавием «Corani Textus Arabiens». Вышло оно впервые в Лейпциге, в 1834 г., много раз переиздано. — К. был переведен на разные языки: латинский, итальянский, французский, немецкий и др. На русском языке имеется 7 разных переводов К., из них перевод Николаева наиболее популярен в России, выдержал много изданий. — На древнееврейский К. был переведен еще в 17 в. Яковом бен-Израиль га-Леви, раввином в Занте (См. Neubauer, Cat. Bodl. Hebr. Mss., № 2207). В последнее время был издан К. в переводе на древнееврейский язык H. Reckendorf (Leipzig, 1857) «ןארוקלא».
Ср.: «Oratio Inauguralis de Mohammedanismo e Veterum Hebraeorum Scriptis Magna ex Parte Composita» (Utrecht, 1718); Weil, Biblische Legenden der Muselmänner, 1845; Nöldeke, Geschichte des Quorans, 1860; Sprenger, Leben u. Lehre des Mohammed, 3 т., 1861—75; J. Gastfreund, Mohammed nach Talmud und Midrasch (I, Berlin, 1875; II, Wien, 1877; III, Leipzig, 1880); H. Hirschfeld, Jüdische Elemente im Koran (1878); idem, Beiträge zur Erklärung des Korans (Leipzig, 1886); M. Steinschneider, Hebr. Bibliogr., pp. 309, 339, 591, 854; idem, Z. D. M. G., XV, 381; XLVIII, 354; idem, J. Q. R., XII, 499; idem, Polemische Literatur, 313—316; idem, Ozar Tob, 1881; Wellhausen, Skizzen und Vorarbeiten, Heft 4, 1889; Schapiro, Die haggadischen Elemente im erzählenden Teil des Korans, 1907; D. Künstlinger, Die Sûratu Jûsufa, в «Hakedem», 1907, стр. 151—170 (исследование и еврейский перевод); R. Leszynsky, Die Juden in Arabien zur Zeit Mohammeds, 1910; J. Eisenberg, הרפסנ םיאיננה ײחמ תודגה תינרעהe, 1911. [По J. E., VII, 557—560 с дополнениями И. Маркона].
4.