Анафема (ανάθημα, חדם) — проклятие, обречение какой-либо вещи или человека на уничтожение и гибель; также дар по обету или посвящение какой-либо вещи или человека божеству. Наряду с обычными жертвоприношениями у евреев существовал особый род посвящения вещей или даже людей небу, известный под названием «херем» (Лев., 27, 28). По-видимому, этот род А. существовал у евреев еще до исхода из Египта, подобно тому как мы это встречаем у другихдревних народов, напр. у германцев (Caes., B, G. VI, 17; Tacit., Ann., 13, 57), т. ч. законодателю оставалось лишь облечь этот обычай в форму закона. Анафеме предавались люди преимущественно за идолопоклонство, будь то один человек (Исход, 22, 19; Второз., 7, 26) или целый город (Второз., 13, 16), а также вещи, взятые добычей в священных войнах Все живое умерщвлялось, добро сожигалось, а земля и металлы посвящались Богу (Левит., 27, 21, 28; Иош., 6, 19). Аналогичное сожжение добычи совершалось в древности нередко и римлянами.
Проявление жалости к предмету, подлежавшему херему, считалось престпуной слабостью (I кн. Цар., 15; II кн. Цар., 20, 42). Присвоение же вещи, обреченной «херему», каралось смертью (Ахан; Иош., 6). Города, преданные херему, запрещалось отстраивать (Иош., 6, 20). Подобный запрет встречаем и у многих других древних народов (Strabo, XIII, 1, 42). Места, которые постигала кара Божья, не могли уже быть восстановлены руками человеческими (Иов, 15, 28). И поныне еще ни один араб не станет селиться среди развалин; с трепетом, закрыв лицо руками и притаив дыхание, он проходит мимо такого проклятого Богом места. — Пророки угрожали «херемом» не только евреям, но и другим народам (Исх., 34, 2; Миха, 4, 13; Иерем., 50, 26). Утешая народ свой, пророк говорит: «Она (Иудея) будет населена и не будет над нею больше херема». Некоторые усматривают особый вид херема в библейском наказании «карет» (כדת = истребление), которым законодатель угрожает за всякое умышленное и дерзкое нарушение закона. «Карет», по их мнению, есть изгнание из среды народа и напоминает позднейшее отлучение, но в гораздо более суровой степени, так как в древности при родовом строе лишение человека защиты со стороны его рода было равносильно смерти (см. Карет).
Однако с течением времени херем, по-видимому, мало-помалу терял свой превоначальный суровый характер. Требование полного истребления людей или предметов (Иош., 6, 17) стало редким исключением; в большинстве случаев умерщвлялось только мужское население (Числ., 31, 7; Втор., 20, 13), а живой интвентарь делился между победителями (Иош. 8, 2, 27; 11, 2). Сожжение завоеванного города применялось лишь в редких случаях (Иош., 8, 28). Во время Маккавейских войн город Азот, завоеванный Симоном, был сожжен согласно предписанию Моисея, в 137 г. до Рожд. Хр. (см. Ewald, Die Altertümer des Volkes Israel, 1848, 81). — В эпоху Эзры херем в новой, более мягкой форме принимает характер церковного наказания, становясь дисциплинарной мерой против ассимилирующихся евреев (Эзра, 10, 8). Создав впервые новую форму еврейской общины, построенной исключительно на началах теократии, Эзра вынужден был, за отсутствием сильной государственной власти, изыскать новые меры для восстановления строгой дисциплины в делах общины. Такой мерою оказался херем.Им грозили, что все добро непослушного будет предано уничтожению, а сам он подвергнется исключению из общества (там же). Учение о раскаянии, довольно ясно изложенное уже у Моисея, но получившее особенное развитие у пророков и, главным образом, у Иезекиила, — нисколько не гармонировало с требованием по Моисееву закону смертной казни или «истребления», כדת, за всякое нарушение чисто религиозных предписаний. «Разве я желаю смерти нечестивца? — говорит Господь устами пророка. — О нет, пусть отстанет он от путей своих и пусть живет он» (Иезек., 18, 23; ср. Каценельсон, «Садд. и фар.», «Восх.», 1897). Это учение о раскаянии не могло мириться также и с «херемом» даже в той более мягкой форме, которую он получил во времена Эзры. Надо было предоставить согрешившему возможность проявить свое искреннее раскаяние, и фарисеи, которые, по свидетельству Иосифа Флавия, были вообще мягче саддукеев в своих судебных решениях, придумали особую форму херема — «ниддуй», представляющий, в свою очередь, отлучение от общины, но временное, как бы условное и не сопровождающееся конфискацией имущества. Сначала «ниддуй» применялся довольно редко, но после разрушения второго храма и потери евреями национального центра главной задачей авторитетов тогдашнего еврейства явилось создание прочного религиозного режима, гарантирующего сохранение священных традиций и укрепление нравственных устоев народа, пошатнувшихся от напора враждеюных сил. Лицам, стоявшим во главе народа, понадобилось сильное духовное орудие, которое было бы способно заменить утерянную государственную власть. Авторитет народных пастырей нужно было во что бы то ни стало поставить выше всего, и для этой цели стали все чаще прибегать к нежелательному, но необходимому херему, правда, в его менее суровой форме, к «ниддую» (удалению). Чем больше евреи подвергались воздействию различных культурных течений извне, тем необходимее становились меры, направленные к поддержанию дисциплины внутри общины. Уже в эпоху Мишны за распространение еретических учений виновные карались Α. в смысле отлучения. Вместе с тем А. не щадила величайших мужей Израиля там, где дело касалось поддержания раввинской дисциплины. Так, Акавья бен-Магалалель был отлучен за нежелание признать мнение современных ему авторитетов. — Р. Элиезер бен-Гирканос был подвергнут А. за энергичное отстаивание принципов школы шаммаитов, не согласовавшихся с взглядами большинства тогдашних талмудических авторитетов.
Талмуд различает 4 вида отлучения: 1) חדם, Α., 2) נדוי, ниддуй, 3) שמהא, шамта, 4) בזיפח, незифа.
1) Oberem — самый строгий вид А. (от глагола חדם, резать, отсюда — חדום, человек с отрезанным членом; ср. Левит, 21, 18; слово это, следовательно, родственно по смыслу со словом «карет» — истребление). В формуле этого рода отлучения фигурирует грозное слово arur — «да будет проклят». Отлученному воспрещается всякое общение с людьми. Преподавать или даже слушать слово Божье ему строго запрещается. Его пища должна быть самою скромною, необходимою лишь для поддержания жизни. После его смерти бет-дин кладет камень на его гроб, что должно символизировать побивание его камнями, םקילה (Эдуот, V, 6). Всякий траур по нем строго воспрещается.
2) Niddui (от глагола בדה — удалять). Отлученному разрешается слушать слово Божие в синагоге, но он должен входить туда особым ходом (Миддот, II, 2) и обязан носить траур. В отличие от херема ниддуй налагается всего на 30 дней, по истечении которых в случае неисправления ослушника он возобновляется еще на 30 дней. Лишь после того, как двукратное наложение ниддуя не привело ни к каким положительным результатам, применяется самая строгая кара — херем. В Вавилонии ниддуй налагался лишь на 7 дней. Если человек умер в состоянии «ниддуй», то на его гроб также кладется камень.
3) Schamta. Этимология этого слова неясна; образование его от שם מיהה (имя смерти) или שממה ההי (будь опустошен; Моэд Кат., 16), которого придерживается Талмуд, малоубедительно. Более вероятно чтение, предложенное Леви: שמדהא, означающее «разрушение, уничтожение». О степени строгости каждой из этих двух видов анафемы, Niddui и Schamta, мнения комментаторов расходятся. По Раши (Nedarim, 7б), шамта менее строга, по Tischbi и Habad’y — она строже, чем ниддуй. По Маймониду же обе формы обладают одинаковой строгостью.
4) Nesifah (от נזף) означает «выговор», «порицание». Незифа была введена, по-видимому, во II веке как дисциплинарная мера против участившихся случаев неуважения к авторитету патриарха (Моэд Кат., 16б). Незифа налагалась на 7 дней, а в Вавилонии на один день. Достаточно было главе академии бросить враждебный взгляд на одного из слушателей, чтобы тот уже подвергся незифе, т. е. уединился в своем доме и воздержался от всякого общения с людьми. «Рабби» (рабби Иегуда га-Наси) издал приказание — не преподавать ученикам на улице; Р. Хия ослушался и продолжал преподавать своим племянникам, Раву и Раббе бар-Хаме, на улице; патриарх узнал об этом и обиделся. Когда р. Хия посетил патриарха, тот встретил его со словами: «Ия, кто-то тебя зовет с улицы» (т. е. выйди вон). Этого замечания было достаточно, чтобы р. Хия соблюдал незифу 30 дней. Товарищи обыкновенно клеймили такого рода отлученного эпитетом נזוף, напр. в Талмуде встречаем יוחבן הנזוף (Шабб., 115б) или דבא נזוף היה (Таан., 24) и др.
Проступки, которые наказывались отлучением, перечислены в разных местах Талмуда, напр. неподчинение вердикту бет-дина (Баб. Кама, 113а), критика действий учителя даже после его смерти (Иер. Моэд Кат., III, I; Бер. 19а), клеймление товарища обидным прозвищем, особенно кличкой «раб» (Кид., 70б), нарушение правил общественной морали (Иер. Μ. К.), оскорбление посланного от имени бет-дина (Кид., 70б), содержание при доме злой собаки (ibidem, 15б), пренебрежение к добавочным праздникам диаспоры (Песах., 52а), произнесение имени Господа всуе (Недар., 7б), отлучение, совершенное без достаточного основания (Моэд Кат., 16б) и мн. др.
Весьма неохотно и скрепя сердце глава академии решался прибегнуть к A. P. Папа говорил: «да будет мне вменено в заслугу, что я никогда не отлучал ученика академии» (Моэд К., 17а). Мар-Зутра, когда ему приходилось отлучать, раньше налагал на себя A. (ibid.). «Великие мудрецы хвастали тем, что никогда не прибегали к А». (Маймонид, Hilchot T. T., § 7). Провинившийся прежде всего должен был выслушать целый ряд поучений и увещеваний. Три раза в течение одной недели — в понедельник, в четверг и в следующий понедельник — ему делались предупреждения о предстоящей А., и лишь после того, как все средства были истощены и подсудимый был признан неисправимым, он подвергался анафеме. — Отлучение совершалось либо одним главою академии, либо тремя частными лицами. Провозглашение же «условной Α.», распространявшейся на всякого человека, который не подчинится данному постановлению, совершалось десятью лицами.
По истечении срока, на который был наложен ниддуй, отлученный обязан был явиться для снятия А. Снимать же анафему может лишь орган, ее наложивший (Моэд Кат., 17а). Случай снятия А. упоминается уже в Св. Писании: проклятый Богом Каин был помилован и восстановлен в своих правах (Быт., 5, 15). — Подлежавший смертной казни Ионатан за то, что ослушался отцовского повеления, связанного с А. (арур), был по настоянию народа помилован (1 кн. Сам., 14, 45). Характерна следующая легенда. «Братья Иосифа запретили под угрозой А. сообщить Якову о продаже ими своего брата. Когда же Иегуда заметил им, что Рувима среди них нет и их всего только девять человек, они присоединили Бога, как десятого. И Бог уже, конечно, молчал. Когда же они открыли Иосифа в Египте и решили сообщить о том отцу, тогда пошли они в числе десяти человек» (Бытие, 41, 3), дабы иметь возможность в том же количестве снять взаимную анафему.
Формула произнесения А. не сохранилась в литературе. Выражение, приводимое для этого апостолом Павлом (I Коринф., 16, 22) — анафема «Маран-ата», מר אתּא, и толкуемое обыкновенно «до пришествия нашего Господа», не совсем ясно. Форма אתּא прошедшего времени, а не будущего. Грец поэтому исправляет: מוחרם אתה, т. е. «будь ты в хереме». Но это, как видно, лишь выдержка из общей формулы. Буксторфу удалось списать со старого манускрипта полную формулу А., но она, несомненно, позднейшего происхождения и относится, вероятно, к эпохе расцвета каббалистики. Приводим ее целиком:
(Перевод: "Bo имя Владыки Владык, да будет подвергнут херему N, сын N, обоими судилищами — небесным и земным, всеми святыми архангелами, серафимами и офанимами и всею общиною от мала до велика. Пусть поразят его язвы великие, неисцелимые, болезни много численные и необычные; да станет дом его жилищем ехидн и да померкнет звезда его в небесах. Пусть станет он предметом злобы и гнева и да будет отдан труп его на съедение зверям диким и хищным; да станет он притчей врагов своих и супостатов, сребро и злато его да будут отданы другим, а дети — вынуждены просить милостыню у дверей его врагов. Пусть судьба его будет предметом ужаса для грядущих поколений. — Да будет он проклят ангелами — Ахираруном, Акатриелем, Сандальфоном, Годраниелем, Ансасисиелем, Патхиелем, Сарфиелем, Загзиелем и архангелами — Михаилом, Гавриилом, Рафаилом и Мисартиелем; пусть земля поглотит его, как Кораха с сонмищем его, торопливо и поспешно пусть оставит душа тело его, а гром небесный да поразит его смертью; пусть он удавится, как Ахитофель — дурной советник, да покроет его проказа Гехази, да не воспрянет он от своего падения и не сподобится он погребения по обычаю израильскому; пусть вдова его станет после его смерти достоянием других. Сей анафеме подвергается N, сын N, и это да будет его уделом, а на мне и на всем Израиле да почиют Божий мир и благодать. — По желанию раввин может прибавить стихи из Второзак., 29, 18—20, заканчивая херем следующими словами: «Господь да сохранит народ свой от всякого зла…»).
После заключения Талмуда разновидности А. стушевались, и осталась одна общая форма ее, практикующаяся до сих пор. В VI веке гаонат в Суре при содействии эксиларха весьма усердно пользовался Α., как орудием против начинавшегося распада среди общин, причем к отлученному применялось весьма строгое наказание: дети его изгонялись из школы, жены — из синагоги; умерших членов его семьи запрещалось хоронить; над новорожденными детьми его мужского пола обряд обрезания не производился. Часто раввины пользовались херемом для установления новых запретов, оказавшихся необходимыми по условиям данной эпохи. Во время второго крестового похода состоялся совет из 150 выдающихся раввинов с Рашбамом (см.) и р. Яковом Тамом (см.) во главе, который торжественно провозгласил А. над всеми кто привлечет другого еврея к светскому суду, не удовлетворясь судом раввинским. Особенной известностью пользуется среди евреев херем р. Гершона, известного под именем מאוד הגולה («светило изгнания») и жившего в начале XI века. Раббену Гершон запретил под страхом Α.: 1) многоженство, 2) насильный развод, 3) чтение чужих писем, даже открытых (в то время для перевозки почты пользовались случайными проезжими, так что явилась необходимость обеспечить тайну корреспонденции; и поныне евреи, пользуясь случайной пересылкой письма, пишут на конверте בחדדנ, инициалы «бехерем дераббену Гершон»). Все эти запреты и в настоящее время свято соблюдаются евреями, за исключением палестинских сефардов, на которых этот херем не простирался и среди которых поныне наблюдаются случаи двоеженства. Маймонид (XII в.) наложил А. на женщин, не соблюдавших правил менструальной чистоты, чем вызвал улучшение гигиенической обстановки евреев диаспоры.
В 1232 году известный тогда раввин р. Соломон бен-Авраам при содействии двух учеников, Ионы бен-Авраама Геронди и Давида бен-Саула, провозгласил А. над всеми занимающимися философией Маймонида или какой-либо другой наукой, кроме Библии и Талмуда, а также над комментаторами, толкующими Библию не в духе Раши. В июне 1289 года вследствие гонений на сочинения Маймонида со стороны Соломона Петита и его сподвижников комиссия из 12 раввинов с эксилархом из Дамаска Исаией бен-Хискиею во главе провозгласила А. над всеми, кто позволит себе клеветать на произведения Маймонида. В то же время раввин многочисленной общины города Сафета, Моисей бен-Иегуда Коген, с коллегией торжественно провозгласил на могиле Маймонида в Тивериаде А. над врагами великого усопшего.
Нередко раввины заходили слишком далеко и злоупотребляли этой мерой. Особенно широко пользовался А. известный как своей обширной эрудицией, так и глубоким фанатизмом, Бен-Адрет (известный также под именем Рашбо), провозгласивший в субботу 23 июля 1305 г. А. над всеми, кто будет заниматься наукой в возрасте моложе 25 лет. А. была провозглашена сроком на 50 лет. В своих респонсах (Teschubot ha-Raschbo) он хвастает, что позволил себе наложить А. в субботний день, несмотря на существующее запрещение этого. Равным образом он наложил А. на все философские сочинения, в том числе и на сочинения Маймонида, а также на философские комментарии к Св. Писанию, осудив их на публичное сожжение. Не довольствуясь этим, он позаботился о том, чтобы все прочие общины последовали его примеру, так как власть каждого раввина простирается только на членов его общины. Благодаря большой авторитетности Адрет, конечно, добился своего. Благоговевшие перед ним раввины поспешили исполнить его волю. — В 1556 г. в Венеции была провозглашена А. над всеми людьми. играющими из карты. Этому провозглашению предшествовали многолюдные народные собрания, признававшие игру в карты равносильною грабежу.
В ХVII в. потомок маранов, Уриель Акоста, бежавший от инквизиции в Амстердам, где вернулся в лоно еврейства, вскоре своим свободомыслием восстановил против себя ортодоксальных членов еврейской общины; на него был наложен херем. Пятнадцать лет тяготел над ним строгий херем со всеми его страшными последствиями, пока Уриель не изнемог от одиночества и вынужден был публично отречься от своих воззрений, дабы херем был с него снят. Однако не долго ему суждено было наслаждаться вновь приобретенной свободой. Его независимый дух толкал его к пропаганде антирелигиозных идей среди молодежи, и после долгих и тщетных увещеваний раввинат вновь наложил на него херем, на этот раз в гораздо более суровой форме. Доведенный до отчаяния своим одиночеством, он опять стал молить о снятии херема. На этот раз раввины заставили его весьма дорогой ценою искупить свою вину. Покаявшись перед огромной толпой в своих грехах, которые он подробно перечислил, Акоста подвергся 39 ударам плетью и по окончании экзекуции растянулся на полу у порога; все присутствующие переступали через его тело. Это унижение гнетущим образом подействовало на гордого и независимого Акосту, и в порыве отчаяния и негодования он покончил с собою выстрелом из револьвера (апрель 1640 г.).
В 1648 году объявивший себя мессией Саббатай Цеви был подвергнут строгому херему, который, однако, не мог остановить созданного этим лжемессией движения, и раввины вынуждены были неоднократно повторять свои херемы над его последователями.
Знаменитый философ Барух Спиноза, при ведший в ужас амстердамских раввинов своим критическим отношением к еврейству, был подвергнут строжайшей А. (6-го Аба — 27 июля 1656 года). Запрещалось не только жить с ним под одной крышей, но и переписываться с ним. Последствием этой строгой меры было полное отречение Спинозы от еврейства и его интересов.
Громкую сенсацию среди всего еврейства воз будило наложение А. на знаменитого р. Ионатана Эйбеншютца, заподозренного в принадлежности к секте саббатианцев (1725). Поводом к этому подозрению послужили талисманы, которые он раздавал обращавшимся к нему за исцелением как средства против разных недугов. Образовавшиеся вследствие этого две весьма сильные партии, pro и contra Эйбеншютца, вели между собою продолжительную и ожесточенную борьбу, преследуя друг друга анафемами. Сторонники и противники Эйбеншютца существуют еще и в наши дни. — В 173 году известный ученый поэт и каббалист M. X. Луццато, страдавший, очевидно, галлюцинациями, был подвергнут анафеме за провозглашение себя ясновидцем.
В XVIII веке известный последователь саббатианцев, Яков Франк, уличенный в распространении среди темной массы разврата под маской религии, был подвергнут А. Но образованная им секта продолжала тайно свой безобразный культ. Тогда в 1756 году в г. Бродах, при соблюдении соответствующей печальной церемонии, была провозглашена А. над всеми франкистами. Была напечатана формула Α. и разослана в разные общины, которые последовали примеру бродской общины и также изрекли херем над ними. — Этой А. подвергались также все те, кто занимался каббалой в возрасте моложе 30 лет. — В 1772 году знаменитый виленский гаон, р. Илия, возмущенный поведением разраставшейся секты хасидов, наложил анафему на их руководителей. Одновременно во все еврейские общины были разосланы строгие предписания зорко следить за хасидами и преследовать их Α., пока они не отрекутся от своего нового направления. Последовавшая в том же году смерть р. Бера из Межиречья была приписана современниками влиянию и силе этой А. Как известно, херем этот не привел ни к чему.
В последнее время европейские раввины стали редко прибегать к этому под влиянием новых культурных условий значительно притупившемуся орудию. Только на Востоке и преимущественно в Палестине раввины продолжают широко пользоваться Α., отлучая людей за самые ничтожные проступки. Особую сенсацию произвело среди еврейства наложение иерусалимскими фанатиками А. на известного еврейского писателя и лингвиста Бен-Иегуду 9-го декабря 1893 года. Иерусалимские раввины-обскуранты, давно питавшие вражду к Бен-Иегуде за просветительные идеи, распространяемые им среди молодежи, придрались к напечатанной в его газете «Гацеви» статье, содержавшей якобы революционные мысли и будто бы призывавшей к бунту против властей, донесли на него куда следует и заставили хахам-баши в Константинополе, 80-летнего старика, напуганного этим событием, снестись по этому поводу с шерифом (мин. нар. просв.) и предписать иерусалимскому раввинату наложить А. на бен-Иегуду. Этот случай, сопровождавшийся доносами и заключением невинного бен-Иегуды и тестя его в тюрьму, окончательно скомпрометировал значение Α., превратившейся в позорное орудие, весьма опасное в руках фанатически настроенных людей. — Ср.: Teschuboth Hageonim, III, 41; Aruch Hascholem, s. v.; Maimonid., Hilch. Chromotli; Teschuboth Raschbo, § 668; Tischbi, Pachad Izchak; Buxtorf (de Excommunicatione), Lexicon Talmud; Emek; Kolbo, 642; Winer, Bibl. Realwörterbuch; Saalschütz, Archäologie der alt. Hebr.; Wiesner, Der Bann, 1864; Levy, Chald. Wörterb., s. v.; Herzog-Pauly, Realencykloped., II, s. v. Bann; Keil, Biblic. Arch., XXXII; Ewald, The Antiquities of Israel, 1876. А. Мирский.3.