Гино ди Такко захватываетъ въ плѣнъ аббата клюнійскаго; онъ лечитъ его отъ желудочной болѣзни и затѣмъ отпускаетъ на своводу. Аббатъ, возвратившись въ Римъ, миритъ Гино съ папой Бонифаціемъ и даетъ ему пріорство ордена страннопріимныхъ братій.
Общихъ похвалъ удостоился щедрый и великодушный поступокъ короля Альфонсо относительно флорентинскаго рыцаря. Королю тоже очень понравилась эта новелла; наконецъ, онъ предложилъ Элизѣ продолжать; она немедленно же начала такъ:
— Милыя слушательницы! Мы восхищались тѣмъ, что король такъ щедро и великодушно обошелся съ флорентинцемъ. Но вѣдь въ разсказѣ шла рѣчь о королѣ и человѣкѣ, который ему отлично служилъ. Конечно, нельзя не сказать, что онъ поступилъ похвально, прекрасно; однако, какже назовемъ мы послѣ этого дѣяніе одного аббата, выказавшаго необычайное великодушіе относительно человѣка, съ которымъ онъ могъ, не навлекая на себя ничьего порицанія, обойтись, какъ съ врагомъ? Мнѣ кажется, слѣдуетъ приписать поступокъ короля его добродѣтели, а дѣяніе аббата назвать чудомъ: современное намъ духовенство скупѣе женщинъ и ненавидитъ всякую щедрость. Всѣ люди естественнымъ образомъ жаждутъ мести за нанесенныя имъ обиды; духовные проповѣдуютъ терпѣніе, прощеніе обидъ, въ дѣйствительности же мы видимъ, что нѣкоторые изъ нихъ отдаются чувству мести еще съ большимъ жаромъ, чѣмъ другіе люди. Изъ моей новеллы вы узнаете, какъ великодушно поступилъ одинъ аббатъ.
Гино ди Такко прославился дерзкой отвагой и разбойническими подвигами. Графы ди Санта Фіоре, жестоко враждуя съ нимъ, изгнали его изъ Сіэны; тогда Гино возмутилъ противъ римскаго двора мѣстечко Радикофани, поселился въ немъ и сталъ при помощи своей вооруженной шайки грабить проѣзжихъ.
Папой въ то время былъ Бонифацій восьмой. Случилось, что на службу при его дворѣ пріѣхалъ аббатъ изъ Клюни, считавшійся богатѣйшимъ духовнымъ лицомъ въ мірѣ. Проживъ нѣкоторое время при дворѣ папы, аббатъ сильно испортилъ себѣ желудокъ, и доктора прописали ему сіэнскія воды и ванны, которыя, по ихъ словамъ, должны были непремѣнно излечить его. Получивъ отпускъ отъ папы, аббатъ, не помышляя о Гино, двинулся въ путь съ большой пышной свитой, со множествомъ навьюченныхъ животныхъ и громаднымъ обозомъ. Гино ди Такко услыхалъ о его прибытіи, раскинулъ свои сѣти и въ одномъ тѣсномъ ущельи захватилъ аббата и всѣхъ его приближенныхъ; ни одному лакею не удалось ускользнуть изъ рукъ разбойниковъ. Гино послалъ къ аббату одного изъ самыхъ хитрыхъ и ловкихъ приближенныхъ. Посланецъ Гино очень дружелюбно передалъ этому важному духовному лицу приглашеніе въ замокъ его господина. Разсерженный аббатъ отвѣтилъ, что у него нѣтъ съ Гино никакихъ дѣлъ, что онъ поѣдетъ далѣе и желалъ бы посмотрѣть, кто осмѣлится помѣшать ему. Посланецъ Гино смиренно отвѣтилъ:
— Отче, вы тамъ, гдѣ не признается ничьего могущества, кромѣ могущества Бога; вы тамъ, гдѣ отлученія и интердикты не имѣютъ никакого значенія. Поэтому вамъ лучше всего уступить Гино.
Пока аббатъ велъ переговоры, вооруженная шайка Гино окружила аббата и сопровождавшихъ его и принудила ихъ двинуться къ замку. Аббатъ съ неудовольствіемъ и презрѣніемъ послѣдовалъ за посланцемъ Гино. Вскорѣ поѣздъ остановился подлѣ замка. По приказанію Гино, аббата отвели въ маленькую, очень темную комнатку. Между тѣмъ всѣхъ остальныхъ его спутниковъ помѣстили соотвѣтственно занимаемому ими положенію. Ничто изъ вещей аббата не было тронуто. Его лошадей поставили въ конюшни. Сдѣлавъ всѣ необходимыя распоряженія и удостовѣрившись, что они исполнены, Гино пришелъ къ аббату и сказалъ:
— Святой отецъ! Гино, у котораго вы находитесь въ гостяхъ, прислалъ меня, велѣвъ спросить у васъ, куда вы ѣхали и съ какой цѣлью?
Умный аббатъ, понявъ, что въ данномъ случаѣ гордость была бы неумѣстна, отвѣтилъ на всѣ заданные ему вопросы.
Гино ушелъ отъ аббата, задумавъ вылечитъ его безъ всякихъ ваннъ. Разбойникъ приказалъ все время топить комнатку аббата и сторожить ее; самъ же вернулся къ своему гостю только на слѣдующее утро. Онъ принесъ въ чистой салфеткѣ два ломтя поджареннаго хлѣба, большой кубокъ бѣлаго корнилійскаго вина, взятаго изъ запасовъ аббата, и сказалъ:
— Когда Гино былъ помоложе, онъ учился медицинѣ и увѣряетъ, что для желудочныхъ болѣзней не существуетъ лучшаго леченія, чѣмъ то, которому онъ задумалъ подвергнутъ васъ. То, что я принесъ вамъ, представляетъ начало леченія, а потому подкрѣпите ваши силы!
Аббата мучилъ голодъ и ему было не до разговоровъ; онъ съѣлъ хлѣбъ и выпилъ вино, хотя въ это время на лицѣ его лежалъ отпечатокъ глубокаго презрѣнія. Затѣмъ, онъ проговорилъ нѣсколько словъ, дышавшихъ надменностью, задалъ нѣсколько вопросовъ, высказалъ нѣсколько совѣтовъ и выразилъ особенное желаніе повидать Гино. Къ нѣкоторымъ изъ замѣчаній аббата Гино отнесся какъ къ пустымъ словамъ и пропустилъ ихъ мимо ушей, на другія отвѣчалъ самымъ любезнымъ образомъ; въ заключеніе онъ сказалъ, что съ удовольствіемъ навѣститъ его, когда найдетъ малѣйшую возможность сдѣлать это. Онъ ушелъ и вернулся только на слѣдующее утро снова съ поджареннымъ хлѣбомъ и кубкомъ бѣлаго вина. Гино держалъ аббата на такой пищѣ, пока не замѣтилъ, что тотъ съѣлъ сухіе бобы, которые Гино тайкомъ приносилъ въ его комнату и оставлялъ въ ней какъ бы нечаянно. Замѣтивъ, что бобы исчезли, владѣлецъ замка сказалъ аббату, что Гино велѣлъ освѣдомиться о его здоровья. Аббатъ отвѣтилъ:
— Я былъ бы вполнѣ здоровъ, если бы вырвался отъ него и если бы могъ ѣсть посытнѣе. Его лекарство возбудило во мнѣ аппетитъ.
Гино велѣлъ приготовить прекрасную комнату; слуги аббата убрали ее вещами изъ захваченнаго обоза ихъ господина; на слѣдующій день Гино заказалъ великолѣпный пиръ, пригласивъ на него многихъ изъ служившихъ въ замкѣ и всю свиту аббата, самъ же утромъ прошелъ въ комнатку своего плѣнника и сказалъ ему:
— Вы чувствуете себя хорошо, святой отецъ, и потому вамъ пора выйти изъ лазарета.
Взявъ священника за руку, Гино отвелъ его въ приготовленную для него прекрасную комнату. Тамъ аббатъ съ удовольствіемъ увидѣлъ всю свою свиту. Гино ушелъ распорядиться насчетъ обѣда. Аббатъ разсказалъ своимъ спутникамъ, какую жизнь велъ онъ все это время; его приближенные говорили ему о почестяхъ, оказывавшихся имъ.
Когда настало обѣденное время, Гино угостилъ захваченныхъ имъ плѣнниковъ великолѣпными кушаньями и винами. Однако, Гино не открылъ аббату своего имени. Нѣсколько дней Гино великолѣпно угощалъ своихъ гостей. Наконецъ, онъ приказалъ снести въ одну залу всѣ вещи аббата и привести во дворъ, на который выходили окна этой комнаты, всѣхъ его лошадей до послѣдней клячи. Гино, пройдя къ аббату, освѣдомился о его здоровьи и спросилъ, въ состояніи ли онъ двинуться въ путь. Аббатъ отвѣтилъ, что совершенно поправился и чувствуетъ себя достаточно сильнымъ, но что ему было бы еще гораздо лучше, если бы онъ вырвался изъ рукъ Гино. Вмѣсто отвѣта ди Такко провелъ аббата въ ту залу, въ которой лежали всѣ его вещи, подвелъ къ окну, изъ котораго можно было видѣть его лошадей. Гино проговорилъ:
— Г-нъ аббатъ, не природная злоба сдѣлала Гино ди Такко разбойникомъ, грабящимъ проѣзжихъ, врагомъ папскаго двора! Онъ дворянинъ, страдалъ отъ бѣдности, былъ принужденъ покинуть свой домъ и защищать свою жизнь и независимость. Вотъ что превратило Гино ди Такко, то есть меня, въ непокорнаго, своевольнаго человѣка. Вы мнѣ кажетесь достойной, хорошей личностью, а потому я, вылечивъ васъ отъ болѣзни, не присвою ничего изъ имущества, принадлежащаго вамъ, какъ сдѣлалъ бы относительно всякаго другого, попавшаго ко мнѣ въ руки; я предоставлю вамъ самимъ вознаградить меня за мою услугу, отдавъ мнѣ какую угодно часть вашего имущества. Всѣ ваши вещи тутъ; лошадей вашихъ вы можете видѣть изъ этого окна. Дать мнѣ что-нибудь или ничего не дать — зависитъ отъ васъ; точно также вы можете уѣхать или остаться въ замкѣ. Съ этой минуты вы совершенно свободны!
Аббатъ удивился, что человѣкъ, грабившій проѣзжихъ, могъ говорить такъ великодушно; рѣчи Гино до того понравились ему, что его гнѣвъ и негодованіе смѣнились дружескимъ чувствомъ къ хозяину замка. Онъ обнялъ Гино и сказалъ:
— Мнѣ до этой минуты казалось, что ты притѣснялъ, оскорблялъ меня, но, клянусь Богомъ, я согласился бы страдать еще сильнѣе, чтобы только пріобрѣсти дружбу такого человѣка, какъ ты. Проклятіе судьбѣ, заставляющей тебя заниматься такимъ недостойнымъ ремесломъ!
Аббатъ взялъ только самыя необходимыя для себя вещи, самое ограниченное количество лошадей и двинулся въ Римъ; все остальное онъ оставилъ въ подарокъ Гино.
Папа слышалъ уже о томъ, что аббатъ былъ захваченъ въ плѣнъ, и сильно огорчился, когда до него дошли такія вѣсти. Теперь, увидя аббата, онъ спросилъ его, какъ подѣйствовали на него воды и ванны.
— Ваше святѣйшество, — съ улыбкой отвѣтилъ аббатъ, — не доѣхавъ до Сіэны, я встрѣтилъ превосходнаго доктора, который отлично вылечилъ меня!
И аббатъ разсказалъ папѣ, какъ Гино лечилъ его. Папа, слушая, много смѣялся. Подъ вліяніемъ великодушнаго чувства, аббатъ попросилъ Бонифація оказать ему одну милость. Папа, не знавшій, чего дѣло коснется, обѣщалъ исполнить просьбу аббата.
— Святѣйшій отецъ, — проговорилъ тотъ, — я хочу просить васъ вернуть вашу милость Гино ди Такко, моему доктору. Онъ одинъ изъ самыхъ достойныхъ людей, которыхъ я когда-либо встрѣчалъ. Если Гино и поступаетъ нехорошо, то въ этомъ гораздо виновнѣе его злая судьба, чѣмъ онъ самъ. Дайте ему возможность жить сообразно его положенію, и, я увѣренъ, вы вскорѣ согласитесь съ моимъ мнѣніемъ.
Великодушный папа, любившій поощрять отважныхъ, достойныхъ людей, отвѣтилъ, что если Гино таковъ, какъ о немъ говоритъ его заступникъ, то аббатъ можетъ, ничего не опасаясь, призвать ди Такко въ Римъ. Гино пріѣхалъ; вскорѣ папа убѣдился въ его достоинствахъ, примирился съ нимъ и, сдѣлавъ его рыцаремъ страннопріимнаго ордена, далъ ему большое пріорство. Весь остатокъ своей жизни Гино оставался преданнымъ и вѣрнымъ слугой римской церкви и аббата клюнійскаго.