Два веронца (Шекспир; Соколовский)/ДО

Два веронца
авторъ Вильям Шекспир, пер. Александр Лукич Соколовский

Оригинал: англійскій, опубл.: 1594. — Перевод опубл.: 1894. Источникъ: az.lib.ru

СОЧИНЕНІЯ
ВИЛЬЯМА ШЕКСПИРА

ВЪ ПЕРЕВОДѢ И ОБЪЯСНЕНІИ А. Л. СОКОЛОВСКАГО. Съ портретомъ Шекспира, вступительной статьей «Шекспиръ и его значеніе въ литературѣ», съ приложеніемъ историко-критическихъ этюдовъ о каждой пьесѣ и около 3.000 объяснительныхъ примѣчаній ИМПЕРАТОРСКОЮ АКАДЕМІЕЮ НАУКЪ переводъ А. Л. Соколовскаго удостоенъ ПОЛНОЙ ПУШКИНСКОЙ ПРЕМІИ. ИЗДАНІЕ ВТОРОЕ пересмотрѣнное и дополненное по новѣйшимъ источникамъ. ВЪ ДВѢНАДЦАТИ ТОМАХЪ.

Томъ X.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ ИЗДАНІЕ т-ва А. Ф. МАРКСЪ.

ДВА ВЕРОНЦА.

Хотя комедія «Два веронца» явилась въ печати только въ изданіи in folio 1623 года, вслѣдствіе чего мы не имѣемъ какого-либо прямого фактическаго указанія для опредѣленія времени, когда она написана, но анализъ самой пьесы, ея слогъ, форма стиховъ и вообще вся концепція предмета привели критиковъ почти къ единогласному заключенію, что комедія эта должна считаться однимъ изъ самыхъ раннихъ произведеній Шекспира, написаннымъ, можетъ-быть, даже ранѣе его первыхъ драматическихъ хроникъ, — слѣдовательно, около 1590 года или въ два-три слѣдующіе.

Главный сюжетъ пьесы, состоящій въ исторіи дружбы двухъ друзей, чуть было не разстроившейся вслѣдствіе вѣроломства одного, придуманъ, по всей вѣроятности, самимъ Шекспиромъ. По крайней мѣръ до сихъ поръ критикамъ не удалось отыскать ни въ древней ни въ средневѣковой литературѣ какихъ-либо новеллъ или драматическихъ произведеній, въ которыхъ были бы выведены такія отношенія, какія мы находимъ въ Шекспировой комедіи между Валентиномъ и Протеемъ. Но что касается до второстепенныхъ эпизодовъ, то въ нихъ обнаруживается явное заимствованіе, сдѣланное Шекспиромъ изъ извѣстнаго испанскаго романа «Діана» (сочиненнаго Монтемайоромъ) или, можетъ-быть, изъ передѣлки части этого романа въ комедію, озаглавленную «Felix and Philiomena» и появившуюся въ 1581 г. Романъ «Діана» принадлежитъ къ замѣчательнымъ произведеніямъ средневѣковой литературы и имѣлъ въ публикѣ значительный успѣхъ. Интересно, что замѣтку о немъ мы находимъ въ «Донъ Кихотѣ» при исчисленіи книгъ, которыя друзья печальнаго рыцаря предполагали сжечь, чтобы вылѣчить его отъ несчастной страсти увлекаться рыцарскими бреднями. Въ этомъ перечнѣ романъ «Діана» помѣченъ въ числѣ пощаженныхъ отъ огня книгъ, какъ дѣйствительно интересное и хорошее произведеніе. Факты, заимствованные Шекспиромъ для своей комедіи, изложены въ одномъ изъ отдѣльныхъ эпизодовъ романа, заключающемъ исторію одной молодой дѣвушки, Фелисмены, которая, будучи разлучена съ своимъ возлюбленнымъ, Дономъ Феликсомъ, волей его отца, запретившаго ему на ней жениться, переодѣлась въ мужское платье и послѣдовала за нимъ. Пріѣхавъ въ тотъ городъ, гдѣ Феликсъ жилъ, она узнала, что онъ ей измѣнилъ, полюбивъ другую дѣвушку, по имени Селію, и удостовѣрилась въ этомъ, подслушавъ ночную серенаду, которую невѣрный пѣлъ своей новой страсти. Въ отчаяніи Фелисмена явилась къ Дону Феликсу въ мужскомъ платьѣ и, неузнанная имъ, поступила къ нему на службу въ качествѣ пажа. Донъ Феликсъ очень полюбилъ cвoего новаго слугу и однажды послалъ Фелигмену къ своей возлюбленной съ письмомъ. Селія при этомъ свиданіи, такъ плѣнилась красотой ложнаго пажа, что влюбилась въ него, забывъ дона Феликса. Исторія оканчивается тѣмъ, что Селія умираетъ отъ горя. Донъ Феликсъ въ отчаяніи уѣзжаетъ, не сказавъ никому куда, а Фелисмена отправляется его отыскивать.

Сопоставляя эту исторію съ тѣмъ, что изобразилъ Шекспиръ въ своей комедіи, мы можемъ видѣть, что сдѣланное имъ заимствованіе, насколько оно касается общаго сюжета пьесы, очень невелико и заключается только въ томъ, что Шекспирова героиня, Юлія, точно такъ же, какъ и Фелисмена, отправляется въ мужскомъ платьѣ на поиски разлученнаго съ нею жениха, а затѣмъ узнаетъ объ его измѣнѣ. Второй части исторіи, въ которой соперница Фелисмены увлекается ею, обманутая ея мужскимъ костюмомъ, мы въ Шекепировой комедіи не находимъ совсѣмъ. Тѣмъ не менѣе фактъ, что Шекспиръ въ значительной дтепени руководился этой исторіей при сочиненіи своей пьесы, дѣлается несомнѣннымъ, если, кромѣ общаго сюжета, мы обратимъ вниманіе на детали обоихъ произведеній. Нѣкоторыя сцены комедіи взяты прямо изъ исторіи Фелисмены. Такова, напримѣръ, милая сценка съ письмомъ, которое въ романѣ Фелисмена получаетъ такъ же, какъ и Юлія, чрезъ свою горничную и точно такъ же притворно бранитъ ее за передачу письма. Далѣе находимъ мы въ романѣ тоже аналогическую съ Шекспировой комедіей сцену, когда Юлія узнаетъ о невѣрности своего возлюбленнаго, тайно подслушивая серенаду, которую онъ поетъ Селіи (по комедіи Сильвіи). Можно привести еще нѣсколько подобныхъ же примѣровъ, но всѣ они касаются лишь второстепенныхъ деталей и нисколько не относятся къ главному сюжету, который, какъ уже замѣчено выше, долженъ считаться придуманнымъ и развитымъ самимъ Шекспиромъ.

Написанная въ самомъ началѣ литературной карьеры автора и (надо въ этомъ сознаться) безусловно слабая во всей разработкѣ, комедія эта однако представляетъ для истинныхъ почитателей Шекспира очень интересное произведеніе тѣмъ, что въ ней, несмотря на всѣ ея недостатки и видимую неопытность автора въ развитіи и веденіи дѣйствія, проступаютъ порой и такія черты, въ которыхъ уже ясно можно предвидѣть взгляды того будущаго знатока человѣческаго сердца, чей орлиный взоръ сталъ позднѣе проникать въ глубочайшіе его изгибы. Самымъ интереснымъ лицомъ пьесы представляется Протей, хотя, повидимому, это и трудно предположить, если взглянуть на этотъ характеръ только съ внѣшней стороны. Молодой человѣкъ, глубоко и искренно любящій, разлучается съ своей возлюбленной силою непреоборимыхъ обстоятельствъ. Пріѣхавъ въ чужой городъ, онъ встрѣчается съ другой женщиной и влюбляется въ нее съ перваго взгляда. Фактъ, повидимому, обыкновенный, но онъ осложняется тѣмъ, что Протей вслѣдъ за этой сердечной перемѣной измѣняется и нравственно, дѣлаясь изъ благороднаго и честнаго человѣка совершеннымъ негодяемъ. Онъ клевещетъ на своего друга, доводя его почти до погибели, обманываетъ всѣхъ и, въ заключеніе, потерявъ надежду добиться взаимности той, которую полюбилъ, дѣлаетъ даже низкую попытку овладѣть ею силой. Когда же эта попытка не удается, то онъ вдругъ, точно по мановенію волшебнаго жезла, сознаетъ всѣ свои гнусности и вымаливаетъ со слезами прощеніе своего друга, всѣмъ сердцемъ возвращаясь къ своей прежней любви. Что за шаблонный, повидимому, характеръ! Не напоминаетъ ли онъ на первый взглядъ тѣхъ дѣланныхъ куколъ средневѣковой литературы, при изображеніи которыхъ авторы старались только нагромоздить какъ можно болѣе нелѣпыхъ неожиданностей, нимало не обращая вниманія на правду изображаемаго. Присмотрѣвшись однако къ этому характеру глубже, мы увидимъ, что Шекспиръ не ограничился въ изображеніи Протея одними внѣшними фактами, а напротивъ — ввелъ въ него черты, которыя освѣщаютъ и оживотворяютъ эти кажущіяся несообразности. Шекспировъ герой, дѣлая свои гнусности, не остается къ нимъ равнодушенъ, но сознаетъ ихъ самъ, при чемъ, не будучи въ состояніи отъ нихъ удержаться, старается тѣмъ не менѣе ихъ оправдать въ своихъ собственныхъ глазахъ, для чего и прибѣгаетъ къ всевозможнымъ софизмамъ, которые высказываетъ въ монологахъ съ самимъ собой. Но что же можетъ значить такой пріемъ? Чѣмъ можетъ онъ оправдать безчестные поступки? Оправдать ихъ, конечно, онъ не можетъ; но, разсматриваемый самъ по себѣ, онъ представляетъ явленіе, имѣющее глубоко психолотческую основу. На вопросъ, что заставляетъ Протея поступать такъ неосновательно и такъ дурно? — отвѣтъ простъ: молодость! Та молодость, которая сильнѣе чувствуетъ и потому сильнѣй увлекается какъ въ свершаемыхъ грѣхахъ, такъ и въ раскаяніи. Упомянутая выше черта Протеева характера, состоящая въ томъ, что онъ постоянно исповѣдуется самъ себѣ въ своихъ поступкахъ и старается во что бы то ни стало ихъ оправдать, служитъ самымъ типическимъ выраженіемъ того склада мыслей и чувствъ, какой свойствененъ молодости въ противоположность зрѣлымъ годамъ. Человѣкъ зрѣлыхъ лѣтъ, рѣшающійся на что-нибудь дурное, будетъ очень рѣдко оправдывать этотъ поступокъ въ своихъ собственныхъ глазахъ. Для этого онъ слишкомъ закаленъ жизнью и слишкомъ погрубѣлъ нравственно отъ соприкосновенія съ ея ударами. Но молодость видитъ все въ болѣе чистомъ и въ болѣе розозомъ свѣтѣ. Видъ зла приводитъ ее въ большее негодованье, чѣмъ людей опытныхъ и пожилыхъ. Чувство чести развито въ юные годы гораздо сильнѣе, а отсюда проистекаетъ и это стремленіе оправдывать себя не только въ глазахъ другихъ, но и въ своихъ собственныхъ. Конечно, въ такомъ отношеніи къ своимъ поступкамъ нѣтъ ничего похвальнаго, но все-таки оно извинительнѣй въ юношѣ, во-первыхъ, потому что молодости труднѣе бороться противъ соблазновъ и увлеченій, а во-вторыхъ, потому еще, что если въ молодые годы мы способны сильнѣе увлечься, то вмѣстѣ съ тѣмъ бываемъ болѣе склонны искренно и чистосердечно раскаяться въ сдѣланномъ злѣ. Протей поступаетъ именно такъ, и Шекспиръ прекрасно это понялъ, заставивъ Валентина и герцога снисходительно отнестить къ проступку своего героя, простивъ его такъ же искренно, какъ искренно покаялся передъ ними онъ. Такой взглядъ на характеръ Протея не только одухотворяетъ въ нашихъ глазахъ его личность, нарисованную съ внѣшней стороны дѣйствительно дезольно шаблонными чертами, но вмѣстѣ съ тѣмъ служитъ и отвѣтомъ на нападки тѣхъ критиковъ, которые въ прощеніи Валентиномъ и герцогомъ раскаявшагося грѣшника видѣли безнравственную черту, будто бы противоречившую тому, что требовало строгая правда. Шекспиръ зналъ, что дѣлалъ, и, разрѣшивъ свою пьесу такимъ способомъ, доказалъ, что онъ лучше понималъ человѣческое сердце, чѣмъ понимали его подобные мудрые критики.

Прочія лица комедіи очерчены гораздо слабѣе, но и въ нихъ встрѣчаются живыя черты, интересныя тѣмъ болѣе, что нѣкоторыя изъ нихъ повторены Шекспиромъ съ гораздо большей рельефностью въ его позднѣйшихъ произведеніяхъ. Таковы, напримѣръ, обѣ дѣвушки, Юлія и Сильвія. Первая, съ ея глубокой любовью къ невѣрному другу, предъ которымъ она должна скрывать не только свою любовь, но даже и себя, явно первообразъ Віолы изъ «Двѣнадцатой ночи». Въ характерѣ же Сильвіи, рѣшительномъ и вмѣстѣ шутливомъ, сквозятъ черты, повторенныя впослѣдствіи Шекспиромъ въ личности Порціи въ «Венеціанскомъ купцѣ**. Личность Валентина заслоняется въ пьесѣ болѣе сильнымъ образомъ Протея, которому онъ служитъ необходимымъ сценическимъ дополненіемъ, а потому и сравнительная незначительность его характера не производитъ дурного впечатлѣнія. Комическія лица Спида и Лаунса очень оживляютъ дѣйствіе, хотя юморъ перваго довольно шаблоненъ. Зато Лаунсъ дѣйствительно живое лицо. Многіе изъ его выходокъ и положеній, въ какія онъ поставленъ, правда, иногда непріятно бросаются въ глаза слишкомъ рѣзкимъ цинизмомъ, но не надо забывать, что вся комедія принадлежитъ къ первымъ опытамъ Шекспира на сценическомъ поприщѣ, и потому нельзя слишкомъ строго судить начинающаго писателя за то. что онъ не успѣлъ еще отрѣшиться отъ направленія, бывшаго тоща господствующимъ. Циническая струя считалась на тогдашней сценѣ необходимымъ залогомъ успѣха пьесы, и если сравнить выходки Лаунса съ тѣмъ, что мы находимъ въ пьесахъ другихъ современныхъ Шекспиру авторовъ, то окажется что Шекспиръ и въ первыхъ своихъ произведеніяхъ все-таки превосходилъ своихъ сотоварищей тѣмъ, что по крайней? мѣрѣ оправдывать цинизмъ нѣкоторыхъ сценъ ихъ неподдѣльнымъ юморомъ, чего далеко нельзя сказать о многихъ тогдашнихъ пьесахъ.

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Герцогъ миланскій, отецъ Сильвіи.

Валенинъ, Протей, Веронскіе Дворяне

Антоніо, отецъ Протея.

Туріо, соперникъ Валентина.

Эгламуръ, знакомый Сильвіи.

Спидъ, слуга Валентина.

Лаунсъ, слуга Протея.

Пантино, слуга Антоніо.

Хозяинъ гостиницы.

Юлія, невѣста Протея.

Сильвія, дочь герцога.

Лючетта, служанка Юліи.

Слуги, музыканты, бродяги. Дѣйствіе въ Миланѣ, Веронѣ и окрестностяхъ Мантуи.

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Площадь въ Веронѣ. (Входятъ Валентинъ и Протей).

Валентинъ. Нѣтъ, другъ Протей, — меня ты не увѣришь?

Плохъ будетъ тотъ, кто сиднемъ просидитъ

Свой цѣлый вѣкъ. Когда бъ прикованъ не былъ

На всю ты жизнь къ очамъ твоей красотки,

То въ путь увлечь навѣрно бы успѣлъ

Я и тебя. Увидѣть дива свѣта

Полезнѣе, повѣрь мнѣ, во сто разъ,

Чѣмъ такъ сидѣть, сложивъ лѣниво руки,

И тратить жизнь на вздоръ и пустяки.

Но ты влюбленъ — иное, значитъ, дѣло!

Люби впередъ, и да пошлетъ судьба

Тебѣ всѣхъ благъ, какія пожелаю

Я и себѣ, когда пора придетъ

Влюбиться мнѣ.

Протей. Такъ ѣдешь ты?.. Прощай же,

Другъ Валентинъ!.. Не забывай меня.

Описывай диковинки, какія

Въ своихъ увидишь странствіяхъ; дѣлись

Со мной своимъ восторгомъ, если встрѣтишь

Въ пути нежданно счастье, а въ бѣдахъ

Не забывай, что за тебя здѣсь буду

Молиться я.

Валентинъ. По требнику любви?

Протей. Нѣтъ, но мольбой не менѣе горячей.

Валентинъ. А чъя любовь всѣхъ жарче? не Леандра лъ

Пловца чрезъ Геллеспонтъ?

Протей. Его любовь

Дѣйствительно должна почесться жаркой;

Изъ-за нея онъ чуть не утонулъ О.

Валентинъ. А ты въ своей такъ утонулъ и просто,

Безъ плаванья чрезъ бурный Геллеспонтъ.

Протей. Насмѣшками меня ты не измѣнишь.

Валентинъ. Конечно, нѣтъ: онѣ льютъ только масло

На твой огонь.

Протей. Какой огонь?

Валентинъ. Любви.

Извѣстно всѣмъ: въ любви насмѣшкой платятъ

За море слезъ, холоднымъ равнодушьемъ

За скорбный вздохъ, минутной лживой лаской

За рядъ ночей, пережитыхъ безъ сна

И въ злой тоскѣ. Въ любви удача даже

Порой принесть намъ можетъ только зло,

А о бѣдахъ прискорбной неудачи

Ужъ я молчу! Любовь мы покупаемъ

Цѣной ума. иль, говоря прямѣй,

Она остатокъ нашего разсудка,

Сраженнаго безумною мечтой.

Протей. Я, значитъ, глупъ по твоему сужденью?

Валентинъ. Боюсь, что ты замѣтишь это самъ.

Протей. Но ты безумной звалъ мою любовь вѣдь,

А не меня.

Валентинъ. Любви попалъ ты въ когти;

А кто попалъ безумію во власть,

Того едва ль считать мы можемъ умнымъ.

Протей. Поэты намъ однако говорятъ,

Что, какъ червякъ живетъ порой въ свѣжѣйшемъ

Изъ всѣхъ цвѣтковъ, такъ точно и любовь

Имѣетъ власть вселиться въ самомъ умномъ

Изъ всѣхъ людей.

Валентинъ. И тѣ жъ поэты пишутъ,

Что, какъ свѣжѣйшій изъ цвѣтковъ бываетъ

Погубленъ въ нѣжной почкѣ червякомъ,

Такъ точно умъ, какъ ни былъ юнъ и свѣжъ

Онъ до того — сражается безумьемъ

Въ сѣтяхъ любви; теряетъ до весны

И зелень онъ и цвѣтъ; навѣки вянетъ

Въ порѣ надеждъ на лучшее въ грядущемъ.

По, впрочемъ, что напрасно говорить

О томъ съ тобой? Ты — данникъ бурной страсти.

Прощай!.. вотъ, все, что я могу сказать

Тебѣ еще; — пора, отецъ мой ждетъ

На берегу, чтобъ видѣть, какъ помчится

Корабль мой въ путь.

Протей. Я провожу тебя.

Валентинъ. Нѣтъ, добрый другъ, — простимся лучше здѣсь.

Пиши въ Миланъ, гдѣ буду я, успѣшна ль

Твою любовь, и вообще о всемъ,

Что здѣсь случится новаго, покуда

Въ отлучкѣ буду я. Я точно также

Тебѣ подамъ извѣстье о себѣ.

Протей. Пошли Господь тебѣ всѣхъ благъ въ Миланѣ.

Валентинъ. Тебѣ же — здѣсь. Прощай, безцѣнный другъ.

(Уходитъ Валентинъ).

Протей. Себѣ поставилъ почести онъ цѣлью,

А я любовь! Прославиться онъ хочетъ

Въ глазахъ друзей; а я себя и ихъ

Готовъ отдать, лишь только бъ увѣнчалась

Моя любовь! Меня переродила

Ты, Юлія! Я для тебя забылъ

Часы и дни, занятья и привычки;

Презрѣлъ весь міръ, сталъ глухъ къ словамъ разсудка.

Мечтой любви ты мои сразила умъ,

А сердца пылъ недугомъ страстнымъ думъ.

(Входитъ Спидъ).

Спидъ. Синьоръ Протей, скажите, гдѣ мой баринъ?

Протей. Сейчасъ ушелъ, и думаю, успѣлъ ужъ

Сѣсть на корабль, чтобъ путь держать въ Миланъ.

Спидъ. Ну, если такъ, то барину достался

Слуга баранъ. Совсѣмъ я потерялся,

Разставшись съ нимъ ²).

Протей. А что?.. Иль ты привыкъ

Сейчасъ блеять, разставшись съ нимъ на мигъ?

Спидъ. Значитъ, вы тоже почитаете меня бараномъ, а его моимъ пастухомъ?

Протей. Конечно.

Спидъ. Но вѣдь тогда, если я буду рогатъ, то онъ будетъ рогатъ тоже, потому что, если баранъ принадлежитъ пастуху, то и бараньи рога — собственность того же пастуха.

Протей. Разсужденье, достойное барана.

Спидъ. И потому доказывающее, что я баранъ?

Протей. Да; а твой баринъ пастухъ.

Спидъ. Я могу принести убѣдительныя доказательства противнаго.

Протей. А я ихъ опровергну другими, еще болѣе убѣдительными.

Спидъ. Судите сами. Пастухъ ищетъ своихъ барановъ, а не бараны пастуха. Между тѣмъ я, наоборотъ, ищу своего барина, тогда какъ онъ меня искать и не думаетъ. Значитъ, я не баранъ.

Протей. Да, но баранъ ради корма бѣгаетъ за пастухомъ, а не пастухъ за бараномъ. Ты бѣгаешь за твоимъ бариномъ ради жалованья, чего онъ не дѣлаетъ; значитъ, ты — баранъ.

Спидъ. Еще одно такое доказательство, и я закричу бэ-э-э!

Протей. Довольно объ этомъ… Отдалъ ли ты мое письмо синьорѣ Юліи?

Спидъ. Отдалъ, синьоръ. Я, потерянный баранъ, отдалъ письмо вашей заблудшей овечкѣ. И представьте, что она, то-есть заблудшая овечка, не дала за это ни гроша мнѣ, потерянному барану!

Протей. Ея средства не приносятъ достаточной жатвы, чтобъ кормить цѣлое баранье стадо.

Спидъ. Если она не приноситъ достаточной жатвы, то, значитъ, вы ее мало удобряете.

Протей. Чѣмъ же было ей тебя наградить? Поставить тебя въ хлѣвъ и засыпать тебѣ въ ясли фунтовъ семь?

Спидъ. Я за доставку письма удовольствовался бы и однимъ фунтомъ ³).

Протей. Ты меня не понялъ: я говорю о семи фунтахъ овса, а не о деньгахъ.

Спидъ (напѣвая). Съ любовными письмами бѣгать проворно

За мѣрку овса — вамъ слуга я покорный.

Протей. Что она сказала, когда ты передалъ письмо? (Спидъ киваетъ головой). Кивнула головой?

Спидъ. Согнувъ шею.

Протей. Прогнала тебя въ шею ⁴)?

Спидъ. Вы не такъ поняли, синьоръ. Я говорю, что она согнула шею и склонила голову.

Протей. А мнѣ послышалось, что она прогнала въ шею тебя.

Спидъ. Если вамъ такъ послышалось, то возьмите на себя трудъ получить отъ нея этотъ подарокъ сами.

Протей. Подзатыльники получаютъ обыкновенно передатчики любовныхъ писемъ, а не тѣ, кто ихъ пишетъ.

Спидъ. Не хотите ли и вы расплатиться за мой трудъ тою же монетой?

Протей. За какой трудъ, болванъ?

Спидъ. А за передачу письма? Пока я отъ васъ ничего не получилъ, кромѣ клички болвана.

Протей. Ты ловко выворачиваешь слова въ свою пользу.

Спидъ. А вотъ выворотить въ свою пользу вашего кошелька мнѣ не удается.

Протей. Вывороти сначала кошелекъ твоихъ извѣстій и отвѣть мнѣ, что она сказала?

Спидъ. А я вамъ повторяю: выверните сперва вашъ кошелекъ для того, чтобъ деньги и мои слова зазвучали разомъ.

Протей. Ну хорошо, хорошо; вотъ тебѣ за твой трудъ. Что же она сказала?

Спидъ. Судя по ея словамъ, синьоръ, вы ничего отъ нея

не добьетесь.

Протей. Развѣ она дала тебѣ понять это своимъ отвѣтомъ?

Спидъ. Нѣтъ, снньоръ: она мнѣ ничего не дала. Я не получилъ отъ нея за передачу письма ни одного червонца, изъ чего заключаю, что если она такъ сурова къ передатчику любовныхъ писемъ, то, значить, не будетъ благосклонна и къ ихъ автору. Посылайте ей впередъ вмѣсто писемъ камни, потому что она сама тверда, какъ сталь.

Протей. Такъ она ничего тебѣ не сказала?

Спидъ. Ничего, синьоръ, — не промолвила даже: „вотъ тебѣ за труды“. Вы мнѣ дали хоть пару грошей, и я въ благодарность покорно прошу васъ впередъ носить самимъ ваши любовныя письма. Затѣмъ, синьоръ, я отправляюсь, чтобъ передать вашъ поклонъ моему барину.

Протей. Ступай, ступай! корабль вашъ застрахованъ

Отъ гибели, покуда ты на немъ.

Кому судьба болтаться на веревкѣ,

Тому бояться нечего воды.

Умнѣй кого-нибудь мнѣ надо было

Послать съ письмомъ. Большого дива нѣтъ,

Что Юлія осталась хладнокровной

Къ письму любви, коль скоро получила

Его изъ рукъ такого дурака. (Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Садъ при домѣ Юліи. (Входятъ Юлія и Лючетта).

Юлія. Мы здѣсь одни; такъ повтори, Лючетта:

Ты не шутя сказала, что пора

Мнѣ полюбить?

Лючетта. Что тутъ шутить, синьора?

Не бросьтесь только въ омутъ сгоряча.

Юлія. Ну, а изъ всей знакомой молодежи,

Что вертятся давно вокругъ меня.

Кто больше всѣхъ, по-твоему, достоинъ

Моей любви?

Лючетта. Я васъ прошу назвать

Ихъ всѣхъ по именамъ; тогда рѣшу

Я вашъ вопросъ моимъ простымъ разсудкомъ.

Юлія. Ну, хоть синьоръ прекрасный, Эгламуръ?

Лючетта. Хорошъ, учтивъ, разсудка въ немъ не мало,

Но будь я вы, его бъ я не избрала.

Юлія. Что ты найдешь сказать о богачѣ

Меркаціо?

Лючетта. Онъ деньгами хорошъ:

Но самъ — такъ сякъ!

Юлія. Ну, а Протей? что скажешь

Ты мнѣ о немъ?

Лючетта. Сударыня, позвольте

Мнѣ промолчать: глупа я нынче стала.

Юлія. Нѣтъ, нѣтъ, скажи — судила жъ ты другихъ.

Лючетта. Молчать бы мнѣ приличнѣе о нихъ;

А то куда намъ, глупенькимъ дѣвчонкамъ,

Такъ разбирать, кто лучше изъ господъ.

Юлія. Суди его, когда судила тѣхъ.

Лючетта. Въ томъ дѣло все, что онъ ихъ лучше всѣхъ.

Юлія. А почему?

Лючетта. Сама не знаю, право;

У женщинъ вѣдь въ такихъ дѣлахъ всегда

Одинъ отвѣтъ: такъ кажется, и только.

Юлія. Такъ, значитъ, хочешь ты, чтобъ полюбила

Протея я?

Лючетта. Да, если только ваша

Любовь не вздоръ.

Юлія. Представь же, что его

Всегда я вспоминала рѣже прочихъ.

Лючетта. Зато Протей навѣрно любитъ васъ

Сильнѣй, чѣмъ всѣ.

Юлія. Онъ все молчитъ; какая жъ

Любовь нѣма?

Лючетта. Огонь, въ золѣ зарытый,

Горячъ вдвойнѣ.

Юлія. Нѣтъ, нѣтъ, — въ комъ чувства скрыты,

Не любитъ тотъ.

Лючетта. Какъ разъ напротивъ: вѣтренъ

Въ любви лишь тотъ, кто громко говоритъ

О ней при всѣхъ.

Юлія. Узнать Протея мысли

Хотѣла бъ я.

Лючетта (подавая письмо). Такъ прочитайте это.

Юлія. Что это значитъ? (Читаетъ адресъ). „Юліи“. Кто подалъ

Тебѣ письмо?

Лючетта. Узнаете, прочтя.

Юлія. Нѣтъ, нѣтъ, — скажи, кто далъ?

Лючетта. Пажъ Валентина;

Но, кажется, послалъ его Протей.

Онъ самъ хотѣлъ отдать письмо вамъ въ руки,

Но я, случайно встрѣтясь съ нимъ, взяла

Его за васъ. Простите, что была

Я такъ дерзка.

Юлія. Ужъ именно дерзка!

Хорошая, признаться, ты служанка

Для дѣвушки! Нѣтъ, ты скажи, какъ смѣешь

Брать письма ты? Какъ смѣешь накликать

Исподтишка такія подозрѣнья

На честь мою? Цѣной хорошей платятъ

Такимъ, какъ ты, и, нечего сказать.

Ты вышла бъ переметчицей на славу!

Возьми сейчасъ письмо и возврати

Его тому, кто далъ его; иначе

Не смѣй ко мнѣ являться на глаза.

Лючетта. Не этого бъ заслуживалъ, кто хочетъ

Помочь любви.

Юлія. Уйдешь ли ты?

Лючетта. Уйду;

Вернувшись, васъ, авось, добрѣй найду.

(Уходитъ Лючетта).

Юлія. А все же мнѣ ужасно бы хотѣлось

Прочесть письмо! Но кликнуть ли Лючетту

Мнѣ съ нимъ назадъ? Нѣтъ, — совѣстно! нельзя же

Покаяться предъ ней, за что сама я

Дала ей нагоняй! Глупа однакожъ

Вѣдь и она! Ну, чтобъ ей догадаться

Открыть письмо и сунуть мнѣ въ глаза.

Я дѣвушка, — вѣдь это хорошо

Извѣстно ей, а дѣвушки нерѣдко

Изъ скромности бормочутъ „нѣтъ“ съ желаньемъ,

Чтобъ это „нѣтъ“ всѣ приняли за „да“.

Ахъ, какъ глупа, какъ поглядишь, любовь!

Точь-въ-точь дитя: цѣлуетъ скромно розгу,

А няньку бьетъ. Прогнала я Лючетту;

А какъ бы мнѣ хотѣлось, чтобъ она

Осталась здѣсь. Себѣ притворной злостью

Я корчила лицо, а сердце было

Готово прыгать съ радости. Нѣтъ, надо

Себя мнѣ наказать: сейчасъ же кликну

Ее назадъ и попрошу прощенья

За глупый гнѣвъ. Эй, эй! Лючетта!

(Лючетта возвращается).

Лючетта. Звали

Меня, синьора, вы?

Юлія. Дадутъ ли скоро

Обѣдать намъ?

Лючетта (роняя письмо). Желала бъ я подать

Обѣдъ скорѣй. Сорвали бъ вы тогда

Свой гнѣвъ на немъ, а не на мнѣ.

Юлія. Что ищешь

Ты на полу?

Лючетта. Такъ, ничего.

Юлія. Зачѣмъ же

Нагнулась ты?

Лючетта. Лежить тамъ, вижу я,

Какая-то бумажка.

Юлія. Ну, такъ, значитъ,

Не ничего.

Лючетта. Я за себя сказала,

Синьора, такъ: мнѣ точно никакого

Въ ней проку нѣтъ.

Юлія. Такъ пусть она лежитъ,

Пока ее подниметъ тотъ, кто въ ней

Увидитъ прокъ.

Лючетта. Тому, кто пожелаетъ

Его найти, она не солгала бъ ⁵).

Юлія. Ужъ не стихи ль отъ милаго дружечка

Твоей души?

Лючетта. Хотѣлось мнѣ бы ихъ

Сейчасъ пропѣть. Нельзя ль просить, синьора,

Прибрать мнѣ ладъ? Вѣдь мастерица вы

Ихъ подбирать.

Юлія. Не для такого вздора.

Пропой на ладъ: „любовь всегда свѣтла“.

Лючетта. Онъ слишкомъ грубъ, — тутъ нуженъ ладъ нѣжнѣе.

Юлія. Вотъ нѣжности охота разводить.

Лючетта. Начните лишь, — увидите, что нѣжность

Придетъ сама.

Юлія. А почему бъ не спѣть

Тебѣ самой?

Лючетта. Мой голосъ слишкомъ слабъ.

Юлія. Ну, хорошо. (Напѣваетъ). Подходитъ такъ?

Лючетта. Прекрасно.

Лишь рѣзкости старайтесь избѣжать.

Юлія. А ты не будь дерзка.

Лючетта. Ну, вотъ и сбились!

Зачѣмъ мѣнять удачно взятый тонъ?

Нашлась къ нему прекрасная бы втора.

Юлія. Ты второй все испортила своей.

Лючетта. Ахъ, какъ бы эту втору спѣлъ Протей!

Юлія. Пора однако кончить эту глупость.

(Раздираетъ письмо).

Вотъ и конецъ! Не смѣй сбирать кусковъ.

Ступай отсюда прочь. Не разсерди

Меня совсѣмъ.

Лючетта. Сердиться властны вы;

А, право, вѣдь радехоньки были бы,

Когда бъ я васъ успѣла разсердить

Другимъ письмомъ.

(Уходитъ Лючетта).

Юлія. Довольно одного!

И такъ ужъ я сержусь на эти руки.

Негодныя! могли вы разорвать

Слова любви! На гадкихъ осъ похожи

Вы были въ вашей злости. Какъ они,

Питались медомъ вы и погубили

Несчастныхъ пчелъ, дающихъ этотъ медъ!

О, милое письмо! я расцѣлую

Кусочки всѣ! Написаны слова,

Здѣсь: „доброй Юліи“. Нѣтъ, нѣтъ, — не доброй!

А гадкой, злой! Чтобъ отомстить себѣ,

На камни брошу я обрывокъ съ этимъ

Злымъ именемъ! ногами растопчу

Его безъ сожалѣнья! Дальше что?

Стоятъ слова: „Протей, сраженный страстью!“

О, бѣдный, милый мученикъ! Пріютъ

На груди ты найдешь моей, чтобъ рана

Твоя могла зажить! Ее лѣчу,

Смотри, я поцѣлуемъ. — Какъ! возможно ль?

Я на другихъ разбросанныхъ листкахъ

Его жъ встрѣчаю имя! О, не будь же

Такъ, вѣтеръ, золъ! не развѣвай клочковъ,

Пока я всѣ не соберу ихъ вмѣстѣ,

Всѣ, кромѣ тѣхъ, гдѣ написалъ онъ имя

Злой Юліи! Ихъ, вѣтеръ, разнеси

Безъ жалости! Брось на крутой утесъ,

А тамъ развѣй безслѣдно въ бурномъ морѣ!

Еще листокъ: Протея имя дважды

Стоитъ на немъ. Вотъ: „любящій Протей“,

А вотъ: „Протей сраженный“, тутъ же адресъ:

„Моей прелестной Юліи“. Прочь, прочь!

Я имя оторву свое… Но нѣтъ;

Зачѣмъ? Оно такъ мило сочеталось

Съ его печальнымъ именемъ! Сложу

Я надвое клочокъ; пускай другъ друга

Они цѣлуютъ съ лаской, пусть сживутся,

Пусть дѣлаютъ все, что ни захотятъ!..

(Входитъ Лючетта).

Лючетта. Обѣдъ готовъ, синьора; ожидаетъ

Васъ батюшка.

Юлія. Ну, такъ идемъ.

Лючетта. А этимъ

Клочкамъ валяться здѣсь? Пускай читаетъ

Кто хочетъ ихъ?

Юлія. Боишься, такъ сбери.

Лючетта. Досталось мнѣ отъ васъ, когда хотѣла

Я ихъ поднять; но, впрочемъ, все же лучше

Ихъ подобрать: простудятся, пожалуй.

Юлія. Ты, вижу, очень ими занята.

Лючетта. Синьора, дорогая! Кто повѣритъ,

Что слѣпы вы? Но вѣдь и я умѣю

Еще глядѣть, хоть вы и рады думать,

Что жмурюсь я.

Юлія. Ну, ну, пойдемъ! довольно.

(Уходятъ).

СЦЕНА 3-я.

Тамъ же; комната бъ домѣ Антоніо. (Входятъ Антоніо и Пантино).

Антоніо. О чемъ съ тобой, Пантино, такъ серьезно

Велъ рѣчь вчера мой братъ въ монастырѣ?

Пантино. Предметомъ рѣчи былъ его племянникъ,

Вашъ сынъ, Протей.

Антоніо. Что онъ тебѣ сказалъ?

Пантино. Дивится онъ не мало, почему

Хотите вы, чтобъ непремѣнно жилъ

Вашъ сынъ при васъ въ то время, какъ другіе

Отцы, васъ ниже родомъ, посылаютъ

Своихъ дѣтей на ловлю счастья вдаль,

Однихъ въ походъ, другихъ учиться въ школахъ,

Тѣхъ за море, на поискъ отдаленныхъ

И новыхъ странъ. Синьоръ Протей способенъ,

Сказалъ вашъ братъ, на все, и потому

Серьезно онъ просилъ меня представить

Вамъ доводы, чтобъ вы не заставляли

Его терять напрасно время здѣсь.

Кто въ юности постранствуетъ, сказалъ онъ,

Себя спасетъ отъ многихъ золъ и бѣдъ

Въ позднѣйшіе года.

Антоніо. Тебѣ нѣтъ нужды

Мнѣ говорить: тому назадъ ужъ съ мѣсяцъ

Засѣла крѣпко въ головѣ моей

Такая жъ мысль. Я вижу самъ, что онъ

Здѣсь только бьетъ баклуши. Человѣкомъ,

Какъ слѣдуетъ, не станетъ никогда,

Кто не потерся съ молодости въ свѣтѣ.

Намъ опытность дать можетъ только жизнь,

И то не вдругъ, а долгими годами.

Какъ думаешь, куда бъ намъ лучше было

Его послать?

Пантино. Извѣстно вамъ, синьоръ,

Что Валентинъ, другъ юныхъ лѣтъ Протея,

Отправился съ желаньемъ посѣтить

Дворъ императора ⁶).

Антоніо. Я это знаю.

Пантино. Такъ потому, мнѣ кажется, прекрасно

Послать вамъ сына было бы туда жъ.

Онъ принялъ бы участье тамъ въ турнирахъ

И празднествахъ; привыкъ бы говорить

Съ людьми изъ высшей знати; пріучился бъ,

Какъ слѣдуетъ, держать себя въ кругу

Порядочныхъ людей и вообще

Тамъ многое бъ увидѣлъ, что должны

Знать юноши изъ высшаго сословья

Антоніо. Ты здраво разсудилъ, и твой совѣтъ

Мнѣ нравится. А чтобъ ты самъ увидѣлъ,

Что я не лгу, скажу тебѣ, что я

Рѣшился все исполнить неотложно,

Какъ ты сказалъ. Протея я пошлю

Немедля ко двору.

Пантино. Поѣдетъ завтра

Туда же донъ Альфонсъ, и съ нимъ кружокъ

Такой же молодежи. Всѣ они

Представятся монарху и предложатъ

Ему свои услуги.

Антоніо. И прекрасно.

Товарищей удачнѣй не найти.

Протей поѣдетъ съ ними. Надо будетъ

Сказать ему о томъ. (Входитъ Протей, читая письмо).

Протей. Свѣтла любовь.

Свѣтла и жизнь! Плѣнительныя строки!

Отъ сердца написала васъ рука!

А вотъ обѣтъ, какимъ она связала

Себя навѣкъ: обѣтъ любви!.. О, если бъ

Одобрили его ея отецъ

И также мой! когда бы согласились

Его скрѣпить на радость и на счастье

Обоимъ намъ!

Антоніо. Какимъ письмомъ ты занятъ?

Протей (пряча письмо). Такъ… ничего, синьоръ; тутъ два-три слова,

Какія написалъ мнѣ Валентинъ.

Мнѣ передалъ письмо одинъ знакомый,

Пріѣхавшій оттуда.

Антоніо. Дай прочесть

Письмо и мнѣ: — хочу узнать я тоже,

Что новаго на свѣтѣ.

Протей. Право, тутъ

Ни слова нѣтъ о новостяхъ. Онъ пишетъ

Лишь о себѣ, что счастливо живетъ,

Что всѣми тамъ любимъ, что императоръ

Съ нимъ милостивъ. Желаетъ онъ, чтобъ я

Былъ также съ нимъ на радость намъ обоимъ.

Антоніо. А какъ бы ты откликнулся на это

Желанье Валентина?

Протей. Я бъ отвѣтилъ,

Что въ этомъ ваша воля, самъ же я

Не въ правѣ исполнять его желаній.

Антоніо. Такъ знай, что я отнюдь не противъ ихъ.

Но только не подумай, что рѣшился

На это я негаданно и зря.

Нѣтъ, то, что я хочу, — хочу я твердо;

Мой сказъ — приказъ, и я рѣшилъ, что ты

Поѣдешь самъ, чтобъ пожили вы вмѣстѣ

Съ нимъ при дворѣ. То, что даютъ ему

Родные на прожитокъ, дамъ равно

Тебѣ и я. Готовься жъ завтра ѣхать.

Я такъ рѣшилъ, и, значитъ, толковать

Тутъ не о чемъ.

Протей. Но я, синьоръ, совсѣмъ

Къ дорогѣ не готовъ; прошу васъ, дайте

Мнѣ день иль два для сборовъ.

Антоніо. Вздоръ; — пожитки

Полупишь ты, прибывъ туда, потомъ.

Не возражай: ты завтра долженъ ѣхать.

Идемъ со мной, Пантино, ты возьмешься

Наладить все, чтобъ ускорить отъѣздъ.

(Уходятъ Антоніо и Пантино).

Протей. Я изъ огня да въ полымя попалъ,

А отъ дождя весь окунулся въ воду!

Боясь отца, я Юліи признанье

Скрылъ отъ него и ложью надоумилъ

Его на шагъ, какимъ мое онъ счастье

Разбилъ въ конецъ!.. О, какъ любовь похожа

На вешній день! Чуть солнышко взойдетъ,

Ужъ дальній громъ, нашъ чуткій слухъ тревожа,

Въ единый мигъ блаженство унесетъ!

(Возвращается Пантино).

Пантино. Синьоръ Протей, васъ батюшка немедля

Зоветъ къ себѣ. Торопится онъ очень,

И потому вамъ надо поспѣшить.

Протей. Иду, иду, — его послушный волѣ,

Противлюсь все жъ моей я горькой долѣ! (Уходятъ).

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Миланъ. Комната во дворцѣ герцога. (Входятъ Валентинъ и Спидъ).

Спидъ. Вотъ ваша перчатка, синьоръ.

Валентинъ. Не можетъ быть: мои перчатки на рукахъ.

Спидъ. Получить эту вамъ будетъ тоже съ руки ⁷).

Валентинъ. Дай посмотрѣть: о, да! ее беру я!

Предметъ любви, бездѣлкой насъ чаруя,

Живетъ въ душѣ! О, Сильвія моя!

Спидъ. Эй, синьора Сильвія! Гдѣ вы?

Валентинъ. Что ты кричишь, болванъ?

Спидъ. Она такъ далеко, что васъ не услышитъ.

Валентинъ. Да кто тебѣ велѣлъ ее звать?

Спидъ. Вы синьоръ; а впрочемъ, можетъ-быть, я ошибся.

Валентинъ. Ты вѣчно усерденъ не кстати.

Спидъ. Вы сами меня недавно бранили за лѣность.

Валентинъ. Полно городить чепуху. Скажи лучше, развѣ ты знаешь Сильвію?

Спидъ. Ту, въ которую вы влюблены?

Валентинъ. А почему ты знаешь, что я въ нее влюбленъ?

Спидъ. На это есть бездна признаковъ. Во-первыхъ, вы научились, какъ синьоръ Протей, ходить съ недовольнымъ видомъ, сложивъ руки накрестъ; затѣмъ вы, какъ снигирь, постоянно курныкаете про себя любовныя пѣсенки; избѣгаете людского общества и ходите одни, какъ зачумленный; вздыхаете, какъ школьникъ, потерявшій азбуку; плачете, какъ дѣвчонка, схоронившая свою бабушку; ничего не ѣдите, какъ кающійся; не спите, какъ скряга, боящійся воровъ, и наконецъ — вѣчно поете, какъ нищій въ день всѣхъ святыхъ ⁸). А то ли было прежде? Когда вы смѣялись, то голосъ вашъ раздавался громче пѣтушьяго крика; гуляя, вы выступали съ гордостью льва; постились только послѣ обѣда; грустили отъ одного безденежья. Теперь же васъ такъ околдовалъ взглядъ вашей повелительницы, что, глядя на васъ, я начинаю сомнѣваться, точно ли вы мой господинъ.

Валентинъ. Неужели ты все это замѣчаешь во мнѣ?

Спидъ. Не въ васъ, а внѣ васъ.

Валентинъ. Что это значитъ?

Спидъ. Конечно, внѣ васъ. Тотъ, кто обдумывалъ бы свои поступки про себя и въ себѣ, не сталъ бы дѣлать такихъ глупостей. А вѣдь у васъ что ни шагъ, то новая выходка, одна другой глупѣе. Вы что-нибудь выдумаете и сейчасъ же выставляете это на показъ, такъ что по вашимъ продѣлкамъ можно понять васъ такъ же легко, какъ по мочѣ больного опытный врачъ узнаетъ, какая у него болѣзнь.

Валентинъ. Ты мнѣ отвѣть, знаешь ли ты Сильвію?

Спидъ. Ту самую, на которую вы постоянно пялите глаза за ужиномъ?

Валентинъ. Ты это замѣтилъ? Ну, да, это и есть она самая.

Спидъ. Ну, такъ ея я не знаю.

Валентинъ. Да вѣдь ты самъ сказалъ, что замѣтилъ, какъ я на нее пялю глаза. Какъ же ты говоришь теперь, что ея не знаешь?

Спидъ. Это та нелюбезная синьора?

Валентинъ. Вотъ сказалъ!.. Она еще болѣе любезна, чѣмъ прелестна.

Спидъ. Это я знаю хорошо.

Валентинъ. Что ты знаешь?

Спидъ. Что она совсѣмъ не такъ прелестна и любезна, какъ вы воображаете.

Валентинъ. Я говорю и повторяю, что ея красота и любезность выше всѣхъ похвалъ.

Спидъ. Это потому, что первая намалевана, а вторую и похвалить нельзя.

Валентинъ. Что это значитъ? намалевана, и похвалить нельзя?

Спидъ. А то, что для красоты она бѣлится и румянится; такъ кто жъ станетъ ее хвалить и ею восхищаться?

Валентинъ. За кого же ты считаешь меня? Я и хвалю ее и ей восхищаюсь.

Спидъ. Это потому, что вы не видѣли ея съ тѣхъ поръ, какъ она подурнѣла.

Валентинъ. Когда же она подурнѣла?

Спидъ. Въ тотъ день, какъ вы въ нее влюбились.

Валентинъ. Я полюбилъ ее съ перваго взгляда и нахожу прелестной попрежнему.

Спидъ. Если вы ее полюбили съ перваго взгляда, значитъ, никогда не видали.

Валентинъ. Это почему?

Спидъ. Потому что любовь слѣпа. О, если бъ у васъ были мои глаза, или если бъ вы по крайней мѣрѣ могли смотрѣть своими такъ, какъ смотрѣли на влюбленнаго Протея, когда онъ забывалъ надѣвать подвязки ⁹).

Валентинъ. Что же бы я увидѣлъ?

Спидъ. Свою глупость; а также то, до чего синьора Сильвія некрасива. Вы, бывало, смѣялись, видя, какъ Протей ходилъ безъ подвязокъ; а сами теперь, того и гляди, забудете когда-нибудь надѣть штаны.

Валентинъ. Въ такомъ случаѣ ты, вѣроятно, влюбленъ тоже, потому что подалъ мнѣ въ прошедшее утро нечищенные башмаки.

Спидъ. Это такъ, синьоръ: я былъ влюбленъ въ свою постель, и я очень вамъ благодаренъ, что вы задали мнѣ хорошую трепку за мою любовь. Это даетъ мнѣ право строже относиться и къ вашей.

Валентинъ. Моя любовь стоитъ во мнѣ незыблемо, какъ скала.

Спидъ. Постарайтесь ее усадить, — она тогда успокоится.

Валентинъ. Вчера вечеромъ Сильвія просила меня написать ей стихи для одного человѣка, котораго будто бы она любитъ.

Спидъ. И вы написали?

Валентинъ. Написалъ.

Спидъ. Они вышли очень хромые?

Валентинъ. Ее скажу; я сдѣлалъ, что могъ. Но тсс… вотъ она, (Входитъ Сильвія).

Спидъ (въ сторону). Кукольная комедія да и только! Она прелестная куколка, а онъ тотъ фигляръ, что дергаетъ изъ-за кулисъ шнурки, на которыхъ она ходитъ.

Валентинъ. Съ пріятнымъ днемъ, дорогая повелительница.

Спидъ, (въ сторону). Пожелалъ бы ужъ прямо пріятной ночи. Къ чему тутъ тысяча церемоній?

Сильвія. Желаю вамъ вдвое болѣе пріятнаго, мой милѣйшій рыцарь Валентинъ ¹»).

Спидъ, (въ сторону). Двойную отдачу слѣдовало бы получить ей отъ него, а не ему.

Валентинъ. Вы къ другу тайному меня просили

Посланье вамъ, синьора, сочинить.

Тяжелъ былъ трудъ, я долженъ въ томъ сознаться,

Но онъ готовъ — послушенъ я во всемъ. (Подаетъ письмо).

Сильвія. Ахъ, милый рыцарь!.. Я вамъ благодарна!

(Беретъ письмо).

Не могъ бы писарь чище написать.

Валентинъ. О, полноте!.. не стоитъ говорить.

Не зная, кто счастливый былъ избранникъ,

Я написать былъ долженъ наугадъ,

Безъ смысла, можетъ-быть…

Сильвія. Вы много, значитъ,

Потратили напраснаго труда?

Валентинъ. О, вовсе нѣтъ; когда могу вамъ этимъ

Я угодить — скажите только слово,

Я напишу вамъ тысячу такихъ же

Посланій вновь; но все жъ…

Сильвія. Довольно; вашу

Я кончу рѣчь сама: но все жъ вамъ больно

Сознаться мнѣ, но все жъ вы не хотите,

Но все жъ, но все жъ — такъ дальше безъ конца.

Но я хочу на ваши «все жъ» отвѣтить

Теперь своимъ: я благодарна вамъ

За трудъ, синьоръ; но все жъ кончаю тѣмъ,

Что васъ прошу принять стихи обратно. (Отдаетъ письмо).

И вѣрьте мнѣ, что больше безпокоить

Не буду васъ…

Спидъ (въ сторону). Вотъ «все жъ» къ чему пришло!

Валентинъ. Вамъ, значитъ, не понравились, синьора,

Мои стихи?

Сильвія. О, нѣтъ, посланье мило;

Но если написали вы его

Съ такою неохотой, то возьмите

Его назадъ. Берите же, берите…

Валентинъ. Его писалъ, синьора, я для васъ.

Сильвія. О, да, я это знаю; я просила

Сама васъ написать, но не хочу

Брать вашего труда; онъ вашъ. Ждала

Въ стихахъ я больше трогательной страсти.

Валентинъ. Скажите только слово — напишу

Сейчасъ я вамъ другіе.

Сильвія. Въ добрый часъ!

Прочтите жъ ихъ себѣ, воображая,

Что поднесла стихи вамъ эти я.

Понравятся — прекрасно; если жъ нѣтъ —

Сойдетъ и такъ.

Валентинъ. Что жъ будетъ, если мнѣ

Они понравятся?

Сильвія. Сберечь тогда

Вы можете за трудъ ихъ. До свиданья,

Милѣйшій рыцарь мой. (Уходитъ Сильвія).

Спидъ. Вотъ такъ восторгъ!

Утонченная хитрость! незамѣтна,

Какъ красный флагъ иль носъ среди лица!

Къ ней вздохи шлетъ мой баринъ безотвѣтный;

Она жъ подкопъ съ того ведетъ конца.

Ученика быть хочетъ ученицей!

Случилось то, чего никто не ждалъ:

Онъ, просидѣвъ надъ этою страницей,

Ее себѣ, мы видимъ, написалъ.

Валентинъ. О чемъ ты разсуждалъ съ самимъ собою?

Спидъ. Я подбиралъ риѳмы, синьоръ, а разсуждать надо вамъ.

Валентинъ. О чемъ?

Спидъ. Да хоть бы о томъ, что вы стали истолкователемъ мыслей синьоры Сильвіи.

Валентинъ. Предъ кѣмъ же?

Спидъ. Предъ вами самими. Она сдѣлала вамъ иносказательное признанье.

Валентинъ. Какъ это?

Спидъ. Своимъ письмомъ.

Валентинъ. Она мнѣ ничего не писала.

Спидъ. Къ чему жъ ей было писать, когда она такъ ловко заставила это сдѣлать васъ самихъ. Неужели вы не поняли ея фокуса?

Валентинъ. Право, не понялъ.

Спидъ. Послѣ этого я не понимаю васъ. Значитъ, все ея утонченное искусство совершенно пропало въ вашихъ глазахъ?

Валентинъ. Она говорила со мной оскорбленнымъ тономъ; — вотъ все, что я понялъ.

Спидъ. Да вѣдь она отдала письмо вамъ.

Валентинъ. Это письмо я написалъ для ея друга.

Спидъ. А она отдала его вамъ. Кажется, понятно.

Валентинъ. О, если бъ это была правда!

Спидъ. Сущая правда; ручаюсь вамъ. (Декламируетъ)

Писали вы голубушкѣ и ждали вы отвѣть,

Но стыдъ мѣшалъ ей дѣвичій: отвѣта нѣтъ, какъ нѣтъ!

И вотъ, чтобъ дѣло сладилось само исподтишка,

Она писать заставила сердечнаго дружка.

Я это все Самъ вычиталъ изъ книги.

О чемъ, синьоръ, задумались? Не время ль

Пойти намъ отобѣдать?

Валентинъ. Я обѣдалъ.

Спидъ. Право? Ну, а я на этотъ счетъ скажу вамъ, что хотя и вѣрю, будто любовь, какъ хамелеонъ, можетъ питаться воздухомъ, но я одинъ изъ тѣхъ, которые предпочитаютъ говядину, и въ настоящую минуту поѣсть очень не прочь. Потому не будьте такъ суровы, какъ ваша возлюбленная, и сжальтесь надо мной. (Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Верона. Комната въ домѣ Юліи. (Входятъ Протей и Юлія).

Протей. Терпѣнье, ангелъ мой.

Юлія. Терпѣть придется,

Когда нѣтъ средствъ иныхъ.

Протей. Вернусь, повѣрь,

При первой я возможности.

Юлія. Вернешься,

Когда другая не свернетъ тебя

На путь иной ¹¹). Возьми кольцо на память

Объ Юліи.

Протей. А вотъ кольцо мое.

Съ тобой мы обручимся.

Юлія. И скрѣпимъ

Свою мѣну священнымъ поцѣлуемъ.

Протей. Моя рука свидѣтель въ томъ, что вѣрнымъ

Останусь я. Когда я проведу

Хотѣ день одинъ безъ горестнаго вздоха

Объ Юліи — пускай сразитъ меня

Въ тотъ самый часъ нежданное несчастье

Въ отместку за забывчивость ною!

Но ждетъ меня на пристани отецъ.

Пора итти. Не плачь, мой другъ. Хоть, правда,

Теперь прилива время, но не дѣлай

Его приливомъ слезъ; иначе дольше

Останусь я, чѣмъ это можно мнѣ.

Прощай, прощай! (Юлія быстро уходитъ).

Какъ! удалилась молча!

Да, такова дѣйствительно любовь:

Она молчитъ. Живетъ дѣлами правда

И попусту не тратитъ громкихъ словъ.

(Входитъ Пантино).

Пантино. Васъ ждутъ, синьоръ Протей.

Протей. Иду, иду.

Любовь нѣма при горестной разлукѣ. (Уходятъ).

СЦЕНА 3-я.

Тамъ же. Улица. (Входитъ Лаунсъ, ведя собаку).

Лаунсъ. Я чувствую, что не выплачусь еще цѣлый часъ. Это порокъ всей семьи Лаунсовъ. У насъ у всѣхъ глаза на мокромъ мѣстѣ. Сейчасъ мнѣ выдали мой паекъ и велѣли, какъ блудному сыну ¹²), ѣхать съ синьоромъ Протеемъ къ императорскому двору. И вотъ тутъ-то я убѣдился, что мой песъ Крабъ самая безсердечная собака въ цѣломъ свѣтѣ! Судите сами: мой отецъ плачетъ, мать всхлипываетъ, сестра реветъ, служанка воетъ, наша кошка ломаетъ въ отчаяніи лапы, словомъ — весь домъ перевернутъ вверхъ дномъ отъ горя; а этотъ злющій песъ хоть бы слезинку выронилъ! Камень, какъ есть! булыжный камень! настоящее собачье сердце! Некрещеный жидъ, и тотъ бы расплакался, глядя на наше прощанье! Даже моя слѣпая бабушка взвыла такъ, что не взвидѣла свѣту Божьяго. Да вотъ, постойте, я вамъ покажу, какъ это все происходило. Этотъ башмакъ пусть представляетъ моего отца. Нѣтъ, пусть отцомъ будетъ лѣвый башмакъ, а мать… нѣтъ, нѣтъ, лѣвый башмакъ мать, — или нѣтъ? Конечно, конечно, лѣвый башмакъ будетъ матерью: у него подошва съ дырой, а вотъ этотъ правый — отцомъ. Теперь дальше: эта палка — моя сестра. Она вѣдь блѣдна, какъ мѣлъ, и тонка, какъ палка. Эта шляпа — наша горничная Нанетта; а я самъ буду моимъ псомъ. Нѣтъ, нѣтъ: псомъ будетъ самъ песъ, а самимъ собой буду я самъ. Я подхожу къ отцу и говорю: «благословите батюшка!» Башмакъ плачетъ и не говоритъ ни слова, а я его цѣлую. Онъ начинаетъ при этомъ выть пуще прежняго. Затѣмъ я подхожу къ матери. Она съ горя, голубушка, не можетъ вымолвить слова и стоитъ, какъ пень. Я цѣлую ее! Такъ и кажется, будто она на меня дышитъ. Потомъ иду къ сестрѣ. Слышите, слышите, какъ она всхлипываетъ? А песъ все время молчитъ и хоть бы слезинку выронилъ. Ему и горя мало, что я всю землю полилъ моими слезами.

(Входитъ Пантино).

Пантино. Эй, Лаунсъ, — что ты стоишь, дуралей? Твой господинъ ужъ на кораблѣ, и тебѣ придется догонять его въ лодкѣ. О чемъ ты рюмишь? Поворачивайся, оселъ, говорятъ тебѣ! Ты, того гляди, потеряешь время.

Лаунсъ. Ужъ истинное бремя ¹³)! Пропадай онъ совсѣмъ.

Пантино. Какое у тебя бремя?

Лаунсъ. Извѣстно какое: мой песъ Крабъ.

Пантино. Экій болванъ! Я говорю, что ты потеряешь время; потерявъ время, потеряешь приливъ, потерявъ приливъ, потеряешь барина; потерявъ барина, потеряешь мѣсто; потерявъ мѣсто, потеряешь жалованье. Это что? Зачѣмъ ты зажимаешь мнѣ ротъ?

Лаунсъ. Для того, чтобъ ты не потерялъ языка.

Пантино. А почему я потеряю языкъ?

Лаунсъ. Потому что заврался.

Пантино. Куда я забрался ¹⁴)?

Лаунсъ. Ужъ очень далеко. Вздумалъ пугать, что я потеряю приливъ, барина и мѣсто! Да знаешь ли, умная ты голова, что если уйдетъ приливъ, то я его подниму снова моими слезами! Если стихнетъ вѣтеръ, я надую паруса моими вздохами.

Пантино. Ну, ступай, ступай. Довольно болтать вздоръ; меня послали за тобой.

Лаунсъ. Послали за мной, такъ за мной и ходи.

Пантино. Пойдешь ли ты?

Лаунсъ. Иду, иду! (Уходятъ).

СЦЕНА 4-я.

Миланъ. Комната во дворцѣ герцога. (Входятъ Валентинъ, Сильвія, Туріо и Спидъ).

Сильвія. Милый рыцарь!

Валентинъ. Что, дама сердца?

Спидъ (Валентину). Смотрите, какую рожу корчитъ, глядя на васъ, Туріо.

Валентинъ. Это отъ несчастной любви.

Спидъ. Только не къ вамъ.

Валентинъ. Значитъ, къ синьорѣ?

Спидъ. Не мѣшало бы вамъ его хорошенько щелкнуть.

Сильвія. Вы грустны, милый рыцарь.

Валентинъ. Я дѣйствительно кажусь такимъ, синьора.

Туріо. Значитъ, вы не то, чѣмъ кажетесь.

Валентинъ. Можетъ-быть.

Туріо. Такъ вы притворщикъ?

Валентинъ. Такъ же, какъ и вы.

Туріо. Кѣмъ я притворяюсь, по-вашему?

Валентинъ. Умнымъ.

Туріо. А какой я на дѣлѣ?

Валентинъ. Если не умный, значитъ — глупый.

Туріо. Въ чемъ же вы видите мою глупость?

Валентинъ. Понятно, въ вашемъ камзолѣ.

Туріо. Камзолъ хоть куда и притомъ двойной.

Валентинъ. Я готовъ, если желаете, признать вашу глупость также двойной.

Туріо. Что вы сказали?..

Сильвія. Синьоръ Туріо, синьоръ Туріо! вы сердитесь? мѣняетесь въ лицѣ?

Валентинъ. Не безпокойтесь, синьора: вѣдь онъ мѣняется, какъ хамелеонъ.

Туріо. Да, только этотъ хамелеонъ потребуетъ не воздуха, а вашей крови.

Валентинъ. Что вы сказали?

Туріо. Что сказалъ, то сдѣлаю! Вотъ вамъ и конецъ разговора.

Валентинъ. Я знаю, что вы обыкновенно кончаете разговоръ прежде, чѣмъ сумѣете сказать, что хотѣли.

Сильвія. Полноте, синьоры! Что за горячее словоизверженіе! Это просто бѣглый огонь.

Валентинъ. Вы правы, синьора, и намъ остается благодарить того, кто снабжаетъ насъ патронами.

Сильвія. Кто же это?

Валентинъ. Вы, милая синьора. Въ вашихъ взорахъ

Онъ черпаетъ способность болтовня

И разсыпаетъ щедро передъ вами

Отъ васъ же полученное добро.

Туріо. Ну, если вы затѣете, синьоръ,

Сражаться на словахъ со мной, такъ я

Васъ скоро загоняю.

Валентинъ. О, конечно.

Я думаю, у васъ отборныхъ словъ

Найдется цѣлый ворохъ. Мнѣ невольно

Приходитъ въ мысль, не платите ли ими

Вы жалованье людямъ? По истертымъ

Ливреямъ ихъ подумать вѣдь легко,

Что получать приходится отъ васъ имъ

Одни слова.

Сильвія. Довольно, господа;

Вотъ мой отецъ. (Входитъ герцогъ).

Герцогъ. Ого! да ты въ осадѣ

Здѣсь, Сильвія! Вамъ, Валентинъ, прислалъ

Поклонъ отецъ; онъ счастливъ и здоровъ.

Что скажете тому вы, кто доставитъ

Вамъ отъ друзей пріятное письмо?

Валентинъ. Я выражу отъ сердца благодарность

Гонцу за эту вѣсть.

Герцогъ. Вѣдь вамъ извѣстенъ

Землякъ вашъ, донъ Антоніо?

Валентинъ. О, да;

Его прекрасно знаю я; онъ честенъ

И всѣми уважаемъ. Доброй славой

Почтенъ онъ по заслугамъ.

Герцогъ. У него

Есть, кажется, вѣдь сынъ?

Валентинъ. Да, государь.

И сынъ вполнѣ достоинъ доброй славы,

Которою почтенъ его отецъ.

Герцогъ. Вы близко съ нимъ знакомы?

Валентинъ. Онъ извѣстенъ

Мнѣ, какъ я самъ. Мы вмѣстѣ провели

Младенческіе годы, и признаться

Я долженъ вамъ, что въ то златое время,

Когда бы могъ старательнымъ ученьемъ

Я ангельскихъ достигнуть совершенствъ,

Я, какъ лѣнтяй, не дѣлалъ ничего.

Межъ тѣмъ Протей (онъ носитъ это имя),

Не проводя минуты безъ труда,

Успѣлъ себя обогатить познаньемъ

И опытомъ, невиданными въ годы

Столь ранней юности. Незрѣлый тѣломъ

Созрѣть успѣлъ разсудкомъ онъ вполнѣ.

И если я скажу, что совмѣстилось

Въ Протеѣ все, что служить -вѣрнымъ знакомъ

Порядочности въ людяхъ, — будь то внѣшность,

Иль качества души, — то все жъ не будетъ

Моими похвалами онъ возвышенъ,

Какъ слѣдуетъ.

Герцогъ. Ну, если оправдаетъ

Дѣйствительно онъ ваши похвалы,

То стоитъ онъ любимцемъ быть царицы

Иль первымъ изъ совѣтниковъ царя.

Теперь же вамъ скажу я, что пріѣхалъ

Онъ къ намъ сюда, снабженный грудой писемъ

Отъ знатныхъ лицъ, просящихъ за него.

Онъ хочетъ здѣсь пожить. Не правда ль, новость

Пріятна вамъ?

Валентинъ. Пріятнѣйшаго гостя

Я пожелать не могъ бы, вѣрьте, самъ.

Герцогъ. Такъ, значитъ, надо намъ его принять,

Какъ слѣдуетъ. Объ этомъ я прошу

Васъ, Туріо, равно какъ и тебя,

Дочь Сильвія. А что до Валентина,

То онъ исполнитъ это и безъ просьбъ.

Сейчасъ пошлю Протея я сюда. (Уходитъ герцогъ).

Валентинъ (Сильвіи). Протей тотъ самый дворянинъ, синьора,

Съ которымъ я пріѣхалъ бы сюда,

Какъ говорилъ о томъ я вамъ ужъ прежде.

Но въ томъ бѣда, что взоръ его былъ скованъ

Тогда хрустальнымъ взглядомъ красоты.

Сильвія. Ну, а теперь глаза его свободны,

И онъ залогъ оставилъ ей иной

Намѣсто глазъ въ знакъ вѣрности?

Валентинъ. О, нѣтъ;

Я склоненъ къ мысли, что она ихъ держитъ

Въ оковахъ и теперь.

Сильвія. Такъ онъ вѣдь былъ бы

Тогда слѣпымъ и не нашелъ дороги.

Валентинъ. Любви дано, синьора, много глазъ.

Туріо. А я слыхалъ, что будто бы любовь

Совсѣмъ слѣпа.

Валентинъ. Такой бываетъ случай,

Когда любовь, взглянувъ внезапно, встрѣтитъ

Любовника, какъ вы. На тѣхъ, кто ей

Не нравится, она привыкла щурить

Дѣйствительно глаза. (Входитъ Протей

Сильвія. Синьоры, полно

Вамъ ссориться. Вотъ дорогой нашъ гость.

Валентинъ. Здорово, другъ Протей! Прошу, синьора

Васъ подвердить свое расположенье

Ему привѣтнымъ словомъ.

Сильвія. Слово ласки

Ему здѣсь обезпечено, коль скоро

Синьоръ тотъ другъ, котораго желали

Вы видѣть такъ.

Валентинъ. Да, это онъ, синьора.

Надѣюсь, вы позволите ему

Служить вамъ вѣрнымъ рыцаремъ, какъ служитъ

Покорный вашъ слуга.

Сильвія. Я недостойна,

Повѣрьте мнѣ, синьоръ, имѣть такихъ

Высокихъ, важныхъ слугъ.

Протей. А я, напротивъ,

Скажу, синьора, вамъ, что рыцарь слишкомъ

Ничтоженъ и убогъ, чтобъ быть слугой

Подобной дамы сердца.

Валентинъ (Сильвіи). Для чего

Себя вамъ унижать? Рѣшите прямо

Принять его на службу.

Протей. Я сочту

За гордость быть слугою вамъ и честно

Исполню долгъ.

Сильвія. Признательность сумѣетъ

Воздать за это вамъ. Примите жъ, рыцарь,

Привѣтъ отъ той, которая не стоитъ

Быть дамой вамъ.

Протей. Лишь вы безъ риска жизнью

Могли сказать подобныя слова

Передо мной.

Сильвія. Что жъ вамъ сказала я? —

Простой привѣтъ!

Протей. И назвали себя

При этомъ недостойной вы.

Туріо. Синьора,

Вашъ батюшка желаетъ видѣть васъ. ¹⁵)

Сильвія. Сейчасъ иду! (Туріо). Угодно ль будетъ вамъ

Пойти со мной? (Протею). Прощайте, новый рыцарь;

Желаю вамъ веселья. Оставляю

Васъ съ другомъ я. Когда свой разговоръ

Вы кончите о дѣлѣ, васъ надѣюсь

Вновь видѣть я.

Протей. Къ услугамъ вашимъ оба,

Синьора, мы. (Сильвія, Туріо и Спидъ уходятъ).

Валентинъ. Разсказывай теперь,

Какія дома новости?

Протей. Въ семьѣ

Твоей здоровы всѣ и посылаютъ

Тебѣ поклонъ.

Валентинъ. А какъ живутъ твои?

Протей. Здоровы и они.

Валентинъ. Какъ поживаетъ,

Скажи, твоя красотка? Такъ же ль ты

Счастливъ въ любви, попрежнему?

Протей. Тебѣ

Всегда надоѣдали вѣдь разсказы

О нѣжностяхъ. Любовью забавляться

Ты не любилъ.

Валентинъ. Ахъ, добрый другъ! — такъ было!

Но нынче стало иначе! Пришлось

Покаяться мнѣ горько за презрѣнье

Мое къ любви! "жестоко показала

Она мнѣ власть. Поститься и вздыхать

Я началъ днемъ, а ночью не смыкаю

Отъ горя глазъ! Да, да — любовь въ отместку

За прежнее презрѣнье къ ней лишила

Меня отрады сна; глаза не могутъ

Сомкнуться имъ и бодрствуютъ, какъ стража

Моей сердечной горести! Да, другъ мой!

Любовь тиранъ — сраженъ я ею весь!

Открыто я созналъ, что нѣтъ несчастья

Ужаснѣй, чѣмъ она, и въ то же время

Нѣтъ радостей, какія бы могли

Сравниться съ ней! Болтаю о любви

Я цѣлый день: она мнѣ стала всѣмъ!

Въ ней мой обѣдъ, мой завтракъ, сонъ и ужинъ.

Протей. Стой, стой довольно! прочиталъ я счастье

Въ твоихъ глазахъ. А идолъ твой, конечно,

Сейчасъ былъ здѣсь?

Валентинъ. О, да, мой добрый другъ!

Сознайся въ томъ, что прелесть въ ней святая!

Протей. Скажу скорѣй: въ ней красота земная.

Валентинъ. Нѣтъ, нѣтъ, — зови святой ее!

Протей. Къ чему я

Ей стану льстить?

Валентинъ. Льсти мнѣ: — любви утѣха

Въ подобныхъ похвалахъ.

Протей. Ты помнишь, былъ

Разъ боленъ я; ты горькой угостилъ

Меня тогда пилюлей; нынче долженъ

Я точно такъ же поступать съ тобой.

Валентина. Такъ ты не льсти, но говори лишь правду*

Когда назвать ее не хочешь прямо

Ты ангеломъ ¹⁸), признай въ ней совершенство,

Съ какимъ никто сравниться не дерзнетъ

На всей землѣ.

Протей. Я исключу предметъ лишь

Моей любви

Валентинъ. Нѣтъ, нѣтъ, — не исключай*

Ты этимъ исключишь возможность дружбы

Впередъ со мной.

Протей. Вѣдь всякому милѣе

Свое добро.

Валентинъ. Твое добро, напротивъ,

Возвышу я. Скажу я, что достойна

Поднять съ земли твоя красотка край

Одежды дивной Сильвіи, чтобъ пыль

Не осквернила грязнымъ поцѣлуемъ

Его своимъ; чтобъ, возгордись такимъ

Негаданнымъ блаженствомъ, не забыла

Обязанность растить весной цвѣты

И лѣтнихъ дней не обратила въ зиму!

Протей. Изрядный вздоръ несешь ты, милый мой.

Валентинъ. Прости меня: назвать вѣдь можно вздоромъ*

Пожалуй, все, что я бы ни сказалъ,

Чтобъ похвалить созданье, предъ которымъ

Ничтожно все! Сіяетъ одиноко

Ея краса.

Протей. Такъ одинокой пусть

И проживетъ.

Валентинъ. Ни, ни, — не соглашусь

За цѣлый свѣтъ! Она моя! Владѣя

Такимъ безцѣннымъ яхонтомъ, богаче

Счастливца я, въ чьей власти были бъ двадцать

Морей съ пескомъ изъ чистыхъ жемчуговъ,

Гдѣ влага волнъ была бы чистый нектаръ,

А груды скалъ подводныхъ были бы слиты

Изъ золота! Прости, что забываю

Я о тебѣ, лишь только заведу

Рѣчь о любви. Сейчасъ отсюда вышелъ,

Ты видѣлъ, вмѣстѣ съ Сильвіей искатель

Ея руки, соперникъ мой. Онъ глупъ

И цѣнится отцомъ ея за то лишь,

Что онъ богатъ; но все же должно мнѣ

Итти за ними вслѣдъ: любовь, ты знаешь,

Ревнива безъ причинъ.

Протей. А ты увѣренъ

Въ ея любви?

Валентинъ. О, да, мы обручились, —

И даже больше: тайный планъ составленъ,

Какъ намъ бѣжать и обвѣнчатся съ ней.

Я по веревкѣ долженъ влѣзть въ окошко

Къ ней въ комнату. Случайности сложились,

На счастье намъ, удачно. Ты, конечно,

Какъ добрый другъ, поможешь мнѣ. Пойдемъ

Теперь ко мнѣ. Совѣтъ твой можетъ быть

Полезенъ намъ.

Протей. Иди впередъ; приду я

Вслѣдъ за тобой. Мнѣ надобно пройти

Сперва на пристань, чтобъ свезти на берегъ

Пожитки съ корабля. Исполнивъ это,

Явлюсь я тотчасъ.

Валентинъ. Ты не будетъ мѣшкать?

Протей. Конечно, нѣтъ. (Валентинъ уходитъ).

Какъ исчезаетъ малый

Огонь въ большомъ, какъ выбиваютъ гвоздь

Другимъ гвоздемъ, такъ точно память прежней

Моей любви исчезла безъ слѣда

Предъ тѣмъ, что здѣсь увидѣлъ я! Что жъ это?

Чѣмъ я сраженъ? Что помутило разумъ

Такъ сильно мнѣ, что съ прежняго пути

Онъ сбился прочь? Ея ли красота

Тому виной, восторгъ ли Валентина,

Капризъ ли глазъ, иль просто наконецъ

Мое непостоянство?.. Прелесть точно

Увидѣлъ я, но вѣдь прелестна также

И Юлія, которую люблю я

Такъ горячо! Нѣтъ, нѣтъ, — любилъ! исчезла

Моя любовь! Свой потеряла образъ,

Растаявши, какъ идолъ восковой

Передъ огнемъ, и стало ясно мнѣ,

Что охладѣлъ я также къ Валентину;

Что не люблю попрежнему его;

Но полюбилъ зато его невѣсту

Безумно я! Вотъ должно гдѣ искать

Причину мнѣ, что пересталъ быть дорогъ

Мнѣ Валентинъ. Невольно мысль приходитъ

Мнѣ въ голову, съ какою силой буду

Любить ее я впредь, сойдясь короче

И ближе съ ней, когда уже теперь

Такъ полюбилъ, почти ея не зная!

Плѣнялся я ея лишь красотой;

Сразила мнѣ глаза одна наружность;

Такъ мудрено ль, что очаруюсь я

До слѣпоты, узнавъ вполнѣ ея

Всѣ качества? — Что будетъ, впрочемъ, будь!

Смирю любовь, когда смирить сумѣю;

А если нѣтъ — такъ брошусь вслѣдъ за нею! (Уходитъ)

СЦЕНА 5-я.

Тамъ же улица. (Спидъ и Лаунсъ встрѣчаются).

Спидъ. Здорово, Лаунсъ! Добро пожаловать къ намъ въ Миланъ.

Лаунсъ. Ты, юноша, не ври. Приглашать тебѣ меня не зачѣмъ. Я всегда говорю, что, какъ человѣкъ до тѣхъ поръ не пропалъ, пока не повѣшенъ, точно такъ же онъ не будетъ желаннымъ гостемъ, пока не покутитъ въ харчевнѣ. А вотъ тогда хозяйка дѣйствительно скажетъ ему: «милости просимъ напредки жаловать».

Спидъ. Экій оселъ! Если затѣмъ дѣло стало, то пойдемъ въ первую харчевню. Тамъ тебѣ за пять пенсовъ тысячу разъ милости просимъ скажутъ. Разскажи-ка лучше, какъ разстался твой баринъ съ синьорой Юліей.

Лаунсъ. Очень просто: прощались, плакали, а разошлись — утѣшились.

Спидъ. Значитъ, она за него выйдетъ.

Лаунсъ. Нѣтъ.

Спидъ. Какъ такъ? Да вѣдь онъ на ней женится?

Лаунсъ. Того меньше.

Спидъ. Такъ у нихъ разрывъ?

Лаунсъ. Цѣлехоньки оба; здоровы, какъ рыба въ водѣ.

Спидъ. Такъ что же между ними случилось?

Лаунсъ. Ничего. Онъ самъ по себѣ, и она сама по себѣ.

Спидъ. Вотъ оселъ! Тебя не поймешь.

Лаунсъ. Если не понимаешь, значитъ — оселъ не я, а ты. Въ мою палку скорѣе вколотишь умъ. чѣмъ въ тебя.

Спидъ. Какъ же это?

Лаунсъ. А вотъ смотри (втыкаетъ палку въ землю), — видѣлъ?

Спидъ. Ты вколотилъ палку въ землю, а не умъ въ палку ¹⁷).

Лаунсъ. Это все одно.

Спидъ. Скажи мнѣ толкомъ, будетъ ли свадьба?

Лаунсъ. Спроси объ этомъ у моего пса. Если онъ отвѣтитъ: да, значитъ — будетъ; если нѣтъ, значитъ — будетъ тоже, а если хвостомъ повиляетъ, такъ будетъ и въ этомъ случаѣ.

Спидъ. Значитъ, въ концѣ концовъ будетъ?

Лаунсъ. О такихъ секретныхъ дѣлахъ я говорю только притчами.

Спидъ. Чѣмъ бы ни сказалъ, лишь бы сказалъ. А согласись однако, что баринъ мой нынче отъ любви сгорѣлъ совсѣмъ.

Лаунсъ. Я его инымъ и прежде не видѣлъ.

Спидъ. Какимъ же ты его видѣлъ прежде?

Лаунсъ. Сдурѣлымъ ¹⁸), какъ ты самъ выразился.

Спидъ. Ты меня не понялъ, потаскухинъ ты сынъ!

Лаунсъ. Да я вѣдь не о тебѣ, дуракъ, говорю, а о твоемъ баринѣ.

Спидъ. Я говорю, что баринъ мой сгорѣлъ съ любви.

Лаунсъ. А я говорю, что мнѣ рѣшительно все равно, сгорѣлъ онъ или сдурѣлъ. Пойдемъ-ка лучше въ пивную. Откажешься — будешь хуже жида, нестоящаго христіанскаго имени.

Спидъ. Почему?

Лаунсъ. Потому, что не хочешь выпить съ христіаниномъ. Идешь, что ли?

Спидъ. Ну, ладно, идемъ. (Уходятъ).

СЦЕНА 6-я.

Та же комната во дворцѣ. (Входитъ Протей).

Протей. Позоръ и стыдъ мнѣ Юлію оставить,

Позоръ и стыдъ мнѣ Сильвію любить,

И стыдъ двойной обидѣть тяжко друга!

Я принужденъ одной и той же властью

Былъ клятву дать и преступить ее

И тамъ и здѣсь. Любовь меня подвигла

Такъ поступить! Любовь, любовь! — ввела

Меня ты въ грѣхъ, такъ научи жъ теперь,

Какъ извинить безчестный мой поступокъ!

Я обожалъ блестящую звѣзду,

Теперь мой богъ сіяющее солнце!

Ужель грѣшно сознательно нарушить

То, въ чемъ клялся я только наобумъ?

Не глупъ ли тотъ, въ комъ не найдется столько

Рѣшимости, чтобъ измѣнить дурное

На лучшее? О, фуй, что говоришь,

Языкъ безстыдный ты! Зовешь дурнымъ

То, что хвалилъ самъ столько разъ безъ мѣры!

Хвалилъ въ жару сердечныхъ, страшныхъ клятвъ!

Любовь, твердятъ, нельзя изгнать изъ сердца;

Но я успѣлъ однакоже изгнать

Ее легко; хоть, впрочемъ, сдѣлалъ это

Лишь для того, чтобъ полюбить сильнѣй.

Изгналъ изъ сердца моего навѣки

Я Юлію, изгналъ я Валентина;

Но вѣдь зато на мѣсто друга всталъ

Теперь я самъ; а Юлію смѣнила

Мнѣ Сильвія! Вѣдь самъ дороже я

Себѣ, чѣмъ другъ! Мы думаемъ въ любви

Лишь о себѣ! Признаетъ само небо,

Создавшее красавицу мою,

Что Юлія покажется предъ ней

Чернѣй, чѣмъ эѳіопка. Позабуду жъ

Я даже то, что Юлія живетъ!

Пусть сохранитъ душа воспоминанье

Мнѣ лишь о томъ, что прежняя любовь

Моя мертва. А что до Валентина,

То буду впредь въ немъ видѣть я врага, —

Врага, чья цѣль затмить своей любовью

Мою любовь! Вѣдь глупо откажусь

Отъ собственной я выгоды, коль скоро

Въ ходъ не пущу коварныхъ даже средствъ,

Лишь только бъ повредить ему. Намѣренъ

Онъ въ эту ночь забраться по веревкѣ

Къ небесной красотѣ своей и сдѣлалъ

Меня своимъ повѣреннымъ, — меня —

Соперника! Пойду сейчасъ съ доносомъ

Къ ея отцу; открою планъ затѣи

И бѣгства ихъ. Прогонитъ Валентина

Отецъ сейчасъ, затѣмъ, что хочетъ самъ

Онъ выдать дочь за Туріо, но тотъ

Не страшенъ мнѣ. Пусть уберется съ глазъ

Лишь Валентинъ, того жъ глупца сумѣю

Убрать я ловкой хитростью. Пошли же

Любовь мнѣ силъ исполнить это дѣло,

Какъ силъ дала его задумать смѣло. (Уходить).

СЦЕНА 7-я.

Верона. Комната въ домѣ Юліи. (Входятъ Юлія и Лючетта).

Юлія. Ахъ, помоги, голубушка Лючетта!

Вѣдь знаю я, что любишь ты меня.

Ты тотъ листокъ, которому ввѣряю

Желанья я и мысли всѣ мои!

Дай мнѣ совѣтъ, какъ, сохранивъ приличье,

Могла бы я отправиться туда,

Гдѣ мой Протей.

Лючетта. Увы, далекъ и труденъ

Вашъ будетъ путь!

Юлія. Когда же уставалъ

Въ своемъ пути убогій пилигримъ,

Хотя прошелъ ослабшими ногами

Онъ много странъ? Устану ли и я,

Когда помчусь въ далекій путь на крыльяхъ

Моей любви! Помчусь въ тотъ чудный край,

Гдѣ ждетъ меня мой дорогой, желанный,

Безцѣнный мой Протей!

Лючетта. Дождитесь лучше,

Чтобъ онъ вернулся къ вамъ.

Юлія. Не знаешь ты,

Что взглядъ его нужнѣе мнѣ, чѣмъ пища!

Истомлена мучительнымъ постомъ

Ужъ я давно тѣмъ, что его не вижу!

Когда бъ любви глубокой впечатлѣнье

Узнала ты, пришла бы мысль тебѣ

Скорѣй огонь разжечь холоднымъ снѣгомъ,

Чѣмъ потушить горячую любовь

Наборомъ словъ!

Лючетта. Тушить любви я вашей

Не думаю; умѣрить я хочу

Лишь пылъ ея, чтобъ не горѣлъ на счетъ

Разсудка онъ.

Юлія. Чѣмъ больше будешь ты

Его смирять, тѣмъ жарче и свѣтлѣе

Зажжется онъ. Видала ли ты, какъ тихо

Бѣжитъ ручей, и какъ бурлитъ свирѣпо,

Чуть встрѣтитъ онъ преграду на пути? —

Катясь въ тиши, среди цвѣтныхъ каменьевъ,

Журчитъ по дну онъ музыкою живой,

Даря въ пути привѣтнымъ поцѣлуемъ

Рядъ тростниковъ, склонившихся надъ нимъ,

И, такъ стремясь въ извилистомъ теченьи.

Вливаетъ онъ съ шутливостью безпечной

Свои струи въ безбрежный океанъ.

Такъ не мѣшай, Лючетта дорогая.

Равно и ты моей любви струиться

Въ ея пути, чтобъ я могла достигнуть,

Чего хочу! Сама усталость будетъ

Пріятна мнѣ при мысли, что придетъ

Послѣдній шагъ, съ которымъ я достигну

Моей любви! Настанетъ мигъ тогда

Мнѣ отдыха! Окончивъ путь страданья,

Я, какъ душа, найду покой въ раю.

Лючетта. Какое жъ въ путь надѣнете вы платье?

Юлія. Не женское, чтобъ не привлечь въ пути

Къ себѣ вниманье праздныхъ вертопраховъ.

Добудь, моя Лючетточка, костюмъ

Мнѣ хоть пажа, изящный и приличный.

Лючетта. Но вѣдь тогда обрѣзать надо будетъ

Вамъ волосы.

Юлія. Ни, ни, — я заплету

Ихъ въ двадцать мелкихъ локоновъ и снизу

Пришпилю рядомъ бантовъ ¹⁹). Вѣдь влюбленнымъ

Такой уборъ идетъ. Скажу я даже,

Что не испортилъ онъ бы видъ мужчины

И старѣе меня.

Лючетта. Ну, а какой

Покрой вы полагаете избрать

Для прочаго?

Юлія. Для прочаго? — вотъ смѣхъ-то!

Ну, вдругъ мужчину вздумали бъ спросить:

«Какъ широко, синьоръ, пустить вамъ юбку?»

Я полагаюсь въ этомъ на тебя.

Лючетта. Придется сдѣлать съ бантами.

Юлія. О, нѣтъ:

Въ глаза бросаться будетъ; неприлично.

Лючетта. Кто жъ носитъ нынче гладко? Нуженъ бантъ

Ужъ для того, чтобъ въ немъ носить булавки.

Юлія. Устрой лишь такъ, чтобъ было все прилично

И хорошо. Ну, а теперь скажи,

Какъ думаешь, что скажетъ свѣтъ, узнавъ,

Что я ушла на ловлю приключеній?

Не заѣдятъ ли сплетнями меня?

Лючетта. Боитесь ихъ — такъ оставайтесь дома.

Юлія. Нѣтъ, нѣтъ, — я не согласна.

Лючетта. Такъ наплюйте

На сплетни всѣ и въ путъ идите смѣло.

Когда васъ встрѣтитъ съ радостью Протей,

То что смотрѣть на здѣшнія вамъ сплетни?

Боюсь лишь я: — ему-то самому

Желанной ли покажетесь вы гостьей?

Юлія. О, эта мысль мнѣ вовсе не страшна!

Кто сотни разъ мнѣ клялся страшной клятвой;

Кто пролилъ слезъ потоки предо мной;

Кто доказалъ всѣмъ, чѣмъ возможно только,

Свою любовь — конечно будетъ радъ

Всѣмъ сердцемъ мнѣ.

Лючетта. Слова и слезы, это —

Орудье вѣдь извѣстное лжецовъ.

Юлія. Презрѣненъ тотъ, кто слезы и слова

Пускаетъ въ ходъ для столь презрѣнной цѣли!

Нѣтъ, мой Протей родился подъ звѣздой

Правдивой, чистой вѣрности! Слова

Его честны, а клятвы — голосъ правды.

Его любовь и мысли непорочны.

Онъ слезы льетъ отъ искренней души,

Отъ лжи далекъ онъ, какъ земля отъ неба.

Лючетта. Дай Богъ, чтобъ вамъ онъ это доказалъ,

Когда вы съ нимъ увидитесь.

Юлія. Молчи!

Не оскорбляй его такимъ сомнѣньемъ,

Что честенъ онъ. Мою любовь сама

Заслужишь ты одной лишь твердой вѣрой

Въ его любовь. Пойдемъ теперь со мной.

Поможешь мнѣ собраться ты въ желанный

Мой дальный путь. Въ твое распоряженье

Оставлю здѣсь я все мое добро,

Все — даже честь. Устрой мнѣ лишь въ награду

За то ною поѣздку. Тсс… молчи!

Не возражай! За дѣло вмигъ! Сержусь

За каждый часъ докучной я отсрочки! (Уходятъ).

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

СЦЕНА 1-я.

Миланъ. Передняя въ герцогскомъ дворцѣ. (Входятъ герцогъ, Туріо и Протей).

Герцогъ. Я попрошу васъ, Туріо, оставить

На время насъ. Должны поговорить

Секретно мы вдвоемъ. (Туріо уходитъ). Что вы хотѣли

Сказать, синьоръ Протей?

Протей. Сказать обязанъ,

Синьоръ, я то, о чемъ бы надо было

Смолчать мнѣ ради дружбы. Но когда

Я вспомню рядъ тѣхъ милостей, какими

Почтили вы меня — хоть я ничѣмъ ихъ

Не заслужилъ, — то долгъ и честь невольно

Мнѣ говорятъ, что сообщить обязанъ

Я вамъ секретъ, котораго иначе

Изъ сердца бы исторгнуть моего

Не могъ никто. Узнайте жъ, государь,

Что Валентинъ намѣренъ этой ночью

Похитить вашу дочь. Объ этомъ мнѣ

Сказалъ онъ самъ. Я знаю, вы хотите

Отдать ее за Туріо, хотя

Онъ ею не любимъ; но все жъ, коль скоро

Удастся планъ ихъ бѣгства — это будетъ

Чрезчуръ тяжелой горестью для вашихъ

Преклонныхъ лѣтъ. Вотъ почему рѣшился

Я лучше выдать друга, чѣмъ позволить

Удасться ихъ затѣѣ и навлечь

Позоръ на вашу голову, который

Безвременно свести васъ могъ бы въ гробъ.

Герцогъ. Благодарю васъ искренно за честный

Поступокъ вашъ. Я за него вамъ буду

Должникъ по смерть. Я, признаюсь вамъ, самъ

Замѣтилъ ихъ любовь, хотя считали

Они меня, какъ кажется, слѣпымъ.

Не разъ готово было у меня

Сорваться съ губъ рѣшенье кончить разомъ

Знакомство ихъ, устроивъ даже такъ,

Чтобъ Валентинъ уѣхалъ прочь отсюда, —

Но каждый разъ удерживалъ меня

Невольный страхъ, не впалъ ли самъ въ ошибку

При этомъ я и не обижу ль тяжко

Невиннаго (чего всегда старался

Я избѣгать). Вотъ почему давалъ я

Свободу имъ, надѣясь убѣдиться

На дѣлѣ въ томъ, что вы открыли мнѣ.

А чтобъ судить могли вы, какъ терзалъ

Меня мой страхъ, открою вамъ, что, зная,

Какъ пасть легко въ пору дѣвичьихъ лѣтъ,

Устроилъ спальню Сильвіи нарочно

На башнѣ я и запираю на ночь

Ее ключомъ, который постоянно

Ношу съ собой. Ее похитить, значитъ,

Не такъ легко.

Протей. Такъ знайте жъ, что нашли

Они на это средство. Онъ взберется

Въ окошко къ ней по лѣстницѣ и вмѣстѣ

Съ нею спустится назадъ. Сердечный другъ

Пошелъ теперь на поискъ за веревкой

И долженъ принести ее сюда.

Вотъ тутъ-то вы и можете прекрасно

Его накрыть. Но, Бога ради, будьте

Лишь сдержанны, чтобъ не подвесть меня.

Когда открыть рѣшился вамъ я прямо

Ихъ заговоръ, то только изъ любви

Сердечной къ вамъ; вражды же къ Валентину

Во мнѣ нѣтъ и слѣда.

Герцогъ. Я вамъ клянусь,

Что даже виду не подамъ къ догадкѣ,

Что услыхалъ объ этомъ черезъ васъ.

Протей. Прощайте же. Вотъ онъ идетъ, я слышу.

(Протей уходитъ. Входитъ Валентинъ)-

Герцогъ. Куда съ такой поспѣшностью идете

Вы, Валентинъ?

Валентинъ. Прошу васъ извинить

Меня, синьоръ. Хочу послать я письма

Къ моимъ друзьямъ. Курьеръ, сказали мнѣ,

Уже готовъ, и потому спѣшу я

Отправить ихъ.

Герцогъ. А письма эти важны?

Валентинъ. О, вовсе нѣтъ; я сообщаю только,

Что и здоровъ и счастливъ вашимъ лестнымъ

Вниманьемъ здѣсь.

Герцогъ. Такъ, значитъ, торопиться

Вамъ не зачѣмъ. Останьтесь на минуту, —

Мнѣ хочется довѣрить вамъ одинъ

Большой секретъ, который очень близокъ

Моей душѣ. Вы знаете, конечно,

Что я рѣшилъ сосватать дочь мою

За Туріо?

Валентинъ. О, да, синьоръ. Отъ всей

Скажу души, что не придумать лучше

Вамъ выбора. Женихъ богатъ и знатенъ,

Исполненъ самыхъ рѣдкихъ совершенствъ;

Подходитъ онъ, какъ пожелать лишь можно,

Къ прелестной вашей дочери. Ужели

Вы убѣдить не можете ее

На этотъ бракъ?

Герцогъ. Представьте, не могу!

Она дерзка, упряма, непослушна,

Не знаетъ чувства долга. Я не въ силахъ

Ей втолковать, что все жъ въ концѣ концовъ

Она мнѣ дочь и потому должна

Питать ко мнѣ боязнь и уваженье.

Все это я разумно обсудилъ,

И, признаюсь, въ виду ея упрямства,

Въ моей душѣ исчезла даже къ ней

Моя любовь. Вотъ почему, отрекшись

Отъ всѣхъ надеждъ свою утѣшить старость

Дочернимъ уваженьемъ, я рѣшился

Жениться вновь — ее жъ бери, кто хочетъ!

Она меня со всѣмъ моимъ богатствомъ

Не хочетъ знать, такъ пусть приданымъ ей

Останется одна ея смазливость.

Валентинъ. Но чѣмъ же я могу помочь вамъ въ этомъ?

.Герцогъ. Вотъ дѣло въ чемъ: въ Миланѣ здѣсь живетъ

Одна красавица ²⁰). Ее до страсти

Я полюбилъ; но на мою бѣду

Она горда, спокойно холодна

И остается крайне равнодушной

Къ любви преклонныхъ лѣтъ моихъ. Возьмитесь

Меня руководить. Я разучился

Давно ужъ завоевывать сердца

(Вѣдь что ни годъ, то существуетъ мода

И для любви). Скажите жъ мнѣ, какъ долженъ

Я поступать, чтобъ заслужить привѣтный

Взглядъ дивныхъ глазъ?

Валентинъ. Когда напрасны ваши

Слова любви, попробуйте подарки,

Нѣмой языкъ камней иль жемчуговъ

Склонялъ къ любви порой скорѣе сливъ.

Герцогъ. Она назадъ подарки отсылаетъ.

Валентинъ. Притворно то красотка презираетъ,

Что мило ей. Вы не должны давать

Верхъ надъ собой. Захочетъ отослать

Подарокъ вашъ — держите наготовѣ

Сейчасъ другой. Въ сухомъ и рѣзкомъ словѣ

Красавицъ намъ сокрытъ порой успѣхъ

Грядущихъ благъ. Ихъ равнодушный смѣхъ

Отнюдь не знакъ обиднаго презрѣнья.

Извѣстно имъ, что страсти пылкой рвенье

Тѣмъ горячей, чѣмъ болѣе въ пути

Ему преградъ. Пусть хоть велитъ уйти

Она вамъ прочь, и этого бояться

Не надо вамъ. Покинутой остаться

Охоты нѣтъ у женщинъ никогда.

Такъ потому не велика бѣда,

Коль скоро насъ красотка даже гонитъ.

Сказавши: «прочь»! — она, повѣрьте, клонитъ

Рѣчь не къ тому. А вы должны межъ тѣмъ

Хвалить ее, превозносить предъ всѣмъ,

Льстить ей въ лицо, звать ангеломъ небеснымъ,

Хотя бъ она совсѣмъ и не съ прелестнымъ

Была лицомъ. Плохъ тотъ, кто нѣжный взоръ

Не могъ привлечь, болтая ловко вздоръ.

Герцогъ. Но вотъ бѣда: обѣщана родными

Ея рука другому жениху.

Онъ знатенъ, юнъ и бережетъ съ такой

Ее суровой ревностью, что трудно

Избрать и день, чтобъ увидаться съ ней.

Валентинъ. Такъ я войти къ ней постарался бъ ночью.

Герцогъ. Нельзя никакъ: — дверь заперта; ключи же —

Въ рукахъ надежной стражи. Ночью къ ней

Нѣтъ доступа.

Валентинъ. Нѣтъ средствъ проникнуть въ дверь,

Такъ можно влѣзть въ окно.

Герцогъ. Она живетъ

Высоко надъ землей, стѣна же дома

Совсѣмъ пряма. Рискнувъ забраться къ ней,

Того гляди, себѣ сломаешь шею.

Валентинъ. Въ такой бѣдѣ на башню новой Геро

Влѣзть можно по веревкѣ. Прикажите

Свить лѣстницу и прикрѣпите къ ней

Желѣзные крюки. Леандръ рѣшился бъ

На этотъ смѣлый подвигъ.

Герцогъ. Ну, такъ вотъ что

Я вамъ скажу: когда въ душѣ честны,

Какъ рыцарь, вы, то научите, гдѣ

Найти такую лѣстницу.

Валентинъ. Когда

Ее вамъ будетъ надобно?

Герцогъ. Сегодня.

Любовь, вы сами знаете, похожа

Вѣдь на дитя. Ей подавай сейчасъ

Все, что она затѣетъ.

Валентинъ. Я доставлю

Къ семи часамъ вамъ лѣстницу.

Герцогъ. Но я

Пойду одинъ; такъ какъ же пронести

Мнѣ лѣстницу?

Валентинъ. Она легка настолько,

Что скрыть ее не трудно подъ плащомъ,

Лишь только бъ онъ имѣлъ довольно складокъ.

Герцогъ. Такой, какъ вашъ, я думаю, годится.

Валентинъ. О, да, конечно.

Герцогъ. Такъ позвольте мнѣ

Поближе разсмотрѣть его. Мнѣ надо

Достать такой же точно.

Валентинъ. Всякій будетъ,

Повѣрьте мнѣ, пригоденъ.

Герцогъ. Разучился

Совсѣмъ я ихъ носить. Позвольте мнѣ

Примѣрить вашъ.

(Быстро срываетъ съ Валентина плащъ. Изъ него выпадаютъ письмо и веревочная лѣстница).

Что вижу я? Письмо!

Посмотримъ адресъ: «Сильвіи». А вотъ

И лѣстница, какъ разъ какую надо

Сегодня мнѣ. Прошу простить, синьоръ,

Но я открыть письмо себѣ дозволю. (Читаетъ).

Въ ночной тиши мечты мои послушно

Стремятся вдаль за Сильвіей моей.

О, если бъ могъ вослѣдъ мечтѣ бездушной

Умчаться самъ я точно такъ же къ ней!

Мои мечты ее ласкаютъ страстно;

А я, ихъ царь, лишенъ отрады той!

Кляну въ тоскѣ свой жребій я несчастный!

Какъ быть своей хотѣлъ бы я мечтой!

Проклясть себя я радъ за то, что къ милой

Лишь мыслью я могу летѣть унылой!

Недурно! Посмотримъ, что дальше.

(Продолжаетъ читать).

Сегодня въ ночь свободна будешь ты!

Вотъ дѣло какъ! Готова, вижу я,

И лѣстница, чтобъ выполнить затѣю!

А, сынъ Меропы, дерзкій Фаетонъ!

Ты править вздумалъ колесницей Ѳеба,

Рискуя сжечь по глупости весь міръ!

Увидѣлъ ты, что звѣзды льютъ сіянье

И на тебя, такъ ты задумалъ дерзко

Похитить ихъ! Прочь, негодяй! прочь, дерзкій,

Презрѣнный рабъ! Смотри влюбленнымъ взглядомъ

На тѣхъ, съ кѣмъ равенъ ты! Когда уходишь

Прочь цѣлымъ ты — моей зато обязанъ

Ты добротѣ! Цѣна твоимъ заслугамъ

Тутъ ни при чемъ! Благодари жъ усердно

Меня за то, благодари сильнѣй,

Чѣмъ за добро и милости, какими

Осыпалъ здѣсь чрезъ мѣру я тебя!

Но только знай: когда въ моихъ владѣньяхъ

Останешься хоть мигомъ дольше ты,

Чѣмъ требуетъ быстрѣйшая поспѣшность

Затѣмъ, чтобъ ихъ покинуть, го, клянусь

Я всѣмъ святымъ, тебя постигнетъ кара

Во много разъ сильнѣйшая любви,

Какою я любилъ въ былое время

Тебя и дочь! Иди! — я оправданій

Твоихъ не стану слушать. Если любишь

Ты жизнь свою, ступай безъ дальнихъ словъ!

(Герцогъ уходить).

Валентинъ. Зачѣмъ не смерть среди тягчайшихъ мукъ

Судилъ ты мнѣ! — она была бъ мнѣ слаще!

Вѣдь смерть для насъ разлука лишь съ собой,

А съ Сильвіей я слитъ душой навѣки!

Разставшись съ ней, разстанусь я какъ будто бъ

Съ самимъ собой и все же буду жить

Средь горькихъ мукъ! Мнѣ красный свѣтъ не свѣтъ,

Когда ея не вижу я! Мнѣ радость

Не въ радость безъ нея! Могу ль утѣшить

Себя о ней я мыслями! Могу дь

Довольнымъ быть лишь призракомъ блаженства?

Чѣмъ ночью пѣснь мнѣ будетъ соловья,

Когда не съ ней его я буду слушать?

Чѣмъ свѣтъ дневной, когда въ его лучахъ

Сіять она не будетъ предо мною?

Она мнѣ все! она одна даетъ

Мнѣ силу жить! бодритъ меня, ласкаетъ!

Изгнаньемъ я отъ смерти не спасусь!

Оставшись здѣсь, ея я не избѣгну;

Но, удалясь, убью себя вѣдь самъ!

(Входятъ Протей и Лаунсъ).

Протей. Ступай скорѣй и сыщи его, во что бы то ни стало.

Лаунсъ. Ату! ату!

Протей. Кого ты увидѣлъ?

Лаунсъ. Того, кого мы ищемъ; каждый волосъ на головѣ его Валентинъ.

Протей. Это ты, Валентинъ?

Валентинъ. Нѣтъ.

Протей. Такъ ты его призракъ?

Валентинъ. Того меньше.

Протей. Что жъ ты такое?

Валентинъ. Ничто.

Лаунсъ. Ничто разговариваетъ! Не прикажете ли, синьоръ, дать ему пинка?

Протей. Кому?

Лаунсъ. Ничему.

Протей. Убирайся, болванъ.

Лаунсъ. Сдѣлайте одолженье, синьоръ, позвольте дать пинка ничему.

Протей. Говорятъ, убирайся! Поди сюда, Валентинъ, на одно слово.

Валентинъ. Наслушался дурныхъ я много словъ

И сталъ глухимъ для всякой доброй вѣсти.

Протей. Ну, если такъ — я лучше промолчу,

Затѣмъ, что вѣсть, съ которой я явился,

Равно жестка, печальна и дурна.

Валентинъ. Скончалась Сильвія?

Протей. О, нѣтъ.

Валентинъ. Вѣдь съ нею

Умру и я! Быть-можетъ, разлюбила

Она меня?

Протей. О, нѣтъ.

Валентинъ. Вѣдь если бъ это

Со мной случилось горе, вслѣдъ за нимъ

Я умеръ бы! Что жъ хочешь ты сказать?

Лаунсъ. Бѣда вся въ томъ, синьоръ, что васъ прогнали!

Протей. Изгнали то-есть ²¹), — вотъ мои извѣстья,

Любезный другъ. Простишься ты со мной

И съ Сильвіей.

Валентинъ. Я горе этой вѣсти

Уже вкусилъ. Его избытокъ давитъ

Мнѣ камнемъ грудь. Скажи, успѣла ль это

Узнать уже и Сильвія?

Протей. О, да.

Жестокій приговоръ, не отмѣненный

До сей поры, былъ встрѣченъ ею градомъ

Тѣхъ яхонтовъ, которые зовемъ

Слезами мы. Она излила ихъ

Потоками, склонясь къ ногамъ суровымъ

Ея отца; упала на колѣни

Предъ нимъ въ тоскѣ, ломала горько руки,

И бѣлизна ихъ дивная была

Усилена еще, казалось, вдвое

Той блѣдностью, которою покрыла

Лицо ей скорбь! Но ни мольбы, ни рѣки

Сребристыхъ слезъ, ни преклоненный взоръ,

Ни сложенныя съ просьбой жаркой руки, —

Ничто смягчить не въ силахъ было страшный

Упрямца гнѣвъ! Да, добрый Валентинъ!

Смерть ждетъ тебя навѣрно, если будешь

Задержанъ ты. Старикъ былъ такъ взбѣшонъ

Упорной просьбой дочери, молившей

Простить тебя, что даже приказалъ

Немедля заключить ее въ темницу,

И тамъ грозитъ оставить навсегда.

Валентинъ. Ахъ, замолчи! Вотъ если бъ могъ найти

Такое слово ты, какимъ навѣки бъ

Убилъ меня, — я попросилъ бы самъ,

Чтобъ ты его сказалъ мнѣ громко въ уши.

Пусть звономъ прогремѣло бъ погребальнымъ

Оно моимъ!

Протей. Не плачь о томъ, чему

Возврата нѣтъ; старайся лучше твердо

Снести бѣду. Всѣмъ горестямъ людскимъ

Цѣлитель лучшій время. Если ты,

Оставшись здѣсь, не можешь жить, какъ прежде.

Близъ Сильвіи, то вѣдь такую жизнь

Тебѣ не вынести. Въ любви опорой

Бываетъ намъ надежда, — потому

Спѣши уйти, вооружившись ею.

Найдешь ты въ ней хранительный оплотъ

Отъ тяжкихъ, горькихъ мыслей. Если самъ

Не будешь здѣсь ты съ нами, все же будешь

Ты намъ писать; а разъ твое письмо

Дойдетъ ко мнѣ, ты можешь быть увѣренъ,

Что Сильвія замкнетъ его на нѣжной

Своей груди. Идемъ же, другъ! — бороться

Съ бѣдой нельзя. Я выведу тебя

Изъ города, и по дорогѣ вмѣстѣ

Еще мы потолкуемъ о сердечныхъ

Твоихъ дѣлахъ. Коль скоро точно любишь

Ты Сильвію, то береги себя

Хоть для нея и не играй напрасно

Съ опасностью. Идемъ же, другъ, со мной.

Валентинъ. Отправься, Лаунсъ, сказать, чтобъ мой слуга

Спѣшилъ за мною къ сѣвернымъ воротамъ.

Протей (Лаунсу). Ступай скорѣй. Идемъ и мы, мой другъ.

Валентинъ. О, Сильвія, о, Валентинъ несчастный!

(Уходятъ Валентинъ и. Протей).

Лаунсъ. Я хоть и дуракъ, но это не мѣшаетъ мнѣ видѣть, что господинъ мой отъявленный мошенникъ. Впрочемъ, что мнѣ за дѣло? Пусть будетъ кѣмъ хочетъ. До сей поры никто въ мірѣ не могъ проникнуть тайны, что я влюбленъ; а я влюбленъ дѣйствительно. Тайны этой не вытянутъ изъ меня запряженными лошадьми, но я все-таки скажу, что влюбленъ въ женщину. Что это за женщина, я молчу даже предъ самимъ собой; но вамъ сознаюсь, что она дѣвушка съ фермы; и хотя, строго говоря, дѣвушкой ее назвать нельзя, потому что у нея уже были крестины, но тѣмъ не менѣе она служитъ у своего хозяина въ дѣвушкахъ на жалованіи и потому должна такъ называться. Выдрессирована она, какъ ученый пудель ²²); а это много сказать о простой крестьянкѣ. Вотъ, впрочемъ, перепись ²³) всѣхъ ея качествъ. (Вынимаетъ бумагу и начинаетъ читать). «Во-первыхъ, она умѣетъ мыть и катать ²⁴)». На лошади можно только кататься, а она, сверхъ того, умѣетъ мыть. Значитъ, возьметъ и мытьемъ и катаньемъ. Понятно, что она лучше любой клячи. Дальше: «она умѣетъ доить». Прекрасное качество въ женщинѣ, если у нея чисты руки.

(Входитъ Спидъ).

Спидъ. Здорово, Лаунсъ! Куда ты уплылъ со своими мыслями?

Лаунсъ. Уплылъ не я, а мой баринъ ²⁵).

Спидъ. Дуракъ, — вѣчно всѣ слова выворотитъ на изнанку. Что новаго вычиталъ ты въ этой бумагѣ?

Лаунсъ. Черныя вѣсти.

Спидъ. Почему черныя?

Лаунсъ. Потому что онѣ писаны чернилами.

Спидъ. Если писаны, такъ дай я прочту.

Лаунсъ. Куда тебѣ, болвану, прочесть: — ты и читать-то не умѣешь.

Спидъ. Врешь, умѣю.

Лаунсъ. А вотъ сейчасъ узнаемъ. Говори, кто тебя родилъ?

Спидъ. Вотъ вопросъ! Извѣстно, сынъ моего дѣдушки.

Лаунсъ. Вотъ и совралъ: тебя родилъ сынъ твоей бабушки. Значитъ, ты и читать не умѣешь.

Спидъ. Ну, ну, не дури. Подай мнѣ бумагу.

Лаунсъ. На, бери, и да вразумитъ тебя Николай Чудотворецъ ²⁶).

Спидъ (Читаетъ). «Во-первыхъ, она умѣетъ доить».

Лаунсъ. Вѣрно.

Спидъ. Дальше: «умѣетъ варить пьяный эль».

Лаунсъ. Не потому ли пословица сложена: кто пьянъ да уменъ — два угодья въ немъ²⁷)?

Спидъ. Дальше: «умѣетъ шить».

Лаунсъ. Значитъ, съ нею будетъ, чѣмъ жить ²⁸).

Спидъ. Дальше: «искусно вяжетъ».

Лаунсъ. Это ничего: вѣдь мужа по рукамъ и ногамъ не свяжетъ; а у него будутъ по крайней мѣрѣ готовые чулки ²⁹).

Спидъ. Дальше: «умѣетъ стирать и гладить».

Лаунсъ. Превосходно: что сотретъ, то и сгладитъ.

Спидъ. «Умѣетъ прясть».

Лаунсъ. Значитъ, про нее не скажутъ: рано встала да мало напряла. Жизнь будетъ съ нею вертѣться легче колеса самопрялки.

Спидъ. «Въ ней, кромѣ того, много другихъ побочныхъ качествъ».

Лаунсъ. Если они побочные, то отцы ихъ неизвѣстны, — потому нечего ихъ и называть.

Спидъ. Затѣмъ слѣдуютъ пороки.

Лаунсъ. По пятамъ добродѣтелей.

Спидъ. «Утромъ ее непріятно цѣловать, потому что у нея не свѣжее дыханье».

Лаунсъ. Этому пороку можно помочь завтракомъ. Дальше.

Спидъ. «Она обжорлива».

Лаунсъ. Тѣмъ лучше: она будетъ больше ѣсть за завтракомъ и тѣмъ легче исправитъ свое дыханье.

Спидъ. «Она разговариваетъ во снѣ».

Лаунсъ. Это не бѣда, лишь бы не засыпала, когда говорятъ съ ней.

Спидъ. «Вообще она не разговорчива».

Лаунсъ. О, дуралей, — ставитъ это въ числѣ пороковъ! Да вѣдь держать языкъ за зубами въ женщинѣ первѣйшая добродѣтель. Вычеркни это изъ пороковъ и поставь въ число хорошихъ качествъ.

Спидъ. «Она много о себѣ воображаетъ».

Лаунсъ. И это не бѣда: всѣ дочери Евы заражены этимъ порокомъ, а потому тутъ ничего не подѣлаешь.

Спидъ. Дальше: «у нея нѣтъ зубовъ».

Лаунсъ. Тѣмъ выгоднѣй для меня: я очень люблю корки.

Спидъ. «Она сварлива».

Лаунсъ. Вѣдь зубовъ у нея нѣтъ, значитъ — кусаться не будетъ.

Спидъ. «Она охотница выпить».

Лаунсъ. Если вино хорошо, то какъ же не быть до него охотникомъ? Выпить люблю и я. Хорошія вещи надо всегда цѣнитъ какъ слѣдуетъ.

Спидъ. «Вообще она очень таровата и податлива».

Лаунсъ. Выше сказано, что на рѣчи она не таровата; а

на деньги таровата не будетъ, потому что я заберу ихъ себѣ.

Что жъ до податливости, то тутъ пособить я не могу ничѣмъ.

Дальше.

Спидъ. «Волосъ у нея больше, чѣмъ ума, пороковъ больше,

чѣмъ волосъ, а денегъ больше, чѣмъ пороковъ».

Лаунсъ. Рѣшено: я ее беру, хотя прежде и колебался.

Повтори еще этотъ пунктъ.

Спидъ. «Волосъ у нея больше, чѣмъ ума».

Лаунсъ. Волосъ больше, чѣмъ ума, — иначе и быть не можетъ. Вѣдь соль всыпаютъ въ солонку; значитъ, солонка больше, чѣмъ соль. Волосы покрываютъ голову, а умъ сидитъ въ мозгу. Понятно, что волосъ у людей бываетъ больше, чѣмъ мозга. Большее всегда покрываетъ меньшее. Что дальше?

Спидъ. «Больше пороковъ, чѣмъ волосъ».

Лаунсъ. Это дѣйствительно скверно. Гораздо лучше, если бъ было наоборотъ.

Спидъ. «И больше денегъ, чѣмъ пороковъ».

Лаунсъ. А вотъ это скрашиваетъ всѣ пороки. Словомъ, рѣшено: я ее беру. Если послѣдствіемъ будетъ свадьба (вѣдь въ мірѣ нѣтъ ничего невозможнаго), тогда…

Спидъ. Что жъ тогда?

Лаунсъ. Тогда я тебѣ скажу, что господинъ твой ждетъ тебя у сѣверныхъ воротъ!

Спидъ. Ждетъ меня?

Лаунсъ. Конечно тебя; — что жъ тутъ мудренаго? Ему случалось дожидаться людей почище.

Спидъ. Такъ, значитъ, мнѣ надо итти?

Лаунсъ. Не итти, а бѣжать. Ты такъ долго валандался здѣсь, что, пожалуй, и бѣгомъ не поспѣешь.

Спидъ. Такъ что жъ ты, дуралей, не сказалъ мнѣ этого раньше? Чортъ бы тебя побралъ и съ твоими любовными письмами. (Уходитъ Спидъ).

Лаунсъ. Теперь его навѣрно побьютъ за то, что онъ читалъ мое письмо. И подѣломъ! Мошенникъ вздумалъ соваться въ чужія тайны. Пойду поглазѣть, какъ ему достанется. Очень меня это позабавитъ. (Уходитъ).

СЦЕНА 2-я.

Тамъ же, комната во дворцѣ. (Входятъ Герцогъ Туріо. Протей въ отдаленіи).

Герцогъ. Ну, Туріо, теперь бояться больше

Вамъ нечего. Соперникъ вашъ отсюда

Уѣхалъ прочь, и дочь моя навѣрно

Полюбитъ васъ.

Туріо. Она съ его отъѣздомъ

Меня, напротивъ, стала обижать

Еще сильнѣй. Смѣется надо мной

Чуть не въ глаза. Я даже потерялъ

Послѣднюю надежду, чтобъ добиться

Ея любви.

Герцогъ. Э, полноте! Повѣрьте,

Что прежняя любовь ея сходна

Со статуей, изваянной изъ снѣга.

Часъ-два тепла — и то, что было льдомъ,

Распустится водой безъ всякой формы.

Увидите — случится точно то же

И съ Сильвіей. Холодный образъ мыслей

Ея смягчится временемъ, а вмѣстѣ

Забудется презрѣнный Валентинъ.

(Протею). Ну что, Протей, уѣхалъ ли отсюда,

Какъ велѣно, вашъ закадычный другъ?

Протей. Да, государь.

Герцогъ. Дочь приметъ эту вѣсть

Съ большой печалью въ сердцѣ.

Протей. Время скоро

Смягчитъ ея печаль.

Герцогъ. На это я

Надѣюсь самъ, но Туріо не хочетъ

Судить, какъ я. Послушайте, Протей:

Поступокъ вашъ мнѣ доказалъ вполнѣ

Любовь и вашу преданность; я ихъ

Цѣню отъ всей души, и потому

Рѣшаюсь вновь просить у васъ совѣта.

Протей. Все, что синьоръ прикажете. Въ тотъ день,

Когда я перестану быть вамъ вѣрнымъ,

Пусть я умру.

Герцогъ. Вы знаете, что я

Хочу отъ всей души сосватать дочь

За Туріо.

Протей. Синьоръ, я это знаю.

Герцогъ. Вы, значитъ, также знаете и то,

Что Сильвія противится всѣмъ сердцемъ

Тому, что я рѣшилъ.

Протей. Синьоръ, такъ было,

Я думаю, покуда Валентинъ

Жилъ при дворѣ.

Герцогъ. Э, нѣтъ: она упорно

Стоитъ на прежнемъ мнѣньи. Дайте мнѣ

Благой совѣтъ: чѣмъ можемъ мы достичь,

Чтобъ дѣвочка забыла Валентина

И стала нѣжной къ Туріо?

Протей. Простѣйшимъ

И лучшимъ средствомъ было бъ оболгать

Предъ нею Валентина. Пусть распустятъ

Слухъ, напримѣръ, что онъ трусливъ, коваренъ

Иль низокъ родомъ. Вѣдь для женщинъ нѣтъ

Пороковъ хуже этихъ.

Герцогъ. Но она

Пойметъ сейчасъ, что это голосъ злобы.

Протей. Конечно, да, коль скоро обвинять

Такъ будетъ непріятель; потому

Устроить должно такъ, чтобы искусно

Придуманный доносъ былъ сдѣланъ тѣмъ,

Кого она всегда считала другомъ

Отправленнаго въ ссылку.

Герцогъ. Если такъ.

То выполнить такое порученье

Способны вы одни.

Протей. Ахъ, добрый герцогъ!

Когда бъ вы только знали, какъ тяжёлъ

Подобный трудъ! Прилично ль дворянину

Такъ низко лгать, и на кого жъ? — на друга!

Герцогъ. Когда принести не можете ему

Вы пользы добрымъ словомъ, то бѣды

Ему не причините вы и ложью.

Исполните жъ безъ страха и стыда,

О чемъ васъ проситъ другъ.

Протей. Вы убѣдили

Меня, синьоръ. — Но вѣдь, коль скоро я

Успѣю даже выдуманною сплетней

Исторгнуть прочь изъ сердца у нея

Къ нему любовь, то это далеко

Еще не будетъ значить, что полюбитъ

Она синьора Туріо.

Туріо. А, нѣтъ!

Когда ея любовь забудетъ прежній

Предметъ души и выпорхнетъ на волю,

Умно вамъ надо будетъ постараться

Внѣдрить ее въ меня ³⁰). А для того

Начните восхвалять меня такъ точно,

Какъ былъ униженъ вами Валентинъ.

Герцогъ. Мы, словомъ, довѣряемъ это дѣло

Уладить вамъ. Намъ Валентинъ сказалъ,

Что лично вы поклонникъ безупречный

Иной красы, и, значитъ, ждать отъ васъ

Намъ нечего измѣны иль коварства;

Поэтому я позволяю вамъ

Свободно видѣть Сильвію. Она

Теперь хандрить, печалится и плачетъ;

А потому навѣрно приметъ васъ

Съ участіемъ, какъ друга Валентина.

А тамъ ужъ вы устроите путемъ

Искусныхъ наговоровъ, чтобъ забыла

Она его и избрала душой

Того, кто дорогъ мнѣ.

Протей. Я постараюсь

Исполнить, что могу. Замѣчу, впрочемъ,

Вамъ, Туріо, что сами вы чрезчуръ

Ужъ холодны. Вамъ надобно красотку

Плѣнить самимъ. Старайтесь исполнять

Все, что она желаетъ; сочиняйте

Любовные стихи; старайтесь въ нихъ

Влить цѣлый грузъ чувствительныхъ признаній.

Герцогъ. Поэзія — посланница небесъ,

Въ ней власть и мощь.

Протей. Кричите въ уши ей,

Что на алтарь небесной красоты

Вы пролили потоки слезъ и вздоховъ.

Когда чернилъ не хватитъ на стихи,

Пишите ихъ слезами. Пусть она

Изъ вашихъ строкъ, чувствительныхъ и сладкихъ,

Узнаетъ вашу нѣжную любовь.

Когда Орфей смягчалъ игрой на лирѣ

Утесы скалъ, то можно было думать

Что собственныя жилы натянулъ

Онъ вмѣсто струнъ, — такъ мудрено ль, что тигры

Смирялись имъ, а на пескѣ киты

Пускались въ плясъ, покинувъ волны моря.

Затѣмъ, когда наплачетесь вы вдоволь

Предъ ней въ стихахъ, прокрадьтесь темной ночью

Къ ней подъ окно и услаждайте слухъ

Ей нѣжной серенадой. Пусть звучитъ

Вангъ инструментъ подъ ладъ печальной пѣсни.

Ночная тишь — прекрасная среда

Для сладкихъ, нѣжныхъ жалобъ. Вотъ тотъ путь,

Какимъ плѣнить возможно сердце женщинъ.

Герцогъ. Искусны вы, я вижу по всему,

Въ умѣньи ихъ плѣнять.

Туріо. Сегодня жъ ночью

Исполню вашъ совѣтъ. А вы, милѣйшій

Учитель мой, не откажите вмѣстѣ

Пойти теперь со мной, чтобъ отыскать

Получше музыку. Я написалъ ужъ

Чувствительный сонетъ. И имъ хочу

Начать сейчасъ задуманное вами.

Герцогъ. Идемте же.

Протей. Мы не оставимъ ваше

Высочество до ужина, а тамъ

Займемся тѣмъ, что порѣшили сдѣлать.

Герцогъ. Нѣтъ, нѣтъ, сейчасъ; услугъ не нужно мнѣ.(Уходятъ).

ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Лѣсъ близъ Милана. (Входятъ бродяги).

1-й бродяга. Тсс… тише! слышите? вонъ кто-то прямо

Идетъ навстрѣчу намъ.

2-й бродяга. Пускай идетъ

Хотъ десять ихъ, — лишь нападайте разомъ.

(Входятъ Валентинъ и Спидъ).

3-й бродяга. Стой! ни гу-гу! добромъ давайте все,

Что есть у васъ; обшаримъ — будетъ хуже.

Спидъ. Синьоръ, пропали мы! вѣдь это тѣ

Разбойники, которыхъ такъ боятся

Здѣсь всѣ кругомъ.

Валентинъ. Друзья мои…

1-й бродяга. Здѣсь нѣтъ

Тебѣ друзей! мы не друзья — враги!

2-й бродяга. Стой, — надо все жъ ихъ выслушать.

3-й бродяга. Конечное

Онъ съ виду бодръ и смотритъ молодцомъ.

Валентинъ. Такъ знайте же, что многаго терять

Мнѣ нечего. Я окрещенъ фортуной

Не въ добрый часъ. Одежда на плечахъ, —

Вотъ все, что мнѣ осталось. Если вы

Польститесь на лохмотья и съ меня

Ихъ снимите, то съ тѣмъ возьмете все

Мое добро.

2-й бродяга. Куда ты шелъ?

Валентинъ. Въ Верону.

1-й бродяга. А гдѣ ты жилъ?

Валентинъ. Въ Миланѣ.

3-й бродяга. Долго ль прожилъ

Въ Миланѣ ты?

Валентинъ. Годъ съ небольшимъ. Я дольше бъ

Остался тамъ, когда бъ не приключилось

Со мной бѣды, и не пришлось спасаться

Оттуда прочь.

1-й бродяга. Тебя изгнали?

Валентинъ. Да.

2-й бродяга. Скажи, за что?

Валентинъ. За дѣло, о которомъ

Мнѣ горько вспоминать. Убитъ въ Миланѣ

Мной человѣкъ; хотя скажу при этомъ,

Что былъ убитъ въ открытомъ онъ бою

Везъ тѣни зла, коварства иль измѣны.

1-й бродяга. Ну, если такъ, то что жъ о томъ жалѣть?

Но неужели изгнанъ за такія

Ты пустяки?

Валентинъ. Не только да, но даже

Счастливымъ долженъ счесть, что такъ легко

Отдѣлался.

1-й бродяга. Ты знаешь языки?

Валентинъ, Довольно побродилъ по свѣту я

Въ дни юности и этому обязанъ,

Что знаю ихъ. Трудненько бъ приходилось

Иначе мнѣ безъ этого.

3-й бродяга. Клянусь

Я плѣшью Робинъ-Гудова попа ³¹),

Что атаманомъ былъ бы нашей шайкѣ

Онъ хоть куда.

1-й бродяга. И будетъ имъ. Ко мнѣ,

Друзья, на пару словъ. (Бродяги отходятъ).

Спидъ. Синьоръ, пристаньте

Къ ватагѣ ихъ. Честнѣй мерзавцевъ съ виду

Я не встрѣчалъ.

Валентинъ. Молчи, болванъ.

2-й бродяга (Валентину). Скажи

Есть у тебя хоть что-нибудь?

Валентинъ. Одна

Надежда на судьбу.

3-й бродяга. Такъ знай, что здѣсь

Ты встрѣтишь между нами много честныхъ,

Лихихъ ребятъ и даже знатныхъ родомъ.

Побаловались въ молодости мы

И тѣмъ себѣ закрыли доступъ въ прежній

Почтенный крутъ. Вотъ хоть бы я: проститься

Съ Вероной долженъ былъ за то, что вздумалъ

Увезть одну красотку. А она

Была знатна и приходилась близкой

Родней по крови герцогу.

2-й бродяга. А я

Изъ Мануи бѣжалъ за то, что въ ссорѣ

Пырнулъ ножомъ синьора одного.

1-й бродяга. И я себя сгубилъ за что-то въ родѣ

Того, что ими сказано. Но, впрочемъ,

Что долго намъ болтать по пустякамъ?

Открылись мы тебѣ затѣмъ, во-первыхъ,

Чтобъ извинить передъ тобою наше

Житье бродягъ; а во-вторыхъ, мы видимъ,

Что строенъ ты и ловокъ и красивъ,

Болтаешь по-чужому; значитъ, все

Есть у тебя, за что мы здѣсь привыкли

Цѣнить людей.

2-й бродяга. А сверхъ того, вѣдь ты

Бѣглецъ, какъ мы, и потому съ тобою

Вести мы будемъ рѣчь начистоту:

Согласенъ быть ты нашимъ атаманомъ?

Да или нѣтъ? По сердцу ли тебѣ

Житье въ лѣсу? люба ль нужда, какъ счастье?

3-й бродяга. Что жъ? — отвѣчай, согласенъ или нѣтъ?

Отвѣтишь да — намъ будешь головой,

Ватагой всей мы покоримся,

Намъ будешь любъ ты, какъ отецъ и царь.

1-й бродяга. А скажешь нѣтъ — не быть тебѣ живымъ.

2-й бродяга. Не станешь хвастать честью ты, какую

Мы сдѣлали тебѣ.

Валентинъ. Я соглашаюсь.

Жить буду съ вами вмѣстѣ, но зато

Клянитесь мнѣ не причинять обиды

Впредь женщинамъ иль нищимъ бѣднякамъ.

Трое бродягъ. Не дѣлали мы пакостей такихъ

И до того. Иди теперь за нами.

Сведемъ тебя мы въ тайный нашъ притонъ;

Покажемъ тамъ добро, какимъ успѣли

Разжиться мы. Распоряжайся имъ

И шайкой всей, какъ твой укажетъ разумъ. (Уходятъ)

СЦЕНА 2-я.

Передъ окномъ Сильвіи. Ночь. (Входитъ Протей).

Протей. Я сдѣлалъ вѣроломство Валентину

И Туріо сбираюсь обмануть.

Подъ ложною личиною услуги

Стараться самъ намѣренъ для себя.

Но Сильвія чрезчуръ чиста, чтобъ сдаться

На громкій трескъ пустыхъ, ничтожныхъ фразъ.

Чуть убѣждать ее начну въ глубокой

Я вѣрности, она попрекомъ колетъ,

Что измѣнилъ я другу моему.

Чуть предъ ея небесной красотой

Приду въ восторгъ — меня она коритъ,

Что забываю вѣроломно клятву

Я Юліи, которую любилъ.

Но, несмотря на градъ ея насмѣшекъ,

Настолько злыхъ, что каждая могла бъ

Свести съ ума отъ горести любого,

Все жъ остаюсь попрежнему я преданъ

Ей, какъ щенокъ, котораго, чѣмъ больше

Бьетъ госпожа, тѣмъ ласковѣй онъ льнетъ

И жмется къ ней. Но вотъ идетъ сюда

И Туріо. Вѣдь обѣщалъ я съ нимъ

Отправиться съ любовной серенадой

Сегодня къ окнамъ Сильвіи.

(Входитъ Туріо съ музыкантами).

Туріо. Ну, что,

Синьоръ Протей? Сюда прокрались вы,

Какъ вижу, раньше насъ.

Протей. Синьоръ, что дѣлать!

Любовь, извѣстно вамъ, беретъ украдкой

То, что нельзя открытымъ взять путемъ.

Туріо. Но вашъ предметъ любви вѣдь, я надѣюсь,

Живетъ не здѣсь?

Протей. Конечно, здѣсь; — иначе

Я самъ бы не былъ здѣсь.

Туріо. Какъ! что я слышу?

Вы?.. Сильвія?..

Протей. Влюбленъ въ нее за васъ!

Туріо. О, если такъ, то я вамъ благодаренъ

Отъ всей души. (Музыкантамъ). Ну, господа, пора

Начать концертъ. Играйте веселѣе.

(Входятъ и останавливаются въ отдаленіи хозяинъ гостиницы и Юлія въ платьѣ мальчика).

Хозяинъ. Вы что-то не веселы, мой молодой постоялецъ. Право, можно подумать, что вы больны. Что съ вами?

Юлія. Я не веселъ потому, что нѣтъ причины быть веселымъ.

Хозяинъ. А вотъ я васъ развеселю. Сейчасъ мы придемъ къ мѣсту, гдѣ вы услышите хорошую музыку и увидите синьора, котораго хотѣли видѣть.

Юлія. И услышу его голосъ?

Хозяинъ. Конечно.

Юлія. Это будетъ музыкой для меня. (Музыка).

Хозяинъ. Тсс… слушайте.

Юлія. Развѣ онъ между ними?

Хозяинъ. Да, да. Но тише, слушайте.

ПѢСНЯ.

Кто эта Сильвія? Плѣнила

Она всѣхъ юношей сердца.

Ее благой природы сила

На диво людямъ одарила

Красой и сердца и лица.

Добра ль она? О, да, — сердечной

Всегда мы видимъ красоту.

Любовь къ ней будетъ безконечной

И, полюбивши страстью вѣчной,

Свою забудетъ слѣпоту.

Гремите жъ пѣсенъ звукъ согласный

Вы въ честь красавицы сильнѣй.

Среди людской толпы несчастной

Она, какъ Божій свѣтъ, прекрасна;

Вѣнки изъ розъ плетите ей ³²).

Хозяинъ. Что жъ это, юноша? вы стали вдругъ

Печальнѣе, чѣмъ прежде. Неужели

Вамъ музыка пришлась не по душѣ?

Юлія. Вы ошибаетесь: не музыка, но пѣвецъ.

Хозяинъ. Почему же, прекрасный юноша?

Юлія. Его игра фальшива.

Хозяинъ. Чѣмъ? Вы, можетъ-быть, находите, что струны инструмента разстроены?

Юлія. Нѣтъ, но онъ разстроилъ своей игрой струны моего сердца.

Хозяинъ. У васъ, какъ вижу, тонкій слухъ.

Юлія. О, да. — до того тонкій, что я искренно желалъ бы на этотъ разъ быть глухимъ. Сердце мое огорчено глубоко.

Хозяинъ. Вы просто, кажется, не любите музыки.

Юлія. Наоборотъ, — я не люблю только, когда музыканты фальшивятъ.

Хозяинъ. Слушайте, какой прекрасный переходъ.

Юлія. Мнѣ именно не нравятся эти быстрые переходы.

Хозяинъ. Неужели вы хотите, чтобъ онъ игралъ одно и то же?

Юлія. Я именно хочу, чтобъ онъ игралъ

Всегда одно и то же. Но скажите,

Какъ часто посѣщаетъ эту даму

Синьоръ Протей, чье имя поминали

Мы съ вами здѣсь?

Хозяинъ. Я повторю вамъ отвѣтъ его слуги Лаунса. Онъ влюбленъ въ нее по уши.

Юлія. Гдѣ этотъ Лаунсъ?

Хозяинъ. Пошелъ за его собакой, которую долженъ завтра, по приказу своего господина, поднести этой дамѣ въ подарокъ.

Юлія. Тсс… отойдемте: эти господа уходятъ.

Протей. Не бойтесь, Туріо, — повѣрьте, я

Сумѣю такъ устроить это дѣло,

Что вы въ восторгъ придете отъ моей

Удачной хитрости.

Туріо. А гдѣ мы съ вами

Сойдемся вновь?

Протей. У родника святого

Григорія.

Туріо. Прощайте.

(Уходятъ Туріо и музыканты. Сильвія показывается у окна).

Протей. Доброй ночи,

Синьора, вамъ.

Сильвія. Благодарю, синьоръ,

За музыку. Съ кѣмъ я имѣю честь

Бесѣдовать?

Протей. Съ тѣмъ, дивная синьора,

Чей голосъ вамъ давно бы сталъ знакомъ,

Когда бъ его вы оцѣнили вѣрность.

Сильвія. Синьоръ Протей?

Протей. Онъ самъ.

Сильвія. Чего жъ хотите

Вы отъ меня?

Протей. Все исполнять, что только

Велите вы.

Сильвія. Прекрасно. Такъ ступайте

Домой въ постель, — вотъ первый вамъ приказъ.

Безчестный лжецъ! обманщикъ! смѣлъ ты думать,

Что я польщусь на лживыя слова

Твоихъ рѣчей, которыми коварно

Ты обманулъ такъ много честныхъ душъ!

Иди, иди и кайся предъ несчастной,

Которую любилъ ты! Я жъ клянусь

Царицей блѣдной ночи, что настолько жъ

Я далека отъ мысли благосклонно

Принять твои слова, насколько ты

Презрителенъ въ глазахъ моихъ! Мнѣ стыдно'

Ужъ даже то, что я теряю время

На этотъ разговоръ.

Протей. Я сознаюсь

Тебѣ, моя богиня, что любилъ

Я точно прежде женщину; но смерть

Меня съ ней разлучила.

Юлія (въ сторону). Лжецъ! Могу

Тебя изобличить однимъ я словомъ,

Предметъ твоей любви не погребенъ.

Сильвія. Будь даже правъ ты въ этомъ, все же знаешь

Ты хорошо, что другъ твой Валентинъ

Здоровъ и живъ. Тебѣ извѣстно также,

Что я давно ему обручена.

Гдѣ жъ честь твоя, кода твоимъ поступкомъ

Такъ оскорбляешь тяжко ты его!

Протей. Слухъ до меня донесся, будто умеръ

И Валентинъ.

Сильвія. Сочти тогда умершей

Равно меня. Любовь моя замкнется

Въ могилѣ съ нимъ.

Протей. Позволь ее мнѣ вырыть

Для жизни вновь.

Сильвія. Иди съ подобной просьбой

Къ могилѣ той, которую любилъ

При жизни ты, иль схорони съ ней вмѣстѣ

Твою любовь.

Юлія (въ сторону). Къ такимъ словамъ онъ глухъ.

Протей. Когда дѣйствительно такъ черствы сердцемъ,

Синьора, вы, — пожертвуйте несчастной

Любви хоть вашъ портретъ, — портретъ, который

Повѣшенъ въ вашей комнатѣ. Предъ нимъ

Я буду изливать мои рыданья

И жалобы. Вѣдь съ той поры, какъ вы

Рѣшилися отдать себя другому,

Я сталъ своей лишь тѣнью; такъ позвольте жъ,

Чтобъ тѣнь могла любить такую жъ тѣнь.

Юлія (въ сторону). Когда бъ тебѣ достался въ обладанье

И самъ предметъ, его бы обманулъ

Навѣрно ты! пустой бы сдѣлалъ тѣнью,

Какъ и меня.

Сильвія. Хоть мнѣ, синьоръ, не лестно

Ни на волосъ быть вашимъ божествомъ,

Но если вы успѣли сжиться съ ложью

Ужъ до того, что обожать способны

Фантазіи и ложныя мечты,

Такъ тѣшьтесь на здоровье! Завтра утромъ

Отдамъ портретъ тому я, кто придетъ

За нимъ отъ васъ. Желаю доброй ночи.

(Скрывается въ окнѣ).

Протей. Пріятна будетъ мнѣ она, какъ ночь

Преступнику предъ утреннею казнью (Уходитъ Протей).

Юлія (хозяину). Уйдемъ и мы.

Хозяинъ. Тьфу! Я никакъ вздремнулъ.

Юлія. Гдѣ остановился синьоръ Протей?

Хозяинъ. Конечно, въ моей гостиницѣ. Смотрите-ка: никакъ занялось утро.

Юлія. Ошибся ты: осталась, какъ была,

Въ томъ мракѣ я, какой пугалъ и прежде

Меня среди томительныхъ ночей! (Уходятъ).

СЦЕНА 3-я.

Тамъ же. (Входитъ Эгламуръ).

Эгламуръ. Вотъ часъ, когда синьора приказала

Явиться мнѣ, чтобы узнать, чего

Угодно ей. Для важныхъ, вѣроятно,

Я вызванъ дѣлъ. Синьора! эй, синьора!

(Сильвія показыватся у окна).

Сильвія. Кто звалъ меня?

Эгламуръ. Слуга вашъ Эгламуръ

И вѣрный другъ. Скажите, что угодно

Мнѣ приказать?

Сильвія. О, добрый Эгламуръ!

Сто разъ тебѣ привѣтъ!

Эгламуръ. Того жъ, синьора,

Желаю вамъ. Я поспѣшилъ явиться

Нарочно въ ранній часъ, какъ приказали

Вы это мнѣ. Какихъ услугъ угодно у

Потребовать вамъ будетъ отъ меня?

Сильвія. О, Эгламуръ, ты благороденъ сердцемъ

(Я говорю, повѣрь, тебѣ не льстя),

Ты храбръ, уменъ, сочувствовать умѣешь

Чужой бѣдѣ! Ты знаешь хорошо,

Какъ дорогъ сталъ мнѣ сердцемъ и душою

Изгнанникъ Валентинъ; равно ты знаешь,

Что мой отецъ рѣшилъ меня отдать

За Туріо, — глупца, чей видъ одинъ

Противенъ мнѣ! Ты, Эгламуръ, любилъ;

Ты какъ-то самъ сказалъ (я это помню).

Что въ жизни всей не испыталъ тяжелѣй

Несчастья ты, какъ въ тотъ ужасный день,

Когда унесъ холодный гробъ навѣки

Твою любовь! Ты, помню даже, далъ

Тогда обѣтъ безбрачья. Знай же, добрый

Мой Эгламуръ, что я рѣшилась твердо

Бѣжать отсюда въ Мантую! — туда,

Гдѣ поселился, знаю я навѣрно,

Мой Валентинъ. Но для меня одной

Опасенъ путь, и я ищу въ тебѣ

Товарища, на чью бы положиться

Могла я честь. О, Эгламуръ, не бойся,

Что навлечешь ты этимъ гнѣвъ отца!

Меня жалѣй! Жалѣй печаль и горе

Несчастной, слабой женщины! Подумай,

Что бѣгствомъ я однимъ могу спастись

Отъ страшной, ложной клятвы — отъ проступка,

Которому прощенья нѣтъ ни въ небѣ

Ни на землѣ! Тебя молю я сердцемъ,.

Гдѣ злая скорбь лежитъ, какъ грузъ песчаный

Морского дна, — склонись на то, о чемъ

Я такъ молю! Будь вѣрнымъ мнѣ въ дорогѣ

Товарищемъ. Когда жъ не хочешь — дай

По крайней мѣрѣ слово мнѣ, не выдать

Того, что я хочу; а я отправлюсь

Въ мой путь одна.

Эгламуръ. Прискорбно видѣть мнѣ,

Синьора, ваше горе, и прискорбно

Тѣмъ болѣе, что вызвано оно,

Я знаю, честнымъ чувствомъ. Потому

Я соглашаюсь вашимъ быть въ пути

Товарищемъ. Пускай судьба присудить,

Что хочетъ, мнѣ; моя забота — сдѣлать

Счастливой васъ. Когда хотите вы

Отправиться?

Сильвія. Сегодня въ ночь.

Эгламуръ. А гдѣ

Сойдемся мы?

Сильвія. Приди за мною въ келью

Отца Патрика. Предъ дорогой тамъ

Хочу я помолиться.

Эгламуръ. Буду точно

Въ урочный часъ. Пріятный день, синьора.

Сильвія. Прощай, прощай, мой добрый Эгламуръ!

(Уходятъ).

СЦЕНА 4-я.

Тамъ же. (Входитъ Лаунсъ со своей собакой

Лаунсъ. Нехорошо, если даже лакей порядочнаго человѣка ведетъ себя хуже собаки; а вотъ я воспиталъ этого пса съ младенческихъ пеленъ; спасъ его отъ воды, въ которой утопили его шестерыхъ слѣпыхъ братьевъ и сестеръ; выдрессировалъ такъ, какъ только можно выдрессировать собаку, и чѣмъ же мнѣ онъ за это отплатилъ? Мой господинъ велѣлъ мнѣ отвести его въ подарокъ синьорѣ Сильвіи; но едва мы вошли въ столовую, какъ безстыдный песъ бросился къ прибору синьоры и стащилъ каплуна! Можетъ ли песъ нанести порядочному человѣку обиду хуже, какъ показавъ такое неумѣнье вести себя въ приличномъ обществѣ? О порядочномъ человѣкѣ говорятъ, что онъ на все собаку съѣлъ; такъ какъ же не требовать, чтобъ и собаки оправдывали эту поговорку? А потомъ глупый песъ выкинулъ такую штуку, что если бъ у меня не хватило ума принять его выходку на себя, его бы навѣрно повѣсили! Судите сами: онъ забился подъ столъ съ тремя или четырьмя благовоспитанными герцогскими собаками, и вдругъ, раньте, чѣмъ можно было успѣть помочиться, все общество уже почувствовало носами, что онъ тутъ! «Вонъ собаку», — закричалъ одинъ. «Что за подлое животное!» — подхватилъ другой. «Отодрать пса!» — рѣшилъ третій; а герцогъ просто-на-просто велѣлъ его повѣсить. Я по знакомому запаху сейчасъ узналъ, что это продѣлка Краба; побѣжалъ къ слугѣ, который у нихъ поретъ собакъ, да и говорю: «Ты, пріятель, хочешь отодрать эту собаку?» «Конечно», — отвѣтилъ тотъ. А я: «За что же? Вѣдь виноватъ во всемъ я!» Онъ, не долго думая, взялъ да и отодралъ меня! Спрошу, много ли найдется господъ, которые оказали бы такое одолженье своимъ слугамъ? А сколько разъ; бывало, сидѣлъ я въ колодкахъ за пудинги, которые онъ воровалъ, и за что безъ меня ему навѣрно пришлось бы висѣть на веревкѣ. Разъ пришлось мнѣ даже выстоять у позорнаго столба за гусей, которыхъ онъ придушилъ. Ты все это забылъ, безсердечный песъ! А какую штуку выкинулъ ты, когда мы уходили отъ синьоры Сильвіи? Вѣдь я тебѣ строго-на-строго заказывалъ смотрѣть на меня и брать съ меня во всемъ примѣръ. А когда же ты видѣлъ, чтобъ я поднялъ ногу и обдѣлалъ юбку благородной барыни? Отвѣчай: случилось ли это со мной хоть разъ?

(Входятъ Протей и Юлія въ мужскомъ платьѣ).

Протей. Итакъ, тебя зовутъ Себастіаномъ?

Ты мнѣ понравился, и скоро я

Тебѣ дамъ порученье.

Юлія. Все готовъ,

Синьоръ, исполнить я, что только будетъ

Подъ силу мнѣ.

Протей. Я на тебя надѣюсь. (Лаунсу)

Скажи, бездѣльникъ, гдѣ ты пропадалъ

Два цѣлыхъ дня?

Лаунсъ. Я, синьоръ, отводилъ но вашему приказанью къ синьорѣ Сильвіи собаку.

Протей. Что она сказала объ этой красоткѣ?

Лаунсъ. Сказала, что собака дрянь, а потому получите такую же за нее благодарность.

Протей. Но она ее однако приняла?

Лаунсъ. Въ томъ-то и дѣло, синьоръ, что нѣтъ. Я привелъ вамъ собаку обратно.

Протей. Какъ! — ты отвелъ къ ней эту?

Лаунсъ. Да, синьоръ. Шавку, которую вы мнѣ дали, укралъ у меня на рынкѣ мальчишка палача, потому я и предложилъ синьорѣ-Сильвіи моего собственнаго пса. Вы только взгляните на него. Онъ въ десять разъ больше вашей шавки, значитъ — и стоитъ въ столько же разъ больше.

Протей. О, негодяй!.. вонъ съ глазъ и отыщи

Сейчасъ мою собаку! Прочь! не смѣй

Иначе приходить! Иль ты затѣялъ

Взбѣсить меня? Съ тобой вездѣ мнѣ только

Позоръ и стыдъ. (Лаунсъ убѣгаетъ). Тебя, Себастіанъ,

Беру на службу я, надѣясь твердо,

Что будешь ты находчивъ и уменъ.

Тому болвану ввѣриться, ты видишь,

Нельзя ни въ чемъ. Ты съ виду, сверхъ того,

И ловокъ и красивъ. Въ тебѣ сквозитъ,

Когда не лгутъ глаза мои, прямая

И честная душа, — вотъ почему

Ты сталъ моимъ. Возьми же этотъ перстень

И отнеси немедленно его

Синьорѣ Сильвіи… Любимъ былъ очень

Я женщиной, которая дала

Его когда-то мнѣ.

Юлія. Но вы ее,

Конечно, не любили, если вамъ

Такъ мало значитъ съ нимъ теперь разстаться.

Быть-можетъ, умерла она?

Протей. О, нѣтъ, —

Она жива.

Юлія. Ахъ, бѣдная!

Протей. Что значитъ

Твой горькій вздохъ?

Юлія. Я не могу сердечно

Ея не пожалѣть.

Протей. Гдѣ жъ тутъ причина

Ее жалѣть?

Юлія. Любила васъ она

Не менѣе, чѣмъ любите свою

Вы Сильвію. Въ мечтахъ теперь ласкаетъ

Она того, кто бросилъ такъ ее

Безъ жалости; а вы, межъ тѣмъ, стремитесь

Всѣмъ сердцемъ къ той, которой дѣла нѣтъ

До вашихъ слезъ и вздоховъ. Не печальна ль

Судьба любви? Ждутъ на пути вездѣ

Ее однѣ преграды! Вотъ причина,

Что горько я вздохнулъ.

Протей. Ну, ну, довольно.

Бери кольцо и отнеси къ синьорѣ

Его съ письмомъ. Вотъ комната ея.

Скажи, что жду я дивнаго портрета,

Который мнѣ обѣщанъ. Сдѣлавъ все,

Вернись скорѣй. Я буду ждать тебя

Съ тоской и горемъ въ сердцѣ.

(Уходитъ Протей).

Юлія. Есть ли въ свѣтѣ

Та женщина, которая взялась

Исполнить бы такое порученье?

Бѣднякъ Протей! — лисицу выбралъ ты

Стеречь твоихъ овецъ!.. Но, впрочемъ, мнѣ ли

Его жалѣть? — мнѣ, чья душа и сердце

Разбиты имъ? Вѣдь побитъ онъ другую,

И потому-то презрѣна имъ я!

Но вѣдь зато онъ мной любимъ, какъ прежде;

Какъ не жалѣть мнѣ потому его?

Кольцо ему дала я предъ разлукой,

Чтобъ помнилъ онъ привязанность мою;

Такъ я ль должна посланницей несчастной

Просить о томъ, на что отказъ бы былъ

Восторгомъ мнѣ? Нести кольцо съ надеждой,

Что, можетъ-быть, не примется око?

Итти хвалить привязанность, лелѣя

Въ душѣ мечту принесть въ отвѣтъ отказъ?

Осталась я любовницею вѣрной,

Но не могу слугою вѣрнымъ быть.

Иначе грѣхъ я совершу измѣны

Вѣдь предъ собой!.. Итти однако надо.

Рѣшусь! пойду — но все жъ просить я буду

Такъ холодно, какъ горяча моя

Мольба о томъ, чтобъ не было успѣха!

(Входитъ Сильвія со свитой).

Привѣтъ, синьора, вамъ. Прошу, скажите,

Могу ль найти я доступъ черезъ васъ

Къ синьорѣ Сильвіи?

Сильвія. А что бы вы

Сказали ей, будь я синьора эта?

Юлія. Я попросилъ минуту бы терпѣнья,

Чтобъ передать вамъ то, зачѣмъ я присланъ,

Синьора, къ вамъ.

Сильвія. Кто васъ прислалъ?

Юлія. Мой баринъ,

Синьоръ Протей.

Сильвія. А, знаю; — васъ прислалъ,

Конечно, за портретомъ онъ?

Юлія. Такъ точно.

Сильвія. Ступай, Урсула, принеси портретъ.

(Портретъ приносятъ).

Вотъ онъ, синьоръ. Скажите, отдавая

Его синьору вашему, что лучше бъ

Себѣ украсилъ комнату инымъ

Портретомъ онъ: той Юліи, чью нѣжность

Не оцѣнила вѣтренность его.

Юлія. Мнѣ поручили вамъ отдать, синьора,

Еще письмо… (Подаетъ свертокъ).

Ахъ, виноватъ, — ошибкой

Я отдалъ вамъ не то. Вотъ та записка,

Которую я долженъ передать.

Сильвія. Могу ль взглянуть я и на ту посылку?

Юлія. О, нѣтъ, синьора; въ этомъ васъ прошу я

Меня простить.

Сильвія. Тогда не нужно мнѣ

Письма синьора вашего. Возьмите

Его назадъ. Въ немъ, знаю я, наборъ

Лишь клятвъ пустыхъ и ложныхъ увѣреній.

Онъ разорветъ ихъ такъ же всѣ легко,

Какъ рву въ клочки и я посланье это.

(Разрываетъ письмо).

Юлія (подавая свертокъ).

Отдать я долженъ это вамъ кольцо…

Сильвія. Дойной позоръ тому, кто поручилъ вамъ

Его отдать! Безъ счету разъ твердилъ онъ,

Что Юлія дала передъ разлукой

Ему кольцо. Когда рукой фальшивой

Онъ осквернилъ подарокъ дорогой,

Я не хочу такого жъ оскорбленья

Нанесть несчастной Юліи.

Юлія. Всѣмъ сердцемъ

Она благодаритъ за то…

Сильвія. Какъ? что

Сказали вы?

Юлія. Я отъ лица ея

Вамъ выразилъ признательность. Жестоко

Съ бѣдняжкою, признаться, поступилъ

Мой господинъ.

Сильвія. А вы?.. ее вы знали?

Юлія. Какъ самъ себя. Я часто горько плакалъ

При мысли, сколько горестныхъ минутъ

Пришлось несчастной вынести.

Сильвія. Такъ, значитъ,

Она уже узнала, что покинулъ

Ее Протей?

Юлія. Какъ кажется, и въ этомъ

Причина злой тоски ея.

Сильвія. Она,

Я слышала, красавица.

Юлія. Была

Она, синьора, лучше въ дни, когда

Ей вѣрилось въ любовь и вѣрность друга.

Мнѣ кажется, была не хуже даже

Она, чѣмъ вы; но бросила съ тѣхъ поръ

Она смотрѣться въ зеркало; забыла

Беречь себя отъ солнечныхъ лучей ³³).

Такъ мудрено ль, что щекъ румянецъ нѣжный

И бѣлизна лилейная лица

Поблекли въ ней. Теперь она смуглѣе,

Чѣмъ даже я.

Сильвія. Каковъ ея былъ ростъ?

Юлія. Почти, какъ мой. Я помню, разъ собрались

Мы порѣзвиться въ радостный семикъ.

Товарищи рѣшили, чтобы взялъ я

Роль женщины, и дали мнѣ надѣть

Костюмъ синьоры Юліи. Онъ былъ

Такъ впору мнѣ, что всѣмъ казался сшитымъ

Какъ будто бы нарочно для меня.

Вотъ почему узналъ я, что ровны

Мы ростомъ съ ней. Я горько въ этотъ день

Ее заставилъ плакать. Мнѣ пришлось

Исполнить роль несчастной Аріанды,

Когда въ слезахъ измѣннически бросилъ

Ее Тезей. Я плакалъ въ этой роли

Такъ искренно, что Юлія сама,

Не выдержавъ, расплакалась при видѣ

Моей игры… Немудрено, что жаль

До смерти мнѣ несчастное созданье.

Сильвія. Она должна глубоко благодарной

Быть вамъ за то. Несчастная!.. быть такъ

Покинутой!.. Заплакать я готова

О ней сама, узнавъ ея судьбу.

А что до васъ — то вотъ мой кошелекъ.

Его даю я вамъ въ вознагражденье

За преданность, какую вижу въ васъ

Къ судьбѣ несчастной Юліи. Прощайте.

Юлія. Быть-можетъ, вамъ когда-нибудь изъявитъ

Она сама признательность свою.

(Сильвія уходитъ со свитой).

Достойная синьора! Какъ сердечна!

Какъ хороша! А что до пылкой страсти

Протея къ ней, то врядъ ли онъ успѣетъ

Хоть въ чемъ-нибудь. Порукой можетъ мнѣ

Служить ея сердечное участье

Къ моей любви… О, Боже! какъ любовь

Ребячески способна утѣшаться

Хоть чѣмъ-нибудь!.. Посмотримъ на портретъ.

Вѣдь право, если бъ сдѣлала себѣ

Такую жъ я прическу, не была бы

Нисколько хуже я. Художникъ ей

Польстилъ немного. Иль себѣ, быть-можетъ,

Сама я льщу? Она почти брюнетка,

Мои жъ, напротивъ, волосы свѣтлы.

Ахъ, если бъ знать, что въ этомъ вся причина

Его любви — купила бъ темный я

Сейчасъ парикъ ³⁴). А что до цвѣта глазъ,

У насъ обѣихъ въ нихъ стальной оттѣнокъ,

Какой бываетъ въ стеклахъ. У нея

Невидный лобъ, мой виденъ и высокъ.

Что жъ онъ нашелъ въ ней наконецъ такого,

Чего найти не могъ бы и во мнѣ?..

Любовь слѣпа — вотъ въ чемъ всему причина!

Прочь, злой портретъ, прочь, злая тѣнь!.. Въ рукахъ ты

Такой же тѣни радостей былыхъ!

Ты врагъ мнѣ злой!.. Ужель смотрѣть должна я,

Какъ будетъ онъ, лаская, цѣловать

Въ глазахъ моихъ бездушный этотъ призракъ,

Тогда какъ, будь хотя немного смысла

Въ его любви, моя живая плоть

Должна бъ была смѣнить холодный обликъ

Безъ чувствъ и словъ!.. Но все жъ я буду нѣжно

Беречь портретъ: вѣдь та, съ кого онъ снятъ,

Мнѣ оказала нѣжность и участье!..

Будь иначе, клянусь Творцомъ — глаза бы

Я вырвала ему, чтобъ вмѣстѣ съ этимъ

Изъ сердца страсть къ ней вырвать у него!..

ДѢЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Аббатство въ Миланѣ. (Входитъ Эгламуръ).

Эгламуръ. Ужъ солнца лучъ зардѣлся на закатѣ.

Какъ разъ нора, когда должна прійти

Къ отцу Патрику Сильвія. Просрочитъ

Она едва ль: влюбленный забываетъ

Урочный часъ лишь развѣ для того,

Чтобъ быть на мѣстѣ раньше. Страсть насъ гонитъ

Сильнѣе шпоръ.

(Входитъ Сильвія).

Вотъ и она. Будь счастливъ,

Синьора, вашъ приходъ.

Сильвія. Аминь, мой добрый

И вѣрный Эгламуръ. Уйдемъ скорѣе

Изъ этихъ стѣнъ. Боюсь я, что шпіоны

Слѣдятъ за мной вездѣ.

Эгламуръ. Не безпокойтесь;

Лѣсъ недалекъ; отсюда до него

Не болѣе трехъ миль; а разъ успѣемъ

Мы скрыться въ немъ — опасности не будетъ.

(Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Комната во дворцѣ герцога. (Входятъ Туріо, Протей и Юлія).

Туріо. Итакъ, синьоръ, что обо мнѣ сказала

Вамъ Сильвія?

Протей. О, мой синьоръ, — она

Любезнѣй многимъ прежняго; но все же

Не вижу я, чтобъ къ вамъ склонилась сердцемъ

Она своимъ.

Туріо. Не длинными ль она

Мои находитъ ноги?

Протей. Ваши ноги

Ей кажутся не длинны, но тонки.

Туріо. Такъ я впередъ всегда являться буду

Къ ней въ сапогахъ.

Протей. Ахъ, — шпорами любви

Не возбудишь ³⁵).

Туріо. Ну, а каковъ, по мнѣнію

Ея, своимъ я видомъ?

Протей. Васъ находитъ

Она ужъ слишкомъ блѣднымъ.

Туріо. Лжетъ, плутовка:

Лицомъ я смуглъ.

Протей. Пріятнѣй тѣмъ для васъ.

Вѣдь блѣденъ перлъ, — красавицы однако

Зовутъ нерѣдко перломъ всѣхъ мужчинъ

Того, который смуглъ.

Юлія (въ сторону). Храни Господь

Отъ этакихъ насъ перловъ! Я скорѣе

Согласна окривѣть, чѣмъ любоваться

На перлъ такой.

Туріо. А какъ она находитъ

Мой разговоръ?

Протей. Вамъ заводить не надо

Предъ нею рѣчь о дракахъ и войнѣ.

Туріо. Такъ рѣчь мила ей мира и покоя.

Юлія (въ сторону). Всего жъ милѣй оставленной въ покоѣ

Ей быть тобой.

Туріо. Моя, конечно, храбрость

Извѣстна ей?

Протей. На этотъ счетъ и рѣчи

Не можетъ быть.

Юлія (въ сторону). Ей хорошо извѣстно,

Какой ты трусъ.

Туріо. Она, конечно, цѣнитъ

Мой знатный родъ.

Протей. Онъ прямъ въ ея глазахъ.

Юлія (въ сторону). Старинный родъ прямехонько закончилъ ³⁶)

Ты дуракомъ.

Туріо. Мои достатки также

Извѣстны ей?

Протей. Ей жалко ихъ.

Туріо. За что же?

Юлія (въ сторону). За то, что глупъ хозяинъ, какъ оселъ.

Протей. Вѣдь ваше все имущество въ залогѣ?

Юлія. Вотъ, государь. (Входитъ поспѣшно герцогъ).

Герцогъ. Скажите, кто изъ васъ,

Синьоръ Протей и Туріо, встрѣчался

Сегодня съ Эгламуромъ?

Туріо. Я не встрѣтилъ

Его, синьоръ.

Протей. Ни также я.

Герцогъ. А дочь

Вы видѣли?

Протей. Нѣтъ, государь.

Герцогъ. Такъ, значитъ,

Сомнѣнья нѣтъ! Она и Эгламуръ

Бѣжали къ негодяю Валентину.

Ихъ видѣлъ братъ Лаврентій, проходя

Чрезъ лѣсъ, гдѣ онъ молился. Эгдамура

Онъ знаетъ хорошо и увѣрялъ,

Что съ нимъ была и Сильвія, хоть маска

Скрывала часть лица ея, и видѣть

Навѣрно онъ не могъ. Она сбиралась

Отправиться къ отцу Патрику въ келью

На исповѣдь; но посланный ея

Тамъ не нашелъ. Все это подтверждаетъ

Ихъ умыселъ. Стоять и долго думать

Намъ нечего: садитесь живо всѣ

На лошадей. Вы встрѣтитесь со мной,

Гдѣ дѣлаетъ дорога поворотъ

На Мантую. Они избрали этотъ

Навѣрно путь. Скорѣй, друзья, скорѣй!

И слѣдуйте немедленно за мною. (Уходитъ герцогъ).

Туріо. Сказать по правдѣ, глупая дѣвчонка!

Сама бѣжитъ отъ счастья своего.

Что до меня, то мнѣ попался бъ въ руки

Лишь Эгламуръ; что жъ до нея, безпутной, —

Но ней вздыхать не буду больше я. (Туріо уходитъ).

Протей. А я вздыхать по ней одной лишь буду,

И дѣла нѣтъ до Эгламура мнѣ. (Протей уходитъ).

Юлія. Пойду за нимъ. Я Сильвіи не врагъ,

Но помѣшать во что бы то ни стало

Любви Протея все-таки хочу. (Уходитъ)

СЦЕНА 3-я- Лѣсъ на грантѣ Мантуи. (Сильвія и бродяги).

1-й бродяга. Ступай, ступай! мы къ атаману прямо

Тебя сведемъ.

Сильвія. Сносила сотни бѣдъ

Ужаснѣй я — перенесу и эту.

2-й бродяга. Веди ее!

1-й бродяга. А тотъ, кто былъ съ ней вмѣстѣ,

Куда пропалъ?

3-й бродяга. Утекъ; — легокъ ужъ очень

Онъ на ноги. Валерій съ Моисеемъ

Бѣгутъ за нимъ. Веди къ лѣсной опушкѣ

Ее теперь; тамъ встрѣтишь атамана

Навѣрно ты; мы жъ пустимся въ погоню

За бѣглецомъ; далеко вѣдь ему

Не убѣжать: въ лѣсу довольно нашихъ.

1-й бродяга (Сильвіи). Иди за мной: я проведу тебя,

Гдѣ атаманъ. Ты, главное, не бойся.

Онъ добръ у насъ, и женщину въ обиду

Не дастъ другимъ и не обидитъ самъ.

Сильвія. О, Валентинъ, терплю я за тебя. (Уходятъ).

СЦЕНА 4-я.

Другая часть лѣса. (Входитъ Валентинъ).

Валентинъ. Какъ скоро въ насъ вселяется привычка!

Давно ль я здѣсь, а ужъ дремучій лѣсъ

Мнѣ сталъ роднымъ. Пустыня мнѣ милѣе,

Чѣмъ шумъ и гамъ людскихъ блестящихъ обществъ.

Здѣсь я могу сидѣть въ уединеньи

И повѣрять лѣсному соловью

Мою тоску. Сливать съ его я пѣньемъ

Могу свое. О, ты, что наполняешь

Все сердце мнѣ, не оставляй его

Надолго здѣсь печально одинокимъ!

Оно, какъ домъ, оставленный пустымъ,

Разрушится иначе безъ призора,

И самый слѣдъ его существованья

Исчезнетъ съ нимъ. О, Сильвія, приди

Спасти меня отъ этой грустной доли!

Я жду тебя, какъ нимфу ждетъ пастухъ!..

Но что за шумъ?.. Товарищи мои,

Какъ кажется, взялись опять за буйство

И за грабежъ. Ихъ воля имъ законъ.

Какъ ни стою я высоко въ ихъ мнѣньи,

Но предстоитъ еще не мало сдѣлать

Мнѣ, чтобъ смирить ихъ дикій, буйный нравъ.

Сюда идутъ, — взгляну, что это значитъ.

(Прячется. Входятъ Протей, Юлія и Сильвія).

Протей. Хоть не стою, синьора, въ вашихъ мысляхъ

Я высоко, но все жъ я оказалъ

Услугу вамъ. Я подвергалъ себя

Опасности, чтобъ васъ спасти отъ рукъ

Бездѣльника, который посягнулъ бы

На вашу честь. Взгляните жъ на меня

Зато хоть нѣжнымъ взглядомъ! Согласитесь,

Что меньшаго потребовать отъ васъ

Я не могу; равно я вамъ нельзя

Награду дать мнѣ меньше и скуднѣе.

Валентинъ (въ сторону). Не сплю ли я? не вижу ль страшный сонъ?

Любовь, любовь! дай мнѣ терпѣнья вынесть

Такой ударъ.

Сильвія. О, негодяй презрѣнный!

Кто можетъ быть несчастнѣе меня?

Протей. Несчастны были вы, пока не сдѣлалъ

Счастливой васъ своимъ приходомъ я.

Сильвія. Тѣмъ именно несчастна я, что вижу

Васъ близъ себя.

Юлія (въ сторону). А я несчастнѣй вдвое

Тѣмъ самымъ же.

Сильвія. Когда бъ голодный левъ

Готовъ былъ растерзать меня — пріятнѣй

Мнѣ было бъ умереть въ его когтяхъ,

Чѣмъ чувствовать, что я отъ смерти злой

Избавлена измѣнникомъ Протеемъ!

О, Валентинъ! Свидѣтель Богъ, что дорогъ

Ты мнѣ одинъ! Ты мнѣ милѣе жизни,

И какъ люблю я искренно тебя,

Такъ отъ души всѣмъ сердцемъ ненавижу

Протея я! Сильнѣе чувствъ и мыслей

Мнѣ не найти! Идите же, синьоръ,

Прочь отъ меня!

Протей. За твой небесный взглядъ

Я рисковать готовъ былъ самой жизнью!

Будь проклята судьба любви навѣкъ,

Когда цѣнить не можетъ сердце женщинъ

Того, кто преданъ имъ!

Сильвія. А почему же

Протей не любитъ женщину, которой

Онъ самъ любимъ! Ступай и перечти

Въ душѣ несчастной Юліи всю нѣжность

Твоей любви. Клялся ты въ дни былые

Ей сотни разъ и клятвы всѣ твоя

Ты разорвалъ, преступно полюбивши

Затѣмъ меня. Гдѣ честь твоя? Иль въ ней

Двуличенъ ты? Вѣдь это вдвое хуже,

Чѣмъ вовсе не имѣть ея. Нарушить

Двѣ клятвы грѣхъ двойной, когда преступно

Нарушить и одну! Тобою гнусно

Обманутъ другъ твой, вѣрный Валентинъ!

Протей. Кто для любви не позабудетъ дружбы?

Сильвія. Одинъ Протей способенъ думать такъ.

Протей. Такъ хорошо жъ! когда рѣчами ласки

Не могъ склонить я къ нѣжности тебя,

Тогда возьму тебя открытой силой

Я, какъ солдатъ! Полюбишь поневолѣ,

Когда моей не хочешь быть добромъ!

Сильвія. О, Господи!..

Протей (схватывая ее). Добьюсь я своего…

Валентинъ (бросаясь на него).

Стой, негодяй! не смѣй касаться къ ней!

Фальшивый другъ…

Протей. А!.. Валентинъ!..

Валентинъ. Измѣнникъ!

Вотъ каково сердечно довѣряться

Въ нашъ вѣкъ друзьямъ! Злодѣй! измѣнникъ гнусный!

Мои глаза свидѣтелями могутъ

Одни мнѣ быть въ томъ, что увидѣлъ я!

Я не могу сказать теперь, что былъ

Другъ у меня: — изобличишь въ неправдѣ

Меня ты самъ! Гдѣ жъ истина, коль скоро

Возстать такъ можетъ правая рука

На нашу грудь? Протей, Протей! какъ горько

Подумать мнѣ, что довѣрять не буду

Тебѣ я впредь! Что говорю?.. весь міръ

Впередъ мнѣ будетъ чуждымъ! Раны сердца

Чувствительнѣй для насъ всѣхъ прочихъ ранъ!

Будь проклятъ вѣкъ, когда врага всѣхъ злѣй

Встрѣчаемъ мы среди своихъ друзей!

Протей. Я пораженъ позоромъ и стыдомъ!

О, Валентинъ! прости меня!.. Коль скоро

Мукъ совѣсти довольно, чтобъ загладить

Передъ тобой проступокъ низкій мой,

Прости за нихъ!.. Повѣрь, что я страдаю

Во много разъ сильнѣй, чѣмъ согрѣшилъ.

Валентинъ. Пусть будетъ такъ! Признать готовъ я честнымъ

Тебя опять. Кто не даетъ цѣны

Раскаянью, тотъ самъ отвергнутъ будетъ

И небомъ и землей. Они умѣютъ

Прощать грѣхи. Гнѣвъ Бога самого

Не вѣчно мститъ. Пускай же въ знакъ того,

Что другъ тебя прощаетъ и не судитъ,

Впередъ тебѣ, какъ прежде, другомъ будетъ

И Сильвія ³⁷)!

Юлія. Ахъ! Горе мнѣ!.. (Лишается чувствъ).

Протей. Что съ нимъ?..

Валентинъ. Эй, мальчикъ, что съ тобой? Очнись! Въ чемъ дѣло?

Юлія. О, добрый мой синьоръ! мнѣ приказали

Отдать синьорѣ Сильвіи кольцо,

А я забылъ исполнить порученье.

Протей. Подай кольцо.

Юлія. Извольте взять.

(Подаетъ кольцо).

Протей. Какъ! это?

Вѣдь это перстень тотъ, который далъ

Я Юліи.

Юлія. Ахъ, виноватъ, ошибся!

Вотъ то кольцо, которое отдать

Велѣли вы. (Подаетъ другое кольцо).

Протей. Но гдѣ жъ его ты взялъ?

Я Юліи надѣлъ его на палецъ,

Прощаясь съ ней.

Юлія. И Юлія жъ его

Мнѣ отдала. Она сама являлась

Сюда съ кольцомъ.

Протей. Какъ!.. Юлія?

Юлія. Взгляни

Въ мое лицо: увидишь въ немъ ты цѣль

Всѣхъ прежнихъ клятвъ! Я сохранила въ сердцѣ

Глубоко ихъ. Какъ много разъ преступно

Мѣнялъ полетъ ты стрѣлъ твоей любви!

Протей, Протей! ты долженъ покраснѣть

За платье то, которое надѣла

Я для тебя! Виновенъ ты одинъ,

Что позабыла подъ мужской одеждой

Я скромный стыдъ. Но все жъ не такъ велики

Позоръ и стыдъ для женщины не быть

Въ глазахъ людей по-женскому одѣтой,

Какъ для мужнинъ мѣнять свои обѣты!

Протей. Мѣнять обѣты… да… о, Боже, Боже!

Когда бы были постоянны мы,

То звать насъ всѣ вѣдь стали бъ совершенствомъ!

Измѣнчивость — вотъ главный нашъ порокъ!

Она ведетъ ко всѣмъ дурнымъ поступкамъ.

Конецъ добру мы часто въ ней находимъ,

Не насладясь ни счастьемъ ни добромъ!

Что въ Сильвіи, спрошу, меня прельстило,

Чѣмъ власть судьбы равно бъ не одарила

И Юлію?

Валентинъ. Вотъ рѣчь отъ сердца! Руки

Давайте оба мнѣ. Какъ я доволенъ,

Что мнѣ пришлось васъ вновь соединить.

Чрезчуръ судьба жестоко бъ поступила,

Когда" бъ друзей такихъ не помирила.

Протей. Будь небо мнѣ свидѣтелемъ, что счастливъ

Я сталъ вполнѣ.

Юлія. Равно и я!

(Бродяги вводятъ герцога и Туріо).

Бродяги. Добыча!..

Добыча, атаманъ!

Валентинъ. Назадъ! ни съ мѣста!

Предъ вами герцогъ нашъ. Синьоръ, примите

Привѣтъ изгнанника! Стоитъ предъ вами

Опальный Валентинъ.

Герцогъ. Какъ? Валентинъ?..

Туріо. Глядите — вотъ и Сильвія! Ее

Беру, конечно, я.

Валентинъ. Назадъ! Не смѣй

Касаться къ ней, когда во что-нибудь

Ты цѣнишь жизнь! Не вздумай раздражить

Меня до бѣшенства. Клянусь, что если

Посмѣешь ты назвать ее своей,

То не увидишь никогда Милана!

Дохнуть тебѣ не дамъ я на мою

Любовь и страсть, не только къ ней коснуться!

Туріо. Къ чему, синьоръ, шумѣть? Я на своемъ

Не думалъ и стоять. Дуракъ, кто будетъ

Такъ рисковать и жизнью и здоровьемъ

За дѣвочку, которая не ставитъ

Его ни въ грошъ. Съ руками вамъ ее

Я отдаю. Хотите брать — берите.

Герцогъ. Какъ низокъ ты! какъ безконечно подлъ!

Хотѣлъ добыть во что бы то ни стало

Ты женщину и отдаешь ее

Изъ-за такой ничтожнѣйшей причины!

Что жъ до тебя, мой храбрый Валентинъ,

Клянусь я честью предковъ, что достоинъ

Любви царицы ты! Я забываю

Мой прежній гнѣвъ и призываю вновь

Тебя къ себѣ. Достоинства твои

Впредь будутъ всѣми признаны, и ихъ

Скрѣплю своей я подписью, сказавъ:

Ты дворянинъ по крови и поступкамъ.

Вотъ Сильвія: — она твоя! ее

Ты заслужилъ.

Валентинъ. Благодарю всѣмъ сердцемъ

Васъ, государь; я осчастливленъ вами*

Но я просить еще васъ объ одной

Намѣренъ милости. Ее исполнить

Должны вы ради Сильвіи.

Герцогъ. Согласенъ

Исполнить я ужъ просто потому,

Что просишь ты, въ чемъ ни было бы дѣло.

Валентинъ. Предъ вами кучка бѣдныхъ бѣглецовъ.

Я съ ними, жилъ и знаю, что въ душѣ

Ихъ много добрыхъ качествъ, — такъ простите

Имъ прошлое! Позвольте изъ изгнанья

Вернуться имъ. Они честны, усердны

И могутъ быть полезными людьми:

Для васъ впередъ.

Герцогъ. Ты побѣдилъ: прощаю

Съ тобой и ихъ! Распоряжайся ими,

Какъ самъ признаешь лучшимъ, сообразно

Ихъ качествамъ. Пойдемте же теперь,

Чтобъ заключить прошедшія несчастья

Блестящимъ днемъ веселья и утѣхъ.

Валентинъ. А я въ пути намѣренъ попытаться

Васъ разсмѣшить, достойный государь.

(Указываетъ на Юлію).

Что можете подумать вы объ этомъ

Прекрасномъ юношѣ?

Герцогъ. Онъ очень милъ,

И вонъ какъ покраснѣлъ.

Валентинъ. Могу увѣрить

Васъ, государь, что онъ милѣе многимъ,

Чѣмъ юноша.

Герцогъ. Что хочешь ты сказать?

Валентинъ. Когда угодно будетъ вамъ, открою

Я вамъ въ пути диковинки, какимъ

Не мало подивитесь вы. Иди

Впередъ, Протей; ты въ наказанье долженъ

Самъ выслушать исторію любовныхъ

Твоихъ проказъ. А тамъ сыграемъ свадьбы

Въ одинъ мы день. Дома, пиры и счастье —

Все общее для истинныхъ друзей.

ПРИМѢЧАНІЯ.

1. Въ подлинникѣ здѣсь непереводимая игра словъ. Валентинъ говоритъ, что Протей «оver the boots in love», т.-е. погрузился въ любовь выше сапогъ, подобно тому, какъ Леандръ погрузился въ воду, переплывая Геллеспонтъ. А Протей возражаетъ: «give me not the boots», т.-е. буквально: не дари мнѣ (т.-е. въ смыслѣ: не надѣвай на меня) сапогъ, при чемъ даетъ слову boots значеніе извѣстной пытки испанскими сапогами. Въ переводѣ этого нельзя было выразить.

2. Тоже игра словъ. Спидъ говоритъ, что господинъ его «is shipp’d», т.-е. сѣлъ на корабль (корабль — ship), и затѣмъ прибавляетъ, что самъ онъ, отставъ отъ господина, оказался бараномъ (sheep).

3. Въ подлинникѣ тоже игра словами: «pound» фунтъ (подразумѣвается овса) и «pound» фунтъ стерлинговъ.

4. Въ подлинникѣ Спидъ говоритъ, что Сильвія «did nod», т.-е. кивнула головой. А Протей принимаетъ слово nod (кивнуть) съ смыслѣ noddy (глупый) и говоритъ: «what that’s noddy» т.-е. что это за глупость?

5. Игра словомъ lies, которое значитъ: лежать и лгать. Юлія говоритъ: пусть письмо лежитъ, а Лючетта возражаетъ, что оно не солжетъ.

6. Здѣсь одинъ изъ недосмотровъ Шекспира, или ошибка издателей. Пантино говоритъ, что Валентинъ отправился служить императору, между тамъ какъ онъ поѣхалъ ко двору миланскаго герцога, гдѣ происходить и все дальнѣйшее дѣйствіе комедіи.

7. Здѣсь игра значеніемъ словъ: «on и one». Валентинъ, на предложеніе Спида получить перчатку, говоритъ «my gloves are on», т.-е. мои перчатки надѣты на рукахъ. А Спидъ возражаетъ «this is but one», т.-е. это тоже одна перчатка. (Подразумѣвается: пара къ вашей).

8. День всѣхъ святыхъ (Halowmass) былъ въ Стратфордѣ праздникомъ для нищихъ. Они ходили въ этотъ день съ пѣснями, молитвами и собирали болѣе богатыя подаянія, чѣмъ въ другое время.

9. Этотъ признакъ, по которому можно узнавать влюбленныхъ, упоминается у Шекспира не разъ.

10. Въ подлинникѣ Сильвія называетъ Валентина какъ въ этомъ разговорѣ, такъ и далѣе: «servant», т.-е. буквально: слуга. Но слово это употреблено именно въ смыслѣ, по которому рыцари считались слугами дамъ своего сердца. Потому буквальный переводъ не передалъ бы истиннаго значенія этого слова.

11. Въ подлинникѣ здѣсь игра созвучіемъ словъ «return» — вернуться и «turn» — перевернуться (въ смыслѣ измѣниться). Въ переводѣ сохранена эта мысль.

12. Въ роли Лаунса Шекспиръ нерѣдко прибѣгаетъ къ довольно обычному своему пріему заставлять комическихъ лицъ искажать произносимыя ими слова. Такъ, здѣсь Лаунсъ вмѣсто «prodigal son» — блудный сынъ — говоритъ «prodigious son», т.-е. чудный сынъ.

13. Въ подлинникѣ здѣсь игра значеніемъ словъ: «tide» — приливъ и «tied» — привязанный. Пантино говоритъ, что Лаунсъ потеряетъ приливъ (tide), а Лаунсъ возражаетъ, что не бѣда, если будетъ потерянъ связанный (tied) человѣкъ (въ смыслѣ связанный своими несчастьями).

14. Здѣсь тоже игра значеніемъ словъ: «tale» — сказка (въ смыслѣ вранье) и «tail» — хвостъ. Лаунсъ говоритъ, что Пантино завязить языкъ въ своемъ враньѣ (tale), а Пантино спрашиваетъ: въ какомъ хвостѣ (tail)?

15. По изданію in folio, эти слова говоритъ Туріо; но позднѣйшіе издатели прибавили здѣсь входъ слуги, который и зоветъ Сильвію къ герцогу. Это сдѣлано по соображенію, что Туріо былъ въ этой сценѣ все время вмѣстѣ съ Сильвіей и Валентиномъ и потому не могъ знать о желаніи герцога видѣть дочь.

16. Въ подлинникѣ Валентинъ называетъ Сильвію «principality». это было имя одного изъ девяти библейскихъ ангельскихъ чиновъ.

17. Въ подлинникѣ игра словъ: «stand-under» — стоять внизу и — «under-stand» — понимать. Спидъ говоритъ, что палка стоитъ въ землѣ (stands-under). А Лаунсъ возражаетъ, что stand-under и nnder-stand — одно и то же.

18. Въ подлинникѣ здѣсь аллитерація словъ: «lover» — любовникъ и «lubber» — олухъ или неловкій человѣкъ. Въ этомъ смыслѣ продолжается и дальнѣйшій разговоръ.

19. Въ Шекспирово время мужчины украшали свою прическу бантами изъ лентъ такъ же, какъ и женщины.

20. Въ изданіи in folio вмѣсто названія города Милана напечатано Верона, что явная ошибка, потому что все дѣйствіе происходитъ при дворѣ миланскаго герцога.

21. Въ подлинникѣ Лаунсъ вмѣсто слова «banished», т.-е., что Валентинъ изгнанъ, говорить «vanished», т.-е., что онъ исчезъ.

22. Въ подлинникѣ: «water-spaniel» --такъ называлась порода собакъ, особенно способныхъ для дрессировки.

23. Въ подлинникѣ Лаунсъ вмѣсто слова «catalogio», т.-е. опись, говоритъ: «cat log». Такъ назывался лотъ, которымъ мѣряли глубину воды въ морѣ.

24. Въ подлинникѣ Лаунсъ говоритъ: «she can fetch and carry»; слово «fetch» значитъ за чѣмъ нибудь ходить (въ смыслѣ хозяйничать), а «carry» — носить (или возить). Лаунсъ примѣняетъ значеніе этого послѣдняго слова къ лошади и говоритъ, что лошадь умѣетъ только возить.

25. Здѣсь игра словами. Спидъ спрашиваетъ: «what newes with your mastership»? т.-е., что новаго скажетъ твое достопочтенство? А Лаунсъ принимаетъ слово "masterships (достопочтенство) въ смыслѣ двухъ словъ: «master» — господинъ и «ship» — корабль, и отвѣчаетъ, что корабль его господина уплылъ въ море.

26. Святой Николай почитался покровителемъ ученыхъ и учащихся.

27. Въ подлинникѣ здѣсь неимѣющая смысла на русскомъ языкѣ пословица: «blessing of your heart, von brew good ale», т.-е. много тебѣ благъ, ты варишь доброе пиво.

28. Въ подлинникѣ игра созвучіемъ словъ: «sew» — шить и «so» — такъ.

29. Здѣсь также игра словомъ, «stock», которое значитъ чулокъ, а также приданое. Лаунсъ говоритъ, что съ женой, которая принесетъ чулки (или приданое), мужу не будетъ заботъ.

30. Въ подлинникѣ здѣсь очень натянутое сравненіе. Туріо говоритъ: «as you unwind her love from him, you must provide to bottom it on me», т.-е. буквально: если вы успѣете смотать съ него (съ Валентина) ея любовь, то должны постараться намотать ее на меня.

31. Въ шайкѣ извѣстнаго народнаго героя Робинъ Гуда былъ веселый монахъ. Личность эта прекрасно изображена въ романѣ Вальтеръ Скотта «Айвенго» подъ именемъ Копменгортскаго пустынника.

32. Буквальный переводъ этой пѣсни: «Кто Сильвія? кто она, очаровавшая всѣхъ нашихъ юныхъ пастуховъ? Она чиста, прекрасна:і умна. Небо одарило ее всѣми прелестями, которыя могутъ насъ удивлять. Она столько же добра, сколько прекрасна. Вѣдь красота цѣнится лишь тогда, если она уживается съ добротой. Любовь ищетъ въ ея глазахъ исцѣленіе отъ своей слѣпоты и, найдя, что искала, поселяется въ нихъ навсегда. Будемте жъ пѣть похвалы Сильвіи! Будемте повторять, что она прелестна. Она превосходитъ все смертное, живущее на печальной землѣ. Увѣнчаемте же ее гирляндами!»

33. Въ подлинникѣ сказано, что Юлія перестала носить маску, защищающую отъ солнечныхъ лучей. Въ то время дамы оберегались отъ загара масками.

34. Мода носить фальшивые волосы была очень распространена въ Шекспирово время.

35. По новѣйшимъ изданіямъ, эти слова говоритъ не Протей, а Юлія. Можетъ-быть, такая поправка имѣетъ основаніе въ виду того, что всѣ дальнѣйшія насмѣшливыя реплики на слова Туріо говорить она же. Но во всякомъ случаѣ въ изданіи in folio эту фразу говоритъ Протей.

36. Въ подлинникѣ здѣсь игра значеніемъ слова «derive», которое значитъ происходить и сдѣлать. Протей, на вопросъ Туріо, что говоритъ Сильвія о его происхожденіи? отвѣчаетъ: «that you are well derived», т.-е., что онъ произошелъ хорошо (въ смыслѣ благороднаго рода). А Юлія возражаетъ: «from a gentle men to а fool», т.-е. изъ дворянина (подразумѣвается: derived — сдѣлался) дуракомъ.

37. Эти послѣднія слова Валентина подверглись многимъ толкованіямъ. Въ подлинникѣ онъ говоритъ: «And, that my love may appear plain and free all, that was mine in Silvia I give thee». Фраза эта, переведенная буквально, значила бъ: и чтобъ моя любовь показалась вполнѣ широкой и свободной, я отдаю тебѣ все, что принадлежало мнѣ въ Сильвіи. Невѣроятно предположить, чтобъ этими словами Валентинъ соглашался уступить изъ дружбы Сильвію Протею, а потому большинство толкователей понимаетъ эту фразу въ томъ смыслѣ, какой данъ редакціи перевода, т.-е., что Валентинъ обѣщаетъ Протею дружбу Сильвіи.