ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:
правитьАктеры:
Г. Де-Пурсоньякъ Мольеръ.
Оронтъ Бежаръ.
Юля, дочь Оронта Г-жа Мольеръ.
Эрастъ, влюбленный въ Юлію Ла-Гранжъ.
Нерина, мнимая пикардка, интриганка Мад. Бежаръ.
Люсета, мнимая гасконка Гюберъ.
Сбригани, неаполитанецъ, интриганъ Дю-Круази.
Первый докторъ.
Второй докторъ.
Аптекарь.
Крестьянинъ.
Крестьянка.
Первый швейцарецъ.
Второй швейцарецъ.
Полицейскій чиновникъ.
Два городовыхъ.
Пѣвица.
Два пѣвца.
Труппа танцоровъ.
Два учители танцевъ.
Два пажа, танцующіе.
Четыре любопытныхъ зрителя, танцующіе.
Два швейцарца, танцующіе.
Два каррикатурныхъ медика.
Плясуны.
Два адвоката, поющіе.
Два прокурора, танцующіе.
Два сержанта, танцующіе.
Труппа масокъ.
Цыганка, поющая.
Цыганъ, поющій.
Паяцъ, поющій.
Хоръ масокъ, поющихъ.
Дикари, танцующіе.
Бискайцы, танцующіе.
ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.
правитьИсполните то, что я вамъ приказалъ насчетъ серенады. А я уйду и не хочу показываться здѣсь.
Пѣвица.
О, ночь прелестная, спусти на очи всѣхъ
Оковы сладкія нѣмаго усыпленья!
Оставь свободными лишь тѣхъ,
Чье сердце — рабъ любовнаго влеченья.
Въ твоемъ безмолвьи, въ тьмѣ твоей,
Что краше намъ, чѣмъ блескъ всѣхъ солнечныхъ лучей,
Находитъ любящій минутъ такъ много милыхъ
Для вздоховъ сладкихъ, хоть унылыхъ.
Первый пѣвецъ.
Да, сладко отъ любви грустить, вздыхать въ тиши,
Когда преграды нѣтъ влеченіямъ души;
Но часто любящій тирановъ волей связанъ,
Которымъ жизнью онъ обязанъ!
Ахъ, сладко отъ любви грустить, вздыхать въ тиши,
Когда преграды нѣтъ влеченіямъ души!
Второй пѣвецъ.
Для любящихъ глубоко и неложно
Преграда всякая ничтожна;
Чтобъ все на свѣтѣ побѣдить,
Достаточно одно — отъ всей души любить.
Всѣ трое вмѣстѣ.
Такъ будемъ же хранить пылъ вѣчной, вѣчной страсти!
Жестокости родныхъ, судьбины злой напасти,
Разлука, тяжкій трудъ — все съ каждымъ разомъ вновь
Лишь укрѣпляетъ въ насъ глубокую любовь!
I.
правитьII.
правитьIII.
правитьIV.
правитьБоже мой! Эрастъ, будемъ какъ можно осторожнѣе. Я дрожу, чтобы насъ не застали вмѣстѣ, потому что тогда все погибнетъ: вѣдь мнѣ запретили видѣть васъ.
Я смотрю во всѣ стороны — и нигдѣ никого.
Ты то же карауль, Нерина, и смотри хорошенько, чтобъ кто нибудь не пришелъ сюда.
Положитесь на меня и говорите другъ другу смѣло все, что имѣете сказать.
Придумали ли вы для нашего дѣла что нибудь благопріятное и надѣетесь ли вы, Эрастъ, найти наконецъ средство разстроить эту свадьбу, которую мой отецъ такъ некстати забилъ себѣ въ голову?
По крайней мѣрѣ мы работаемъ очень усердно и уже приготовили не мало батарей для разрушенія этого нелѣпаго намѣренія.
Барышня, барышня! вашъ батюшка!
Ахъ! разойдемся скорѣе!
Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ! Останьтесь. Я ошиблась.
Боже мой, Нерина! Какъ глупо такъ пугать насъ!
Да, прекрасная Юлія, мы для этого приспособили немало орудій и, разъ заручившись вашимъ позволеніемъ, пустимъ все въ ходъ. Не разспрашивайте обо всѣхъ тѣхъ пружинахъ, на которыхъ мы станемъ разыгрывать; въ свое время вы позабавитесь ими; мнѣ хочется доставить вамъ, какъ это дѣлается въ комедіяхъ, удовольствіе неожиданности, скрывая отъ васъ то, что вамъ предстоитъ увидѣть. Достаточно, если я вамъ скажу, что у насъ въ рукахъ нѣсколько различныхъ плановъ, совсѣмъ готовыхъ для того, чтобы пустить ихъ въ ходъ при первомъ удобномъ случаѣ, и что за это дѣло взялись изобрѣтательная Нерина и ловкій Сбригани.
Еще бы! Вашъ батюшка смѣется, что ли, навязывая вамъ своего лиможскаго адвоката, какого-то Пурсоньяка, котораго онъ никогда въ глаза не видѣлъ и который теперь ѣдетъ сюда, чтобы утащить васъ у насъ пряно изъ подъ носа? Изъ-за трехъ-четырехъ тысячъ липшихъ экю онъ, изволите-ли видѣть, по уговору вашего дяди, гонитъ прочь жениха, который вамъ по-сердцу? Да притомъ, развѣ такая дѣвушка, какъ вы, пара какому нибудь лиможцу? Коли хочетъ жениться, ну, пусть себѣ беретъ свою землячку, а христіанку пусть оставитъ въ покоѣ! Ужъ одно это имя, Пурсоньякъ, страшно разсердило меня! Бѣситъ меня Пурсоньякъ. Будь тутъ только одно имя Пурсоньяка, я и то хоть пропаду сама, а ужъ разстрою эту свадьбу, — и не быть вамъ мадамъ Пурсоньякъ! Да возможно ли это? Нѣтъ, Пурсоньякъ такая штука, которой я не могу выносить, — и мы съ нимъ сыграемъ столько штукъ, мы ему столько разъ подставимъ ножку, что заставимъ мосье Пурсоньяка опять убраться въ свой Лиможъ.
Вотъ нашъ ловкій неаполитанецъ; онъ вѣрно съ вѣстями.
Сударь, нашъ герой ѣдетъ. Я его видѣлъ въ трехъ лье отсюда, тамъ, гдѣ ночевалъ дилижансъ; а въ кухнѣ, куда онъ сошелъ завтракать, я изучалъ его добрыхъ полчаса и теперь знаю уже наизусть. Насчетъ его физіономіи не стану вамъ говорить ничего: вы сами увидите, какую наружность устроила ему природа и насколько соотвѣтствуетъ ей вся ея остальная обстановка. По что касается его ума, напередъ доложу вамъ, что это умъ изъ самыхъ крѣпколобыхъ, какіе бываютъ на свѣтѣ, — что въ немъ найдемъ мы матеріалъ, годный на все, чего мы пожелаемъ, — и что, наконецъ, это человѣкъ, который полѣзетъ во всякую западню, какую подставишь ему.
Правду-ли ты говоришь?
Да, коли я знатокъ въ людяхъ.
Сударыня, передъ вами человѣкъ знаменитый. Въ лучшія руки нельзя было отдать ваше дѣло, и для такихъ подвиговъ, какъ тѣ, что предстоятъ намъ, это истинный герой нашего времени. Это человѣкъ, который для того, чтобъ услужить своимъ друзьямъ, двадцать разъ въ жизни великодушно не останавливался передъ галерами, — человѣкъ, который, рискуя собственными плечами, умѣетъ благородно доводить до конца самыя трудныя предпріятія, и вотъ, какъ вы его видите, изгнанъ изъ своей земли за множество почтенныхъ поступковъ, которые онъ великодушно принималъ на себя.
Я сконфуженъ похвалами, которыми вы меня удостоиваете, и имѣлъ бы болѣе основанія разсыпаться въ восхваленіяхъ чудесамъ вашей жизни, главнымъ же образомъ — той славѣ, которую вы пріобрѣли, когда съ такою великою честностью нагрѣли въ игрѣ, на двѣнадцать тысячъ экю, того молодого знатнаго иностранца, котораго ввели къ вамъ въ домъ, — когда вы благородно устроили фальшивый контрактъ, раззорившій цѣлое семейство, — когда съ такимъ величіемъ души вы съумѣли притвориться знать не знающей, вѣдать не вѣдающей о залогѣ, который былъ вамъ довѣренъ, — когда, наконецъ, вы такъ великодушно явились свидѣтельницей противъ двухъ человѣкъ, которыхъ присудили къ висѣлицѣ, между тѣмъ какъ они вовсе не заслужили ея.
Все это пустяки, о которыхъ и говорить не стоитъ, и я право краснѣю отъ вашихъ похвалъ.
Я готовъ пощадить вашу скромность. Оставимъ же это и, чтобы приступить къ нашему дѣлу, отправимся скорѣе къ нашему провинціалу; а вы съ вашей стороны держите для насъ на готовѣ остальныхъ дѣйствующихъ лицъ комедіи.
По крайней мѣрѣ, сударыня, не забывайте вашу роль, а для того, чтобы лучше скрывать наши маневры, притворяйтесь, какъ вамъ совѣтовали, что вы какъ нельзя больше довольны рѣшеніями вашего отца.
Если дѣло только въ этомъ, то все пойдетъ чудесно.
Но что же, прекрасная Юлія, если всѣ наши махинаціи окажутся безуспѣшными?
Тогда я открою батюшкѣ мои истинныя чувства.
А если, вопреки вашимъ чувствамъ, онъ будетъ упорствовать въ своемъ намѣреніи?
Я погрожу ему, что уйду въ монастырь.
Но если, не смотря и на все это, онъ не перестанетъ принуждать васъ къ этому браку?
Что отвѣчать вамъ на это?
Что отвѣчать?
Да.
То, что говорятъ, когда любятъ.
Но что же?
Что никакая сила не будетъ въ состояніи васъ принудить, и что, не смотря на всѣ противодѣйствія отца, вы обѣщаете мнѣ быть моею.
Боже мой! Довольствуйтесь, Эрастъ, тѣмъ, что я дѣлаю теперь и не связывайте на будущее время рѣшеній моего сердца; не насилуйте моего дочерняго долга предложеніями такой печальной крайности, къ которой намъ, можетъ быть, не окажется нужнымъ прибѣгать. А если ужъ дѣло дойдетъ до того, то пусть по крайней мѣрѣ я буду вовлечена въ это неотразимою силою вещей.
И такъ…
Вотъ онъ, вотъ онъ! Подумаемъ о себѣ.
О, какая фигура!
Ну, чего? что случилось? чего надо? Экій дурацкій городъ, чортъ бы побралъ его и дураковъ, живущихъ въ немъ! Шагу нельзя сдѣлать безъ того, чтобъ какой нибудь олухъ не сталъ глазѣть на тебя и хохотать! Займитесь-ка, господа зѣваки, своими собственными дѣлами и не подымайте на смѣхъ людей, которые проходятъ мимо васъ! Чортъ меня возьми, если я не хвачу кулакомъ перваго, кто засмѣется!
Что это, господа? Что это значитъ? Къ кому вы придираетесь? Возможно ли такъ смѣяться надъ честными иностранцами, пріѣзжающими сюда?
Наконецъ-то отыскался разсудительный человѣкъ!
Какъ не стыдно такъ вести себя! Что смѣшного нашли вы?..
Весьма хорошо.
Развѣ въ этомъ господинѣ есть что нибудь, достойное насмѣшки?
Ну, да, развѣ есть?..
Что онъ, не такъ созданъ, какъ другіе, что ли?
Что я, хромой или горбатый?
Учитесь распознавать людей.
Хорошо сказано.
Лице этого господина внушаетъ уваженіе.
Справедливо.
Онъ человѣкъ хорошаго круга.
Да, лиможскій дворянинъ.
Человѣкъ умный.
Учившійся юридическимъ наукамъ.
Вы должны считать за большую честь, что онъ пріѣхалъ въ вашъ городъ.
Безъ сомнѣнія.
Онъ совсѣмъ не такая личность, надъ которою можно смѣяться.
Конечно.
И кто станетъ смѣяться надъ нимъ, тому прійдется имѣть дѣло со мною.
Милостивый государь, я безконечно вамъ благодаренъ.
Мнѣ весьма прискорбно видѣть, что такую особу, какъ вы, здѣсь приняли такимъ образомъ, — и я прошу у васъ прощенія за нашъ городъ.
Я весь къ вашимъ услугамъ.
Я уже сегодня утромъ видѣлъ васъ, когда вы изволили завтракать на станціи, и та грація, съ которою вы кушали хлѣбъ, сразу поселила во мнѣ дружбу къ вамъ. А такъ какъ мнѣ извѣстно, что вы въ первый разъ пріѣхали въ наши мѣста и здѣсь совсѣмъ чужой, то я очень радъ, что встрѣтилъ васъ, чтобы предложить вамъ сейчасъ же мои услуги и посовѣтовать, какъ вести себя между нашимъ народомъ, который иногда не умѣетъ относиться съ должнымъ уваженіемъ къ порядочнымъ людямъ.
Вы слишкомъ обязательны.
Я уже сказалъ вамъ, что съ первой минуты, какъ васъ увидѣлъ, почувствовалъ къ вамъ симпатію.
Весьма благодаренъ вамъ.
Ваша физіономія мнѣ понравилась.
Слишкомъ много чести.
Я увидѣлъ въ ней нѣчто благородное.
Вашъ слуга.
Нѣчто пріятное.
Ахъ, помилуйте!
Граціозное.
Ахъ, помилуйте!
Величественное.
Ахъ, помилуйте!
Открытое.
Ахъ, помилуйте!
И сердечное.
Ахъ, помилуйте!
Вѣрьте, что я весь вашъ.
Крайне вамъ признателенъ.
Я говорю отъ чистаго сердца.
Вѣрю.
Еслибъ я имѣлъ честь быть вамъ извѣстнымъ, вы знали бы, что я человѣкъ совершенно искренній.
Не сомнѣваюсь въ томъ.
Врагъ лжи.
Я убѣжденъ въ этомъ.
И неспособный скрывать свои чувства.
Такъ и я думаю.
Вы, я вижу, смотрите на мое платье, непохожее на здѣшніе костюмы. Но дѣло въ томъ, что я родомъ неаполитанецъ, и мнѣ хотѣлось сохранить отчасти манеру одѣваться моихъ соотечественниковъ и ихъ искренность.
Вы очень хорошо поступили. А вотъ мнѣ вздумалось одѣться такъ, какъ одѣваются придворные на дачѣ.
И, право, этотъ костюмъ идетъ къ вамъ лучше, чѣмъ ко всѣмъ нашимъ придворнымъ.
Тоже самое сказалъ мнѣ мой портной. Костюмъ красивый и богатый и надѣлаетъ здѣсь шуму.
Еще бы! Вы поѣдете, надѣюсь, въ Лувръ?
Надо же будетъ явиться съ поклономъ.
Король будетъ несказанно радъ васъ видѣть.
Вѣроятно.
Нашли ли вы уже себѣ квартиру?
Нѣтъ еще; я только что собирался искать.
Мнѣ будетъ весьма пріятно помочь вамъ въ этомъ, а я знаю въ здѣшнихъ мѣстахъ всякій уголокъ.
Что это? Что я вижу! Какая счастливая встрѣча! Мосье де-Пурсоньякъ! Какой для меня восторгъ — видѣть васъ! Но что же? Мнѣ кажется, что вы съ трудомъ узнаете меня!
Милостивый государь, я вашъ слуга.
Неужели пять-шесть лѣтъ изгладили меня изъ вашей памяти и вы не признаете лучшаго друга всей фамиліи Пурсоньяковъ?
Извините меня. (Тихо къ Сбригани). Право, я не знаю, кто это.
Нѣтъ во всемъ Лиможѣ такого Пурсоньяка, отъ самаго большого до самаго маленькаго, котораго я бы не зналъ; въ бытность мою въ той мѣстности я бывалъ только въ ихъ семьѣ и имѣлъ честь видѣть васъ ежедневно.
Честь была съ моей стороны.
Вы не вспоминаете моего лица?
Очень помню. (Къ Сбригани). Я его совсѣмъ не знаю.
Вы не вспоминаете, что я столько разъ имѣлъ счастіе пить съ вами?
Извините, напротивъ. (Къ Сбригани). Рѣшительно не знаю.
Какъ, позвольте, имя того Лиможскаго трактирщика, у котораго такъ хорошо ѣдятъ?
Пти-Жанъ?
Ну, вотъ, вотъ. Чаще всего мы съ вами ходили лакомиться къ нему. Какъ это зовется то мѣсто въ Лиможѣ, гдѣ публика прогуливается?
Аренское кладбище?
Оно, оно. Вотъ на немъ то я провелъ столько отрадныхъ часовъ въ наслажденіи вашею пріятной бесѣдой. Неужели вы забыли все это?
Извините, нисколько не забылъ. (Къ Сбригани). Чортъ меня возьми, если я помню.
Да вѣдь сотни такихъ вещей вылетаютъ у насъ изъ головы.
Поцѣлуйте же меня и завяжемъ снова узлы нашей старинной дружбы.
Вотъ человѣкъ, который сильно любитъ васъ.
Разскажите, пожалуйста, что подѣлываютъ всѣ ваши родственники? Какъ здоровье вашего… ну, вотъ того… такого честнаго человѣка!
Моего брата консула?
Да.
Онъ совершенно здоровъ.
Это меня очень радуетъ. А тотъ… что всегда въ такомъ славномъ расположеніи духа?.. Тотъ… вашъ…
Мой кузенъ ассесоръ?
Именно.
Все такой же весельчакъ и балагуръ.
Какъ это пріятно слышать! Ну, а вашъ дядюшка?… тотъ, что…
У меня нѣтъ дяди.
Но въ то время вы вѣдь имѣли…
Нѣтъ, — у меня только тетка.
Да, да, я это и хотѣлъ сказать, — ваша тетушка. Какъ ея вдоровье?
Она уже шесть мѣсяцевъ какъ умерла.
Ахъ! бѣдная женщина! Такая прекрасная особа!
Мой племянникъ-каноникъ тоже чуть не умеръ отъ оспы.
Какъ пожалѣли бы мы объ этомъ!
А вы и его знаете?
Еще бы! Такой высокій, славно сложенный мужчина.
Ну, не совсѣмъ высокій.
Да, конечно, но хорошаго, пропорціональнаго роста
Это такъ.
Вашъ племянникъ?
Да.
Сынъ вашего брата или вашей сестры?
Да, да.
Каноникъ церкви… какъ это она зовется?
Церкви св. Стефана.
Онъ, онъ; другаго не знаю.
Онъ знаетъ всѣхъ родственниковъ.
Вы знакомы ему больше, чѣмъ вы думаете.
Какъ видно, вы долго жили въ нашемъ городѣ?
Цѣлыхъ два года.
Вы, стало быть, находились тамъ въ тотъ день, когда нашъ г. губернаторъ былъ крестнымъ отцемъ у моего кузена ассесора?
Конечно, — я былъ въ числѣ первыхъ приглашенныхъ.
Блестящая была компанія!
Очень блестящая.
Пиръ задали на славу.
Безъ сомнѣнія.
Вы, значитъ, были также свидѣтелемъ моей ссоры съ тѣмъ перигорскимъ дворяниномъ?
Конечно.
Досталось-таки ему, чортъ возьми!
Еще бы!
Онъ далъ мнѣ пощечину; но за то я ужъ ему все выговорилъ.
Всеконечно… Однако, знайте, что я не допущу васъ поселиться гдѣ нибудь, кромѣ моего дома.
Я, право, не…
Вы смѣетесь вѣрно? Я ни за что не потерплю, чтобы лучшій мой другъ жилъ не у меня.
Но… вы…
Нѣтъ, чортъ меня возьми, вы переѣдете ко мнѣ.
Если ужъ онъ такъ настоятельно требуетъ этого, то я совѣтую вамъ принять его предложеніе.
Гдѣ ваши вещи?
Онѣ остались, съ моимъ лакеемъ, тамъ, гдѣ я остановился.
Мы пошлемъ за ними.
Нѣтъ. Боясь какого нибудь мошенничества, я запретилъ моему лакею трогаться съ мѣста, пока не прійду самъ.
Благоразумное распоряженіе!
Въ здѣшней странѣ не мѣшаетъ держать себя поосторожнѣе.
Умнаго человѣка во всемъ увидишь.
Я провожу ихъ и потомъ приведу куда вы назначите.
Хорошо. Мнѣ нужно дать нѣсколько приказаній, а вы пожалуйте вотъ въ этотъ домъ.
Мы сейчасъ будемъ къ вашимъ услугамъ.
Съ нетерпѣніемъ ожидаю васъ.
Вотъ знакомство, на которое я нисколько не разсчитывалъ.
Судя по лицу, это человѣкъ честный.
Ну, почтеннѣйшій Пурсоньякъ, мы пропишемъ вамъ всяческія угощенія: все приготовлено, и мнѣ остается только завести пружину. Эй!
Если я не ошибаюсь, сударь, вы тотъ медикъ, къ которому являлся мой посланный?
Никакъ нѣтъ-съ; не я медикъ, не мнѣ принадлежитъ эта честь; я-же ничто иное какъ аптекарь, ничтожный аптекарь, къ вашимъ услугамъ.
А господинъ докторъ дома?
Точно такъ. Онъ занять осмотромъ нѣсколькихъ больныхъ; я сейчасъ доложу ему, что вы здѣсь.
Нѣтъ, останьтесь, пусть кончаетъ, — я подожду. Мнѣ нужно сдать ему на руки одного изъ нашихъ родственниковъ, о которомъ ему уже говорили; родственникъ этотъ помѣшался на одномъ пунктѣ, и намъ было бы весьма пріятно, еслибъ его могли вылечить до вступленія его въ бракъ.
Знаю, знаю, въ чемъ дѣло; я былъ у доктора, когда ему разсказывали эту исторію. Да-съ, лучшаго доктора вамъ не найти въ этомъ случаѣ. Это человѣкъ, знающій медицину насквозь, какъ я знаю свои молитвы, и который, хоть ты тутъ лопни, на іоту не отступитъ отъ ученія древнихъ. Да, онъ всегда идетъ прямою дорогой, прямой дорогой, и не ищетъ никакихъ окольныхъ путей; за все золото, какое есть на свѣтѣ, не станетъ онъ лечить больного такими лекарствами, которыхъ не позволяетъ употреблять медицинскій факультетъ.
И онъ поступаетъ очень основательно. Больному слѣдуетъ желать вылечиться только въ томъ случаѣ, если на это согласенъ факультетъ.
Если я отзываюсь о немъ такимъ образомъ, то это не потому, что мы большіе друзья; но, дѣйствительно, быть его больнымъ — удовольствіе, удовольствіе, и я готовъ бы скорѣе умереть отъ его лекарствъ, чѣмъ выздоровѣть отъ чужихъ, — потому что, какой бы конецъ ни приключился, вы увѣрены, что все происходило въ должномъ порядкѣ, и когда вы умираете подъ руководствомъ такого человѣка, наслѣдники ваши ни въ чемъ не могутъ упрекнуть васъ.
Это большое утѣшеніе для покойника!
Конечно. По крайней мѣрѣ онъ можетъ радоваться, что умеръ методически. Впрочемъ, мой докторъ не изъ, тѣхъ врачей, которые дѣлаютъ изъ своихъ больныхъ товаръ; онъ человѣкъ проворный, проворный, онъ любить быстро спускать своихъ больныхъ, и кому надо умереть, тотъ съ его помощью устраиваетъ это какъ нельзя скорѣе.
Дѣйствительно, ничто не можетъ сравниться съ быстрымъ окончаніемъ дѣла.
Справедливо. Къ чему столько разглагольствовать и вертѣться на одномъ мѣстѣ? Долго-ли, недолго-ли продлится болѣзнь — это надо распознать съ перваго раза.
Вы совершенно правы.
Вотъ у меня онъ удостоилъ принять въ свое леченіе троихъ дѣтей, и они умерли меньше чѣмъ въ четыре дня, — а пользуй ихъ другой медикъ, промучились бы больше трехъ мѣсяцевъ.
Хорошо имѣть такихъ друзей.
Безъ сомнѣнія. Теперь у меня осталось всего двое дѣтей, о которыхъ онъ заботится, какъ о своихъ собственныхъ; онъ пользуетъ ихъ и распоряжается ими, какъ ему угодно, а я ни во что не вмѣшиваюсь и очень часто, возвращаясь домой, съ практики, съ большимъ удивленіемъ вижу, что имъ дали слабительнаго или пустили кровь по его предписанію.
Какія дружескія попеченія!
Вотъ онъ, вотъ онъ, вотъ онъ самъ.
Г. докторъ, онъ ужъ больше выдержать не можетъ, — говоритъ, что въ головѣ у него такія боли, что не приведи Господи!
Вашъ больной — глупецъ, тѣмъ болѣе, что въ недугѣ, которымъ онъ одержимъ, должна, по мнѣнію Галена, болѣть совсѣмъ не голова, а селезенка.
Какъ бы тамъ ни было, а у него при этомъ, г. докторъ, все не кончается поносъ, — вотъ ужъ шесть мѣсяцевъ.
Прекрасно; это знакъ, что внутренность освобождается. Я буду у него дня черезъ два — три; но если бы онъ до того времени умеръ, то не позабудьте дать мнѣ знать объ этомъ, потому что неприлично врачу навѣщать мертваго.
Г. докторъ, моему отцу все хуже и хуже.
Это не моя вина. Я даю ему лекарства, — чего же онъ не вылечивается? Сколько разъ пущена ему кровь?
За эти двадцать дней — пятнадцать разъ, г. докторъ.
Пятнадцать разъ пущена кровь?
Точно такъ.
И онъ не выздоравливаетъ?
Никакъ нѣтъ.
Значитъ, его болѣзнь не въ крови. Мы дадимъ ему столько же разъ слабительное, чтобы посмотрѣть, не въ сокахъ-ли она. Ну, а коли ничто не поможетъ, пошлемъ его на морскія купанья.
Вотъ она, тонкость-то, вотъ она, тонкость медицины.
Это я посылалъ къ вамъ, г. докторъ, на дняхъ, поговорить объ одномъ родственникѣ, немного помѣшавшемся, и котораго я хочу помѣстить къ вамъ, чтобы можно было лечить его удобнѣе, чѣмъ дома, и чтобы его поменьше видѣли посторонніе.
Да, знаю; я уже сдѣлалъ всѣ распоряженія и обѣщаю вамъ заботиться о немъ самымъ тщательнымъ образомъ.
Вотъ и онъ.
Это весьма кстати, и здѣсь теперь одинъ изъ моихъ друзей-докторовъ, съ которымъ мнѣ было бы весьма пріятно посовѣтоваться на счетъ болѣзни вашего родственника.
Случилось небольшое дѣло, которое заставляетъ меня на нѣсколько времени разстаться съ вами; но вотъ — (указывая на доктора) — господинъ, на попеченіе котораго я оставляю васъ и который постарается, вмѣсто меня, доставить вамъ всевозможныя удобства.
Это — обязанность моей профессіи, и чуть вы возлагаете на меня такія заботы — этого достаточно.
Это его метръ-д’отель и, должно быть, человѣкъ хорошаго круга.
Да, увѣряю васъ, что я буду поступать съ ними методически и по всѣмъ правиламъ нашей науки.
О, Боже мой, мнѣ вовсе не нужно такихъ церемоній, и я переѣхалъ сюда не для того, чтобы безпокоить людей.
Такое занятіе, кромѣ удовольствія, не доставляетъ мнѣ ничего.
Вотъ, покамѣстъ, шесть пистолей впередъ, а то, что я обѣщалъ — потомъ.
Нѣтъ, позвольте; я не допущу васъ до расходовъ, не допущу, чтобы вы покупали что нибудь для меня на свои деньги.
Ахъ, пожалуйста, не безпокойтесь. Это я далъ не на то, что вы думаете.
Прошу васъ обращаться со мною не иначе, какъ съ другомъ.
Это я и дѣлаю. (Тихо доктору). Особенно рекомендую вамъ не выпускать его отъ себя, потому что ему по временамъ приходитъ охота убѣжать.
Будьте покойны.
Простите, пожалуйста, мою невѣжливость.
Полноте, вы смѣетесь; и безъ того, я осыпанъ вашими любезностями.
Я, право, считаю за большую честь, что мнѣ выпало на долю быть вамъ полезнымъ.
Покорнѣйше благодарю васъ.
Вотъ мой собратъ, свѣдущій человѣкъ, съ которыхъ мы посовѣтуемся на счетъ того, какъ поступать относительно васъ.
Повторяю вамъ, такія церемоніи совершенно излишни; я человѣкъ, довольствующійся обыкновеннымъ.
Эй, подайте стульевъ!
У такого молодого человѣка такая мрачная прислуга!
Ну-съ, милостивый государь, извольте садиться, милостивый государь!
Я весь къ вашимъ услугамъ. (Доктора, каждый со своей стороны, щупаютъ у него пульсъ.) Это что значитъ?
Хорошо-ли вы кушаете?
Да, а пью еще лучше.
Тѣмъ хуже! Это сильное влеченіе къ холодному и влажному есть доказательство жара и сухости внутри. Крѣпокъ-ли вашъ сонъ?
Да, послѣ того, какъ я хорошо поужинаю.
Видите-ли сны?
Иногда.
Какого рода?
Рода сновъ. Да что это за чудной разговоръ мы ведемъ съ вами?
Каковы ваши выдѣленія?
Ей богу, ничего не понимаю во всѣхъ этихъ распросахъ, и предпочитаю выпить рюмочку.
Потерпите немного. Мы потолкуемъ о васъ въ вашемъ присутствіи, — и будемъ говорить по французски, чтобъ вы лучше могли понимать насъ.
Какія же особенныя толкованія нужны для закуски?
Поелику извѣстно, что никакую болѣзнь нельзя излечить прежде, чѣмъ не узнаешь ея радикально, и поелику узнать ее радикально нельзя, не опредѣливъ, на основаніи ея діагностическихъ и прогностическихъ признаковъ, ея спеціальной идеи и истинной сущности, — то вы позволите мнѣ, почтенный коллега, войти въ обсужденіе предлежащей намъ болѣзни прежде чѣмъ коснуться терапевтической стороны и тѣхъ лекарствъ, къ которымъ намъ придется прибѣгнуть для полнаго излеченія оной. И такъ, я, съ вашего позволенія, утверждаю, что нашъ больной, здѣсь на лицо находящійся, къ несчастію одержимъ, охваченъ, страдаетъ тѣмъ родомъ помѣшательства, который мы весьма удачно называемъ ипохондрическою меланхоліею, — помѣшательство очень серьезное и которое, для уничтоженія своего, не можетъ обойтись безъ помощи такого эскулапа, какъ вы, опытнаго въ нашемъ дѣлѣ, — вы, посѣдѣвшій, какъ говорится, въ упряжи и черезъ руки котораго прошло столько субъектовъ всевозможныхъ видовъ. Я называю сію болѣзнь ипохондрическою меланхоліею, дабы отличить оную отъ двухъ остальныхъ, ибо знаменитый Галенъ ученымъ образомъ, по своему обыкновенію, устанавливаетъ три вида вышеозначенной болѣзни, именуемой нами меланхоліею и носившей таковое названіе не только у римлянъ, но и у грековъ, что въ настоящемъ случаѣ отнюдь нами изъ виду упускаемо быть не должно. Вышеозначенные три вида суть: первый — происходящій собственно отъ поврежденія мозга; второй — составляющій послѣдствіе состоянія всей крови, принявшей желчный характеръ; третій, съ коимъ мы имѣемъ дѣло въ настоящемъ случаѣ — носитъ названіе ипохондрическаго и имѣетъ источникъ въ порокѣ той или другой части подбрюшины, а равно въ поврежденіи нижней области тѣла, главнымъ же образомъ — селезенки, жаръ и воспаленіе коей вносятъ въ мозгъ нашего паціента большое количество густой и грязной копоти, каковая своими черными и зловредными испареніями причиняетъ ущербъ и поврежденіе управляющимъ способностямъ и производитъ болѣзнь, которою, какъ изъ всего вышесказаннаго явствуетъ, нашъ паціентъ, безъ всякаго спора и прекословія, одержимъ и мучимъ. Буде вы пожелали бы получить неопровержимый діагнозъ мною объ оной болѣзни утверждаемаго, достаточно вамъ созерцаніе этой большой серьезности на лицѣ его, этой грусти, сопровождаемой боязнью и недовѣрчивостью, то-есть патогномическими и индивидуальными признаками сей болѣзни, столь прекрасно опредѣленной божественнымъ старцемъ Гиппократомъ, — достаточно вамъ созерцанія этой физіономіи, этихъ красныхъ и дико-блуждающихъ очей, этой длинной бороды, этого построенія тѣла — малаго, дряблаго, чернаго и волосами поросшаго, каковые признаки свидѣтельствуютъ, что субъектъ сей въ сильной степени одержимъ болѣзнью, отъ ипохондрическаго поврежденія происходящею, каковая болѣзнь, съ теченіемъ времени, натурализовавшись въ немъ, застарѣвшись и, ежели позволительно такъ выразиться, получивъ право гражданства, безъ труда можетъ перейти или въ манію, или въ чахотку, или въ апоплексію, или даже въ тонкое бѣшенство и изступленіе. Допустивъ все вышеизложенное, ибо болѣзнь, съ точностью извѣстная, есть болѣзнь на половину исцѣленная, по словамъ «ignoti nulla est curatio morbi», вы не затруднитесь въ соглашеніи со мною на счетъ способа имѣющаго быть нами предпринятаго леченія. Во-первыхъ, дабы устранить сіе крайнее полнокровіе и сіе, разлитое по всему тѣлу, худосочіе, я полагаю необходимымъ подвергнуть паціента обильному кровоизліянію, т. е. кровопусканіямъ частымъ и въ значительныхъ дозахъ — сперва изъ внутренней ручной вены, вслѣдъ за симъ — изъ головной[1], въ случаѣ же упорства недуга, требуется: даже открытіе лобной вены, такимъ образомъ, чтобы отверстіе было достаточно велико, для доставленія свободнаго прохода крови. Въ то же самое время я полагать бы очистить его внутренность соотвѣтственными и надлежащими слабительными, каковы cholagoga, melanogoga et caetera; а поелику истинный источникъ всего зла составляютъ въ данномъ случаѣ или грязные и мутные соки, или черные и грубые пары, затемняющіе, заражающіе и грязнящіе животное начало въ человѣкѣ, то слѣдуетъ паціенту, вслѣдъ за вышепрописанными слабительными, принять ванну изъ свѣжей и чистой воды, съ значительной примѣсью сыворотки, дабы водою прогнать осадки грязныхъ соковъ, сывороткою же разсѣять черную густоту паровъ. Но прежде и главнѣе всего, по моему разумѣнію, необходимо доставлять паціенту развлеченіе пріятными разговорами, пѣніемъ и игрою на музыкальныхъ инструментахъ, къ каковымъ увеселеніямъ не безполезно было бы присоединить и пляску танцоровъ, дабы ихъ движенія, позы и ловкость могли возбуждать и пробуждать члены его, бездѣйствіе которыхъ причиняетъ густоту его крови, отъ коей происходить болѣзнь. Таковы мною придуманныя лекарства, къ коимъ можетъ прибавить еще много другихъ, болѣе дѣйствительныхъ, мой достопочтенный коллега, сообразно опытности, познаніямъ, свѣту и разумѣнію, имъ въ нашей наукѣ пріобрѣтеннымъ.
Не можетъ мнѣ, многоуважаемый коллега, и въ голову прійти прибавить хоть что нибудь къ вами изложенному. Вы столь основательно обсудили всѣ признаки, симптомы и причины болѣзни паціента; разсужденіе ваше о сихъ предметахъ было столь учено и столь прекрасно, что невозможно, чтобы онъ не былъ сумасшедшій и меланхоликъ-ипохондрикъ; да еслибы того и не было, оно должно было бы совершиться вслѣдствіе красоты рѣчей, вами произнесенныхъ, и основательности сужденія, вами высказаннаго. Да, милостивый государь, вы изобразили весьма графически, graphice depinxisiti, все, что къ сей болѣзни принадлежитъ. Невозможно что нибудь болѣе учено, болѣе мудро, болѣе остроумно задуманное, обсуженное, изобрѣтенное, чѣмъ то, что произнесли вы по поводу сего недуга, какъ по отношенію къ діагнозу, такъ равно и касательно прогноза и терапіи, — и мнѣ остается только поздравить нашего паціента съ тѣмъ, что онъ попалъ въ ваши руки, и сказать ему, что онъ долженъ считать свое помѣшательство за счастье, ибо оно даетъ ему возможность испытать дѣйствительность и мягкость лекарствъ, кои вами такъ основательно предложены. Всѣ сіи лекарства я одобряю, manibus et pedibus descendo iri tuam sententiam. Одно, чего я бы съ своей стороны пожелалъ: — производить очищенія посредствомъ слабительныхъ и кровопусканія въ нечетномъ числѣ, numero Deus impure gaudet; принимать сыворотку до ванны; устроить паціенту повязку на лобъ, въ которую входила бы соль, ибо соль есть символъ мудрости; выбѣлить стѣны его комнаты, чтобы разсѣять мракъ его мыслительной области, album est disgregativum visus; наконецъ, немедленно поставить ему легкое промывательное въ видѣ вступленія и введенія къ вышеизложенному основательному леченію, которое, если ему суждено выздоровѣть, должно принести ему облегченіе. Дай Богъ, чтобъ эти лекарства, вамъ, мой коллега принадлежащія, обратились во благо больному, сообразно нашему намѣренію!
Господа, вотъ уже цѣлый часъ я васъ слушаю. Скажите, что это мы здѣсь комедію играемъ?
Нѣтъ, милостивый государь, никакой тутъ игры нѣтъ.
Да что же это все значитъ? Что вы хотите сказать этой галиматьей и глупостями?
Ага! Оскорбленія! Вотъ еще одинъ, не достававшій намъ для подтвержденія его болѣзни, діагнозъ, — и это состояніе легко можетъ перейти въ манію.
Съ кѣмъ это меня засадили сюда? (Плюетъ нѣсколько разъ).
Еще діагнозъ: частое плеванье.
Кинуть это и уйти отсюда!
И снова діагнозъ: безпокойное желаніе перемѣнять мѣсто.
Да что это за исторія? И чего вамъ отъ меня надобно?
Вылечить васъ, согласно данному намъ порученію.
Вылечить меня?
Да.
Да чортъ возьми, я не боленъ!
Дурной признакъ, когда больной не чувствуетъ своего недуга.
Говорятъ вамъ, что я здоровъ.
Мы лучше васъ знаемъ, здоровы вы или нѣтъ; мы врачи, ясно усматривающіе, что происходить въ вашемъ организмѣ.
Если вы врачи, мнѣ отъ васъ никакого прока; смѣюсь я надъ медициной.
Гм! Гм! Онъ однако еще помѣшаннѣе, чѣмъ мы думаемъ.
Мой отецъ и мать никогда не принимали лекарствъ и оба они умерли безъ помощи врачей.
Не удивляюсь послѣ этого, что они произвели на свѣтъ сумасшедшаго сына. (Второму доктору). Приступимъ однако къ леченію и веселящею нѣжностью гармоніи укротимъ, усладимъ, утѣшимъ раздраженіе его духа, готоваго, какъ я вижу, воспламениться.
Что это за чертовщина? Здѣшній народъ безумный, что ли? Никогда не видалъ я ничего подобнаго и ровно ничего не понимаю въ этомъ.
Оба медика.
Buon di, buon di, buon di,
Hon vi lasciate necidere
Dal dolor malinconieo,
Noi vi faremo ridere
Col nostro canto armonico;
Sol per guarirvi
Siamo venuti qui
Buon di, buon di, buon di.
Первый медикъ.
Altro non è la pazzia
Che malinconia.
Il malato
Non è dieperato,
Se yol pigliar un poco d’allegria.
Altro non è la pazzia
Che malinconia.
Второй медикъ.
Sù, cantate, bаllate, ridete;
Е, se far meglio volete,
Quando sentite il deliro vicino,
Pigliate del vino,
E qualche volta un poco di tabac.
Allegramente, mousu Pourceaugnac *).
- ) «Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте, не убивайте себя меланхолическою скорбью, мы заставимъ васъ веселиться нашимъ гармоническимъ пѣньемъ; только для того, чтобы излечить васъ, пришли мы сюда. Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте».
«Все тутъ помѣшательство — меланхолія; больной не въ отчаянномъ положеніи, если только захочетъ немного полечиться весельемъ. Вотъ тутъ помѣшательство — меланхолія».
«Пойте-же, танцуйте, смѣйтесь, а когда захотите поступать еще лучше, то, чувствуя приближеніе бреда, пейте вино и отъ времени до времени нюхайте табакъ. Веселѣе, мосье Пурсоньякъ».
Милостивый государь, вотъ маленькое лекарство, маленькое лекарство, которое извольте принять, извольте принять.
Это что? Мнѣ на какого чорта?
Прописано, милостивый государь мой, прописано.
Фу, какой шутъ!
Извольте принять, извольте принять; не повредить, милостивый государь, не повредитъ.
О!…
Это клистирчикъ, клистирчикъ — легенькій, легенькій; онъ, право, легенькій, легенькій… Извольте принять, извольте принять, — прочиститъ, прочиститъ, прочиститъ.
Оба медика.
Piglialo sù
Signor monso,
Piglialo, piglialo, piglialo sù,
Che non ti fara male,
Paglialo sù questo serviziale;
Piglialo sù,
Signor monso,
Piglialo, piglialo, piglialo sù! *)
- ) Примите его, господинъ, примите, примите, примите, оно не повредитъ; примите это лекарство; примите, примите…
Подите вы въ чорту!
Оба медика.
Piglialo sù,
Signor monso,
Piglialo, piglialo, piglialo sù;
Che non ti fara male,
Piglialo sù questo serviziale;
Piglialo sù,
Signor monsu,
Piglialo, piglialo, piglialo sù.
ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.
правитьОнъ преодолѣлъ всѣ препятствія, мною поставленныя, и ушелъ отъ лекарствъ, которыя я начиналъ давать ему.
Надо быть врагомъ самому себѣ, чтобы убѣгать отъ такихъ спасительныхъ лекарствъ, какъ ваши.
Нежеланіе вылечиться — знакъ разстройства мозга и помраченія разсудка.
Вы бы вылечили его на чисто.
Конечно! Хоть бы двѣнадцать болѣзней усложнились вмѣстѣ!
Между тѣмъ вамъ приходится потерять пятьдесятъ пистолей, совсѣмъ заработанныхъ.
Нѣтъ, терять ихъ я не намѣренъ, и отнѣкивайся онъ, сколько хочетъ, а я его вылечу. Онъ соединенъ, связанъ съ моими лекарствами, и гдѣ бы я его ни нашелъ, велю схватить какъ дезертира медицины и нарушителя моихъ предписаній.
Вы совершенно правы. Ваши лекарства были надежное средство, — и онъ крадетъ у васъ деньги.
Гдѣ мнѣ справиться о немъ?
Вѣроятно, у чудака Оронта, такъ какъ этотъ господинъ пріѣхалъ сюда жениться на его дочери; не зная ничего о недугѣ своего будущаго зятя, Оронтъ, можетъ быть, захочетъ ускорить свадьбу.
Я сейчасъ иду поговорить съ нимъ.
Не дурно будетъ.
Онъ подъ залогомъ у моихъ консультацій, и я не допущу, чтобы больной смѣялся надъ врачомъ.
Прекрасно сказано, — и, вѣрьте мнѣ, вамъ не слѣдуетъ допускать, чтобы онъ женился, прежде чѣмъ вы его не полечите сколько вашей душѣ любо.
Предоставьте мнѣ дѣйствовать.
А я, съ своей стороны, пойду построить другую батарею, и одурачимъ тестя, какъ дурачимъ зятя.
Милостивый государь, у васъ есть нѣкто мосье де-Пурсоньякъ, имѣющій жениться на вашей дочери?
Да; я его ожидаю изъ Лиможа, и пора бы ему уже пріѣхать.
Онъ пріѣхалъ — былъ помѣщенъ ко мнѣ и убѣжалъ; но я вамъ запрещаю, отъ имени медицины, совершить предначертанный вами бравъ, прежде чѣмъ я не приготовлю къ нему жениха, какъ слѣдуетъ, и не поставлю его въ возможность производить дѣтей здравыхъ тѣлесно и духовно.
Это что значитъ?
Вашъ будущій зять былъ отданъ мнѣ въ качествѣ паціента; его болѣзнь, отданная мнѣ на излеченіе, — моя собственность, которую я считаю въ числѣ моихъ вещей; и я объявляю вамъ, что не допущу, чтобъ онъ женился, прежде чѣмъ удовлетворитъ требованіямъ медицины и пройдетъ сквозь всѣ лекарства, мною ему предписанныя.
У него есть болѣзнь?
Да.
Какая же, позвольте спросить?
Не трудитесь распрашивать.
Быть можетъ, это болѣзнь…
Врачи обязаны хранить тайну. Достаточно того, что я приказываю вамъ и вашей дочери, не совершать, безъ моего согласія, брака съ нимъ, подъ страхомъ, въ противномъ случаѣ, навлечь на себя гнѣвъ факультета и подвергнуться всѣмъ болѣзнямъ, какія намъ будетъ угодно наслать на васъ.
Если такъ, я нисколько не желаю этого брака.
Онъ отданъ мнѣ въ руки и обязанъ быть моимъ больнымъ.
Прекрасно.
Убѣгай онъ себѣ сколько хочетъ; его арестуютъ и по суду заставятъ лечиться у меня.
Я противъ этого ничего не имѣю.
Да, или онъ околѣетъ, или я его вылечу.
Я согласенъ.
А коли я не найду его, то буду имѣть дѣло съ вами и вылечу васъ вмѣсто его.
Я здоровъ.
Все равно. Мнѣ нуженъ больной, и я возьму, кто попадется.
Берите кого хотите, только не меня. (Одинъ). Скажите, пожалуйста, какое умное разсужденіе!
Съ вашего позволенія, сударь… Я заѣзжій фламандскій купецъ и желалъ бы узнать у васъ объ одной вещицѣ.
Что прикажете?
Потрудитесь надѣть вашу шляпу.
Извольте говорить, что вамъ угодно?
Не скажу ничего, пока вы не изводите надѣть шляпу.
Хорошо. Ну-съ, что вамъ желательно отъ меня?
Не знакомъ-ли вамъ въ здѣшнемъ городѣ нѣкій господинъ Оронтъ?
Да, я его знаю.
Какой это человѣкъ, смѣю спросить?
Человѣкъ, какъ всѣ люди.
Я спрашиваю, есть ли у него состояніе?
Да.
То есть, онъ очень и очень богатъ?
Да.
Весьма мнѣ это пріятно слышать.
Почему-же?
Имѣетъ нѣкоторое для насъ значеніе…
Но почему-же?
Потому что этотъ господинъ Оронтъ выдаетъ свою дочь за нѣкоего мосье де-Пурсоньяка.
Ну?
А этотъ мосье де-Пурсоньякъ много и очень много долженъ десяти — двѣнадцати фламандскимъ купцамъ, которые сюда теперь пріѣхали.
Мосье де-Пурсоньякъ много долженъ десяти — двѣнадцати купцамъ?
Точно такъ, и восемь мѣсяцевъ тому назадъ, мы получили исполнительный листикъ на него, а онъ отложилъ расплату со всѣми своими кредиторами до этой свадьбы съ дочерью мосье Оронта.
А! вотъ что! Онъ отложилъ до того времени расплату со своими кредиторами?
Точно такъ, и мы всѣ съ большимъ почтеніемъ ожидаемъ этой свадьбы.
Это знать не дурно. (Вслухъ). Мое почтеніе.
Покорно благодарю за великую милость.
Вашъ покорнѣйшій слуга.
Несказанно обязанъ вамъ за доброе извѣстіе. (По уходѣ Оронта, снимаетъ бороду и фламандскій костюмъ, надѣтый сверхъ его обычнаго платья). Дѣло идетъ недурно. Долой фламандскій костюмъ и подумаемъ о другихъ махинаціяхъ; постараемся посѣять между зятемъ и тестемъ столько подозрѣній и разлада, чтобы бракъ лопнулъ. Оба они одинаково способны клевать съ удочекъ, которыя имъ протягиваютъ, а нашему брату, первостатейнымъ плутамъ, не дѣло, а игрушка, когда въ руки попадается такая легкая дичь, какъ эта.
Piglialo sù, piglialo sù, signor monsu. Что это за чертовщина? (Замѣтивъ Сбригани). Ай!
Что съ вами? Чего вы испугались?
Все, что я вижу, представляется мнѣ промывательнымъ.
Это какъ?
Вы не знаете, что со мной случилось въ помѣщеніи, куда вы меня проводили?
Нѣтъ, не знаю, право. А что?
Чуть чуть меня не угостили какъ слѣдуетъ.
Что же такое?
«Оставляю васъ на попеченіе этого господина». Доктора въ черномъ. На стулѣ. Щупанье пульса. Такъ и такъ. Онъ сумасшедшій. Два новыхъ толстяка. Огромныя шляпы. Buon di, buon di. Шесть паръ штановъ. Тра-ла-ла, тра-ла-ла. Allegramente, monsu Pourceaugnac. Аптекарь. Промывательное. Примите, сударь, примите, примите. Оно легонькое, легонькое, легонькое. Прочиститъ, прочиститъ, прочиститъ. Piglialo sù, signor monsu; piglialo, piglialo, piglialo sù. Никогда еще меня не поили до пьяна столькими глупостями.
Что это все значитъ?
Значитъ, что тотъ господинъ, со своими расшариваніями и объятіями — мошенникъ и засадилъ меня въ какой-то домъ, чтобъ посмѣяться надо мной, и состроилъ мнѣ каверзу.
Возможно-ли это?
Несомнѣнно. Цѣлая дюжина полуумныхъ гналась тамъ за мной, точно собаки, и великаго труда мнѣ стоило выскочить изъ ихъ лапъ.
Скажите, пожалуйста! Вѣдь вотъ какъ наружность обманчива! А я по виду счелъ его самымъ близкимъ другомъ вашимъ. Удивляюсь, право, какъ это возможно, чтобъ были на свѣтѣ такіе мошенники!
Не пахнетъ-ли отъ меня промывательнымъ? Понюхайте, пожалуйста.
Гм! Похожій запахъ есть…
У меня и обоняніе, и воображеніе наполнены этимъ предметомъ, и все мнѣ такъ и кажется, что вотъ-вотъ прицѣливается въ меня дюжина клистировъ.
Экая злостная штука! Большой разбойникъ и предатель нашъ братъ-человѣкъ!
Укажите мнѣ пожалуйста квартиру г. Оронта, — мнѣ будетъ весьма пріятно отправиться туда сейчасъ-же.
А, вотъ что! Вы, стало быть, влюбчивой комплекціи? И до васъ дошло, что у этого мосье Оронта есть дочь?
Да. Я пріѣхалъ жениться на ней.
Же… жениться на ней?
Да.
Жениться законнымъ бракомъ?
А то какъ-же иначе?
Ахъ, это другое дѣло, — и я прошу у васъ извиненія…
Что это значитъ?
Ничего.
Но все таки?..
Ничего, повторяю вамъ. Такъ у меня съ языка сорвалось…
Я васъ очень прошу сказать, что тутъ кроется.
Нѣтъ, — это совсѣмъ лишнее.
Пожалуйста.
Не могу. Прошу меня уволить отъ этого.
Развѣ вы не другъ мнѣ?
Напротивъ, больше другомъ и быть нельзя.
Стало быть, вы должны ничего не скрывать отъ меня.
Это одно изъ дѣлъ, гдѣ замѣшанъ интересъ ближняго.
Чтобъ побудить васъ раскрыть передо мной сердце, — вотъ колечко, которое я васъ попрошу принять изъ любви ко мнѣ.
Позвольте мнѣ сообразить, могу-ли я исполнить вашу просьбу. (Отходитъ на нѣсколько шаговъ отъ Пурсоньяка). Тутъ человѣкъ, который ищетъ своей пользы, который старается пристроить свою дочку какъ только можно повыгоднѣе; а вредить никому не слѣдуетъ. Тутъ вещи, который, правду сказать, совсѣмъ не тайна; но я ихъ открою человѣку, не знавшему ихъ, а скандализировать своего ближняго запрещено. Это правда; но съ другой стороны, вотъ чужестранецъ, котораго хотятъ поймать и который добродушно собирается жениться на дѣвушкѣ, которой онъ не знаетъ и никогда въ глаза не видѣлъ; это господинъ съ открытой душой, я чувствую къ нему симпатію, онъ удостоиваетъ взять меня къ себѣ въ друзья, относится ко мнѣ съ довѣріемъ и проситъ меня принять кольцо изъ любви къ нему. (Пурсоньяку) Да, я нахожу, что могу все сказать вамъ, не поступая противъ совѣсти; но постараюсь говорить какъ возможно осторожнѣе и щадить людей какъ возможно больше. Сказать вамъ, что эта дѣвушка ведетъ жизнь безнравственную — было-бы слишкомъ сильно. Постараемся, для объясненія, найти выраженія болѣе мягкія. Слово «легкая» тутъ тоже не подходящее; думаю, что «утонченная кокетка» лучше всего выразитъ нашу мысль, и я могу употребить этотъ терминъ, чтобы по совѣсти объяснить вамъ, что она такое.
Стало быть, меня хотятъ одурачить?
Быть можетъ, въ сущности, тутъ нѣтъ столько дурного, сколько предполагаютъ. А потомъ, есть люди, ставящіе себя выше подобныхъ вещей и не думающіе, что ихъ честь зависитъ отъ…
Покорнѣйшій слуга вашъ, — я не желаю такихъ головныхъ уборовъ, и въ семействѣ Пурсоньякъ привыкли ходить, не опуская глазъ ни передъ кѣмъ.
Вотъ отецъ.
Этотъ старикъ?
Да, я ухожу.
Здравствуйте, здравствуйте.
Мое почтеніе, мое почтеніе.
Вы, если не ошибаюсь, мосье Оронтъ?
Да.
А я — де-Пурсоньякъ.
И прекрасно.
Вы, можетъ быть, полагаете, мосье Оронтъ, что лиможцы — дураки?
Вы, можетъ быть, полагаете, мосье де-Пурсоньякъ, что парижане — олухи?
Вы, вѣроятно, воображаете, мосье Оронтъ, что такому человѣку, какъ я, не въ терпежъ захотѣлось жениться?
Вы, вѣроятно, воображаете, мосье де-Пурсоньякъ, что такой дѣвушкѣ, какъ моя дочь, не въ терпежъ захотѣлось выйти замужъ?
Батюшка, я только что услышала, что пріѣхалъ мосье де-Пурсоньякъ… Ахъ, это, безъ сомнѣнія, онъ — сердце мнѣ говоритъ. Ахъ, какъ онъ сложенъ! Какъ хорошъ! Какъ я довольна, что буду имѣть такого мужа! Позвольте мнѣ поцѣловать его, позвольте высказать ему…
Потише, дочь моя, потише.
У, какая легкая барышня! Какъ она живо вспыхиваетъ!
Желалъ бы я знать, мосье де-Пурсоньякъ, на какомъ основаніи вы…
Какъ я счастлива, что вижу васъ! Какимъ нетерпѣніемъ сгараю я!..
Дочь моя, отойди, говорятъ тебѣ.
Ого, какая бойкая!
Повторяю, я желалъ бы знать, на какомъ основаніи вы имѣете смѣлость… (Юлія продолжаетъ ту-же игру).
Господи, подкрѣпи меня!
Опять! Что же это наконецъ значитъ?
Неужели вы не позволите мнѣ ласкать мужа, котораго вы же для меня выбрали?,
Нѣтъ, ступай домой.
Позвольте мнѣ наглядѣться на него.
Ступай, говорятъ тебѣ.
Но я желаю остаться здѣсь…
А я не желаю. И если ты не уйдешь сію-же минуту, то я…
Нечего дѣлать, иду.
Моя дочь дура, которая ничего не понимаетъ.
Какъ я ей нравлюсь!
Ты такъ и не уйдешь?
Когда же вы повѣнчаете меня съ нимъ?
Никогда. Ты не жена ему.
Но я желаю выйти за него; вѣдь вы же обѣщали.
Обѣщалъ, а теперь разобѣщалъ.
Ужасно ей хочется забрать меня!
Дѣлайте, что хотите, — а мы повѣнчаемся наперекоръ всему свѣту.
Ну, ужъ повѣрьте, что я не допущу. Смотрите пожалуйста, какое vertigo на нее напало!
Пожалуйста, предполагаемый тестюшка, не суетитесь такъ сильно. Никто не желаетъ похищать у васъ вашу дочь, и гримасами вашими вы ничего не поймаете.
Отъ всѣхъ вашихъ будетъ вамъ мало проку.
Неужели вы вообразили себѣ, что Леонардъ де-Пурсоньякъ такой человѣкъ, что станетъ покупать вещь за глаза, и что у него въ головѣ нѣтъ достаточной частицы мозга для того, чтобы вести себя, какъ слѣдуетъ, собирать всѣ нужныя справки и видѣть, вступая въ бракъ, достаточно ли ограждена его честь?
Я не понимаю, что все это значитъ; но неужели вы думаете, что человѣкъ шестидесяти трехъ лѣтъ настолько безмозглъ и настолько мало цѣнитъ свою дочь, что выдастъ ее за господина, у котораго то, что вы знаете, и котораго отдали къ доктору на излеченіе?
Это мнѣ у васъ штуку устроили, и я ровно ничѣмъ не боленъ.
Мнѣ самъ докторъ сказалъ.
Докторъ солгалъ. Я дворянинъ и желаю поговорить съ нимъ съ шпагой въ рукѣ.
Я самъ знаю, чему тутъ вѣрить, чему нѣтъ; и вы не обманете меня на этотъ счетъ, точно также какъ и на счетъ долговъ, которые вы разсчитывали уплатить приданымъ моей дочери.
Какіе долги?
Притворяться безполезно: я видѣлъ фламандскаго купца, который, вмѣстѣ съ остальными кредиторами, уже восемь мѣсяцевъ назадъ получилъ исполнительный листъ на васъ.
Какой фламандскій купецъ? Какіе кредиторы? Какой исполнительный листъ на меня?
Вы хорошо знаете, въ чемъ дѣло.
А, вотъ ты гдѣ! Наконецъ-то я нашла тебя послѣ столькихъ поисковъ! Что, злодѣй, можешь ты, можешь смотрѣть мнѣ прямо въ глаза?
Этой еще чего надо?
Вотъ ты гдѣ, негодный! Притворяешься, что не знаешь меня, и не краснѣешь, безстыдникъ, не краснѣешь, глядя на меня! (Оронту). Это на вашей дочери онъ хочетъ жениться, какъ я слышала? Только я вамъ объявляю, что я его жена, что семь лѣтъ тому назадъ онъ проѣзжалъ черезъ Пезенасъ, съумѣлъ меня обморочить и такъ подъѣхалъ ко мнѣ, что я согласилась выйти за него замужъ.
Ого!
Что это за чертовщина?
А черезъ три года измѣнникъ оставилъ меня: выдумалъ, что по какимъ-то дѣламъ ему надо ѣхать на родину, и съ тѣхъ поръ о немъ ни слуху, ни духу. Но вотъ дошла до меня вѣсть, что онъ здѣсь собирается жениться на другой молодой дѣвушкѣ, которую родители ему отдаютъ, потому что не знаютъ про его первую женитьбу. Какъ услышала я это — сейчасъ все кинула и прискакала сюда, чтобы разстроить эту нечестивую свадьбу и передъ всѣми оконфузить злодѣя, какой только есть на свѣтѣ.
Вотъ-то странная нахалка!
Безсовѣстный! И тебѣ не стыдно ругаться на мѣсто того, чтобы мучиться упреками совѣсти?
Я вашъ мужъ?
Низкій человѣкъ! И ты смѣешь отпираться? О, ты хорошо знаешь, что это все сущая правда! И какъ бы я была счастлива, когда бы всего этого не было, когда бы ты не помѣшалъ мнѣ жить въ моей невинности, въ томъ спокойствіи, изъ котораго моя душа не выходила, пока ты не вывелъ ее по несчастью оттуда своими соблазнами и надувательствами! Не будь этого, мнѣ не пришлось бы теперь разыгрывать такую жалкую роль, — не пришлось бы видѣть, что жестокій мужъ презираетъ всю мою горячую любовь и безъ всякой жалости оставляетъ меня наединѣ съ смертельной горестью, которую причинила мнѣ его коварная измѣна!
Я не могу удержаться отъ слезъ. (Пурсоньяку). Вы злой человѣкъ!
Ничего я во всемъ этомъ не понимаю.
Нѣтъ, не могу, нѣтъ моихъ силъ больше! Вся запыхалась! А, надувальщикъ, заставилъ же ты меня побѣгать! Теперь ужъ не уйдешь! Правосудія, правосудія требую! Требую, чтобы не допустили этой свадьбы! (Оронту). Это мой мужъ, сударь, и я хочу, чтобъ его повѣсили, висѣльника этакого!
Новая штука!
Да что-же это за бѣдовый человѣкъ такой?
Вы что тутъ наговорили про помѣху, про вѣшанье? Это вашъ мужъ, по вашему?
Да, сударыня, и я его жена.
Лжете вы, оттого что его жена я, и коли вѣшать, такъ на висѣлицу потащу его я, а не вы.
Ничего не понимаю, что вы такое бормочете.
Говорятъ вамъ, что я его жена.
Его жена!
Да.
Повторяю же вамъ снова, что это я.
А я спорю, что я.
Ужъ четыре года какъ онъ женатъ на мнѣ.
А меня онъ взялъ за себя уже семь лѣтъ назадъ.
У меня есть доказательства всего того, что я говорю,
Въ нашей сторонѣ всѣ это знаютъ.
Нашъ городъ весь тому свидѣтель.
Нашу свадьбу весь Пезенасъ видѣлъ.
На нашей свадьбѣ былъ весь Сенъ-Кентенъ.
Все, что я говорю — чистѣйшая правда.
Вѣрнѣе моихъ словъ ничего не сыщешь.
Посмѣешь ты отпираться, аспидъ?
Посмѣешь сказать, что я лгу, злодѣй?
То и другое одинаково справедливо.
Какое безстыдство! Стало быть, негодяй, ты забылъ бѣдную Франсонъ и несчастнаго Жане, эти плоды нашего брака!
Вотъ-то нахальство! Какъ! Ты позабылъ это бѣдное дитя, нашу малютку Мадлену, которую ты мнѣ оставилъ въ залогъ своей вѣрности?
Вотъ-то двѣ наглыя стервы!
Поди сюда, Франсонъ, поди сюда, Жане, подите всѣ уличить безчеловѣчнаго отца, показать, какая у него черствая душа.
Поди сюда Мадлена, дитя мое, пристыди твоего отца за его безсовѣстность.
Папаша! Папаша! Папаша!
Чортъ бы побралъ этихъ выб… овъ!
Такъ вотъ какъ, измѣнникъ! Ты не признаешь своихъ дѣтей, не слушаешь отцовской нѣжности! Но ты не уйдешь отъ меня, негодный! Я буду повсюду слѣдовать за тобою, буду корить тебя твоимъ злодѣйствомъ до тѣхъ поръ, пока не повѣсятъ тебя, мошенникъ, пока не повѣсятъ!
И ты не краснѣешь, что говоришь мнѣ такія слова и остаешься холоднымъ къ ласкамъ этого бѣднаго ребенка? Но тебѣ не ускользнуть изъ моихъ рукъ! Какъ ты не вертись, я докажу, что я твоя жена и сдѣлаю, что тебя повѣсятъ!
Папаша! Папаша! Папаша!
Караулъ! караулъ! Куда мнѣ бѣжать? Силъ моихъ, больше нѣтъ.
Да, вы хорошо сдѣлаете, коли его накажете; онъ вполнѣ, стоитъ висѣлицы.
Я слѣжу за всѣмъ, что происходитъ, и все это идетъ не дурно. Мы до того замучимъ нашего провинціала, что ему конечно надо будетъ убраться отсюда.
Убитъ, совсѣмъ убитъ! Экое наказаніе! Экій проклятый городъ! Смерть со всѣхъ сторонъ!
Что съ вами, сударь? Опять случилось что нибудь?
Да. Здѣсь ливмя льетъ женами и промывательными.
Какъ это?
Двѣ какія-то стервы съ тарабарскимъ языкомъ обвиняютъ меня, что я женатъ на нихъ обѣихъ, и грозятъ мнѣ судомъ.
Скверное дѣло! Судъ въ здѣшней сторонѣ ужасно строгъ по части такихъ преступленій.
Да. Но еслибы и состоялось слѣдствіе, предварительное рѣшеніе и вступленіе его въ силу по неявкѣ одной изъ тяжущихся сторонъ, то у меня остается путь апелляціоннаго производства для остановленія и отмѣны приговора, какъ по существу своему недѣйствительнаго.
Вотъ истинно юридическій языкъ. Видно сейчасъ, что вы принадлежите къ этой профессіи.
Я! Нисколько. Я просто дворянинъ.
Чтобы пріобрѣсти умѣнье говорить такимъ образомъ, вамъ нужна же была конечно практика.
Нисколько. Одинъ здравый смыслъ, и ничего болѣе, приводитъ меня къ заключенію, что мои апелляціонные доводы всегда будутъ приняты и что невозможно будетъ признать меня виновнымъ по простому обвиненію, безъ провѣрки свидѣтельскихъ показаній и учиненія очной ставки съ моими истцами.
Вотъ еще болѣе тонкіе термины.
Эти слова я говорю, не знаю самъ, что они значатъ.
Мнѣ кажется, что здравому смыслу дворянина вполнѣ приличествуетъ стараться понимать, что входитъ въ область права и судопроизводства, но ужъ никакъ не знакомиться съ спеціальными терминами крючкотворства.
Эти нѣсколько словъ остались у меня въ памяти отъ чтенія романовъ.
А, это другое дѣло!
Чтобы вамъ доказать, что я ровно ничего не смыслю въ крючкотворствѣ, прошу васъ свести меня къ какому нибудь адвокату, чтобъ посовѣтоваться о моемъ дѣлѣ.
Извольте, я познакомлю васъ съ двумя весьма искусными адвокатами, но предупреждаю, что васъ не должна удивлять ихъ манера говорить: въ адвокатской практикѣ они пріобрѣли нѣкоторую привычку декламировать, вслѣдствіе чего, когда они говорятъ, кажется, что они поютъ, — и вы примете за пѣніе все, что будете слышать отъ нихъ.
Какое мнѣ дѣло до ихъ манеры? Лишь бы они сказали мнѣ то, что я хочу узнать.
Многоженство, безъ сомнѣнія —
Уголовное преступленіе.
Фактъ настоящій —
Внѣ всякаго спора стоящій:
Все въ ономъ
Рѣшается ясно закономъ
Справьтесь съ нашими писателями,
Всѣхъ вѣковъ законодателями
И учеными всѣхъ странъ:
Юстиньянъ и Папиньянъ,
Ульпіанъ и Трибоньянъ,
Павелъ Кастро, Жанъ Имоло
Юліанъ, Ребюфъ, Бартоло,
Алціатъ, Язонъ и Каюсъ,
Мужъ великій, всѣ, ручаюсь,
Подадутъ одно лишь мнѣніе:
Многоженство, безъ сомнѣнія —
Уголовное преступленіе.
Всѣ народы просвѣщенные,
Здравымъ смысломъ надѣленные —
Англичане, французы, голландцы,
Португальцы, испанцы, фламандцы,
Обитатели Швеціи, Даніи,
Италіи, Польши, Германіи,
Всѣ имѣютъ на этотъ предметъ
Одинакій законъ — затрудненія тутъ нѣтъ:
Многоженство у всѣхъ, безъ сомнѣнія,
Уголовное есть преступленіе.
Многоженство у всѣхъ, безъ сомнѣнія,
Уголовное есть преступленіе.
ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.
правитьДа, дѣла идутъ по нашему желанію; и такъ какъ знанія у него самыя ничтожныя, а умъ — самый ограниченный, то я до такой степени напугалъ его разсказами о строгости здѣшнихъ законовъ и о приготовленіяхъ, которыя уже дѣлаются для его казни, что онъ хочетъ бѣжать отсюда. А чтобъ легче ускользнуть отъ людей, которые, какъ я его увѣрилъ, караулятъ его у всѣхъ городскихъ воротъ, онъ рѣшился переодѣться и для переодѣванья выбралъ костюмъ женщины.
Желалъ бы я посмотрѣть на него въ этомъ убранствѣ!
Вы съ своей стороны старайтесь окончить комедію, и между тѣмъ какъ я буду разыгрывать съ нимъ мои сцены, вы ступайте…. (Говоритъ ему на ухо). Поняли?
Да.
И когда я упрячу его, куда желаю. (Говоритъ на ухо).
Прекрасно.
И когда отецъ получитъ отъ меня увѣдомленіе… (Говоритъ на ухо).
Превосходно.
Вотъ наша барышня. Идите скорѣе, чтобъ онъ насъ не засталъ вмѣстѣ.
По моему мнѣнію, въ этомъ костюмѣ васъ узнать невозможно, у васъ такой видъ, какъ будто вы дама хорошаго круга.
Очень меня удивляетъ, что въ здѣшней сторонѣ не соблюдаются формы правильнаго судопроизводства.
Да, какъ я уже вамъ говорилъ, здѣсь сперва повѣсятъ человѣка, а потомъ уже начинаютъ разбирать его дѣло судебнымъ порядкомъ.
Правосудіе весьма неправосудное!
Оно чертовски строго здѣсь, особенно по этого рода преступленіямъ.
Но если человѣкъ невиненъ?
Все равно, объ этомъ не справляются; и притомъ, въ здѣшнемъ городѣ страшно ненавидятъ всѣхъ вашихъ земляковъ; увидѣть на висѣлицѣ лиможца для здѣшняго самое восхитительное зрѣлище.
Да что же сдѣлали имъ лиможцы?
Ничего не сдѣлали, а просто здѣсь грубые люди, враги милаго изящества и добродѣтелей другихъ городовъ. Въ настоящемъ случаѣ сознаюсь, что я страшно опасаюсь за васъ и никогда въ жизни не утѣшился бы, если бы васъ повѣсили.
Меня заставляетъ бѣжать отсюда не столько страхъ смерти, сколько то, что для дворянина быть повѣшеннымъ весьма непріятно и что такой примѣръ причинилъ бы вредъ нашимъ дворянскимъ правамъ.
Вы правы; послѣ этого за вами перестали бы признавать титулъ шталмейстера… Но что еще тамъ будетъ — а вы, когда я буду вести васъ подъ руку, старайтесь тщательно подражать женской походкѣ и перенимать языкъ и всѣ манеры особы порядочнаго круга.
Не безпокойтесь. Я насмотрѣлся на высшее общество. Одно, что мѣшаетъ — моя маленькая бородка.
Ваша борода ничего не значитъ; есть женщины, у которыхъ столько же волосъ, сколько у васъ. Посмотримъ, однако, какъ вы будете все продѣлывать (Пурсоньякъ подражаетъ барынѣ хорошаго круга). Хорошо.
Велите же подавать мою карету! Гдѣ же это моя карета? Боже мой, какое несчастіе имѣть такую прислугу! Неужели меня заставятъ цѣлый день прождать на улицѣ и такъ и не подадутъ моей кареты?
Прекрасно.
Эй! кучеръ! маленькій лакей! Ну, погоди же, негодный мальчишка, угощу я тебя плетью! Маленькій лакей! Куда же это дѣвался маленькій лакей? Не отыщется, что ли, маленькій лакей? Не приведутъ ко мнѣ маленькаго лакея? Да есть наконецъ у меня маленькій лакей или нѣтъ?
Чудесно! Но я замѣчаю одно: вашъ головной уборъ слишкомъ открытъ, я принесу другой погуще, чтобы лучше скрывать ваше лицо на случай встрѣчи.
А до того что мнѣ дѣлать?
Погодите меня здѣсь. Я вернусь черезъ минуту; вы покуда ходите себѣ взадъ и впередъ. (Пурсоньякъ по его уходѣ расхаживаетъ по сценѣ, продолжая подражать дамѣ хорошаго круга).
Ну, живѣе, товарищъ! Надо намъ доспѣть на Гревскую площадь, чтобъ повидать, какъ это будутъ чинить расправу надъ этимъ Пурсоньякомъ, что судомъ приговоренъ быть повѣшеннымъ за шею.
Слѣдуетъ намъ нанять окошко, чтобъ посмотрѣть эту расправу.
Говорятъ, что тамъ уже ставятъ большую висѣлицу, совсѣмъ новую, чтобъ вздернуть на нее этого Пурсоньяка.
Большое будетъ намъ, право, удовольствіе, поглядѣть, какъ повиснетъ эта лиможская физіономія.
Да, какъ онъ заболтаетъ вверхъ ногами передъ всею публикой.
Онъ малый ловкій; говорятъ, на трехъ женахъ разомъ женатъ.
Этакій чортъ! Захотѣлъ трехъ женъ себѣ одному! Мало ему, что ли, одной?
А! Наше почтеніе, мамзель!
Что это вы здѣсь дѣлаете однѣ?
Я ожидаю моихъ людей, господа.
А вѣдь красавица, честное слово!
Потише, господа.
Угодно вамъ, мамзель, позабавиться на Гревской площади? Мы вамъ покажемъ тамъ маленькое, очень хорошенькое вѣшанье.
Покорно васъ благодарю.
Это одного лиможскаго дворянина вздернутъ благороднымъ манеромъ на висѣлицу.
Мнѣ не любопытно взглянуть.
Какое это у васъ тутъ красивое мѣстечко!
Подальше руки!
Право, я бы совсѣмъ не прочь съ вами позабавиться.
Нѣтъ, это слишкомъ! Такія мерзости не говорятся женщинамъ моего круга.
Отстань; это я съ ней позабавлюсь.
Не хочу отстать.
А я хочу. (Оба сильно тянутъ Пурсоньяка то въ одну, то въ другую сторону).
Я не оставлю.
Ты лжешь.
Ты самъ лжешь.
Караулъ! Помогите!
Это что такое? Что тутъ за насиліе? Чего вамъ нужно отъ этой барыни? Ну, проваливайте отсюда, коли не хотите, чтобъ я васъ отправилъ въ тюрьму.
Я сейчасъ. Вотъ и не досталась тебѣ.
Я тоже сейчасъ. И тебѣ не досталась.
Я весьма вамъ благодарна, судачь, за то, что вы избавили меня отъ этихъ нахаловъ.
Гм! Вотъ физіономія очень похожая на ту, что мнѣ описали.
Это не я, увѣряю васъ, не я.
А! Это что-же значитъ?
Не знаю.
Почему вы это говорите?
Да ни почему.
Такія слова не даромъ, и я васъ арестую.
Помилуйте, г. полицейскій!
Нѣтъ, нѣтъ! Судя по вашему лицу и словамъ, вы переодѣтый де-Пурсоньякъ, котораго мы ищемъ. Пожалуйте сейчасъ-же въ тюрьму.
Увы!
Боже мой! Что это значитъ?
Они меня узнали.
Да, и я въ восторгѣ.
О, прошу васъ, изъ любви ко мнѣ! Мы вѣдь старые друзья; умоляю васъ не вести его въ тюрьму.
Нѣтъ, невозможно.
Вы человѣкъ покладистый. Нельзя-ли уладить это дѣло нѣсколькими пистолями?
Уйдите на минуту.
Надо ему дать денегъ, чтобъ онъ отпустилъ васъ. Поторопитесь.
Ахъ, проклятый городъ!
Вотъ, извольте.
Сколько тутъ?
Одинъ, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь девять, десять.
Нѣтъ, мнѣ слишкомъ строго приказано арестовать.
Подождите, пожалуйста. (Пурсоньяку). Поскорѣе, дайте ему еще столько-же.
Но….
Скорѣе, говорятъ вамъ, не теряйте времени. Должно быть, вамъ очень хочется висѣть.
Ахъ, Боже мой! (Даетъ Сбригани денегъ).
Извольте получить.
Надо мнѣ, стало быть, бѣжать вмѣстѣ съ нимъ, потому что здѣсь я не буду въ безопасности. Предоставьте мнѣ провести его, а сами оставайтесь тутъ.
Прошу же васъ какъ можно тщательнѣе заботиться о немъ.
Обѣщаю вамъ оставить его не прежде, чѣмъ помѣщу его въ надежномъ мѣстѣ.
Прощайте. Вотъ единственный честный человѣкъ, какого я нашелъ въ здѣшнемъ городѣ.
Не теряйте времени. Я васъ люблю такъ, что желалъ бы уже видѣть васъ далеко, далеко отсюда. (Одинъ). Съ Богомъ! Ну, признаюсь, трудно сильнѣе оставаться въ дуракахъ! Но вотъ…
Ахъ, какое странное приключеніе! Какое непріятное извѣстіе для отца! Бѣдный Оронтъ, какъ мнѣ жаль тебя! Что ты скажешь на это? Какъ перенесешь ты эту смертельную горесть!
Что это значитъ? Какое это несчастіе ты мнѣ предрекаешь?
Ахъ, сударь! Этотъ коварный лиможецъ, этотъ безчестный Пурсоньякъ похитилъ вашу дочь!
Онъ похитилъ мою дочь?
Да. Она такъ врѣзалась въ него, что оставила васъ, чтобъ послѣдовать за нимъ; и говорятъ, есть въ немъ что-то, чѣмъ онъ влюбляетъ въ себя всѣхъ женщинъ.
Скорѣе къ помощи правосудія! Полицію за ними!
Пожалуйте, пожалуйте, какъ вы такъ ни сопротивляйтесь, а я возвращу васъ вашему отцу. Вотъ, сударь, вотъ ваша дочь; я силою извлекъ ее изъ рукъ человѣка, съ которымъ она собралась бѣжать, и сдѣлалъ я это не изъ любви къ ней, но единственно изъ уваженія къ вамъ. Да, потому что послѣ ея поступка я долженъ презирать ее и совершенно излечиться отъ моей прежней любви.
О, низкая женщина!
Какъ! Поступить со мною такимъ образомъ послѣ всѣхъ доказательствъ дружбы, какія вы видѣли отъ меня? Я не осуждаю васъ за то, что вы относительно меня подчинились волѣ вашего батюшки. Онъ дѣйствуетъ во всемъ мудро и справедливо, и я не жалуюсь на него, не жалуюсь, что онъ отвергнулъ меня для другого. Если онъ нарушилъ данное мнѣ слово, то у него на это есть свои причины. Его увѣрили, что этотъ другой богаче меня на четыре или пять тысячъ экю, а четыре или пять тысячъ экю — сумма значительная, изъ-за которой очень можно измѣнить своему слову. Но забыть въ одну минуту весь пылъ моей любви, мгновенно возгорѣться страстью къ новому человѣку и постыдно, безъ разрѣшенія вашего батюшки, послѣдовать за нимъ, послѣ всѣхъ преступленій, въ которыхъ его обвиняютъ, — вотъ это поступки, осуждаемые всѣми и за которые мое сердце не можетъ найти въ себѣ достаточно кровавыхъ упрековъ вамъ.
Ну, да, я сознаюсь: я полюбила его и хотѣла послѣдовать за нимъ, потому что мой отецъ избралъ его моимъ супругомъ. Что бы вы мнѣ ни говорили, онъ очень честный человѣкъ, и всѣ преступленія, въ которыхъ его обвиняютъ, жестокая клевета.
Молчи. Ты дерзкая дѣвчонка, и я лучше тебя знаю всю правду.
Все это, безъ сомнѣнія, штуки, которыя съ нимъ сыграли нарочно, и это (указывая на Эраста), можетъ быть, онъ придумалъ ихъ для того, чтобъ Пурсоньякъ опротивѣлъ вамъ.
Какъ! вы считаете способнымъ на это меня!
Да, васъ.
Молчи, говорятъ тебѣ; ты дура.
Нѣтъ, нѣтъ; не воображайте, что у меня есть малѣйшее желаніе разстроить этотъ бракъ и что остановить васъ побудила меня моя любовь. Я уже объяснилъ вамъ, что тутъ единственная причина — уваженіе мое къ вашему батюшкѣ: я не могъ допустить, чтобъ такой честный человѣкъ, какъ онъ, подвергся позору всѣхъ тѣхъ толковъ, которые вызвалъ бы вашъ поступокъ.
Безконечно обязанъ вамъ, г. Эрастъ.
Прощайте, сударь. Я всей душой желалъ войти въ вашу семью; я сдѣлалъ все, что могъ, чтобы достигнуть этой чести; но я былъ несчастливъ и вы не сочли меня достойнымъ такой милости. Это не помѣшаетъ мнѣ по прежнему питать къ вамъ должныя чувства почтенія и преданности, и если мнѣ не было дано сдѣлаться вашимъ зятемъ, я останусь по крайней мѣрѣ навѣки вашимъ покорнымъ слугой.
Остановитесь, Эрастъ. Вашъ образъ дѣйствій растрогалъ меня, и я отдаю вамъ мою дочь.
Я не хочу выходить ни за кого, кромѣ де-Пурсоньяка.
А я хочу, чтобъ ты сейчасъ-же вышла за Эраста. Ну, давай руку.
Ни за что.
Я тебѣ выдеру уши.
Нѣтъ, нѣтъ, пожалуйста, не принуждайте ее.
Ея долгъ — мнѣ повиноваться, и я съумѣю показать, что глава здѣсь я.
Развѣ вы не видите, какъ она любить этого человѣка? И развѣ вы желаете, чтобъ я владѣлъ тѣломъ, сердцемъ котораго будетъ обладать другой?
Это онъ заколдовалъ ее, и вы увидите, что вся эта любовь пройдетъ у нея скоро. Давайте вашу руку. Ну!..
Я не…
Экая возня! Руку, говорятъ тебѣ!
Не думайте, что я даю вамъ руку изъ любви къ вамъ; я влюбленъ только въ вашего батюшку и женюсь только на немъ.
Весьма вамъ благодаренъ и увеличиваю на десять тысячъ экю приданое моей дочери. Ну, пошлите за нотаріусомъ, чтобы написать контрактъ…
А въ ожиданіи его, мы можемъ позабавиться сезонными увеселеніями и позвать маски, которыя привлекла сюда изъ всѣхъ концевъ города молва о свадьбѣ Пурсоньяка.
Уйдите отсель навсегда,
Заботы, печали, бѣда!
Явитесь и игры, и радость,
Веселье, и миръ, и любовная сладость!
Печальнаго мы не хотимъ ничего —
Для насъ наслажденіе выше всего!
Печальнаго мы не хотимъ ничего —
Для насъ наслажденіе выше всего!
Вы сюда стеклись за мною
Съ необычнымъ пыломъ
И гадаете такъ жадно
Все о счастьи миломъ;
Будьте вѣчно влюблены —
Къ счастью средства въ томъ даны.
Ахъ, будемъ любить безконечно, до гроба —
Намъ разумъ и сердце совѣтуютъ оба!
Когда-бъ не могли мы любить,
Такъ развѣ бы стоило жить?
Нѣтъ! Все пропадай безъ слѣда —
Любовь лишь будь съ нами всегда!
Богатство,
Почести
И слава,
И царскій скиптръ и царскій тронъ,
Все это такъ ничтожно, право,
Коль человѣкъ любви лишенъ.
Будемъ вѣчно, вѣчно влюблены,
Къ счастью средства въ томъ заключены.
Давайте дружно веселиться!
Зовутъ насъ пѣсни, пляски, смѣхъ!
Когда случается сходиться
Для шумныхъ дружескихъ утѣхъ,
Тогда мудрѣйшій, мнѣ сдается,
Безумнѣй всѣхъ въ веселье рвется.
Печальнаго мы не хотимъ ничего —
Для насъ наслажденіе выше всего.
- ↑ Головною (céphalique) называется одна изъ венъ руки, потому что въ прежнее время думали, что она имѣетъ начало въ головѣ. Перев.