Начиная разсматривать названныя мною качества Государей, скажу, что для нихъ весьма полезно считаться великодушно-щедрыми; однако великодушная щедрость, подрывающая къ нимъ боязнь, служитъ имъ въ ущербъ, такъ что, будучи великодушно-щедрымъ, нужно заботиться, чтобы эта щедрость была признана и не навлекла на Государя нареканія въ совершенно противуположномъ качествѣ.
Если Государь захочетъ пріобрѣсти между людьми репутацію великодушно-щедраго, ему необходимо будетъ не пренебрегать никакой роскошью; это приведетъ его казну къ неизбѣжному оскудѣнію и, для поддержанія репутаціи, онъ вынужденъ будетъ отягощать свой народъ чрезвычайными налогами, заводить фиски и однимъ словомъ употреблять всевозможные способы для увеличенія своихъ доходовъ. Это отягощеніе послужитъ первой причиной народной къ нему ненависти и вмѣстѣ съ его обѣдненіемъ начнетъ расти къ нему и неуваженіе. Такимъ образомъ, возбудивъ своей великодушной щедростью негодованіе большинства и удовлетворивъ только весьма не многихъ, онъ дойдетъ до того, что всякое ничтожное затрудненіе станетъ для него опаснымъ и всякое недоразумѣніе можетъ послужить причиной его гибели. Понявъ ошибку, онъ конечно захочетъ ее исправить, но первыя же мѣры въ этомъ направленіи навлекутъ на него обвиненіе въ скупости. Слѣдовательно Государь не долженъ быть великодушно-щедрымъ въ такой степени, чтобы эта щедрость приносила ему ущербъ, и, если онъ мудръ, — не долженъ бояться прослыть за скупаго, такъ какъ съ теченіемъ времени онъ будетъ выказываться все болѣе и болѣе щедрымъ, имѣя возможность при помощи своихъ доходовъ и своей казны вести войны, какъ оборонительныя, такъ и наступательныя, не отягощая народъ налогами. Тогда безчисленное большинство, видя, что онъ ничего отъ нихъ не требуетъ, будетъ считать его щедрымъ, а скупымъ его будутъ называть только тѣ немногіе, которымъ не придется воспользоваться его благодѣяніями.
Въ наше время всѣ Государи, прославившіеся своими дѣйствіями, принадлежали къ такимъ, которыхъ народъ считалъ скупыми; никто изъ великодушно-щедрыхъ не достигъ никакой извѣстности. Папа Юлій II-й для достиженія папскаго престола умѣлъ выказаться великодушно-щедрымъ, но, достигнувъ власти, онъ обратилъ всѣ свои помыслы на войну съ Франціей и уже не заботился о томъ, чтобы его считали щедрымъ; онъ съумѣлъ вести всѣ свои войны, не прибѣгая къ чрезвычайнымъ налогамъ, такъ какъ постоянная экономія доставляла ему средства на всѣ излишнія военныя издержки.
Нынѣшній испанскій король никогда не былъ бы въ состояніи такъ прославиться своими побѣдами и завоеваніями, еслибы дорожилъ репутаціей великодушно-щедраго правителя.
Слѣдовательно всякій Государь, не желающій, въ случаѣ неизбежной защиты, быть поставленнымъ въ необходимость раззорять своихъ подданныхъ для того, чтобы не остаться безъ средствъ и не потерять вслѣдствіе этого уваженія къ себѣ, — чтобы отстранить отъ себя всякій поводъ къ грабежу своихъ подданныхъ, долженъ не бояться обвиненія въ скупости, такъ какъ скупость одинъ изъ тѣхъ пороковъ, благодаря которымъ онъ можетъ поддерживать свою власть. Если мнѣ скажутъ, что Цезарь достигъ верховной власти, благодаря великодушной щедрости, и что качество это служило причиной весьма значительнаго возвышенія очень многихъ лицъ, — я возражу на это: сдѣлался ли ты уже государемъ, или ты еще только стремишься къ власти. Въ первомъ случаѣ великодушная щедрость положительно пагубна, во второмъ, для достиженія цѣлей, необходимо казаться великодушно-щедрымъ. Цезарь прославился своей щедростью еще въ то время, когда стремился къ власти, но если бы, по достиженіи ея, онъ продолжалъ быть щедрымъ и не ограничилъ своихъ расточительныхъ издержекъ, онъ погубилъ бы Римскую Имперію.
И если меня все-таки станутъ опровергать примѣрами многихъ Государей, прославившихся своими завоеваніями и извѣстныхъ въ тоже время своей щедростью, — я возражу: въ этихъ случаяхъ надо строго различать, какія суммы тратитъ Государь для выказыванія своей великодушной-щедрости: употребляетъ ли онъ на это доходы своей казны и богатство своего народа, или тѣ сокровища, которыя онъ пріобрѣтаетъ, какъ военную добычу; въ первомъ случаѣ онъ долженъ быть разсчетливъ, во второмъ ему необходимо быть щедрымъ, безъ всякихъ ограниченій.
Въ самомъ дѣлѣ, завоеватель, обязанный побѣдами своей многочисленной арміи, живущей грабежемъ и контрибуціями, постоянно отнимающій чужое, необходимо долженъ быть щедрымъ, такъ какъ иначе его солдаты будутъ неохотно переносить военныя трудности. Никто не долженъ порицать такихъ Государей, съ какой бы широкой щедростью они (подобно Киру, Цезарю и Александру) ни дарили завоеванныхъ земель и богатствъ; раздавать пріобрѣтенное завоеваніемъ нисколько не вредно для Государей, — вредна имъ только растрата собственной казны или денегъ своего народа.
Наконецъ, щедрость скорѣе всего другаго сама собой истощается: чѣмъ щедрѣе человѣкъ, тѣмъ болѣе отнимаетъ онъ у себя средствъ къ дальнѣйшей своей щедрости и дѣлается или бѣднымъ и необходимо разсчетливымъ, или для продолженія своей расточительности бываетъ поставленъ въ необходимость прибѣгать къ грабежу и заслуживаетъ этимъ ненависть подданныхъ. Обоихъ этихъ результатовъ долженъ стараться избѣгнуть Государь, такъ какъ для него и то и другое весьма вредно: ничего нѣтъ хуже для Государя, какъ быть поставленнымъ въ необходимость или ограничивать себя въ необходимыхъ издержкахъ, или же заслужить народную ненависть. Такимъ образомъ, для Государя гораздо полезнѣе прослыть скупымъ, — чѣмъ онъ заслужитъ одно только презрѣніе, безъ ненависти, — нежели, изъ желанія считаться великодушно-щедрымъ, быть поставленнымъ въ необходимость сдѣлаться грабителемъ, что навлечетъ на него и ненависть и презреніе народа.