Глосса (Прешерн; Корш)


[100]

Глосса


Глуп, кто рифмы подбирает;
Смех на этого болвана!
Вечно жертва он обмана,
Гол живёт и умирает.


Что мы слышим о Гомере?
Он терпел под старость голод;
Знал Овидий в Понте холод.
На любом проверь примере:
Нам свидетель Алигьери,
Как судьба певцов карает;
Всякий, кто стихи марает,
Пусть припомнит о награде
Дон-Кихоту, Лузиаде…[1]
Глуп, кто рифмы подбирает.

[101]


„В песни польза нам какая?
Что Петрарки, что нам Тассы?",
Признаётся без прикрасы
Встарь и ныне чернь тупая.
Кто блаженствует, внимая
От народного баяна,
Как мы били оттомана,
Кто, к родной привержен лире,
Книжки „Пчёлки" чтит четыре, —
Смех на этого болвана!

С коробком торговец бродит,
Лишь в свой ум лукавый верит,
Полотно и ленты мерит,
Глядь — уж дом себе заводить.
Пусть в Китай поэт уходить,
Пусть идет до океана,
Пусть, божественного сана
Увлечён мечтой напрасной,
О девице грезит красной, —
Вечно жертва он обмана.

Но поёт при всём он этом.
Быть вы можете богаты,
Покупать себе палаты,
Хоть зимой в них жить, хоть летом.
Вместо храмин над поэтом.
Небо кров свой простирает,

[102]

В солнце золото играет,
Серебро на травке влажной.
Ими счастлив, он отважно
Гол живёт и умирает.




Примечания переводчика

  1. Гомера древние представляли себе слепцом, снискивавшим своё пропитание песнями. Овидий был сослан Августом в страну диких гетов, на юг от Дуная, близ Понта (Черного моря), где климат гораздо суровее, чем в Италии. Данте Алигьери испытал в жизни много горя, как и авторы «Дон-Кихота» и «Лузиады», Сервантес и Камоэнс.