Всѣмъ еще памятно съ какимъ тревожнымъ чувствомъ, весь русскій народъ слѣдилъ за семидневнымъ ожесточеннымъ боемъ на Шипкѣ. Опасенія за удачный исходъ происходившей битвы были тѣмъ болѣе основательными, что на незначительный отрядъ русскихъ войскъ, защищавшихъ Шипкинскій перевалъ, опрокинулась громадная непріятельская армія, численностью до 50 тысячъ, подъ начальствомъ одного изъ энергичныхъ турецкихъ полководцевъ, Сулеймана-паши. Но какъ ни упорны были безконечныя атаки турокъ, наши храбрые солдаты, неся страшныя потери, отстояли свои позиціи, тѣмъ самимъ доказавъ всему свѣту, чего можно ожидать отъ высокихъ качествъ самоотверженія и беззавѣтной храбрости нашихъ войскъ.
Шипкинскій перевалъ, какъ извѣстно, составляетъ одинъ изъ лучшихъ проходовъ, ведущихъ въ южную часть Болгаріи. Занятіемъ этого прохода, русская армія обезпечивала за собою свободу передвиженія войскъ, боевыхъ припасовъ, продовольствія и пр., въ томъ случаѣ, когда ей пришлось бы направиться по ту сторону Балканъ. Долгое время о самомъ проходѣ не имѣлось опредѣленныхъ свѣдѣній и только знаменитый семидневный бой обнаружилъ его слабые и сильные пункты. Шипкинскій проходъ вовсе не проходъ въ собственномъ смыслѣ этого слова. Въ немъ нѣтъ ущелій, въ немъ нѣтъ мѣста, на которомъ 300 человѣкъ могли бы повторить фермопильскую битву; въ немъ нѣтъ также такихъ траншей, какъ въ койберскомъ проходѣ, въ которомъ цѣлая армія могла бы быть уничтожена, не будучи допущена даже къ схваткѣ. Шипкинскій проходъ обязанъ этимъ названіемъ тому, что проходящая въ этомъ мѣстѣ вѣтвь Балканъ, менѣе чѣмъ средней высоты, представляетъ одну непрерывную цѣпь, тянущуюся
Убитый при защитѣ Шипки, генералъ-маіоръ
В. Ф. ДЕРОЖИНСКІЙ.
(Рисовалъ П. Ф. Борель, грав. И. Матюшинъ).
До семидневнаго боя было распространено мнѣніе, что Шипкинскій проходъ представляетъ вполнѣ непреступныя естественныя укрѣпленія. На самомъ же дѣлѣ оказалось, что безъ искуственныхъ укрѣпленій проходъ можетъ быть легко атакованъ наступающей силой и легко потерянъ защищающей его силой.
Переходимъ затѣмъ къ описанію битвъ, происходившихъ въ Шипкинскомъ перевалѣ въ теченіи семи дней, начиная съ 9 августа, во время которыхъ погибло множество мужественныхъ защитниковъ, а въ одной изъ битвъ палъ геройскою смертью генералъ-маіоръ В. Ф. Дерожинскій.
Съ цѣлью завладѣть проходомъ, турки начали атаку 9-го августа, занявъ высоты за деревушкой Шипкой. Русскій гарнизонъ, находившійся въ проходѣ, состоялъ изъ болгарскаго легіона и одного полка, оба ослабленные недавними битвами. Всего у насъ было 3,000 солдатъ и 40 орудій. Помощи можно было ожидать только изъ Тырнова, отстоящего на 40 миль отъ Шипки. Гарнизонъ работалъ неутомимо, не давая туркамъ двинуться впередъ ни на шагъ; тогда послѣдніе ворвались въ русскую линію на холмахъ за позиціей, расположенной на горѣ св. Николая, составляющей высочайшую точку шипкинскаго прохода. Еще впереди своихъ окоповъ русскіе устроили мины, которыя были взорваны, какъ только турки вступили на нихъ, при чемъ во время этого взрыва погибло отъ 5 до 8 тысячъ турокъ; понятно, что этимъ нанесенъ былъ непріятелю большой вредъ. Въ первый день русскіе войска потеряли всего 200 человѣкъ, преимущественно изъ болгарскаго легіона. 10-го августа битва была не жаркая: туркамъ въ этотъ день пришлось сдѣлать большой обходъ съ праваго и лѣваго фланга русскихъ позицій. 11-го августа турки атаковали русскихъ съ фронта и съ боковъ. Радикальные недостатки позиціи дали себя почувствовать: къ счастью, подкрѣпленія явились во время и дѣло приняло счастливый оборотъ. Какъ ни дѣйствовалъ усердно и храбро генералъ Столѣтовъ, несмотря на то, что онъ провелъ четыре дня въ неутомимой физической и умственной дѣятельности, ему трудно было-бы устоять противъ 50,000 арміи, атаковавшей его съ фронта и боковъ. Но вотъ къ нему на помощь своевременно подоспела помощь подъ начальствомъ храбраго генерала Дерожинскаго. Битва продолжалась цѣлый день; къ вечеру турки такъ окружили русскихъ, что, казалось, имъ стоитъ только подать другъ другу руки, чтобы очутиться на главномъ пути въ тылу русскихъ. Моментъ былъ въ высшей степени критическій.
Оба генерала, ожидая съ минуты на минуту увидѣть себя окруженными со всѣхъ сторонъ турками, отправили Государю телеграмму, въ которой изложили, въ какомъ они находятся положеніи, чего они могутъ еще ожидать, какъ они намѣрены предупредить непріятеля и что они будутъ держаться на своихъ позиціяхъ, пока не подоспѣютъ подкрѣпленія. «Во всякомъ случаѣ, телеграфировали они, мы и наши солдаты будемъ защищать свои позиціи до послѣдней капли крови».
Пробило шесть часовъ; битва на нѣкоторое время прервалась; однако наши войска извлекли изъ этого очень мало выгодъ; въ дѣлѣ участвовали всѣ ихъ силы. Солдаты были измучены дневнымъ жаромъ, усталостью, голодомъ и жаждой; уже три дня они не ѣли ничего варенаго; воды также не оказалось. Тѣмъ не менѣе туркамъ доставался каждый клочекъ земли очень дорого; они все-таки подвигались впередъ и впередъ, испуская радостные крики «Аллахъ иль Аллахъ!»
Оба генерала стояли на вершинѣ и не спускали глазъ съ дороги, проходящей по долинѣ Янтры, по которой должно было придти подкрѣпленіе. Вдругъ генералъ Столѣтовъ громко вскрикиваетъ, схвативъ своего товарища за руку и указывая ему на дорогу; вдали показался отрядъ русскихъ войскъ:
— Слава Богу! Слава Богу! — повторялъ генералъ Столѣтовъ… Но что это такое, это кавалерія? Неужели генералъ Радецкій сдѣлалъ такой промахъ, что отправилъ въ Балканы кавалерію противъ сильной турецкой пѣхоты?
Однако, это какая-то особенная кавалерія; она дѣятельно вступила въ бой съ турецкой артиллеріей въ лѣсу на холмѣ, ограничивающей справа русскую позицію. Куда дѣлись всадники съ коней? И отчего кони уходятъ обратно? Тутъ дѣло разъяснилось. Всадники оказались батальономъ стрѣлковой бригады, вся бригада находится всего въ трехъ километрахъ отъ Шипки. Но эта бригада имѣла еще то достоинство, что ей не въ первый разъ сражаться въ Балканахъ: это та самая бригада, которая совершила съ генераломъ Гурко первый достославный переходъ черезъ Балканы, и участвовала въ его удивительномъ отступленіи. Ею предводительствуетъ генералъ Цвѣцинскій. По его приказу стрѣлки бросаются на турокъ и заставляютъ ихъ отступить. Генералъ Радецкій, лично проведшій стрѣлковъ на поле битвы, послѣдовалъ за ними со своимъ штабомъ, прорвался сквозь тройную линію турецкихъ стрѣлковъ и присоединился къ двумъ генераламъ, поджидавшимъ его на вершинѣ холма. Похваливъ генерала Столѣтова за его храбрую защиту, генералъ Радецкій принялъ начальство надъ всѣми войсками.
Съ этого времени только и можно было серьезно думать о томъ, что проходъ Шипки останется въ рукахъ русскихъ войскъ. Послѣдствія доказали, что стремительныя атаки турокъ разбились о непоколебимую стойкость и чисто эпическій героизмъ русскихъ солдатъ. Атаки отбивались русскими одна за другою, пока наконецъ ослабленный непріятель долженъ былъ отказаться отъ своего намѣренія выбить русскія войска изъ шипкинскаго прохода. Въ день прибытія подкрѣпленій и принятія Радецкимъ начальства надъ войсками, хотя и можно было не возобновлять нападенія на турецкія позиціи, угрожавшія правому флангу русскихъ, но каждый чувствовалъ, что нельзя быть безопаснымъ, пока турки не будутъ прогнаны съ этого лѣсистаго горнаго кряжа. Лѣвый флангъ находился только въ сравнительной безопасности.
На разсвѣтѣ, наши снова напали на названную позицію. Болгарскіе мальчики носили для русскихъ солдатъ воду въ глиняныхъ кувшинахъ и даже проникали въ первые ряды. Битва въ долинѣ шла нерѣшительно и подкрѣпленія, присланныя 9-ю дивизіей, принесли много пользы. Къ 9 часамъ подошелъ генералъ Драгомировъ съ двумя полками 2 бригады, входящей въ составъ его дивизіи. Оставивъ подольскій полкъ въ резервѣ, онъ двинулся съ житомірскимъ полкомъ вверхъ, по опасной дорогѣ. Полкъ былъ оставленъ въ редутѣ на вершинѣ, пока въ немъ не представится надобности. Радецкій и его штабъ остались на склонѣ вершины, тутъ примкнулъ къ нему и генералъ Драгомировъ.
Ружейный огонь въ долинѣ то усиливался, то ослабѣвалъ въ продолженіи утра. Къ 11 часамъ огонь сталъ значительно сильнѣе.
Объ успѣхахъ, достигнутыхъ нами въ этотъ день въ лѣсу, нельзя было судить попричинѣ густоты этого лѣса, но ясно было, что битва поперемѣнно склонялась то въ ту, то въ другую сторону. На склонѣ вершины, откуда генералы и штабъ наблюдали за ходомъ битвы, пули жужжали словно рой разсерженныхъ пчелъ. Въ это время былъ раненъ въ лѣвую ногу Драгомировъ.
Между тѣмъ бой продолжался. Застрѣльщики и брянскій полкъ неимѣли успѣха въ своемъ предпріятіи — взять турецкій лѣсистый склонъ нападеніемъ съ фронта, хотя имъ и удалось парализовать усилія турокъ, которые хотѣли прорваться влѣво отъ нихъ и зайти въ тылъ русскимъ. Въ 12 часовъ рѣшили произвести контръ-фланговое нападеніе на правый склонъ турецкаго горнаго кряжа, и еще разъ пустить снизу въ атаку застрѣльщиковъ и остальные отряды. Два батальона житомірскаго полка, оставивъ по ротѣ въ резервѣ, выходятъ изъ частью прикрытой первой русской позиціи на вершинѣ и идутъ по ротно черезъ довольно ровную поверхность, находящуюся выше долины. Турецкія орудія и пѣхота открываютъ по нимъ убійственный огонь и многіе изъ нихъ окрашиваютъ траву своею кровью. Но батальоны неудержимо стремятся впередъ и бросаются въ лѣсъ; русская артиллерія, подготовлявшая имъ дорогу, должна была умолкнуть, чтобы не стрѣлять по своимъ солдатамъ.
Поворотъ въ участи сраженія наступилъ послѣ часоваго ужаснаго боя; турки оставили свои позиціи и горный кряжъ перешелъ въ наши руки, чѣмъ значительно обезпечился успѣхъ въ послѣдующихъ битвахъ. Сколько подвиговъ необычайнаго мужества, храбрости и отваги выказали русскіе при защитѣ своихъ позицій на Шипкѣ; каждый, начиная съ генерала и до солдата, явили себя настоящими героями. Нѣтъ никакой возможности описывать всѣхъ случаевъ героизма русскихъ войскъ, а потому мы приведемъ здѣсь только одни эпизоды, о которыхъ говорилось въ нашихъ газетахъ.
Во время боя 13-го августа, солдаты брянскаго полка и болгарскаго легіона, защищавшіе укрѣпленіе, называемое «турецкій люнетъ», къ двумъ часамъ пополудни остались безъ патроновъ. Огонь прекратился, потому что резервовъ не было. Ободренные этимъ, турки съ величайшею отвагою бросились на штурмъ этой важной позиціи, и уже поднялись на ея вершину, какъ вдругъ русскіе вышли изъ-за окоповъ и осыпали турокъ градомъ крупныхъ камней и бревенъ, катившихся въ оврагъ, изъ котораго вышелъ непріятель. Нѣкоторые изъ смѣльчаковъ, взобравшіеся на площадку, были заколоты штыками и отправились за своими товарищами. Въ теченіе часа русскіе защищались этими новаго рода метательными снарядами; наконецъ не хватило камней, и русскіе стали пускать въ турокъ изломанными ружьями, кусками земли и подсумками, наполненными мелкими камнями. Несмотря на это, турки, ободряемые своими офицерами, готовы были уже овладѣть укрѣпленіемъ, какъ вдругъ могучее «ура!» раздавшееся съ сосѣднихъ редутовъ, возвѣстило о прибытіи авангарда стрѣлковъ генерала Радецкаго.
О степени ожесточенности боя можно судить по потерямъ, которыя были понесены сражающимися. Что турки должны были лишиться въ нѣсколько разъ больше сравнительно съ нашими потерями, въ этомъ нѣтъ ничего удивительнаго, такъ какъ, во-первыхъ, турки бросались въ атаку, а русскія войска отбивали ихъ, а во-вторыхъ, непріятель старался завладѣть позиціями хорошо защищенными. Во все время семидневнаго, почти непрерывнаго сраженія, у турокъ выбыло изъ строя около 15,000 человѣкъ. Но и съ нашей стороны потери были также довольно велики, такъ какъ одними ранеными геройскіе защитники Шипки лишились 98 офицеровъ и 2,633 нижнихъ чиновъ. Изъ высшихъ начальниковъ выбыли изъ строя: генералъ-маіоръ В. Ф. Дерожинскій, нашедшій славную смерть на обороняемыхъ имъ позиціяхъ, и свиты Его Величества генералъ-маіоръ Драгомировъ, раненый въ ногу. Генералъ-маіоръ В. Ф. Дерожинскій былъ смертельно пораженъ пулею въ полость сердца, а осколкомъ гранаты его сильно ранило въ голову. Онъ мгновенно потерялъ сознаніе, но продолжалъ жить еще нѣкоторое время. Въ безсознательномъ состояніи его отправили въ Габрово, гдѣ онъ вскорѣ и скончался 13 августа. Русская армія потеряла въ этомъ храбромъ генералѣ одного изъ лучшихъ военоначальниковъ. Сообщаемъ здѣсь его біографію.
Генералъ-маіоръ Валеріанъ Филиповичъ Дерожинскій происходитъ изъ дворянъ Воронежской губерніи. Онъ родился 15-го іюня 1826 года, а въ 1845 году, изъ унтеръ-офицеровъ 1-го кадетскаго корпуса, былъ произведенъ въ прапорщики 19 артиллерійской бригады. Затѣмъ, по окончаніи курса наукъ, въ 1849 году, въ бывшей Императорской военной, нынѣ Николаевской академіи генеральнаго штаба, В. Ф. Дерожинскому привелось уже, въ качествѣ офицера генеральнаго штаба, принимать участіе въ бывшей Восточной войнѣ. Состоя въ распоряженіи главнокомандующего военно-сухопутными и морскими силами въ Крыму, онъ получилъ за отличіе въ сраженіи чинъ капитана. Въ 1857 году онъ былъ произведенъ въ подполковники и назначенъ начальникомъ штаба 4-й легкой кавалерійской дивизіи. Въ 1861 г. онъ былъ произведенъ въ полковники и затѣмъ нѣкоторое время былъ штабъ-офицеромъ въ Николаевской академіи генеральнаго штаба для надзора за обучавшимися въ означенной академіи офицерами. По производствѣ въ генералъ-маіоры, въ 1872 году, онъ былъ сперва назначенъ помощникомъ начальника 5-й пѣхотной дивизіи, а съ 1873 года онъ состоялъ командиромъ 2-й бригады 9-й пѣхотной дивизіи. В. Ф. Дерожинскій, въ 1855 году, при оборонѣ Севастополя, получилъ контузію въ голову осколкомъ бомбы; но контузія эта, благодаря здоровой натурѣ, никакими недугами въ дальнѣйшей жизни не сказалась. Имя генерала Дерожинскаго, какъ одного изъ наиболѣе отличившихся, въ бывшихъ, до настоящаго времени, военныхъ дѣйствіяхъ, было неоднократно упомянуто въ оффиціальныхъ реляціяхъ августѣйшаго главнокомандующего.
Дерожинскій оставилъ послѣ себя жену и четырехъ дѣтей безъ средствъ къ жизни. Какъ сообщали газеты, г-жа Дерожинская весною нынѣшняго года была въ Петербургѣ, гдѣ хлопотала о пособіи. Дѣло въ томъ, что по случаю наводненія, бывшаго въ Кременчугѣ въ началѣ 1877 г., они потеряли все свое движимое имущество и собственный небольшой домъ. Посмерти мужа г-жѣ Дерожинской выдана приличная по заслугамъ пенсія, а дочери приняты въ одинъ изъ петербургскихъ институтовъ на казенное содержаніе.