Гаргантюа назначенъ былъ главнокомандующимъ арміей, а отецъ его остался въ своей крѣпости. Онъ ободрялъ всѣхъ ласковыми словами и обѣщалъ богатые дары тѣмъ, которые совершатъ какіе-нибудь подвиги. Послѣ того армія дошла до Ведскаго брода и съ помощью барокъ и легкихъ понтоновъ перебралась на тотъ берегъ рѣки. Осмотрѣвъ мѣстоположеніе города, которое было возвышенное и очень выгодное, всю ночь совѣщались о томъ, что предпринять. Но Гимнастъ сказалъ:
— Господинъ, характеръ и природа французовъ таковы, что они хороши только для скораго и дружнаго натиска. Тогда они хуже чертей. Но если имъ приходится ждать, они становятся хуже бабъ. Я того мнѣнія, чтобы вы немедленно, давъ только вашимъ людямъ немного отдохнуть и поѣсть, шли въ атаку.
Совѣтъ нашли добрымъ. Гаргантюа выстроилъ всю свою армію въ боевомъ порядкѣ, а подкрѣпленія заняли горные скаты. Монахъ взялъ съ собой шесть отрядовъ пѣхотинцевъ и двѣсти рейтаровъ и поспѣшно перебрался черезъ болота и выѣхалъ, повыше Пюи, на Лудюнскую дорогу. Между тѣмъ атака продолжалась, и люди Пикрошоля не знали, что — лучше: сдѣлать вылазку и идти навстрѣчу врагу, или ждать, не трогаясь, въ самомъ городѣ. Но самъ Пикрошоль съ нѣсколькими отрядами своей лейбъ-гвардіи произвелъ отчаянную вылазку, но былъ встрѣченъ цѣлымъ градомъ ядеръ изъ пушекъ, которыя поставлены были на высотахъ; войско же Гаргантюа отступило въ долину, чтобы предоставить артиллеріи свободное поле дѣйствія. Оставшіеся въ городѣ оборонялись, какъ только могли, но ихъ выстрѣлы пролетали надъ головами осаждающихъ, не задѣвая никого. Нѣкоторые изъ отряда Пикрошоля, уцѣлѣвшіе отъ пушечныхъ выстрѣловъ, храбро бросились на нашихъ людей, но ихъ попытка не увѣнчалась успѣхомъ, и имъ грозила опасность быть окруженными и смятыми. Видя это, они хотѣли удалиться обратно въ городъ, но тѣмъ временемъ монахъ отрѣзалъ имъ отступленіе и этимъ вынудилъ ихъ обратиться въ безпорядочное бѣгство. Нѣкоторые хотѣли ихъ преслѣдовать, но монахъ ихъ остановилъ, изъ боязни, чтобы, преслѣдуя бѣгущихъ, его люди не разстроили свои ряды, и чтобы изъ города не ударили имъ въ тылъ. Прождавъ нѣкоторое время и видя, что непріятель не показывается, монахъ послалъ герцога Фронтиста предупредить Гаргантюа, чтобы тотъ занялъ холмъ налѣво и отрѣзалъ бы Пикрошолю отступленіе въ городъ черезъ ближайшія ворота. Гаргантюа поспѣшно исполнилъ это и послалъ четыре легіона изъ отряда Себастіана, но тѣ не успѣли еще занять холма, какъ натолкнулись на Пикрошоля и его безпорядочную банду.
Они атаковали ее съ азартомъ, но понесли значительный уронъ отъ городского гарнизона, выстроившагося на стѣнахъ и пускавшаго въ нихъ и стрѣлы и артиллерійскіе снаряды. Замѣтивъ это, Гаргантюа поспѣшилъ имъ навстрѣчу съ значительными силами и направилъ всѣ старанія своей артиллеріи на эту часть стѣны, вслѣдствіе чего всѣ силы города были сосредоточены на этомъ мѣстѣ.
Монахъ, видя, что та сторона города, которую онъ осаждалъ, пуста и никѣмъ не обороняется, пошелъ на приступъ со своими людьми, справедливо полагая, что неожиданное нападеніе произведетъ сильнѣйшую панику, нежели непріятель, съ которымъ бой уже завязался. Но онъ постарался произвести приступъ безшумно и незамѣтно, пока всѣ его люди не оказались на стѣнахъ города, за исключеніемъ двухсотъ рейтаровъ, которыхъ онъ оставилъ внѣ ограды, на всякій случай.
Послѣ того они подняли страшный крикъ и, не встрѣтивъ никакого сопротивленія, перебили стражу у воротъ и отперли ихъ для рейтаровъ и затѣмъ всѣ вмѣстѣ съ азартомъ ринулись къ восточнымъ воротамъ, гдѣ происходила схватка. И, напавъ съ тыла на врага, разбили его на голову.
Когда осажденные увидѣли, что Гаргантюисты заняли городъ, они сдались монаху безусловно. Монахъ, обезоруживъ, загналъ ихъ въ церкви, отобралъ оружіе и приставилъ стражу къ дверямъ. Затѣмъ, отперевъ восточныя ворота, вышелъ на помощь Гаргантюа. Пикрошоль же подумалъ, что это идетъ ему подкрѣпленіе изъ города, и смѣлѣе прежняго бросился въ битву, пока Гаргантюа не вскричалъ:
— Братъ Жанъ, другъ мой, братъ Жанъ, добро пожаловать!
Тогда Пикрошоль и его люди, увидѣвъ, что все погибло, обратились въ безпорядочное бѣгство. Гаргантюа преслѣдовалъ ихъ до Вогодри, разя и убивая; затѣмъ велѣлъ трубить къ отбою.