А сплачется на Москвѣ царевна,
Борисова дочь Годунова:
«Ино, боже, Спасъ милосердой!
За что наше царьство загибло:
за батюшково ли согрѣшенье,
за матушкино ли немоленье?
А свѣты вы, наши высокие хоромы!
Кому вами будетъ владѣти
Послѣ нашего царьсково житья?
А свѣты, браныи убрусы!
Береза ли вами крутити?
А свѣты, золоты ширинки!
Лѣсы ли вами дарити?
А свѣты, яхонты-серешки!
На сучье ли васъ задѣвати
послѣ царьсково нашего житья,
послѣ барюшкова преставленья,
а свѣта Бориса Годунова?
А что едетъ к Москвѣ Рострига,
да хочетъ теремы ломати,
меня хочетъ, царевну, поимати,
а на Устюжну на Желѣзную отослати,
меня хочетъ, царевну, постритчи,
а в рѣшетчатой садъ засадити.
Ино ох-те мнѣ горѣвати:
какъ мнѣ в темну келью ступити,
у игуменьи благословитца?»
