И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Письма в восемнадцати томах.
Том одиннадцатый. «Литературные и житейские воспоминания». Биографические очерки и некрологи. Автобиографические материалы. Незавершенные замыслы и наброски. 1852—1883
Издание второе, исправленное и дополненное
М., «Наука», 1983
<ВОСПОМИНАНИЯ О ШЕВЧЕНКЕ> править
Намереваясь издать полное собрание сочинений Т. Г. Шевченка, вы желаете, чтобы я сообщил вам несколько подробностей о нем. С охотой исполняю ваше желание, хотя должен предуведомить вас, что я познакомился с народным поэтом Малороссии незадолго до его кончины и встречался с ним довольно редко.
Первое наше свидание произошло в Академии художеств, вскоре после его возвращения в Петербург, зимою, в студии одного живописца, у которого Тарас Григорьевич намеревался поселиться. Я приехал в Академию вместе с Марьей Александровной Маркович (Марко Вовчок), которая незадолго перед тем тоже переселилась в нашу северную столицу и служила украшением и средоточием небольшой группы малороссов, съютившейся тогда в Петербурге и восторгавшейся ее произведениями: они приветствовали в них — так же как и в стихах Шевченка — литературное возрождение своего края. Вы лучше меня знаете, какой оборот всё это приняло впоследствии. В студии художника, куда мы прибыли с г-жою Маркович, уже находилась одна дама (тоже малороссиянка по происхождению), которая также желала увидеть Тараса Григорьевича, — г-жа Кар--ская; в ее доме по вечерам часто собиралась та группа, о которой я говорил; и Шевченко, познакомившись с г-жою Кар — ской, стал посещать ее чуть не каждый день. Мы прождали около часу. Наконец явился Тарас Григорьевич — и, разумеется, прежде чем кого-либо из нас, приветствовал г-жу Маркович: он уже встречался с нею, был искренно к ней привязан и высоко ценил ее талант. Широкоплечий, приземистый, коренастый, Шевченко являл весь облик козака, с заметными следами солдатской выправки и ломки. Голова остроконечная, почти лысая; высокий морщинистый лоб, широкий, так называемый «утиный» нос, густые усы, закрывавшие губы; небольшие серые глаза, взгляд которых, большей частью угрюмый и недоверчивый, изредка принимал выражение ласковое, почти нежное, сопровождаемое хорошей, доброй улыбкой; голос несколько хриплый, выговор чисто русский, движения спокойные, походка степенная, фигура мешковатая и мало изящная. Вот какими чертами запечатлелась у меня в памяти эта замечательная личность. С высокой бараньей шапкой на голове, в длинной темно-серой чуйке с воротником из черных мерлушек, Шевченко глядел истым малороссом, хохлом; оставшиеся после него портреты дают вообще верное о нем понятие.
Нам всем, тогдашним литераторам, хорошо было известно, какая злая судьба отяготела над этим человеком; талант его привлекал нас своею оригинальностью и силой, хотя едва ли кто-нибудь из нас признавал за ним то громадное, чуть ли не мировое значение, которое, не обинуясь, придавали ему находившиеся в Петербурге малороссы; мы приняли его с дружеским участием, с искренним радушием. С своей стороны он держал себя осторожно, почти никогда не высказывался, ни с кем не сблизился вполне: всё словно сторонкой пробирался. Он посетил меня несколько раз, но о своей изгнаннической жизни говорил мало; лишь по иным отрывочным словам и восклицаниям можно было понять, как солоно она пришлась ему и какие он перенес испытания и невзгоды. Он мне показал крошечную книжечку, переплетенную в простой дегтярный товар, в которую он заносил свои стихотворения и которую прятал в голенище сапога, так как ему запрещено было заниматься писанием; показал также свой дневник, веденный им на русском языке, что немало изумляло и даже несколько огорчало его соотчичей; рассказал свои комические отношения с двумя-тремя женами киргизов, бродивших около места его заключения, — и сознался в вынесенном им оттуда пристрастии к крепким напиткам, от которого он уже потом до самой смерти отвыкнуть не мог.
Собственно поэтический элемент в нем проявлялся редко: Шевченко производил скорее впечатление грубоватого, закаленного и обтерпевшегося человека с запасом горечи на дне души, трудно доступной чужому глазу, с непродолжительными просветами добродушия и вспышками веселости. Юмора, «жарта» — в нем не было вовсе. Только раз, помнится, он прочел при мне свое прекрасное стихотворение «Вечір» («Садок вишневий…» и т. д.) — и прочел его просто, искренне; сам он был тронут и тронул всех слушателей: вся южнорусская задумчивость, мягкость и кротость, поэтическая струя, бившая в нем, тут ясно выступила на поверхность.
Самолюбие в Шевченке было очень сильное и очень наивное в то же время: без этого самолюбия, без веры в свое призвание он неизбежно погиб бы в своем закаспийском изгнании; восторженное удивление соотчичей, окружавших его в Петербурге, усугубило в нем эту уверенность самородка-поэта. Во время своего пребывания в Петербурге он додумался до того, что не шутя стал носиться с мыслью создать нечто новое, небывалое, ему одному возможное, а именно: поэму на таком языке, который был бы одинаково понятен русскому и малороссу; он даже принялся за эту поэму и читал мне ее начало. Нечего говорить, что попытка Шевченка не удалась, и именно эти стихи его вышли самые слабые и вялые из всех написанных им, — бесцветное подражание Пушкину.
Читал Шевченко, я полагаю, очень мало (даже Гоголь был ему лишь поверхностно известен), а знал еще меньше того… но убеждения, запавшие ему в душу с ранних лет, были неколебимо крепки. При всем самолюбии в нем была неподдельная скромность. Однажды на мой вопрос: какого автора мне следует читать, чтобы поскорее выучиться малороссийскому языку? — он с живостью отвечал: «Марко Вовчка! Он один владеет нашей речью!» Вообще это была натура страстная, необузданная, сдавленная, но не сломанная судьбою, простолюдин, поэт и патриот. У г-жи Кар--ской находилась в услужении девушка малороссиянка, по имени Лукерья; существо молодое, свежее, несколько грубое, не слишком красивое, но по-своему привлекательное, с чудесными белокурыми волосами и той не то горделивой, не то спокойной осанкой, которая свойственна ее племени. Шевченко влюбился в эту Лукерью и решил жениться на ней; Кар--ские сначала диву дались, но кончили тем, что признали ее невестой поэта и даже начали делать ей подарки и шить приданое; с своей стороны Шевченко усердно готовился к свадьбе, к новой жизни… Но Лукерья сама раздумала и отказала своему жениху. Ее, вероятно, запугали уже немолодые лета Шевченка, его нетрезвость и крутой нрав; а оценить высокую честь быть супругою народного поэта она не была в состоянии. Я несколько раз видел Шевченка после его размолвки с Лукерьей: он казался сильно раздраженным.
Оканчивая этот небольшой очерк, я припоминаю еще один факт из ссылочной жизни Шевченка, делающий честь тогдашнему главному начальнику Оренбургского края, В. X. Перовскому. Шевченко, как известно, был в молодости довольно замечательным пейзажистом; в крепости ему было запрещено не только писать стпхи, но и заниматься живописью. Какой-то чересчур исполнительный генерал, узнав, что Шевченко, несмотря на это запрещение, написал два-три эскиза, почел за долг донести об этом Перовскому в один из его приемных дней; но тот, грозно взглянув на усердного доносителя, значительным тоном промолвил: «Генерал, я на это ухо глух: потрудитесь повторить мне с другой стороны то, что вы сказали!» Генерал понял, в чем дело, и, перейдя к другому уху Перовского, сказал ему нечто, вовсе не касавшееся Шевченка.
Вспоминается мне также, что он, живя в Академии, занимался гравированием на меди посредством острой водки — о-форт — и воображал, что открыл нечто новое, какой-то улучшенный способ в этом искусстве.
Вот всё, что я имею сказать о нем.
Я чувствую сам, как малы и ничтожны эти сведения; но в числе прочих и они могут принести свою относительную пользу.
Ив. Тургенев
Буживаль (возле Парижа),
31/19 октября 1875 г.
ПРИМЕЧАНИЯ править
Беловой автограф в виде письма И. С. Тургенева к А. А. Русову, 4 л. Тексту предшествует помета: «Буживаль (возле Парижа). 31/19 октября 75 г.» Хранится в Праге, в литературном архиве Института «Памятник народной письменности». Фотокопия — ИРЛИ.
«Кобзарь», 1876 — Пражское издание «Кобзаря» Т. Г. Шевченко, т. 1, Прага, 1876, с. III—VIII, озаглавлено: «Споминки про Шевченка», первопечатный текст.
Пискунов — второе прижизненное издание в книге Ф. М. Пискунова «Шевченко, его жизнь и сочинения». Киев, 1878.
Печатается по пражскому изданию «Кобзаря» со следующими исправлениями по беловому автографу:
Стр. 187, строки 13 и 21, 29: «Маркович» вместо «Маркевич».
Стр. 187, строки 19—20: После: возрождение своего края — восстановлена фраза: «Вы лучше меня знаете, какой оборот всё это приняло впоследствии», вычеркнутая в автографе по цензурным соображениям[1].
Стр. 188, строка 12: «отяготела» вместо «тяготела».
Стр. 189, строка 20: «неколебимо» вместо «непоколебимо».
Первые дошедшие до нас сведения о переговорах издателя А. А. Русова с Тургеневым по поводу воспоминаний о Шевченко относятся к середине мая 1875 г. Отправляясь с женой из Петербурга в Прагу, где он должен был издавать «Кобзарь» с включением запрещенных в России произведений Шевченко и с воспоминаниями о нем, Русов разослал еще в Петербурге письма к возможным авторам воспоминаний. Сохранилось свидетельство о получении им согласия Тургенева написать такие воспоминания, но без указания срока выполнения этого обещания[2]. Письмо Тургенева, на которое ссылается Русов, было послано 22 мая (3 июня) 1875 г. еще из Буживаля, до переезда писателя в Карлсбад. По воспоминаниям С. Ф. Русовой, муж ее дважды навещал Тургенева в Карлсбаде, ведя переговоры о воспоминаниях и о написанной по-французски статье Русовой о Шевченко, которую Тургенев «любезно передал» в «Revue des Deux Mondes», где она и была напечатана[3].
В сентябре 1875 г. воспоминания Тургенева о Шевченко еще не были готовы, о чем можно судить по письму Русова к Я. П. Полонскому от 14(26) сентября 1875 г.: «…обещался очень интересный рассказ из воспоминаний своих прислать с месяц тому назад, да и по сих пор нет. Что же мне делать? <…> Я приостановлю выпуск издания в ожидании его воспоминаний»[4].
13(25) октября 1875 г. Тургенев сообщил Полонскому: «Русову я также посылаю несколько слов о Шевченке, хотя много лестного мне не придется о нем сказать. Я познакомился с ним перед самой его смертью». 14(26) октября в письме к Полонскому Русов благодарил его за присланные воспоминания и снова выражал надежду на скорое получение воспоминаний Тургенева (ИРЛИ, № 12410. 4). Как указывает помета на рукописи, воспоминания Тургенева о Шевченко были закончены и отправлены Русову 19(31) октября 1875 г., а в ноябре — начале декабря 1875 г. первый том «Кобзаря» уже вышел в свет и во второй половине декабря или в январе 1876 г. был переправлен в Россию[5].
Печатный текст воспоминаний Тургенева имеет некоторые отличия от белового автографа, послужившего, очевидно, наборной рукописью. Кроме отдельных стилистических разночтений («решился жениться» вместо «решил жениться», «мне приходит в голову один факт» вместо «я припоминаю еще один факт», «значительным голосом» вместо «значительным тоном»), особый интерес представляют строки, вычеркнутые, по-видимому, редакторской рукой (сам Тургенев зачеркивал ненужное густыми чернильными петлями; здесь же строки перечеркнуты как бы наспех двумя короткими вертикальными штрихами). Речь идет о фразе, имеющей политический смысл: «Вы лучше меня знаете, какой оборот всё это приняло впоследствии». Этой фразой Тургенев намекал на усиление преследований украинской культуры со стороны царского правительства[6].
Автограф свидетельствует и о некоторых колебаниях Тургенева в его суждениях о Шевченко. Так, говоря о «необузданной» натуре поэта, Тургенев вначале написал: «сломленная нелегкой своей участью», но им же самим осмысленное сочетание понятий «простолюдин, поэт и патриот» заставило его уточнить характеристику широкой натуры Шевченко: «сдавленная, но не сломанная судьбою» (с. 189). В том месте, где говорится о гравировании на меди, вместо слов «нечто новое, какой-то улучшенный способ в этом искусстве» (с. 190) первоначально было: «новый способ изготовления».
Воспоминания Тургенева о Шевченко не всегда совпадают по тональности рассказа с письмами того же автора к разным адресатам, относящимися к 1859—1861 гг. Так, 15(27) февраля 1859 г. Тургенев писал из Петербурга И. В. Павлову: «Я здесь с недавних пор погрузился в малороссийскую жизнь. Познакомился с Шевченкой, с г-жою Маркович (она пишет под именем: Марко Вовчок) и со многими другими, большей частью весьма либеральными хохлами. Сама г-жа Маркович весьма замечательная, оригинальная и самородная натура (ей лет 25); на днях мне прочли ее довольно большую повесть под названием „Институтка“, от которой я пришел в совершенный восторг: этакой свежести и силы еще, кажется, не было — и всё это растет само из земли, как деревцо». Во многих письмах к М. А. Маркович, к В. Я. Карташевской, к Н. Я. Макарову Тургенев спрашивает о Шевченко, о его поездках на Украину[7].
Некоторая демократизация взглядов писателя в период революционного подъема в какой-то мере обусловила и его интерес к возрождению национальной культуры Украины, жестоко подавлявшейся властями. Тургенев вместе с П. А. Кулишом переводит повесть Марка Вовчка «Институтка», посвященную Шевченко, переводит «Народные рассказы» того же автора[8]. Знакомство с Марко Вовчок вовлекает его в круг литераторов, объединившихся делом создания украинского общественно-литературного журнала «Основа» (В. М. Белозерский, П. А. Кулиш, Н. И. Костомаров, Н. Я. Макаров и др.)- По инициативе Тургенева Общество пособия нуждающимся литераторам и ученым добилось освобождения от крепостной зависимости родственников Шевченко[9]. Тургенев часто, одно время почти ежедневно, встречался с Шевченко на своей квартире и в Академии художеств, на понедельниках «Основы» у В. М. Белозерского, в редакции «Современника», на вторниках у Н. И. Костомарова, на четвергах у Н. Г. Чернышевского, в доме у И. Б. Сухановой-Подколзиной, у Штакеншнейдеров и К. Д. Кавелина, у Н. Я. Макарова и в доме его сестры В. Я. Карташевской. Сохранившаяся записка Тургенева к Шевченко, датируемая мартом — 17(29) апреля 1860 г., дает представление об одной из таких встреч. Сохранились свидетельства, что Тургенев присутствовал 28 февраля 1861 г. на похоронах Шевченко на Смоленском кладбище — Вместе с Н. А. Некрасовым, М. И. Михайловым, братьями Курочкиными, М. Е. Салтыковым-Щедриным, Ф. М. Достоевским, Н. С. Лесковым, Н. Г. Помяловским, И. И. Панаевым и другими русскими писателями[10].
После смерти поэта Тургенев писал Герцену о необходимости поместить в «Колоколе» отклик на эту утрату и сообщал о возмутивших его обстоятельствах последнего ареста Шевченко на Украине[11]. Вскоре после объявления Манифеста об освобождении крестьян он писал В. Я. Карташевской 14(26) марта 1861 г.: «Известие о смерти Шевченко меня опечалило; бедный, не долго попользовался свободой. Воображаю, какое это впечатление произвело в малороссийском мире». Тургенев много сделал для популяризации Шевченко за рубежом. Так, после выхода пражского издания «Кобзаря» он обратился к своему переводчику и корреспонденту в Париже, сотруднику журнала «Revue des deux Mondes», Эмилю Дюрану с просьбой написать для этого журнала статью о Шевченко. 15 июня 1876 г. статья «Национальный поэт Малороссии — Шевченко» была напечатана, вызвав широкий резонанс во Франции и других европейских странах[12]. Тургенев не ограничивается переговорами с автором статьи, он обращается с просьбой о поддержке к редактору журнала Франсуа Бюлозу[13], к влиятельным французским друзьям — ученым и литераторам. Как известно, в редакцию журнала «Revue des deux Mondes» писали Эдмон Або, Марселей Вертело, Сюли Прюдон и другие с просьбой ускорить напечатание статьи о «великом поэте Малороссии»[14]. Таким образом, воспоминания Тургенева о Т. Г. Шевченко, охватывающие лишь отдельные и чаще всего бытовые моменты их отношений, недостаточно полно освещают вопрос о более широких общественно-литературных связях обоих писателей. В воспоминаниях не нашли, в частности, отражения те страницы биографии Тургенева и Шевченко, которые свидетельствуют об их взаимном интересе и симпатии к революционеру-петрашевцу Н. А. Спешневу (см. письмо Тургенева к Т. Г. Шевченко от марта — 17(29) апреля 1860 г.), о творческих связях с его единомышленником А. Н. Плещеевым. В том же 1860 г. в «Современнике» был напечатан перевод поэмы Шевченко «Наймичка» (под заглавием «Работница»), выполненный А. Н. Плещеевым и посвященный И. С. Тургеневу (Совр, 1860, № 4, с. 457—472).
Стр. 187. …Первое наше свидание ~ в Петербург…-- Знакомство Тургенева с Шевченко состоялось в начале февраля 1859 г.
…в студии одного живописца…-- Студия эта была фактическим местом жительства и работы самого Шевченко, но официального права он на нее не имел, так как не получил разрешения на прописку в Петербурге в качестве «свободного художника», а был вынужден прописываться как «отставной рядовой» по месту жительства своего приятеля М. М. Лазаревского (см.: Жур Петр. Шевченковский Петербург. Л., 1964, с. 217—221).
Я приехал в Академию вместе с ~ Маркович…-- Мария Александровна Маркович (1834—1907), писательница, известная под псевдонимом Марко Вовчок, приехала с Украины в Петербург 23 января 1859 г.; на следующий же день она познакомилась с Шевченко, а вскоре и с Тургеневым (см.: Т, ПСС и П, Письма, т. III, с. 685).
…находилась одна дама ~ г-жа Карская.-- Имеется в виду Варвара Яковлевна Карташевская (1832—1902), сестра Н. Я. Макарова и родственница по мужу С. Т. Аксакова. О ее отношениях с Тургеневым см.: Переселенков С. А. Из переписки Тургенева с В. Я. Карташевской. — Гол Мин, 1919, № 1-4, с. 207—220; Т, ПСС и П, Письма, т. IV, с. 680.
Стр. 188. …то громадное, чуть ли не мировое значение…-- О мировом значении поэзии Т. Г. Шевченко см.: Белецкий А. И. Мировое значение творчества Тараса Шевченко. — В кн.: Тарас Шевченко. М., 1962, с. 13—29; сб.: Шевченко и мировая культура. К 150-летию со дня рождения. М., 1964.
Он мне показал крошечную книжечку…-- Имеется в виду записная книжка Шевченко времен его ссылки. Эта книжка случайно уцелела во время обыска, произведенного у Шевченко по доносу 22 апреля 1850 г. См. факсимильное ее издание: «Мала книжка». Автографы поезіі 1847—1850. Киів, 1963.
Стр. 189. …бесцветное подражание Пушкину.-- В 1857 г. Шевченко, находясь еще в ссылке, записал в своем «Дневнике»: «…построил каркас поэмы вроде „Анджело“ Пушкина, перенеся место действия на Восток. И назвал ее „Сатрап и Дервиш“. При лучших обстоятельствах я непременно исполню этот удачно проектированный план. Жаль, что я плохо владею русским стихом, а эту оригинальную поэму нужно непременно написать по-русски…» (Шевченко Тарас. Повне зібрання творів. Киів, 1963. Т. 5, с. 77—78, запись от 19 июля). По-видимому, над этой поэмой (частично замысел ее был воплощен в незавершенной поэме «Юродивый») Шевченко и продолжал работу в 1859 году, когда встретился с Тургеневым (Т, ПСС и П, Письма, т. IV, с. 435). Но существует и другое предположение — о том, что Тургенев имел в виду поэму Шевченко «Мария» (1859)[15].
Читал Шевченко, я полагаю, очень мало…-- 5 сентября 1857 г. Шевченко записал в своем «Дневнике»: «Мне теперь много нужно прочитать. Я совершенно отстал от новой литературы». По-видимому, подобные признания поэт делал и Тургеневу, возвратясь из ссылки. Но уже с первых дней ссылки его письма к друзьям содержат просьбы прислать сочинения Гоголя, Лермонтова, Шекспира, Кольцова, Жуковского, «Слово о полку Игореве», «Южнорусские песни», труды по истории и философии. Что касается Гоголя, то об особом интересе к нему Шевченко говорят не только стихотворение «Гоголю» (1844) и не только просьбы о присылке его сочинений, но и многочисленные отзывы о нем в письмах и «Дневнике» поэта. Так, в письме к В. Репниной 7 марта 1850 г. Шевченко, говоря о своем желании иметь «Мертвые души», писал: «Перед Гоголем должны благоговеть, как перед человеком, одаренным самым глубоким умом и самою нежною любовью к людям» (там же, т. 6, с. 60—61).
…малороссиянка, по имени Лукерья…-- Лукерья Ивановна Полусмакова (1840—1917), отпущенная на волю крепостная Н. Я. Макарова. Об истории их отношений с Шевченко говорится в названной выше статье С. А. Переселенкова.
Стр. 189—190. …припоминаю еще один факт, ~ делающий честь ~ В. А. Перовскому.-- Рассказанный Тургеневым эпизод нигде не упоминается самим Шевченко, в «Дневнике» которого сохранилось несколько очень резких отзывов о В. А. Перовском как о вельможе и «гнилом сатрапе» (там же, т. 5, с. 185). Перовский Василий Алексеевич (1795—1857) — командир Оренбургского отдельного корпуса, в 1851—1856 гг. — оренбургский и самарский генерал-губернатор. Сочувственное отношение Перовского к Шевченко проявилось в его ходатайстве 14 февраля 1856 г. перед Дубельтом об облегчении участи поэта[16]. Хотя ходатайство это и было безрезультатным, но по нему можно судить о том, что Перовский не поощрял доносов на Шевченко за нарушение им запрета «носить партикулярное платье, писать стихи и заниматься живописью»[17].
Стр. 190. …занимался гравированием на меди…-- О высоком искусстве гравирования, которым владел Шевченко, свидетельствует присуждение ему в 1860 г. за этот вид работы звания академика. См. об этом: Сидоров А. А. Шевченко как живописец, мастер рисунка и гравюры. — В сб.: Тарас Шевченко. М., 1962, с. 92—110.
- ↑ См. об этом: Неупокоева И. Неизвестные автографы писем И. С. Тургенева. — Вопросы литературы, 1961, № 1, с. 206—208.
- ↑ Русов О. Спомини про пражське видання «Кобзаря». — Украіна. Киів, 1907. Т. I, кн. 2, с. 129. История издания «Кобзаря» в Праге освещена в названной выше статье И. Неупокоевой. См. также: ПриймаФ. Я. Шеченко и русская литература XIX века. М.; Л., 1961, с. 308—309.
- ↑ Русова София. Moi спомини. Pp. 1861—1879. — За сто лет. Матеріяли з громадського i літературного життя Украіни XIX i початку XX століття, кн. 2. 1928, с. 160.
- ↑ Украіна, 1929, кн. 34, с. 98.
- ↑ Данилов Вл. К цензурной истории сочинений Т. Г. Шевченка. — Начала, Пг., 1922, № 2, с. 254.
- ↑ См. об этом подробнее: Вопросы литературы, 1961, № 1, с. 206.
- ↑ См. письма к В. Я. Карташевской от 31 марта (12 апреля) и 10(22) октября 1859 г., к М. А. Маркович от 10(22) июля 1859 г. и 20 марта (1 апреля) 1860 г., к Т. Г. Шевченко от марта — 17(29) апреля 1860 г., Н. Я. Макарову от 23 января (4 февраля) 1861 г., А. И. Герцену, В. Я. Карташевской от 14(26) марта 1861 г.
- ↑ Как установил в своей неопубликованной диссертации А. Дорошевич, располагавший оригиналом перевода, Тургенев редактировал текст подстрочного перевода «Институтки», выполненного П. А. Кулишом и, частично, Д. С. Каменецким (см. об этом в кн.: Марко Вовчок. Стати i дослідження. Киів, 1957, с. 112—115).
- ↑ См.: Громов В. А. Тургенев и Литфонд. Забытое письмо писателя в редакцию «С.-Петербургских ведомостей» (1860). — В сб.: И. С. Тургенев. Вопросы биографии и творчества. Л., 1982, с. 10.
- ↑ Обстоятельный обзор биографических н творческих контактов И. С. Тургенева и Т. Г. Шевченко, а также литературы по этому вопросу дан в книге Е. Шаблиовского и М. Гнатюка «I. С. Тургенев i украінська дожовтнева література». Киів, 1968, с. 12—62.
- ↑ См. об этом в статье: Дьяков А. А. Революционные связи Т. Г. Шевченко. — В кн.: Революционная ситуация в России в 1859—1861 гг. М., 1965, с. 28. См. также письмо Тургенева к А. И. Герцену от 14(26) марта 1861 г.; ср.: Колокол, 1861, № 95, 1 апреля.
- ↑ Евніа О. М. Дожовтнева та радянська украінка література за рубежами СРСР. К.: Держлітвидав Украіни, 1956, с. 63-64.
- ↑ См. об этом: Хмелевская Н. А. Утраченные письма И. С. Тургенева. — Т сб, вып. 4, с. 362.
- ↑ Шабліовський Е., Гнатюк М. I. С. Тургенев i украінська дожовтнева література, с. 58—62.
- ↑ Айзеншток I. Тургенев i Шевченко. — Червоний шлях, 1926, № 2, с. 141.
- ↑ Ткаченко М. М. Літопис життя i творчості Т. Г. Шевченко. Вид. АН УССР. Киів, 1961, с. 138.
- ↑ Там же, с. 139.