1. По приказанию незабвенного, павшего 18 числа сего месяца на батарее атакованной врагом тхавуанской позиции, нашего начальника, отдавшего свою жизнь во славу царя и родины, генерал-лейтенанта графа Келлера, я вступил в командование отрядом 15 июля. Мои боевые подчиненные и товарищи уже выполняли славную, боевую задачу с 20 июня, причем обе стрелковые роты разили неприятеля с последних чисел марта. Мне было более чем легко продолжать исполнение возложенной на отряд задачи, командуя такими боевыми обстрелянными войсками. Поэтому теперь, после 10-дневной напряженной совместной, боевой деятельности, я, прежде всего, объявляю мою благодарность по долгу службы и от себя лично моему ближайшему помощнику князю Амилахори, г-м ротным и сотенным командирам, всем г-м офицерам, мое спасибо всем лихим молодцам стрелкам и казакам.
Мы можем думать и гордиться, что работали хорошо у Титуню, потому что со вчерашнего дня имеем счастье выполнять новую, считаемую особенно важной нашим начальником, задачу. Мы выполним и эту, и еще труднейшую так доблестно, как только могут действовать и сражаться русские войска. Выступив с Мяолина в 2 часа дня, имея противника перед фронтом и на фланге, по недоразумению обстрелянные (что иногда бывает при сложных действиях большого скученного количества войск) нашими же, мы в полночь уже заняли указанное нам место, а через несколько часов лихая 2-я сотня разыскала противника на всей указанной нам линии фронта, и 20—25 молодцев-казаков вели упорный огневой бой с полуротой-ротой противника, нанеся ему существенный урон. 2 тяжелых марша не только не утомили моих славных стрелков, но сделали их еще бодрее и веселее; они бросили свой обоз, чтобы оставаясь вдали от своих войск, не иметь тыла, т. е. не дарить противнику своих вещей, — нас он взять не может нигде; когда надо было, — ввиду достижения в срок указанного важнейшего места, ускорить движение, я приказал бросить и весь запас продовольствия; стрелки весело зашагали с сухарями на один день, зная, что прежде всего боевая задача, а вопрос хозяйства отпадает. Солнечная жара, а сейчас суточные ливни, обратившие в реки даже тропинки, не утомляют стрелков и казаков, да и не могут помешать им: мы русские — для нас нет невзгод и препятствий, когда мы должны соблюдать славу царя и отечества. Спасибо молодцам, вы, русские богатыри.
2. В приказе В. отряду 23 июля № 137 сказано: «Ввиду усиленных и трудных переходов, выпавших на долю отряда полковника Дружинина, разрешаю выдать нижним чинам на предстоящую неделю по три чарки водки.» Предписываю озаботиться исполнением сего приказа. Я не доносил по начальству о трудности переходов и, помните, никогда об этом не донесу. Вы видите, начальство и без того знает и заботится о нас; взамен брошенного нами продовольствия было доставлено через 24 часа — новое.
3. Предписываю к—ру 2-й сотни составить и представить мне письменное подробное описание перестрелок 24 июля, так как я хочу ходатайствовать о награждении наиболее отличившихся; выражаю ему особенную благодарность за установление соприкосновения с противником 24 сего июля — в кратчайшее время — смело, решительно и верно.
4. 4-й роты унт.-оф. Корпицкий и ряд. Чаус, за точную, ценную, особенно важную разведку противника в самом его расположении и под огнем, 2-й сотни вахмистр Рожков и казак Бородкин, за лихую разведку под сильнейшим огнем и храбро-искусное действие под расстрелом, а последний еще и за то, что остался в строю, получив две раны, представлены мною к награде.
5. Объявляю особенно отличными разведки противника, произведенные хорунж. Аничхиным (Никол.) и хорунж. Дничхиным (Григор.). 1-й — 19 июля разведывал под огнем партии японцев, наступавших южнее д. Уцзяфан и 23 июля своевременно выяснил наступление противника на марше из Мяолина к Лаодитану и способствовал отряду в достижении поставленной ему задачи — своевременного прибытия в Тунсинпу. Мы не избегали боя, но не желали его, так как нам было известно, что выяснение сил и намерений противника в этом районе были возложены на другие сильнейшие нас отряды, а нам надлежало прибыть возможно скорее в Тунсинпу; 2-й — 25 июля выяснил точно, что д. Нютхиай не занята серьезными силами противника, а лишь частями сторожевого охранения. Эти данные не могут не иметь серьезнейшего значения, как для нашего, передового, так и всего Восточного отряда.
6. 3-й сотни урядник Порушков 21 июля отвез чрезвычайно важное донесение в штаб Восточного отряда и доставил ответное приказание, сделав непосредственно по окончании дневного перехода еще 70 верст в 10 часов времени (дорога-то ведь из маньчжурских!). За такое лихое исполнение жалую ему 10 руб. Вахмистр 3-й сотни определил мне с точностью 2-х минут время возвращения Порушкова, — спасибо, старый, опытный служака, знаешь способность своих людей и крепость своих коней.
7. Предписываю всем чинам отряда никогда не пропускать ни одного из чинов (офицер или нижний чин — безразлично), возвращающихся от противника, без того, чтобы не направить их ко мне и, мало того, принять меры, чтобы я их видел и говорил с ними. Был случай, что возвращался через наш отряд стрелок, пробывший несколько суток в районе противника. Трое из наших говорили с ним, посылали его ко мне, а я его не видел. Этого не должно быть, так как мы составляем передовую и разведывательную часть; конечно, штаб В. отряда получил бы несколькими часами ранее важные сведения, если бы названный стрелок был у меня. Прошу обратить на это особенное внимание и внушить мое требование всем нижним чинам.
8. Предлагаю князю Амилахори внушить г-м ротным командирам, чтобы они впредь обращали большее внимание на точность исполнения подробностей моих приказаний.
9. Благодарю еще раз всех и прошу помнить, что мои требования по долгу службы будут всегда беспощадны, но зато моя благодарность по службе будет всегда во всей мере предоставленной мне власти, а лично я только и живу теперь для вас и вами; у меня нет других интересов, кроме ваших, другой потребности, кроме желания быть вам полезным командиром и отцом и разделять с вами все тягости и лишения, которые ведут нас к славе и славе.
10. Хорунжий Аничхин (Григорий) назначается мной с сего числа исполняющим обязанности отрядного адъютанта и освобождается от службы в сотне, кроме нарядов разъездной службы для соприкосновения с противником.
11. Приказ этот прочесть в ротах и сотнях, причем, читая, перед словом первого пункта «незабвенного», командовать: «Шапки долой», — а после слов того же пункта: «Граф Келлер», — командовать: «Накройсь».
Начальник Отряда Полковник Дружинин.
Считаю промахом со своей стороны, что не высказал благодарности в приказе № 1 к-ру 2-й сотни за вождение колонны на ночном марше из Лаодитана в Тунсинпу и не только ему, но и всем чинам сотни, а в особенности подъесаулу Исееву, а также подъесаулу Анчихину (Виктору) за вождение колонны на ночном марше из Тыашентунь в Мяолин. Если на первом ночном марше (в Мяолин), при луне, были некоторые недоразумения, а второй (в Тунсинпу) по труднейшей местности, при совершенной темноте, был исполнен без осечки, то приписываю вину этих недоразумений всецело себе, в том отношении, что забыл напомнить некоторые основные правила. Что делать, многое основное и простое забывается. Да послужит этот случай напоминанием каждому из нас, что никогда не следует забывать правил Устава полевой службы, которые должны жить в нас, так сказать, как «Отче Наш». Наш Устав так совершенен, как только могли создать его опытность и знание наших учителей — славных генералов-начальников русской армии. Прошу возобновлять Устав в памяти всех, при каждом свободном часе.
Начальник отряда полковник Дружинин.
1. 7 августа 1-я и 4-я роты 9-го Восточно-Сибирского полка вышли из состава вверенного мне отряда, будучи заменены 9-ю и 10-ю ротами того же полка. Я уже имел случай выразить благодарность по службе и от себя доблестным ротам. Теперь, расставаясь с ними, я повторяю, что благодарю за службу г-д ротных командиров, офицеров, а молодцам удалым стрелкам говорю от сердца «спасибо». В самом деле, несмотря на трудную сторожевую службу, при самых неблагоприятных условиях погоды, я никогда не видел сумрачного усталого взгляда. Бодрость, желание работать и действовать — вот что читал я в глазах всех нижних чинов. Спасибо вам, фельдфебели, унтер-офицеры и все рядовые.
2. Получив приказание начальника Восточного отряда произвести дальнюю разведку на юг, с целью выяснения передвижений противника между долинами Сидахыа и Ломогоу, я обратился к вызову охотников из 1-й роты. Вызвались старший у.-офицер Кравченко, доброволец ефрейтор Тихонов, ефрейтор Тарандушка, стрелки Копылов, Игнатьев и Проценко. Отправившись на разведку в 5 часов дня 29 июля, охотники провели в расположении противника ровно 3 суток, и добытые ими сведения должны быть отнесены к самым важным, причем они проникли далеко за указанные мною им пределы разведки. Такой подвиг говорит сам за себя. Говоря молодцам разведчикам спасибо, объявляю, что вошел с ходатайством о награждении их.
3. За 3 дня особенно сильных дождей поднятие воды в долине Киминсы—Шанматун заставило нас потерять временно соприкосновение с противником; разъезды пытались переправляться вплавь, но я запретил это. По окончании ливней я приказал Сотнику Васильковскому, во-первых, точно разведать главнейшее направление к противнику, на Холунгоу—Нютхиай, а, во-вторых, устроить поиск в район противника, для его тревожения. Сот. Васильковский исполнил возложенную на него задачу следующим образом. Взяв 4-х охотников 9-й роты и 5 казаков, оно выступил 6 августа с вечера на разведку противника и местности. На следующий день, исследовав вполне точно и подробно указанное ему направление и избранный им самим район действий, он донес результаты своей разведки (весьма ценные и важные), и, притаившись на сопке в районе противника, следя за его каждым разведчиком и щадя отдельных японцев ради скрытности задуманного предприятия, до полуночи выжидал прибытия остальных охотников. Тем не менее, китайцы, а, может быть, и бдительность нашего осторожного врага, выдали убежище Васильковского, но в ту минуту, когда японцы лезли на сопку, с нашей стороны прибыло подкрепление в составе 21 стрелка и 4 казаков. Появление наших заставило японцев быстро удалиться. Ввиду такой обстановки, сот. Васильковский, дав отдых прибывшей команде, пошел дальше, пользуясь покровом темноты, вглубь расположения противника, по горам. Искусно минуя посты противника, команда пробралась значительно вперед, но густой туман не позволил произвести подробных наблюдений. Установлено, что расположение противника не изменилось, и д. Нютхиай по прежнему занята только сторожевой частью противника. По всей вероятности разведчики, при возвращении своем на Холунгоу, были бы встречены сотней японцев, вышедшей им в тыл, если бы нам не удалось отбросить их утром того же дня. Оценивая во всех отношениях доблестную, бесстрашную и полезную деятельность всех участников разведки, я прежде всего благодарю организатора и исполнителя всего дела сотника Васильковского, а также благодарю всех стрелков и казаков за удаль, лихость и рвение.
4. 8 августа наша команда разведчиков под начальством сотника Васильковского, отправившаяся на поиск в расположение противника, могла быть отрезана засадой японцев у д. д. Хоганза—Холунгоу, о чем донес мне сотник Зеленков, высланный вперед именно для обеспечения возвращения команды, с полусотней 3-й сотни 2-го Читинского полка. Не доходя д. Хоганзы, японцы обстреляли казаков и убили одну лошадь. Тогда я двинулся немедленно на помощь с полуротой, под начальством капитана Кантарова, а над полусотней принял начальство есаул князь Долгоруков. Полуроте пришлось пройти боевым порядком более 2-х верст в гаоляне и перейти 3 раза вброд горный поток по пояс и выше в воде. Это движение исполнено быстро, сноровисто и уверенно, при постоянном ожидании перестрелки, так как противник отступал перед нами. Для действия противнику во фланг я приказал князю Долгорукову выйти к д. Хоганзе по противоположному берегу реки, предоставив ему полную самостоятельность. Несмотря на кружной путь и вероятность быть обстрелянной с сопок, полусотня быстро, разведывая на ходу, решительным движением всё время обходила расположение противника, поддерживая связь со стрелками и, так сказать, очищая им дорогу. И полурота и полусотня выполнили перед этим трехдневный наряд сторожевой службы. Объявляю мою благодарность по службе есаулу князю Долгорукову, капитану Кантарову, всем стрелкам и казакам.
5. Обувь в обеих ротах находится в отчаянном состоянии: есть босые, которые ходят так в бой и поход. Я достал 200 пар китайских ул, которые предписываю командирам рот немедленно купить и раздать стрелкам.
Начальник отряда полковник Дружинин.
