Полуизломанный, разбитый,
С окровавлённой головой,
Очнулся я на мостовой,
Лучами яркими облитой.
5 Зачем я бросился в окно?
Ценою страшного паденья
Хотел купить освобожденье
От уз, наскучивших давно.
Хотел убить змею печали,
10 Забыть позор погибших дней…
Но пять воздушных сажене́й
Моих надежд не оправдали.
И вдруг открылось мне тогда,
Что всё, что сделал я, — преступно.
15 И было Небо недоступно,
И высоко, как никогда.
В себе унизив человека,
Я от своей ушел стези,
И вот лежал теперь в грязи,
20 Полурастоптанный калека.
И сквозь столичный шум и гул,
Сквозь этот грохот безучастный
Ко мне донёсся звук неясный:
Знакомый дух ко мне прильнул.
25 И смутный шёпот, замирая,
Вздыхал чуть слышно надо мной,
И был тот шёпот — звук родной
Давно утраченного рая: —
«Ты не исполнил свой предел,
30 Ты захотел успокоенья,
Но нужно заслужить забвенье
Самозабвеньем чистых дел.
Умри, когда отдашь ты жизни
Всё то, что жизнь тебе дала,
35 Иди сквозь мрак земного зла,
К небесной радостной отчизне.
Ты обманулся сам в себе
И в той, что льёт теперь рыданья, —
Но это мелкие страданья.
40 Забудь. Служи иной судьбе.
Душой отзывною страдая,
Страдай за мир, живи с людьми
И после — мой венец прими»…
Так говорила тень святая.
45 То Смерть-владычица была,
Она явилась на мгновенье,
Дала мне жизни откровенье
И прочь — до времени — ушла.
И новый, лучший день, алея,
50 Зажёгся для меня во мгле. —
И прикоснувшися к земле,
Я встал с могуществом Антея.[1]
К. Д. Бальмонт. Полное собрание стихов. Том первый. Издание четвертое — М.: Изд. Скорпион, 1914 