Закатилось красно Солнце, за морями спать легло,
Закатилося, а въ мірѣ было вольно и свѣтло.
Разсадились часты звѣзды въ свѣтломъ Небѣ, какъ цвѣты,
Не пустили Ночь на Землю, не дозволя темноты.
5 Звѣзды, звѣзды за звѣздами, и лучистъ у каждой ликъ.
Ужь и кто это на Небѣ возростилъ такой цвѣтникъ?
Златоцвѣтность, звѣздоцвѣтность, что ни хочешь — все проси.
Въ эту ночь Вольга родился на святой Руси.
Тихо росъ Вольга пресвѣтлый до пяти годковъ.
10 Дома больше быть не хочетъ, манитъ ширь луговъ.
Вотъ пошелъ, и Мать-Земля восколебалася,
Со китовъ своихъ какъ будто содвигалася,
Разбѣжалися всѣ звѣри во лѣсахъ,
Разлеталися всѣ птицы въ небесахъ,
15 Всѣ серебряныя рыбы разметалися,
Въ синемъ Морѣ трепетали и плескалися.
А Вольга себѣ идетъ все да идетъ,
Въ чужедальную сторонку путь ведетъ.
Хочетъ хитростямъ онъ всякимъ обучаться,
20 Хочетъ въ разныихъ языкахъ укрѣпляться.
На семь лѣтъ Вольга задался посмотрѣть широкій свѣтъ,
А завлекся — на чужбинѣ прожилъ всѣ двѣнадцать лѣтъ.
Обучался, обучился. Что красиво? Жить въ борьбѣ.
Онъ хоробрую дружину собиралъ себѣ.
25 Тридцать сильныхъ собиралъ онъ безъ единаго, а самъ
Сталъ тридцатымъ, былъ и первымъ, и пустились по лѣсамъ.
„Ой дружина, вы послушайте, что скажетъ атаманъ.
Вейте петли вы шелковыя, намъ звѣрь въ забаву данъ,
Становите вы веревочки въ лѣсу среди вѣтвей,
30 И ловите вы куницъ, лисицъ, и черныхъ соболей.“
Какъ указано, такъ сдѣлано, веревочки стоятъ,
Только звѣри чуть завидятъ ихъ, чуть тронутъ — и назадъ.
По три дня и по три ночи ждали сильные звѣрей,
Ничего не изловили, жди не жди среди вѣтвей.
35 Тутъ Вольга оборотился, и косматымъ сталъ онъ львомъ,
Соболей, куницъ, лисицъ онъ заворачивалъ кругомъ,
Зайцевъ бѣлыхъ поскакучихъ, горностаевъ нагонялъ,
Въ петли шолковы скружалъ ихъ, гулъ въ лѣсу и ревъ стоялъ.
И опять Вольга промолвилъ: „Что́ теперь скажу я вамъ: —
40 Вы силки постановите въ темномъ лѣсѣ по верхамъ.
Лебедей, гусей ловите, заманите сверху ницъ,
Ясныхъ соколовъ словите, да и малыхъ пташекъ-птицъ.“
Какъ онъ молвилъ, такъ и было, слово слушали его,
За три дня и за три ночи не словили ничего.
45 Тутъ Вольга оборотился, и въ вѣтрахъ, въ рѣкѣ ихъ струй,
Онъ въ подоблачьи помчался, птица вольная Науй.
Заворачивалъ гусей онъ, лебедей, и соколовъ,
Малыхъ пташицъ, всѣхъ запуталъ по верхамъ среди силковъ.
И опять Вольга промолвилъ, возжелавъ иной игры: —
50 „Дроворубные возьмите-ка теперь вы топоры,
Вы суденышко дубовое постройте поскорѣй,
Вы шелковыя путевья навяжите похитрѣй,
Выѣзжайте въ сине Море, наловите рыбы мнѣ,
Много щукъ, бѣлугъ, и всякихъ, много рыбы въ глубинѣ.“
55 Какъ онъ молвилъ, такъ и было, застучалъ о дубъ топоръ,
И въ путевьяхъ во шелковыхъ возникалъ мудренъ узоръ.
Выѣзжали въ сине Море, много рыбъ во тьмѣ его,
За три дня и за три ночи не словили ничего.
Тутъ Вольга оборотился, щукой сталъ, зубастый ротъ,
60 Быстрымъ ходомъ ихъ обходитъ, въ вѣрный уголъ ихъ ведетъ.
Заворачивалъ бѣлугу, дорогого осетра,
Рыбъ плотицъ, и рыбу семгу. Будетъ, ладно, вверхъ пора.
Тутъ-то въ Кіевѣ веселомъ пировалъ свѣтло Вольга,
Пировала съ нимъ дружина, говорили про врага.
65 Говорилъ Вольга пресвѣтлый: „Широки у насъ поля.
Хлѣбъ ростетъ. Да замышляетъ противъ насъ Турецъ-земля.
Какъ бы намъ про то провѣдать, что задумалъ-загадалъ
Нашъ лихой давнишній ворогъ, этотъ царь Турецъ-Санталъ?
Если стараго послать къ нимъ, долго ждать, а спѣшенъ часъ,
70 А середняго послать къ нимъ, запоятъ виномъ какъ разъ,
Если жь малаго послать къ нимъ, заиграется онъ тамъ,
Только дѣвушекъ увидитъ, не дождаться вѣсти намъ.
Видно, надобно намъ будетъ, чтобъ пошелъ къ нимъ самъ Вольга,
Посмотрѣлъ бы да послушалъ да почувствовалъ врага.“
75 Тутъ Вольга оборотился, малой пташкой полетѣлъ,
Противъ самаго оконца, предъ царемъ Турецкимъ сѣлъ.
Рѣчи тайныя онъ слышитъ. Говоритъ съ царицей царь: —
„Ай царица, на Руси-то не ростетъ трава какъ встарь,
И цвѣты-то на Руси ужь не попрежнему цвѣтутъ.
80 Нѣтъ въ живыхъ Вольги, должно быть“. — Говоритъ царица тутъ:
„Ай ты царь, Турецъ-Санталъ мой, все какъ есть цвѣтокъ цвѣтетъ.
На Руси трава густая все попрежнему ростетъ.
А спалось мнѣ ночью, снилось, что съ Восточной стороны
Пташка малая несется, звонко кличетъ съ вышины.
85 А отъ Запада навстрѣчу черный воронъ къ ней летитъ,
Вотъ слетѣлись, вотъ столкнулись, вѣтеръ въ крылья имъ свиститъ
Въ чистомъ полѣ бой зачался, пташка — малая на взглядъ,
Да побитъ ей черный воронъ, перья по-вѣтру летятъ“.
Царь Турецъ-Санталъ подумалъ, и бесѣдуетъ съ женой: —
90 „Такъ я думаю, что скоро я на Русь пойду войной.
На святой Руси возьму я ровно девять городовъ,
Шубку выберу тебѣ я, погощу, и былъ таковъ“.
А Турецкая царица говоритъ царю въ отвѣтъ: —
„Городовъ не покоришь ты, не найдешь мнѣ шубки, нѣтъ“.
95 Вскинулъ очи, осердился, забранился царь Санталъ.
„Ахъ, сновидица-колдунья!“ И учить царицу сталъ.
„Вотъ тебѣ! А на Руси мнѣ ровно девять городовъ.
Вотъ тебѣ! А шубка будетъ. Погощу, и былъ таковъ“.
Тутъ Вольга оборотился, примѣчай не примѣчай,
100 Только въ горницу ружейну впрыгнулъ малый горностай,
Всѣ луки переломалъ онъ, зубомъ острымъ проточилъ,
Тетивы всѣ перервалъ онъ, прочь изъ горницы скочилъ.
Сѣрымъ волкомъ обернулся, на конюшій прыгнулъ дворъ,
Перервалъ конямъ онъ глотки, прыгъ назадъ — и чрезъ заборъ.
105 Обернулся малой пташкой, вотъ въ подоблачьи летитъ,
Свиснулъ, — дома. Свѣтелъ Кiевъ, онъ съ дружиною сидитъ.
„Ой дружина, собирайся!“ И дрожитъ Турецъ-земля.
На Руси чуть дышетъ вѣтеръ, тихо колосъ шевеля.
И склонилися предъ силой молодецкою
110 Царь-Санталъ съ своей царицею Турецкою.
Проблистали и упали сабли вострыя,
Развернулись чудо-шали ярко-пестрыя,
И ковры передъ дружиною узорные,
Растерялъ предъ пташкой воронъ перья черныя.
115 И гуляетъ, и смѣется вольный, свѣтлый нашъ Вольга,
Онъ ужь знаетъ, какъ коснуться, какъ почувствовать врага.
