Ударил гром — и вдруг моё всё тело
Как тот цветок, что округлённый вид
Имея, весь из пуху состоит, —
Архангел лишь дохнул — взвилось, взлетело,
Зерно души осталось лишь, и мне
Сдавалось, что в мучительнейшем сне
Лежал я долго; — пробуждён, взираю
И пот с чела впросонках отираю:
То отирал я прошлые мои
Грехи с себя, что в виде чешуи,
Объемлющей ствол дерева, висели
Вокруг меня. Тут целый мир земной
И небеса, где прежде всюду тайны
Являлись, да загадки предо мной,
Вводившие в круженья разум мой —
Всё озарил мне свет необычайный;
Мой взор пронзал пучину естества
До дна её, как солнца луч пронзает
Глубь водную: я зрел, как истекает
Безмерный океан из Божества,
Весь полный блеска, благости, — и в этом
Я океане, волен и могуч,
В лучах Творца сам мог летать как луч,
И видя всё, зеницей быть и светом; —
И в первом же я блеске разлился
По всей природе, и природа вся
Была насквозь прочувствована мною
В единый миг; — я центром был лучей,
Которые раскидывал я в ней;
Казалось, стал я осью мировою —
И вкруг меня миры, планеты все
Вращались в бесконечном колесе,
И будучи в недвижном положенье
Сам, только их я чувствовал движенье; —
Был всех стихий в зародыше я тут —
В местах, отколе духи те идут,
Что весь кругом, объятый небесами,
Свет двигают, а неподвижны сами:
Так солнце сеет из себя лучи,
Которые светлы и горячи,
И зреть даёт, что зренью уловимо,
А само в существе своём незримо: —
И был я векового колеса
На ободе, растянутом в эфире:
Тот обод, огибая небеса,
Всё раздаётся далее, всё шире
До бесконечности — во все края,
Но не объемлет Бога. Тут моя
Душа, тот круг безмерный наполняя,
Увидела, что вечность всю должна
Пылать, свой пыл и пламя умножая,
Что будет без конца гореть она,
И, ширясь, развиваться в том горенье,
Светлеть, яснеть, творить, и сверх того
Расти в любви, любя своё творенье
И — близить час спасенья своего.
Я, сквозь тела людские проникая
И ни в одном из них не отдыхая,
Всё видел в них, всё чуял, осязал, —
В них — чист — входил, и — чист — их оставлял.
Порой воде глубокой и волнистой
Я объяснял, луч солнца золотистый
Отколь идёт, рождается он где, —
А солнцу — то, что деется в воде.
Ощупывал с лица я и с изнанки
Сердца людские; в черепа людей
Заглядывал я, как алхимик в склянки —
И видел все оттенки их страстей,
Желаний, мыслей; видел, где коварство
Готовит втайне свой смертельный яд,
И где творится доброе лекарство; —
И зрел я, Духи как кругом стоят
И чёрные и белые; те — злые
Душ недруги, а эти — их друзья,
Хранители их, ангелы благие;
Те духи над пучиной бытия
Своими машут вечными крылами,
Смягчая жар иль раздувая пламя,
Смеясь или рыдая; — в вековых
Кругах те Духи, злы иль благотворны,
Всегда тому угодливо-покорны,
Кого они в объятиях своих
Сжимают. Так услужливая няня
Ребёнка пестует, и если он
Её руковожденью поручен
Отцом богатым при великом сане,
Покорно волю чтит птенца того —
К добру иль к злу ведёт она его.
…
См. также одноимённые страницы.