Введение в археологию. Часть I (Жебелёв)/41

Введение в археологию. Часть I. История археологического знания — V. Археология в России. — 41. Труды по классической и „скифской“ археологии юга России
автор Сергей Александрович Жебелёв (1867—1941)

Опубл.: 1923. Источник: С. А. Жебелёв Введение в археологию. Часть I. — Петроград, 1923.

41. Ученая литература по классической археологии представлена у нас достаточно богато и разнообразно, причем она касается как археологических памятников Греции и Рима вообще, так и специально классических и „скифских“ древностей, происходящих с юга России. Начнем с краткого обзора литературы, посвященной этим последним, не возвращаясь, конечно, к тем трудам, которые были упомянуты выше, при изложении истории собирания греческого и римского археологического материала на юге России при раскопках, главным образом, Археологической Комиссии.

Нужно сказать, что в общем самое собирание материала шло более интенсивно, чем его обнародование, или его исследование. Наиболее систематически и последовательно обнародывался материал эпиграфический и нумизматический, в особенности первый^[1]; итоги обнародования греческих и латинских надписей, происходящих из юга России, подведены упомянутым изданием IOSPE. и будут завершены, в особенности когда будет издан вторым изданием второй том сборника В. В. Латышева и когда сдвинуто будет с мертвой точки издание III тома, куда, как сказано выше, должны войти надписи на предметах домашнего обихода^[2].

Греческие и римские монеты, происходящие с юга России, хранятся в Эрмитаже, в Московских Историческом и Румянцевском музеях, в университетских минц-кабинетах Москвы, Киева, Одессы (в последней также и в Обществе Истории и Древностей), музеях Кавказском, Керченском, Херсонесском, Херсонском и др., а также в частных коллекциях (Бертье-Делагарда в Ялте, Терлецкого в Керчи, Уварова в Москве, Строганова и Якунчикова в Петрограде и др.)^[3]. Почти все монеты (точнее сказать, монетные типы, опубликованы и, при опубликовании, правильно включены в соответствующие серии^[5]. Если эпиграфический материал широко и плодотворно был использован в исследованиях, посвященных различным сторонам истории и быта греческих колоний на юге России, то нумизматическим материалом, для этих же целей, пользовались значительно меньше; в этом отношении всякий, кто заинтересовался бы различного рода вопросами политической и экономической истории, религиозным культом и т. п., нашел бы в южно-русских античных монетах почти непочатое обилие сведений и указаний. Желательно было бы проследить, в особом исследовании, также и историческую типологию монетного дела на юге России.

Немало сделано было и по части опубликования археологического, в строгом смысле этого слова, материала, т. е. вещественных памятников, происходящих с юга России. Этот материал можно найти в „Древностях Босфора Киммерийского“, в изданиях Археологической Комиссии, Одесского Общества Истории и Древностей, Таврической Ученой Архивной Комиссии и пр. Гораздо меньше сделано но части публикации южно-русских классических древностей, хранящихся в наших музеях. И это должно быть поставлено в большой упрек, прежде всего, Эрмитажу, в котором хранятся богатейшие собрания, и притом, в некоторых случаях, совершенно исключительного значения. Плодотворна была, в свое время, лишь деятельность хранителя Отделения древностей Эрмитажа Л. А. Стефани, который не только дал (в сотрудничестве с Жиллем) об‘яснительный текст к „Древностям Босфора Киммерийского“, опубликовал массу памятников в „Отчетах Археологической Комиссии“ (см. выше), но и издал каталог ваз Эрмитажа (L. Stephani. Die Vasensammlung der Ermitage, 2 тт., П. 1869; южно-русские вазы во II т., стр. 304 сл., правда, теперь и далеко неполный и устаревший. Преемник Стефани, Г. Е. Кизерицкий составил каталог Никопольского зала, но он остается неизданным. Преемники Кизернцкого, Е. М. Придик и О. Ф. Вальдгауер, издали лишь — первый упомянутый каталог амфорных ручек, второй — каталог ламп, куда вошли и лампы, найденные на юге России (Античные глиняные светильники, П. 1914). Оба эти издания содержат в себе лишь самый неинтересный и менее важный материал южно-русских классических древностей. То же в них, что является нашею гордостью, что служит главным украшением нижнего этажа Эрмитажа — разумеем Боспорский и Никопольский залы, — что, казалось бы, должно было привлекать к себе главное внимание его бывших и настоящих хранителей — все это остается не сопоставленным в надлежаще оборудованных и хорошо изданных каталогах. Предметы, поступившие в Московский Исторический Музей, отчасти опубликованы в его „Отчетах“ (с 1899). Из собраний Одесского Музея изданы лишь терракотты и феодосийская керамика (см. выше). Богатое частное собрание П. И. и В. И. Ханенко в Киеве опубликовано в издании „Древности Приднепровья“ (вып. 1, 2, 3 и 6, Киев 1899—1907.

Немного сделано и для издания отдельных крупных находок и отдельных серий вещей. Исключением является образцовая публикация предметов, найденных в кургане Карагодеуашх (МАР. № 13, П. 1894. А. С. Лаппо-Данилевский, Древности кургана Карагодеуашха, как материал для бытовой истории Прикубанского края в IV—III вв. до Р. Хр. Вл. К. Мальмберг, Памятники греческого и греко-варварского искусства, найденные в кургане Карагодеуашх). Вещи Мельгуновского клада 1763 г. изданы (но не исследованы) Е. М. Придиком (МАР. № 31, П. 1911; см. его же „Новые Кавказские клады“ в МАР. № 34, 1914)^[6], оренбурских курганных погребений — М. И. Ростовцевым (МАР. № 37. Курганные находки Оренбургской области эпохи раннего и позднего эллинизма, П. 1918). Настоятельно необходимо энергично поставить дело систематического издания отдельных крупных находок, особенно происходящих из больших курганов, и групп курганов^[7]. Наряду с этим, важно было бы предпринимать, от времени до времени, систематические публикации по отдельным группам памятников искусства и старины, происходящих с юга России. Начало таким публикациям положено в труде Кизерицкого и Вацингера о греческих южно-русских надгробных рельефах (G. Kieseritztky und С. Watzinger, Griechische Grabreliefs aus Südrussland, Берл. 1909)^[8], а в особенности в монументальном труде М. И. Ростовцева „Античная декоративная живопись на юге России“ (текст и атлас, заключающий 112 таблиц, П. 1914). В этом сочинении достойным образом опубликованы отчасти ранее неизвестные вовсе, отчасти забытые, или плохо известные памятники античной декоративной живописи, главным образом, росписи керченских катакомб, не только языческих, но и христианских. Памятники декоративной живописи, изданные М. И. Ростовцевым, распределяются им на три больших хронологических группы: ранне-эллинистическую, поздне-эллинистическую и римскую (эпоха империи); памятники последней, наиболее обильно представленной группы, подразделяется на несколько последовательных отделов на основании изучения стиля. В „предисловии“ к своему труду М. И. Ростовцев справедливо подчеркивает, что такие публикации, как его „Античная декоративная живопись“, занимающиеся не изданием одного какого-либо нового или старого памятника, но сопоставлением, рассмотрением и исследованием серии однородных памятников с юга России, должны дать надлежащее представление об истории нашего юга и, вместе с тем, ввести в научный обиход свежие, мало известные материалы, освещающие новым светом те или иные стороны античной жизни, античного искусства вообще. Разрешению этой последней задачи, к чему М. И. Ростовцев, благодаря своим долголетним занятиям помпеянскими росписями, подготовлен более, чем кто-либо другой, он предполагает посвятить второй том своего высоко замечательного труда^[9].

То, что̀ сделано М. И. Ростовцевым для южно-русских памятников декоративной живописи, надлежит сделать и для иных произведений художественного ремесла, происходящих с юга России: бронз, терракотт, стеклянных изделий, предметов торевтики, глиптики, а в особенности расписных ваз, образцов которых найдено очень мною. Пока по всем этим группам памятников имеются лишь частичные публикации материала, сопровождаемые исследованиями. Трем замечательным бронзам архаического стиля, происходящим из Херсонской губернии, посвящена работа С. А. Жебелева и Вл. К. Мальмберга (МАР. № 32, 1907); несколько античных бронз из собрания Одесского музея издал Э. Р. Штерн (ЗООИД. XXVI. XXIX)^[10]. Терракотовых фигур найдено было при раскопках большое обилие, и среди них имеются очень оригинальные и интересные типы, которые желательно было бы рассортировать по определенным сериям. Пока это сделано лишь для одной серии, к которой принадлежат служившие украшением саркофагов фигуры и группы, относящиеся к мифу о Ниобе (С. А. Жебелев, Пантикапейские Ниобиды. МАР. № 24, 1901; см. отзыв Б. В. Фармаковского в „Протоколах Общих собраний РАО“) . При раскопках в Херсонесе в 1888—9 г.г. были, между прочим, найдены формы для изготовления глиняных оттисков с них; описание их дано Вл. К. Мальмбергом (МАР. № 7, 1892)^[11]. В области изучения греческих ваз и вообще керамических изделий, происходящих с юга России, имеется немало работ об‘единяющего характера: „Милетские вазы из России“ Б. В. Фармаковского (ТМАО. XXII), „Коринфские арибаллы из Ольвии с растительным орнаментом“ покойного И. П. Малева (ИАК. 54), „Керченская кальпида 1906 г. и поздняя красно-фигурная живопись“ С. С. Лукьянова и Ю. Гриневича (МАР. 35, 1915); эллинистической керамике и глазированной посуде посвящены статьи Э. Р. Штерна и А. Н. Шварца (ЗООИД. XXVIII. ТМАО. XV); наконец, большое количество статей Э. Р. Штерна в ЗООИД. дают издание и об‘яснение ваз, хранящихся в Одесском музее^[12]. Менее, чем следовало бы ожидать, в виду исключительной важности и чрезвычайного интереса, представляемых южно-русскими памятниками из благородных металлов, сделано для изучения этих памятников. Достаточно сказать, что даже таким двум выдающимся и единственным, в своем роде, памятникам, как вазы Куль-Обская и Чертомлыцкая, до сих пор не посвящено специальных работ. Более посчастливилось Чертомлыцкому гориту (обшивка налучья), вопрос о хронологии и стиле которого оживленно обсуждался за последние годы^[13], а также и некоторым другим вещам из Чертомлыцкого кургана^[14], равно как и предметам, найденным в кургане Карагодеуашх в образцовом исследовании Вл. К. Мальмберга (см. выше)^[15]. Более общий характер носят работы А. Н. Шварца „К истории древнегреческих рельефов на золотых вещах, найденных в южной России“ (ТМАО. XV), Н. И. Веселовского „К вопросу о технике золотых рельефных украшений в греческом искусстве“ (ИАК. 47), А. А. Спицына „Фалары южной России“ (ИАК. 29)^[16]. Для изделий из стекла, кости, для гемм имеются лишь небольшое количество отдельных работ^[17]. В общем, работы по изданию происходящего с юга России неизданного материала, переизданию материала уже изданного, об‘яснению как того, так и другого, предстоит сделать очень и очень много. Можно с удовольствием отметить, что за последние перед войной годы работу эта очень оживилась благодаря трудам М. И. Ростовцева, Б. В. Фармаковского, Э. Р. Штерна и других археологов, и нужно только пожелать, чтобы она не прекращалась и привлекала к себе все большее и большее число работающих. Кому же, как не русским археологам-классикам, заниматься классическими и „скифскими“ древностями южной России?

Что изучение этих древностей может привести к выяснению вопросов не только местного, но и обще-исторического значения, показала работа Б. В. Фармаковского „Архаический период в России“ (МАР. 34, 1914), где на основании изучения архаических памятников Ольвии, Скифии и Кавказа (из находок в Калакенте и Майкопе), автор приходит к заключению, что так называемый звериный стиль, получивший самое широкое распространение в степях восточной Европы и северо-западной Азии, вызвавший себе подражания в местном творчестве, доживший, в основных формах, до так наз. Великого переселения народов, живущий и поныне в разных местах России в художественных поделках народа и в убранстве его домов — что этот звериный стиль ведет свои начала из древнего ионийского и из сильно на него воздействовавшего хеттского искусства.

Полвека тому назад немыслимо было не только обсуждение, но и постановка такого рода вопросов принципиального значения^[18]. В ту пору, когда работал Стефани над изучением южно-русских классических древностей, они обсуждались, главным образом, с антикварной точки зрения, историко же художественный анализ их стоял лишь на втором плане. Изменившаяся, как мы указывали выше (стр. 77), с 60-х и 70-х г.г. прошлого века ориентировка археологических и историко-художественных исследований иеизбежно должна была отразиться и на изучении греческих и „скифских“ древностей юга России. Интерес к работам, проводимым в духе стилистического анализа, повысился. Стали обращать внимание на памятники не только цветущей поры греческого искусства, V и IV в.в., но и на памятники архаические и эллинистические, искать связей греческого искусства с Востоком и со стоявшей в тесном к нему отношении Ионией. Такою точкою зрения проникнуты многие работы Б. В. Фармаковского. С другой стороны, в работах Вл. К. Мальмберга и Э. Р. Штерна рельефно выясняется связь южно-русских классических древностей с Афинами. К сожалению, менее внимания было уделяемо тем произведениям художественной промышленности, которые особенно характерны для юга России и, возможно, созданы в местных художественных мастерских. Равным образом, необходимо было бы подвергнуть внимательному стилистическому анализу и „скифские“ древности, с попутным выяснением столь типичных для „скифских“ погребений форм костюма, головного убора^[19], вооружения, утвари, конского убора, всей погребальной обстановки^[20] и пр. Выяснение всего этого будет, несомненно, содействовать и разрешению поставленного Э. Р. Штерном на очередь вопроса о воздействии античной культуры на области, расположенные вне районов древних поселений на северном побережье Черного моря (ЗООИД. протокол 323 заседания)^[21].

Прежде чем нристунлено было к изучению вещественных памятников, происходящих с юга России, перед русскими учеными встали вопросы, связанные с исторической географией и топографией древних поселений Причерноморья. Необходимо было приурочить к тем или иным местам находок отдельные засвидетельствованные древними писателями географические имена, прежде всего отдельных греческих ирипонтийских городов, и согласовать эти имена с современной картой. Постепенно задача осложнялась: обильные находки „скифских“ погребений поставили на очередь давно уже выяснявшийся в западно-европейской науке вопрос о Геродотовой Скифии и об ее локализации в южно-русских степях. В обоих указанных направлениях трудами русских ученых удалось добиться серьезных и прочных результатов уже к 70-м г.г. XIX в.^[22]. В последующих работах в эти основные результаты внесены были некоторые дополнения и изменения^[23]. Никто теперь не сомневается, что древний Тирас занимает место нынешнего Аккермана^[24], Ольвия лежала около теп. Парутина^[25], Херсонес — на берегу Карантинной бухты у Севастополя^[26], Харакс — на Ай-Тодоре^[27], Феодосия на месте теп. Феодосии, Нимфей — на Эльтегенском мысу^[28], Пантикапей на месте нын. Керчи^[29], Фанагория — теп. станицы Сенной, Горгиппия — нын. Анапы. Необходимо, однако, стремиться к определению местоположения второстепенных пунктов греческих и римских поселений в Причерноморье, что̀ окажется возможным лишь при систематически поставленном и планомерном ведении раскопок.

Печальнее обстоит дело с Геродотовой Скифией. Несмотря на то, что на выяснение исторической географии и топографии ее положено было много усилий, ни по одному из основных вопросов соглашения не достигнуто, и ни один из них, в сущности, не решен. Причины этого заключаются, отчасти, в том, что не удалось установить источники Геродота в IV книге его истории, отчасти в том, что недостаточно изучена историческая топография бассейнов наших больших рек^[30]. И здесь систематические планомерные раскопки должны помочь делу. Вопросы, связанные с Геродотовой Скифией, стоят, конечно, в непосредственном отношении к общему и сложному „скифскому“ вопросу, т.-е. к вопросу о национальности скифов. Будем надеяться, что яфетическая теория Н. Я. Марра прольет свет и на этот нерешенный до сих пор вопрос^[31].

Много сделано русскими исследователями для практической и теоретической разработки классических и скифских древностей, связанных с югом России, но много еще и предстоит тут работы. В высокой степени полезно было, от времени до времени, пытаться подводить итоги сделанному. И такие попытки имеются, и попытки удачные; они облегчают желающему войти в курс дела, связанного с археологиею нашего юга. Большую услугу русскому просвещению оказали И. И. Толстой и Н. П. Кондаков своим хорошо знакомым, ставшим библиографическою редкостью, богато иллюстрированным изданием „Русские древности в памятниках искусства“, первый выпуск которого посвящен „классическим древностям южной России“, второй — „древностям скифо-сарматским“ (1889), третий — „древностям времен переселения народов“ (1890; все три выпуска появились по-французски, в обработке С. Рейнака, „Antiquités de la Russie méridionale). Своим изданием, как заявляют составители, они имели в виду „представить историческое образование и развитие древне-русского искусства, в точных снимках с художественных памятников русской древности и старины“; пояснительный текст должен был служить лишь „необходимым дополнением снимков“. Эта „основная задача“ издания исполнена была авторами блестяще, и „Русские древности Толстого-Кондакова“, как их кратко именуют, сослужили русской археологии великую службу и содействовали ознакомлению с ее памятниками всех слоев просвещенного общества.

Иного рода задачу поставил себе кэмбриджский профессор Миннз (Ellis H. Minns) в своем большом труде „Scythians and Greeks. A survey of ancient history and archaeology on the north coast of the Euxine from the Danube to the Caucasus“ (Кембридж 1913), снабженной многочисленными планами, таблицами и рисунками. Добросовестно использовав русскую и иностранную ученую лптературу, дав подробный ее библиографический перечень, Миннз представил общий свод археологических, этнологических и исторических сведений, относящихся ко всей территории между Карпатами и Кавказом. Труд Миннза — необходимое пособие для всякого, кто интересуется, с той или иной точки зрения, прошлым нашего юга; для археологов же, работающих над классическими и скифо-сарматскими древностями России, книга Миннза — книга настольная^[32].

М. И. Ростовцев также в своем иллюстрированном очерке „Эллинство и иранство на юге России“ (П. 1918) ставит целью выяснить „политические и культурные судьбы эллинства и иранства, главнейших носителей древнейшей культуры, на пространстве России“, причем стремится поставить оба эти элемента в правильную связь, связав историю юга России с историей античного мира вообще^[33].

Более скромную задачу преследуют толково составленные снабженные необходимыми библиографическими указаниями очерки И. Н. Бороздина „Античная культура на юге России“ (М. 1918) и Н. А. Щербакова „Скифы“ (М. 1918), входящие в серию „Культурно-бытовых очерков по мировой истории“ (серия А № 2—3, серия Б № 2). Ю. А. Кулаковский в кратком очерке „Прошлое Тавриды“ (Киев 1906, 2-е изд. 1914) дал снабженный немногочисленными, но художественно исполненными иллюстрациями обзор важнейших данных по истории Крыма с начала греческой колонизации вплоть до конца XVIII в., причем в приложении представил к общий обзор „изучения крымских древностей со времени присоединения Крыма к Российской Державе“.

Примечания

1. Очерк истории южно-русской эпиграфики см. у Н. И. Новосадского, Греческая эпиграфика, 2 изд., М. 1915.
2. Более или менее полно собраны надписи — клейма на амфорах и кирпичах. См. Е. М. Придик, Инвентарный каталок клейм на амфорных ручках и горлышках и на черепицах Эрмитажного собрания (П. 1915), также статьи Б. В. Шкорпила в ИАК. вып. 3, 11, 38, 40, 51 и в Сборнике Бобринского. Зато надписи на греческих вазах, оружии, ювелирных изделиях, предметах домашнего обихода и пр. издавались спорадически и случайно, а в большинстве случаев и совсем не изданы.
3. Немало греческих и римских южно-русских монет попало и в заграничные музеи.
4. Не пропечаталась цифра десятков. — — Примечание редактора Викитеки.
5. Б. Кёне, Описание музея кн. Кочубея (2 тт., П. 18[?]7^[4]); то же по-французски: Koehne, Description du Musée du feu le prince B. Kotschoubey et recherches sur l'histoire et la numismatique des colonies grecques on Russie ainsi que des royaumes du Pont et du Bosphore Cimmérien). A. Sibirsky, Catalogue des médailles du Bosphore Cimmérien). П. 1859 — издание не закончено. П. Бурачков, Общий каталог монет, принадлежащих эллинским колониям существовавшим в древности на сев. берегу Черного моря, в пределах нын. южной России (М. 1884); к этому изданию поправки A. Л. Бортье-Делагарда, М. 1907. А. В. Орешников, Каталог собрания древностей гр. А. С. Уварова. Вып. VII. Монеты Воспорского царства и древних греческих городов, находившихся в пределах нын. России (М. 1887), Описание древне-греческих монет, принадлежащих Московскому Университету (М. 1891). А. Подшивалов, Нумизматический кабинет Московского Публичного и Румянцевского музеев (М. 1884). В. В. Антонович, Описание монет и медалей, хранящихся в нумизматическом музее Университета св. Владимира (Киев 1896); статьи В. И. Юргевича (Монеты г. Тираса. ЗООИД. XV), В. Голубцова (Монеты Ольвии по раскопкам 1905—1908 гг. ИАК, вып. 51), Х. Х. Гиля (Kleine Beiträge zur antiken Numismatik Südrusslands, M. 1886; Новые приобретения моего собрания. ЗРАО. V. 1891; Описание монет, поступивших в мое собрание в 1892—93 гг. ЗРАО. VII, 1895), А. О. Орешникова (Zur Münzkunde des Cimmerischen Bosporus, M. 1883; Материалы по древней нумизматике Черноморского побережья, М. 1892; Монеты Херсонеса Таврического, Нумизм. Сборник, II, 1912; Экскурсы в область нумизматики Черноморского побережья, там же, III, 1919; К нумизматике преемников Аспурга, и Этюды по нумизматике Черноморского побережья. ИАИМК. I (1921); А. А. Бертье-Делагарда в ЗООИД. XXVI (Херсонесские монеты. XXIX. (Боспорские монеты). XXX (varia) и в Нумизм. Сборнике (I — Относительная стоимость монетных металлов на Боспоре и Борисфене; II — Материалы для весовых исследований монотных систем древне-греческих городов Сарматии и Тавриды).
6. См. также Н. И. Веселовский, Курганы Кубанской области в период римского владычества на сев. Кавказе. Труды XII Арх. С‘езда I (1905).
7. Даже для такой важной находки, какая сделана была при открытии кургана „Солоха“, мы имеем лишь неудовлеторительную публикацию С. Половцевой в „Revue archéologique“ за 1914 г. Ср. Svoronos в „Journal international do numismatique, 1916 и заметку M. И. Ростовцева в ИАК. вып. 65. Замечательные памятники, открытые в кургане Келермес, все еще остаются неопубликованными. Очень полезны были издававшиеся до войны ежегодные краткие отчеты В. В. Фармаковского в берлинском Archäologischer Anzeiger, но они, конечно, не могут заменить больших публикаций.
8. См. также Б. В. Фармаковский, Две мраморные стелы из Ольвии. ИАК. 58. К. В. Тревер, Мраморные скульптуры из Ольвии. ИАК. 54. Б. В. Фармаковский, Ольвийская реплика Афины Девы Фидия. ИАК. 14. 17. О. Ф. Вальдгауер, Ольвийская статуэтка Афины. ИАК. 17; Бородатая голова IV в. до Р. Х. ИАК. 23; С. А. Жебелев, Памятники классической скульптуры в музее Одесского Общества Истории и Древностей. ЗООИД. XXII.
9. Отзыв о нем Вл. К. Мальмберга в „Экскурсионном Вестнике“, 1915, № 2.
10. См. также мою статью „Эчмиадзинская бронза“ в „Сборнике Э. Р. Штерна“, Н. И. Веселовского „Бронзовый панцырный нагрудник с изображением головы Медузы (ИАК. 65), К. В. Тревер „Бронзовая ножка канделябра из Нахчевана“ (ИАИМК. I).
11. См. также статьи Э. Р. Штерна о детских игрушках из торракотты (Сборник Бобринского) и П. Беньковского о терракоттовых повозочках из Керчи (ИАК. 9).
12. Отмечу еще работу К. В. Тревер „Ольвийская росписная амфора 1901 г.“ (МАР. № 36, 1918); Б. В. Фармаковского „Терракоттовый сосуд в форме головы Геракла из Пантикапея“ (Сборник Уваровой); М. И. Ростовцева „Пиксида росгшоного склепа кургана Васюриной горы (ЗООИД. XXX); И. А. Энман, „Навкратийский кубок, найденный на о. Березами“ (ИАК. 11); „Ионийская амфора с Таманского полуострова“ (ИАК. 45); Э. В. Диля, „Ольвийская чашка с наговором“ (ИАК. 58); Н. Э. Радлова „Две панафинейские амфоры, найденные в южной России в 1911 г.“ (ИАК. 45); А. Н. Шварца „По поводу вазы с рельефными изображениями, найденной в с. Парутине“ (ТМАО. XV).
13. Б. В. Фармаковский, Золотые обивки налучий (горитов) из Чертомлыцкого кургана и из кургана в м. Ильинцах, Киевской губ. (Сборник Бобринского); Аканфовая ветвь на серебряном сосуде с Таманского полуострова (Сборник Бузескула). М. И. Ростовцев, Представление о монархической власти в Скифии и на Босфоре (ИАК. 49); Воронежский серебряный сосуд (МАР. № 34); К вопросу о датировке погребений Куль-Обы, Чертомлыка и Солохи (ИАК. 60). Е. М. Придик, Два серебряных ритона из коллекции Эрмитажа (ЗООИД. XXX). Вл. К. Мальмберг, К вопросу о типах на Чертомлыцком налуче (Сборник в честь М. К. Любавского).
14. Вл. К. Мальмберг, Воин, защищающий павшего товарища на Чертомлыцких ножнах и других памятниках греческого искусства (Сборник Бузескула); Воин на золотой обшивке ножон из Чертомлыцкого кургана и на вазе из Нолы (Сборник в честь Д. А. Корсакова, Казань 1913). Г. И. Боровка, Женские головные уборы Чертомлыцкого-кургана (ИАМК. 1).
15. См. статью Б. Ф. Фармаковского „Новейшая датировка Карагодеуашхского кургана“ (Изв. Тавр. учен. архивн. комм. 50).
16. См. также Э. Р. Штерн, Из коллекции Конельского. Медальон с изображенном Афины из Ольвии, Од., 1907. В. Саханев, Серебряные сосуды с золоченым орнаментом из Чмырева кургана (ИАК. 46). Н. И. Веселовский, Серебро скифского царя из кургана Солоха (Старые годы, 1919, март). Б. В. Фармаковский, Серебряная украшенная рельефами чашка Новороссийского музея (ИАИМК. I).
17. М. И. Ростовцев, Стеклянные расписные вазы поздне-эллинистичеекого времени и история декоративной живописи (ИАК. 54); его же, Древние костяные шашки с юга России (ИАК. 10). T. de Kibaltchitch, Gemmes de la Russie (1910).
18. В статье „К вопросу о происхождении „Готского стиля“ предметов ювелирного искусства“, найденных в Керчи, Э. Р. Штерн (ЗООИД. XX) также ставит па разрешение один из капитальных вопросов археологии вообще.
19. М. И. Ростовцев и П. К. Степанов, Эллино-скифский головной убор (ИАК. 63). П. К. Степанов, История русской одежды, вып. 1 (П. 1914).
20. А. А. Спицын, Курганы „скифов-пахарей“ (ИАК. 65).
21. Э. Р. Штерну же принадлежит и постановка очень важного вопроса о „Значении керамических находок на юге России для выяснения культурной истории черноморской колонизации“ (ЗООИД. XXII). См. также его статью „Die griechische Kolonisation am Nordgestade des Pontus Euxinus“ (Hermes, 1, 1915). Полный и определенный ответ на этот вопрос можно будет дать, разумеется, в том случае, когда, при выяснении его, будут приняты в соображение находки не только керамические, но совокупность всех находок вообще.
22. И. Стемпковский, Исследования о местоположении древних греческих поселений на берегах Понта Евксинского между Тирасом и Борисфеном, П. 1826. П. Беккер, Берег Понта Евксинского от Истра до Борисфена в отношении к древним его колониям, Од. 1851. Ф. Брун, Черноморье, Од. 1879—80. П. Кеппен, Крымский сборник. О древностях южного берега Крыма и гор Таврических, П. 1867. П. Аркас, Описание Ираклийского полуострова и древностей (ЗООИД. II) C. Becker, Die Herakleotische Halbinsel in archäologischer Beziehung, Лпц., 1856. И. Бларамберг, Замечания на некоторые места древней географии Тавриды (ЗООИД. II). П. Дюбрюкс, Описание развалин и следов древних городов и укреплений, некогда существовавших на европейском берегу Босфора Киммерийского и пр. (ЗООИД. IV). К. Гёрц, Археологическая топография Таманского полуострова (ТМАО. II = Собр. соч. I); Исторический обзор археологических исследований и открытий на Таманском полуострове (ТМАО. IV = Собр. соч. II). Для вопросов, связанных с Геродотовой Скифией, продолжают сохранять свое значение труды Н. Надеждина „Геродотовая Скифия, об‘ясненная через сличение с местностями“ (ЗООИД. I) и Ф. Бруна „Опыт соглашения противоположных мнений о Геродотовой Скифии и смежных с нею землях“ (МАР. II = Черноморье II).
23. Ф. А. Браун, Разыскания в области гото-славянских отношений. СПБ. 1899 (значительная часть книги посвящена исторической географии Скифии и Сарматии). А. Л. Бертье-Делагард, Остатки древних сооружений в окрестностях Севастополя и пещерные города Крыма, Од. 1886. А. А. Малинин, Заметки по географии дровней Таврики (ЖМНП. 1913). П. Кречетов, Письма о Геродотовой Скифии (ЗООИД. XV); Границы и очертания Геродотовой Скифии (ТМАО. XIII). Ф. Г. Мищенко, Этнография России согласно Геродоту (ЖМНП. 1896, май); Известия Геродота о странах вне Скифии (там же, декабрь).
24. П. Беккер, ЗООИД. XIX. Э. Р. Штерн, ЗООИД. XIX. XXIII. XXX.
25. В. В. Латышев, Исследования об истории и государственном строе г. Ольвии, П. 1887 и статьи М. И. Ростовцева в ИАК. 23. 58.
26. См. указ. выше (стр. 100) книгу Иванова; к приведенной там библиографии дополнить статьи М. И. Ростовцева в ИАК. 63 и в „Сборнике Уваровой“; Н. П. Печонкина в ИАК. 42; Э. Р. Штерна в ЗООИД. XXVII.
27. М. И. Ростовцев, Римские гарнизоны на Таврическом полуострове в ЖМНП. 1900, март; Святилище фракийских богов и пост бенефициариев на Ай-Тодоре в ИАК. 40.
28. В. В. Шкорпил в ЗООИД. XX.
29. В. В. Латышев, Краткий очерк истории Воспорского царства = Pontika.
30. Лишь работы В. И. Гошкевича дали плодотворные результаты для выяснения топографии Бугского и Днепровского лиманов.
31. См. пока статью Н. Я. Марра „Термин скиф“ в „Яфетическом сборнике“ (I, 1922).
32. См. о ней рецензии М. И. Ростовцева в ЖМНП. 1913, ноябрь, и мою в „Гермесе“ 1913. № 15.
33. См. рецензию на эту книгу Б. В. Фармаковского в „Русском Историческом журнале“, VII (1921). Значительно дополненное и более подробное изложение тех же вопросов представляет книга М. И. Ростовцева на английском языке (M. Rostovtzeff, Iranians and Greeks in South Russia, Оксфорд 1922). См. также его статью „Les origines de la Russie Kiévienne“ в „Revue des études slaves“, II (1922).