Конченъ трудъ… Передъ твореньемъ,
Въ немъ познавъ стремленій цѣль,
Съ торжествомъ и вдохновеньемъ
Всталъ создатель — Пракситель.
Но, въ божественномъ покоѣ,
Какъ съ заоблачныхъ небесъ,
Созерцаетъ все земное
Бѣломраморный Зевесъ.
И властительно, и строго,
Не суля земныхъ наградъ,
Очи мраморнаго бога
На ваятеля глядятъ…
И поникъ художникъ блѣдный
Передъ отблескомъ мечты,
Передъ властію побѣдной
Вѣковѣчной красоты.
Вотъ, наполнивъ долъ сіяньемъ,
Солнце за горы зашло —
И художникъ предъ созданьемъ
Поднялъ гордое чело…
— То былъ камень… Онъ отъ вѣка,
Съ мірозданія началъ,
Чуждый власти человѣка,
Въ нѣдрахъ горныхъ пребывалъ, —
Этотъ камень въ скорбной мукѣ,
Подъ немолчный звонъ оковъ,
Отъ горы отторгли руки
Приневоленныхъ рабовъ…
Но природы даръ холодный
Мной властительно разбитъ;
Подъ рукой моей свободной
Въ немъ воспрянулъ самъ Кронидъ.
Долго трудъ свершали славный
Тяжкій молотъ и рѣзецъ…
Зевсъ могучій, Зевсъ державный!
Ты — творенье, я — творецъ.
Пусть твои спокойны очи
И твой взглядъ исполненъ силъ…
Но, вѣдь, ихъ средь дня и ночи
Я въ душѣ своей носилъ,
Но, вѣдь, ихъ я врѣзалъ въ камень,
Я, работая въ тиши,
Ввѣрилъ камню вѣщій пламень,
Силу творческой души…
Что же, Зевсъ, глядишь ты строго?
Что-жь величьемъ я смущенъ?
Я изъ камня вызвалъ бога,
Мною камень оживленъ.
— Но въ божественномъ покоѣ,
Въ блескѣ вѣчной красоты
Побѣждаютъ все земное
Небожителя черты —
И предъ собственнымъ твореньемъ,
Ощущая тайный страхъ,
И съ мольбою, и съ смиреньемъ,
Пракситель упалъ во прахъ.
См. также одноимённые страницы.
