.jpg)
ГОРЧАКОВЪ, свѣтл. кн., Александръ Михайловичъ, канцлеръ Росс. Имперіи, род. въ 1798 г., ум. въ 1883 г. Занимая въ теченіе почти всего царствованія Имп. Александра II (1856—79 гг.) постъ мин-ра иностр. дѣлъ, Г. былъ фактич. руков-лемъ рус. внѣш. политики, опираясь лишь на общ. указанія Императора. Своимъ назначеніемъ Г. б. обязанъ тверд. политикѣ своей въ Вѣнѣ въ періодъ несчаст. для насъ Вост. войны. Снискавъ ею довѣріе Государя, Г. поставилъ себѣ ближайш. задачей возстановить въ Европѣ поколебленный престижъ Россіи и избавить ее отъ тягост. и унизит. постановленій Париж. трактата. Поэтому основ. пунктомъ его программы б. поддержаніе мира во внѣш. политикѣ и невмѣшат-во въ чужія дѣла. Осуществленія своей цѣли Г. предполагалъ достигнуть путемъ сближенія съ Франціей, но встрѣтилъ къ этому препятствіе въ личномъ нерасположеніи Имп. Александра II къ Наполеону III и въ симпатіяхъ его къ Пруссіи. Не останавливаясь передъ этими затрудненіями, Г. намѣтилъ тогда новую политич. комбинацію, въ к-рой д. б. сочетаться сила, авторитетъ, дружба и сознаніе выгоды совмѣст. дѣйствія Россіи, Пруссіи и Франціи; въ крайн. случаѣ, не исключалась возм-сть привлеченія къ этому союзу и Англіи, и только Австрія исключалась изъ возмож. дружеств. комбинацій. Первымъ шагомъ къ сближенію было свиданіе Имп. Александра II съ Наполеономъ III въ Штутгартѣ, результатомъ чего была морал. поддержка Франціи Россіей въ войнѣ съ Австріей въ 1859 г. Однако, поспѣшное заключеніе Наполеономъ Виллафранкскаго мира, притомъ безъ участія Россіи, нѣск. охладили надежды Г. на Францію, а отношеніе послѣдней къ польск. мятежу 1863 г. окончат-но разрушило мысль о соглашеніи съ Франціей. Въ этотъ періодъ Г. оч. удачно использовалъ свой принципъ "невмѣшательства"; признавъ въ свое время объединеніе Италіи и уклонившись отъ враждеб. демонстрацій противъ С.-А. С. Штат., что послужило основой симпатій и дружеск. отношеній Заатлантич. респ-ки къ Россіи, Г. твердо заявилъ въ 1863 г. о недопустимости посторон. вмѣшательства во внутр. дѣла Россіи по польск. вопросу и съ больш. достоинствомъ велъ дипломат. переписку съ англ., австр. и франц. кабинетами, настаивавшими на мирной ликвидаціи польск. мятежа. Въ своихъ депешахъ Г. заявилъ, что Россія не нуждается "въ стороннихъ внушеніяхъ", ибо мятежъ — дѣло домашнее, и усмиреніе его есть долгъ Государя, исключ-ному усмотрѣнію к-раго предоставляется выборъ для сего средствъ. Нравственная побѣда, одержанная Г., пріобрѣтала тѣмъ большее значеніе, что въ томъ же 1863 г. б. заключена рус.-прус. конвенція, по к-рой Россія получила право преслѣдовать вооруж. силою шайки возставшихъ въ случаѣ перехода ихъ на прус. тер-рію и даже обращаться съ требованіемъ помощи къ своей союзницѣ. Успѣхъ рус. политики б. отмѣченъ пожалованіемъ Г. Выс. портрета, украшеннаго алмазами. Въ слѣдующемъ же году Россія отплатила Пруссіи за оказан. услугу, ставъ на сторону Пруссіи въ изв. Шлезвигъ-Голштин. вопросѣ. Къ этому времени относится появленіе во главѣ прус. дипломатіи Бисмарка (см. это слово), к-рый, поддержавъ Россію въ 1863 г., искусно воспользовался тѣсн. дружбой монарховъ и, обезпечивъ дружеств. нейтр-тетъ Россіи у себя на флангѣ и въ тылу, кампаніями 1866 и 1870—71 гг., сковалъ Герм. имперію. Только въ 1870 г. Г. вполнѣ самост-но рѣшился на важный шагъ, составлявшій для него, въ свое время, конечную цѣль политики и желаемый Государемъ и Россіею: уничтоженіе ограничит. статей Париж. договора. Воспользовавшись напряж. борьбой Франціи съ Пруссіей, Г. объявилъ, что Россія не считаетъ себя болѣе связанной постановленіями Париж. трактата и возстановляетъ свои права на Черн. морѣ. Заявленіе это, встрѣченное въ Россіи живѣйш. сочувствіемъ и одобреніемъ, вызвало въ Европѣ общее негодованіе. Однако, Европѣ пришлось считаться съ фактомъ, и Лондон. конф-ція подтвердила возстановленіе вліянія Россіи на Черн. морѣ. Въ награду за это Г. б. пожалованъ титулъ "свѣтлости". Въ 1872 г., съ появленіемъ у власти Андраши (см. это слово), Австрія замѣтно сближается съ Германіей. Свиданіе монарховъ закрѣпило начавшееся сближеніе, участіе же въ немъ Имп. Александра привело къ союзу "трехъ императоровъ", въ к-ромъ Германія и Австрія заняли доминирующее положеніе. Россія вошла въ него въ качествѣ безкорыст. сочлена и, связавъ себя соглашеніемъ, д. б. подчиниться уму и дипломат. таланту руков-лей политики Германіи и Австріи. Вспыхнувшее лѣт. 1875 г. возстаніе въ Герцеговинѣ поставило на очередь Вост. вопросъ (см. это слово), въ к-ромъ Г. занялъ наблюдат. позицію; совѣтуя Балкан. государямъ не выходить изъ предѣловъ умѣренности, онъ въ то же время сдѣлалъ Турціи настойч. представленія о мирн. улаженіи конфликта путемъ улучшенія участи христ. населенія, хотя и подъ условіемъ оставленія его въ подданствѣ Турціи. Однако, всѣ представленія державъ въ Константинополѣ и мирн. предложенія Г. не имѣли успѣха въ виду явнаго разлада между офиціал. его заявленіями и настроеніемъ общ-ва и двора. Разгромъ серб. арміи турками вызвалъ предъявленіе Турціи изв. ультиматума со стороны Имп. Александра II о пріостановленіи воен. дѣйствій. Дальнѣйш. разработка основаній мира б. поручена Константинопол. конференціи. Но Турція отказалась отъ принятія всяк. условій контроля европ. державъ, и конф-ція не принесла желаемой Г. пользы. Непосред. переговоры Турціи съ Черногоріей и Сербіей еще разъ дали возм-сть Г. отсрочить вооруж. вмѣшательство Россіи и поставить вопросъ на междунар. обсужденіе въ Лондонѣ, но когда Турція, побуждаемая Англіей, отказалась принять программу Лондон. конф-ціи, Россія объявила войну, "дѣйствуя, по выраженію Г., соотвѣт-но чувствамъ и интересамъ Европы". Однако, всѣ европ. державы отнеслись къ войнѣ крайне отрицательно. Второстеп. гос-тва, заинтересованныя въ Балк. вопросѣ, но сдерживаемыя Австріей и Германіей, заняли выжидат. положеніе, русская же дипломатія не приложила ни малѣйш. усилій къ объединенію ихъ въ борьбѣ Россіи съ имперіей султана. Наоборотъ, Г. упорно настаивалъ на веденіи нами войны самымъ "умѣреннымъ образомъ", съ тѣмъ, чтобы прекратить ее тотчасъ же, какъ только Турція согласится даровать христ. населенію права и преимущ-ва, выговоренныя Европой. Г. боялся поставить Вост. вопросъ на окончат. разрѣшеніе и заявлялъ, что цѣль Россіи — потушить пожаръ и не дать ему разгорѣться на весь міръ. Онъ энергично настаивалъ на сокращеніи числ-сти вооруж. силъ, дѣйствовавшихъ противъ Турціи, и его политикѣ обязана Россія тѣмъ, что начала войну съ завѣдомо недостат. силами. Не ожидая продолжит. упорства Турціи, Г. предлагалъ ограничиться развитіемъ воен. дѣйствій, не переходя черезъ Балканы, когда же рус. армія подошла къ Адріанополю и намѣчалось движеніе ея на Царьградъ, онъ, боясь осложненій съ "европейскимъ концертомъ", настаивалъ передъ Государемъ на недопустимости занятія Константинополя рус. войсками. Энергич. же оборотъ дѣйствій Англіи, вторгнувшейся въ Дарданеллы, еще болѣе побуждалъ Г. ратовать за уступки, и когда Санъ-Стефанскій договоръ б. объявленъ Австріей и Англіей непріемлемымъ, а Германія указала на необходимость дѣйствовать въ согласіи съ Австріей, Г. предложилъ обсудить условія договора на конференціи. Основ. пунктомъ, возбуждавшимъ несогласіе, было условіе объ образованіи единой, автономной Болгаріи, что несомнѣнно противорѣчило интересамъ Австріи. Участіе престарѣлаго канцлера на Берлин. конгрессѣ не спасло Россію отъ нравств. униженія, испытаннаго ею послѣ удачной войны. Всѣ выгоды С.-Стефан. договора б. сведены къ нулю, и побѣдителями въ рус.-тур. войнѣ оказались державы, не принимавшія въ ней участія, но сумѣвшія заставить рус. дипломатію работать на себя. На Берлин. конгрессѣ завязались и прочныя дружеств. отношенія между Германіей и Австріей, послужившія затѣмъ къ установленію "тройственнаго союза". Обществ. мнѣніе Россіи б. оскорблено результатомъ Берлин. конгресса и справедливо обвиняло Бисмарка въ предательствѣ, а рус. дипломатію въ бездѣят-сти. Г. снова попробовалъ было установить сближеніе Россіи съ Франціей, но личное сближеніе Александра II съ Вильгельмомъ I (см. это слово) вновь парализовало эту попытку, и Государь, не сочувствуя мыслямъ престарѣл. канцлера, освободилъ его отъ рук-ства иностр. политикой въ 1879 г. Въ 1882 г. послѣдовало офиціал. увольненіе Г., а спустя годъ онъ скончался въ Баденъ-Баденѣ. Блестящее начало дѣят-сти Г. на поприщѣ рук-ства имъ внѣш. политикой Россіи б. поколеблено впослѣдствіи отсутствіемъ у него общ. руководящ. началъ, основанныхъ на націон. чувствѣ. Имѣя въ числѣ своихъ политич. прот-ковъ такихъ патріотовъ, какъ Бисмаркъ, Андраши и Дизраели (см. эти слова), Г. не нашелъ въ себѣ мужества и таланта, чтобы дѣйствовать самостоятельно. Убѣжденный въ своихъ выдающихся качествахъ дипломата и не выносившій соперничества въ придвор. вліяніи, Г. не сумѣлъ во время удалиться и, переживъ Берлин. конгрессъ, заслужилъ о себѣ нелест. отзывъ Государя, к-рый въ 1879 г. сказалъ Бисмарку: "Г. — безполезный человѣкъ, пережившій себя".