139 Я разлучилъ столь близкихъ въ страшномъ дѣлѣ:
За то мой мозгъ, о ужасъ! отдѣленъ
Отъ своего начала въ этомъ тѣлѣ!
142 Свершенъ на мнѣ возмездія законъ.»
Комментаріи.
[229]1. Свободнымъ словомъ, con parole sciolte, т. е. не стихами, а прозою.
7—18. Здѣсь Данте намекаетъ на пять великихъ войнъ, опустошившихъ Италію со временъ Римлянъ до начала XIV вѣка, а именно:
7—9. I. Кровопролитныя войны въ Апуліи до начала пуническихъ войнъ, особенно избіеніе 2000 Апулійцевъ консуломъ П. Деціемъ Муромъ въ 455 p. u. c. (Tit. Liv. X, 15, 2).
[230]10—12. II. Вторая пуническая война, продолжавшаяся 17 лѣтъ; здѣсь намекается особенно на битву при Каннахъ, въ Апуліи, гдѣ убито до 50,000 Римлянъ, такъ, что Аннибалъ отправилъ въ Карѳагенъ 3 мѣры колецъ, взятыхъ съ убитыхъ римскихъ всадниковъ (Tit. Liv. XXIII, 12, 3).
13—14. III. Войны Роберта Гвискара. Танкредъ де Готвилль, изъ Нормандіи, имѣлъ 5 дѣтей отъ перваго и 7 отъ втораго брака. Первые, и между ними въ особенности Гунфридъ, уже въ началѣ XI вѣка прочно утвердились въ Апуліи. Въ половинѣ этого столѣтія явился Въ Италію старшій сынъ отъ втораго брака, Робертъ Гвискаръ, по прозванію Хитрый, женился на Сигесгутѣ, дочери ломбардскаго принца Гуаймара салернскаго, и вскорѣ завладѣлъ властію, особенно послѣ того, какъ онъ побѣдилъ сына и наслѣдника своего тестя, юнаго Гизульфа, въ 1070, и разбилъ жителей Амальфи. Въ маѣ 1084 онъ освободилъ папу Григорія VII, осажденнаго въ крѣпости св. Ангела войсками императора Генриха IV и, разоривъ Римъ, отправился съ Григоріемъ въ Салерно, гдѣ онъ вскорѣ и умеръ. Гвискара не должно смѣшивать съ младшимъ его братомъ Рожеромъ, завоевавшимъ Сицилію.
15—16. IV. Война Карла Анжуйскаго съ Манфредомъ. Начало пораженія Манфреда произошло при Чеперано, на границѣ Компаньи, въ нынѣшней провинціи Терра ди Лаворо. Всѣ историки согласны въ томъ, что оборона переправы чрезъ Гирильяно при Чеперано была ввѣрена Манфредомъ графу Джіордано и графу Казератѣ: первый намѣренъ былъ защищать ее; но Казерата отказался подъ предлогомъ, что войско Карла удобнѣе уничтожить, когда частъ его, перешедшая черезъ мостъ, будетъ отрѣзана. Эта измѣна Апулійцевъ повлекла за собою гибельную битву при Беневенто, гдѣ Манфредъ былъ побѣжденъ и убитъ. Кажется, Данте смѣшалъ два эти событія, ибо при Чеперано собственно битвы не было; хотя Піетро ди Данте, въ своемъ комментаріи, и говоритъ, что сраженіе произошло какъ при Беневенто, такъ и Чеперано. Далѣе онъ пишетъ, что Манфредъ, свѣдавъ объ измѣнѣ Апулійцевъ при Чеперано, заставилъ ихъ вторично принести ему присягу въ вѣрности; но они все-таки оставили его при Беневенто.
17—18. V. Война того же Карла съ Конрадиномъ. На равнинѣ при Санкт' Валентино, между Тальякоццо и Альбою, правильнѣе при Скуркола
[231](Raumer's Geschichte der Hohenstaufen, 4, 597), произошло сраженіе, въ которомъ юный Конрадинъ былъ разбитъ и взятъ въ плѣнъ, чему наиболѣе содѣйствовалъ только-что возвратившійся изъ Палестины старый французскій рыцарь Аларъ де Валлери, давшій совѣтъ Карлу напасть на непріятелей въ ту минуту, когда они, разбивъ часть войскъ Анжуйскаго, займутся грабежемъ. Каннегиссеръ.
21. Отношеніе ужасной казни къ грѣху, здѣсь наказуемому, очевидно само собою. Неоспоримо также, что Данте, разсѣкая тѣла этихъ грѣшниковъ, хотѣлъ чрезъ это выразить противоположность словамъ: «Etenim in unо Spiritu omnes nos in unum corpus baptizati sumus, sive Iudaei, sive gentiles, sive servi, sive liberi; et omnes in uno Spiritu polati sumus.» Epist. Pauli ad Corinth. II, XII, 13.Копишъ.
25—27. Въ верхней части разсѣченнаго живота представляется желудокъ, внизу такъ-наз. слѣпая кишка, гдѣ совершается окончательная переработка пищи; остальныя кишки выпали изъ своей полости — картина, анатомически совершенно вѣрная.
31. Лжепророкъ Магометъ разсѣченъ отъ головы до ногъ по причинѣ важности произведеннаго имъ раскола. «Есть высокое нравственное значеніе въ этой казни, какъ и во всѣхъ другихъ: лжепророкъ какъ будто обличенъ тѣлесно». Шевыревъ.
32—33. Али, ученикъ магометовъ, возбудилъ расколъ между послѣдователями самаго Магомета.
[232]51. Въ подлин.: Е quest' è ver così com' i' ti parlo.
55—59. Еще въ 1260 г. нѣкто Герардо Сегарелли изъ Пармы основалъ секту, нѣчто въ родѣ Вальденской ереси. Со смерти Сегареліи, сожженнаго на кострѣ, явился на его мѣсто другой сектаторъ, Дольчино, изъ эпархіи Новары; онъ называлъ себя фра Дольчино (братъ Дольчино), хотя не былъ монахомъ. Дольчино воспитывался у одного монаха въ Верчелли и обнаружилъ большія дарованія, въ особенности увлекательное краснорѣчіе; но, обокравъ учителя, принужденъ былъ бѣжать въ Тридентъ, откуда началъ распространять свое
[233]ученіе, сходное съ ученіемъ Сегарелли (Подробности о его догматахъ см. у Филалетеса, Die Hölle, 228). Въ началѣ XIV вѣка преслѣдуемый инквизиціей, онъ со многими приверженцами бѣжалъ изъ Тридента въ горы между Новарою и Верчелли. Отсюда производилъ онъ частые набѣги на окрестныя селенія, грабилъ церкви, захватывалъ людей и бралъ за нихъ большіе выкупы. Къ этому вынуждалъ его въ особенности недостатокъ въ провіантѣ, который нерѣдко бывалъ такъ великъ, что сектаторы принуждены были ѣсть мышей, крысъ и лошадиное мясо, «etiam in quadragesima,» съ ужасомъ прибавляетъ его лѣтописецъ. Вначалѣ онъ съ успѣхомъ защищалъ свой притонъ на г. Монте Себелло, близъ Верчелли, отъ нападенія войскъ верчелльскаго епископа Раніери Педзано (1306); при помощи одной военной хитрости, онъ успѣлъ даже одержать важную побѣду надъ непріятелемъ, такъ, что Раніери принужденъ былъ требовать у папы Клемента VI объявленіе крестоваго похода противъ еретика. Дольчино продолжалъ защищаться, не смотря на то, что зимою 1306—1307 нужда въ провіантѣ достигла до того, что сектаторы вынуждены были питаться мясомъ мертвыхъ; къ довершенію бѣдствія, выпалъ глубокій снѣгъ, препятствовавшій дѣлать набѣги. Наконецъ въ 1307 гора была взята штурмомъ, послѣ отчаянной обороны; Дольчино вмѣстѣ съ своей женою прекрасною Маргаритою взятъ въ плѣнъ и казненъ съ Верчелли варварскою казнію: тѣло его и жены его Маргариты, медленно разрывали по частямъ раскаленными щипцами! Не смотра на это, оба съ непоколебимымъ мужествомъ вынесли казнь, продолжая излагать свое ученіе народу до самой смерти. На г. Себелло построили часовню св. Бернарда, куда ежегодно былъ крестный ходъ, при чемъ раздавали хлѣбъ бѣднымъ. Бенвенуто да Имола.
[234]73. Петръ изъ фамиліи Катанни, владѣлецъ Медичины, городка недалеко отъ Болоньи, ревностно поддерживалъ несогласіе между Гвидо полентскимъ и Малатестою изъ Римини, такъ, что когда доходило до него, что они готовы примириться, онъ тотчасъ поселялъ сомнѣніе въ томъ или другомъ. Данте часто останавливался въ домѣ Катанни въ Медичинѣ, а потому вѣроятно былъ знакомъ съ Петромъ. Бенвенуто да Имола.
75. Маркабо, венеціанская крѣпость при устьѣ По, разрушенная Полентами. Верчелли городъ въ Пьемонтѣ. Между ними легкимъ наклономъ идетъ равнина Ломбардіи.
76—81. Малатестино, властитель Римини, жесточайшій тиранъ, названный въ предыдущей пѣснѣ псомъ Верруккіо (Ада XXVII; 46—48 и прим.), пригласилъ однажды сеньоровъ Гвидо дель Кассеро и Анджіолелло ди Каньяно, двухъ лучшихъ гражданъ г. Фано, въ Каттолику, между Фано и Римини: по однимъ, на пиръ, по другимъ, на совѣщаніе; но на пути, матросы, подкупленные Малатестино, посадили ихъ въ мѣшокъ и утопили съ камнемъ въ морѣ: злодѣяніе, какого не слыхано между Кипромъ, на восточномъ, и Маіоркой, на западномъ концѣ Средиземнаго моря, т. е. на всемъ Средиземномъ морѣ.
84. Греки во всѣ времена славились морскими разбоями.
85. Малатестино былъ кривъ и потому прозванъ del occhio (Ада XXVII,
[235]46—48 и прим.). Въ подл.: che vede pur con uno, который видитъ только однимъ — сказано въ насмѣшку.
86—87. Г. Римини, въ древ. Ariminium, въ виду котораго Куріонъ (см. ниже) далъ совѣтъ Цезарю перейдти черезъ Рубиконъ, что повлекло впослѣдствіи гражданскую войну.
90. Фокара, гора между Фано и Каттоликою, съ которой подымается весьма опасный для мореплавателей вѣтеръ, почему тутъ обыкновенно дѣлали обѣты для счастливаго плаванія; была даже поговорка: Custadiat te Deus а vento Focariensi.
97—102. Куріонъ, трибунъ, изгнанный изъ Рима, явившійся къ Цезарю у Ariminium (Римини). Луканъ (Phars. I, 281) заставляетъ его сказать Цезарю, стоявшему въ раздумьѣ:
Tolle moras! semper nocuit differre paratis.
106—108. Буондельмонте де' Буондельмонти, молодой флорентинецъ, былъ обрученъ съ дочерью Амидеи изъ знаменитой фамиліи (по Дино-Компаньи, отецъ ея былъ Одериго Джіантруфетти). Однажды проѣзжалъ онъ мимо дома Фортегверры
[236]Донати; въ это время жена Донати, Альдруда, вышла на балконъ съ двумя дочерями и, показавъ на одну изъ нихъ, сказала: «Что за дѣвицу выбралъ ты себѣ въ жены? я прочила за тебя вотъ эту.» — Буондельмонте взглянулъ на дѣвушку и она ему понравилась; однакожъ онъ отвѣчалъ: «Не могу нарушить даннаго слова.» — «Можешь,» возразила Альдруда; «я плачу за тебя пеню.» Тогда онъ рѣшился измѣнить слову. Пылая мщеніемъ, родственники отверженной собрались и разсуждали, что имъ дѣлать: убить ли Буондельмонте, или ограничиться одними побоями. Тогда Моска Ламберти (о немъ освѣдомлялся Данте у Чіакко, Ада VI, 80) выступилъ впередъ и сказалъ; «Cosa fatta саро ba» — всякое дѣло имѣетъ свое начало. — Рѣшено было убить клятвопреступника. Когда, въ первое утро Пасхи, Буондельмонте въ бѣломъ платьѣ проѣзжалъ на бѣломъ конѣ изъ Sesto oltre Arno черезъ Ponte vecchio, заговорщики напали на него и умертвили у подножія статуи Марса, языческаго патрона Флоренціи, стоявшаго на мосту черезъ Арно. Въ числѣ убійцъ находился и Моска. Съ этой минуты начинается длинный рядъ гибельныхъ раздоровъ, волновавшихъ такъ долго Флоренцію и даже всю Тоскану; отсюда же берутъ свое начало партіи Гвельфовъ и Гибеллиновъ во Флоренціи. Виллани (lib. V, cар. 37).
108. Кери, знаменитый англійскій переводчикъ Данта, переводитъ эти слова: The deed once done there is an end.
109. Виллани, говоря о фамиліяхъ, принадлежавшихъ къ партіямъ Бѣлыхъ и Черныхъ, вовсе не упоминаетъ о фамиліи Ламберти, принадлежавшей къ Гибеллинамъ, изъ чего заключить должно, что она вѣроятно была совершенно уничтожена во время смутъ, ею же возбужденныхъ. Филалетесъ.
[237]134—135. Бертрамъ или Бертрандъ Борніо (де Борнъ), виконтъ Готфордскій, воинственный трубадуръ, который своими воспламеняющими сервентами вездѣ возбуждалъ войну и возмущеніе. Онъ заключилъ тѣсную дружбу съ Генрихомъ, братомъ короля Ричарда Львинаго Сердца, и побудилъ его возстать на отца своего Генриха II. По смерти своего друга (въ 1183), онъ былъ осажденъ королемъ Генрихомъ II въ своемъ замкѣ Готфордѣ и послѣ храброй защиты принужденъ былъ сдаться. Впрочемъ, онъ вскорѣ примирился съ королемъ, который возвратилъ ему всѣ его конфискованныя владѣнія. Послѣ того, скитаясь по Европѣ, въ качествѣ странствующаго рыцаря и менестреля, онъ своими пѣснями возбудилъ Аррагонцевъ противъ короля ихъ Альфонса II; сверхъ того, онъ принималъ участіе въ войнѣ Ричарда Львинаго Сердца съ Филиппомъ Августомъ. Онъ умеръ въ монастырѣ. Изъ вышесказаннаго видно, что сынъ, котораго Бертрамъ возбудилъ противъ отца, назывался не Іоанномъ, а Генрихомъ; но такъ какъ Виллани, современникъ Дантовъ, впадаетъ въ ту же ошибку (Vill. libr. V, сар. 4), то очень вѣроятно, что въ Италіи въ то время изъ Re giovane (юнаго короля), какъ обыкновенно назывался Генрихъ, сдѣлали Re Giovanni, и это тѣмъ вѣроятнѣе, что младшій брать Генриха назывался Іоанномъ (такъ-наз. Іоаннъ Безземельный). Филалетесъ.
137—138. Ахитофелъ, наперсникъ царя Давида, тайно поддерживалъ возмутившагося его сына Авессалома; но вскорѣ впалъ въ немилость и въ отчаяніи повѣсился.
[238]139. Бертрамъ, возбудивъ сына противъ отца, возбудилъ члены противъ главы семейства: за то у него голова отдѣлена отъ тѣла. Онъ несетъ ее въ рукѣ какъ фонарь: она служитъ ему свѣтильникомъ въ аду такъ точно, какъ бы должна была служить на землѣ, чтобы показать ему всѣ страшныя слѣдствія его преступленія. Штрекфуссъ.
142. Законъ возмездія (lex talionis), т. е. «душу за душу, око за око, зубъ за зубъ.» Кн. Исход. XXI, 23.
