БЕСПОПОВЩИНА, общее название старообрядческих общин, не имеющих священников для отправления культа. Начало Б. относится к 90-м гг. 17 в., когда священническая иерархия, отказавшаяся принять «новины» патриарха Никона, почти прекратилась, новой же иерархии Б. не создала, отвергнув «благодать священства» за «беглыми попами», переходившими к раскольникам от господствующей церкви (см. Беглопоповщина). Социальный состав Б. первоначально был по преимуществу крестьянский, с нек-рой примесью посадского населения и духовенства. Усиление крепостного гнета, голодовки, реформы государственного управления при Петре I всей своей тяжестью ложились на крестьянские массы; неорганизованные для революционной борьбы крестьяне бросали дома, уходили в леса (особенно в 60-х и 90-х гг. 17 в.) ждать «конца мира». Конец мира в определенный срок (их назначалось несколько), однако, не состоялся; приходилось приспосабливаться к действительной жизни, весьма трудной на далеких окраинах государства, среди непроходимых лесов и болот. В Выговском «общежительстве» Поморского согласия, — первой крупной бёспоповщинской общине (на р. Выге, Олонецкой губ.),—нехватало своего хлеба, и выговцам пришлось вступить на Волге в товарный обмен с никонианами. В результате целый ряд беспоповщинских общин перешел к торгово-промышленным предприятиям, а от «равенства всех»—к делению на «скитников» и «работных людей». Изменилось и отношение к государству. Выговцы начали работать на Повенецких заводах, записались в установленный для раскольников «двойной оклад» и стали молиться за «благочестивого» царя. Это «поклонение зверю» вызвало откол от Поморского согласия крестьян, образовавших Филипповское согласие. Дольше всех сохранили непримиримое отношение к власти бегуны (см.) и бывшие беглопоповцы, т. н. «часовенные», гл. обр., крестьяне глухих углов Сибири, Урала и др. От антихриста «чувственного» (Никон, Петр I, Николай I) беспоповцы перешли к «духовному» его образу, к символу. Под давлением социально-экономических условий происходило и дальнейшее распадение Б. на отдельные «согласия» и «толки», между к-рыми шла непрерывная борьба. Централизованной организации, подобной Белокриницкому согласию (см.), Б. создать не удалось. Отсюда и меньшая способность Б . сопротивляться репрессиям царского правительства, гораздо более сильным по отношению к ним сравнительно с др. старообрядцами, в особенности при бироновщине (30-ые гг. 18 в.) и при Николае I. Обострение классовой борьбы в конце 19 в. еще более ослабило единство Б . Уже в 1885 рабочие-беспоповцы вместе с др. рабочими вели отчаянную борьбу против беспоповцев-фабрикантов Морозовых (стачка в Зуеве). 1905 год обострил классовые противоречия внутри беспоповщинских общин. В общественно-политической жизни Б. в это время главную роль на съездах и совещаниях играли поморцы (см.). После Октябрьской Революции Б. сохраняется среди «начетчиков» и «наставников»—кулацко-нэпманских элементов Б.
Лит.: Мельников, Ф. Г., Возможно ли объединение старообрядчества в одну церковь, Москва, 1914; его же, Краткая история древлеправославной церкви (старообрядческой), М., 1918; Никольский, Н. М., Религиозно-социальные движения во 2-й половине 17 в., в 18 и 19 вв. (статьи во II, III и IV тт. «Русской Истории» М. Н. Покровского, Москва, 1920); Смирнов, П. С., Внутренние вопросы в расколе в 17 в., СПБ, 1898; его же, Споры и разделения в русском расколе в первой четверти 18 в., СПБ, 1908; его же, Споры в расколе во второй четверти 18 века, СПБ, 1911; Мельгунов, С. П., Из истории религиозно-общественных движений в России 19 века, Москва, 1919; Пругавин, А. С., Самоистребление, проявление аскетизма и фанатизма в расколе, «Русская Мысль», № 2, 1885.