Марк Твен — Полный чтец-декламатор. Литературно-художественный сборник стихотворений и рассказов, пригодных для чтения с эстрады. Том 2. Составил: И. Д. Шемякин.
Книгоиздательское Товарищество «Орос», С.-Петербург-Варшава, 1914.
Переводчик: не указан.
Анекдоты о великодушии
правитьВ продолжение всей моей жизни, с самого детства, я любил читать известный сборник высокопоучительных анекдотов, отчасти для развлечения, отчасти из-за поучений, которые я находил в нем. Сборник постоянно был у меня под рукой, и всякий раз, как мне приходилось нехорошо думать о людях, я обращался к этому сборнику, и он рассеивал мои сомнения; каждый раз, когда я чувствовал, что делаюсь очень самоуверенным, низким и неблагородным, я брался опять-таки за него, и он неизменно поучал меня, как мне следует поступить, чтобы вернуть уважение к самому себе. Одно только обстоятельство часто смущало меня: почему все эти трогательные истории обрываются на кульминационной точке своего развития? Почему бы не продолжить их далее, рассказав до конца трогательное повествование о различных благодетелях и об обласканных нами людях. Необходимость подобных эпилогов делалась для меня все назойливее, и я в конце концов решил удовлетворить ее, лично выяснив продолжение всех этих анекдотов. С энергией я взялсяза поставленную себе задачу и после огромных трудов и долгих расследований теперь, наконец, выполнил ее. Представляю читателю полученные мною результаты. Сначала я привожу самый анекдот, а вслед за ним передаю эпилог, как он выяснился по моим, расследованиям.
1. Благодарный пудель.
правитьОдин великодушный доктор (перечитавший много хороших книг) как-то нашел бродячего пуделя, у которого была перебита лапа; он приютил у себя это несчастное животное, вылечил ему поврежденную лапу, сделал перевязку и, отпустив снова на свободу маленькое, покинутое животное, сейчас же позабыл о нем. Но как же он был удивлен, когда через несколько дней, открыв свою дверь, он увидел благодарного пуделя, терпеливо сидевшего на крыльце в обществе другой бродячей собачки, которая, по какому-то несчастью, тоже сломала себе лапу. Добрый доктор немедля оказал помощь больному животному и не преминул поразиться неисповедимой доброте и милости Господа, Который заботится даже о таком незначительном созданьице, как этот маленький бродячий пудель, чтобы этим самым подтвердить учение, что… и т. д., и т. д.
Эпилог.
правитьНа другое утро великодушный доктор нашел обеих собак, преисполненных благодарностью, ожидающими у его дверей, а возле них еще пару увечных собачек. Он тотчас же помог этим несчастным, и после этого все четверо ушли своей дорогой, оставив доктора более чем когда-либо преисполненным благоговейного удивления. Прошел день настало утро. У двери доктора стояли четыре собаки, вылеченные им, и рядом с ними четыре других, которые хотели быть вылеченными. Прошел и этот день, наступил следующий, — теперь шестнадцать собак, из которых восемь с свежими увечьями, занимали весь тротуар, почему прохожие принуждены были обходить их. К обеду сломанные лапы были залечены, но, к благоговейному удивлению доктора, совершенно невольно начало примешиваться что-то не совсем религиозное. Опять взошло солнце и осветило тридцать две собаки, в числе которых шестнадцать с поломанными лапами занимали весь тротуар и половину улицы, остальную половину которой заполняла толпа любопытных прохожих. Помощь, оказанная калекам, радостный лай вылеченных собак, замечания наблюдавших обывателей, — все это вызывало большое и оживленное веселье; проезд по этой улице пришлось закрыть. Добрый доктор пригласил двух ассистентов и вместе с ними продолжал свою великодушную работу до самого вечера. При этом он нашел нужнымнемедленно выйти из состава своей церковной общины, чтобы, пользуясь свободой, иметь возможность вполне ясно высказаться об этом происшествии. Но все имеет свои пределы. Когда с вновь занявшейся зарей великодушный доктор увидел перед собой еще более многочисленную и еще дальше расположившуюся группу лающих и воющих собак, то он сказал: «Теперь только мне стало ясно, что я одурачен книгами. В них рассказывается лишь привлекательная часть историй, а потом они прерывают рассказ. Дайте мне ружье: дело зашло слишком далеко!» Взяв ружье, он вышел, но нечаянно наступил на хаост первому пуделю, который не преминул грызнуть его за ногу. Великодушное дело, испытанное этим пуделем, произвело на него столь потрясающее и возбуждающее впечатление, что в конце концов он потерял голову и взбесился. По прошествии четырех недель великодушный доктор, умирая от водобоязни, пригласил к себе рыдающих друзей и сказал им: «Остерегайтесь книг! В них все красивые анекдоты приведены только наполовину. Если какая-нибудь страждущая каналья станет у вас когда-либо просить о помощи, и вы начнете колебаться, к каким результатам поведет ваше благодеяние, то воспользуйтесь минутой этого колебания и убейте просящего».
И с этими словами, отвернувшись лицом к стене, он испустил дух.
2.Доброжелательный писатель.
правитьОдин бедный, молодой, начинающий автор безрезультатно старался пристроить и печать свое произведение. Но в конце концов, когда ему грозила уже голодная смерть, он явился и откровенно выяснил свое горькое положение одному известному писателю, прося его совета и помощи.
Этот благородный человек немедленно же отложил в сторону собственную работу и отдался чтению отвергнутой рукописи. Окончив великодушный свой труд, он с чувством пожал руку юноше и сказал: «О, нет! Я не считаю это бездарным; приходите ко мне в понедельник». В назначенное время популярный писатель с дружеской улыбкой, не говоря ни слова, раскрыл перед молодым человеком только что вышедшую из печати книжку журнала. И каково же было его удивление, когда на печатной странице он узнал свою собственную статью! Он стал на колени и, обливаясь слезами, воскликнул: «Как и когда я смогу отблагодарить вас за этот благородный поступок!» Популярный писатель был не кто иной, как знаменитый Снодграсс; несчастный начинающий автор, совсем обреченный на забвение и голод, но впоследствии также знаменитый, был Снэгсби. Да послужит же примером этот симпатичный случай, как деликатно нужно помогать всем новичкам, ищущим нашего опытного покровительства.
Эпилог.
правитьНа следующей неделе Снэгсби опять пришел с пятью забракованными статьями.
Популярный писатель был слегка озадачен, потому что, судя по книжкам, в которых рассказываются всякие истории, старательный молодой человек нуждался в поддержке только на один первый раз. Однако он взялся за обработку этих статей, вычеркнул из них ненужные плевелы и обработал заново целые части; благодаря этому ему удалось пристроить в печать две из ранее отвергнутых статей.
Прошла еще неделя; опять появился благодарныйСнэгсби с новым багажом.
Оказывая первое свое содействие нуждающемуся трудолюбивому юноше, популярный писательиспытал глубокое чувство удовлетворения; тогда он с удовольствием сравнивал себя с великодушнейшими людьми, описанными в книжках теперь он начал подозревать, что он наткнулся на что-то новое в деле благородных побуждений. Его одушевление, видимо, остыло. Однако он не решился оттолкнуть начинающего молодого писателя, который так робко прокрадывался к его дверям и с таким доверием привязался к нему.
Словом, результат всего этого получился тот, что бедный молодой, начинающий писатель с этого времени плотно уселся на шею популярного писателя. Все деликатные попытки освободиться от этого багажа оказались напрасными. Ему приходилось каждый день давать советы и ободрять; ему приходилось заботиться о помещении статей в журналы, сначала исправив их настолько, чтобы они могли быть приняты. Когда в конце концов молодой человек успел обратить на себя внимание читателей, он одним ударом приобрел себе популярность, описав интимную жизнь знаменитого писателя с таким ядовитым юмором и с такими пикантными деталями, что книжка сразу же имела изумительно шумный успех, разбивший сердце знаменитого писателя.
Испуская последний свой вздох, он сказал: «Увы! — книги обманули меня; они передают не всю историю. Друзья, берегитесь трудолюбивых молодых писателей! Кого Бог восхотел уморить голодом, того человек не должен стараться спасти на собственную свою погибель!»
3.Признательный муж.
правитьНекая дама как-то проезжала со своим маленьким сыном по главной улице одного большого города; вдруг лошади чего-то испугались и бешено понеслись; кучер упал с козел, аседоки застыли от ужаса. Но какой-то храбрый юноша, тащивший тележку с товаром, кинулся навстречу мчавшимся лошадям и с опасностью для собственной жизни остановил их. Благодарная дама заметила номер его тележки и по возвращении домой передала об этом геройском подвиге своему мужу (который читал хорошие книжки). Выслушав со слезами на глазах трогательный рассказ и возблагодарив вместе с возвращенной ему любимой женой Того, Кто не оставляет без заботы и последнего воробья на крыше, он пригласил к себе отважного юношу, вручил ему чек в 500 долларов и сказал: «Возьми это в награду за твой благородный поступок, Вильям Фергусон, и если когда-нибудь тебе понадобится друг, то вспомни, что в груди Томаса Спаддена всегда бьется благодарное тебе сердце».
Из этого мы можем видеть, что благое дело постоянно приносит пользу тому, кто совершил его, как бы ни был он ничто жен сам по себе.
Эпилог.
правитьСпустя неделю пришел Вильям Фергусон и, ища покровительства Т. Спаддена, просил предоставить ему какое-либо приличное занятие, ибо он чувствовал себя способным на нечто большее, чем таскание тележки с товаром. Т. Спадден предоставил ему место в конторе с порядочным жалованьем.
В это время заболела мать Вильяма Фергусона, и Вильям… Ну, словом, коротко говоря, Т. Спадден предложил ей поместиться в своем доме. Вскоре после этого она начала очень скучать по своим младшим детям; пришлось взять к себе Марию с Юлией и их брата, маленького Яшеньку. У маленького Яшеньки.был карманный ножичек, с которым он проникоднажды и комнату и менее чем в Ў часа непоправимо попортил мебель тысяч на 10 долларов.
Спустя день или два Яшенька свалился с лестницы, причем сломал себе шею. 17 родственников явились в дом Спаддена проводить покойника. Завязав таким ь образом знакомство, они с этого времени держали в осаде кухню и, кроме того, всю семьюТ. Спаддена, понуждая его сперва отыскивать им различные места, а потом подыскивать новые, когда надоедали старые. Сама мамаша Фергусон весьма основательно запивала и при этом не менее основательно ссорилась; но признательные Спаддены сознавали, что их долг — мириться со всем этим из-за подвига, который совершил для них её сын, и они великодушно отдались благородным заботам об этой семье. Вильям часто навешал их и забирал взаймы большие деньги: он то-и дело требовал нового места с большим жалованьем, и признательный Снадден неизменно считал себя обязанным предоставить ему такое место.
После некоторых возражений Т. Спаддену удалось даже поместить Вильяма в коллегию; но когда, приехав на первые каникулы, герой стал требовать, чтобы его для поправления здоровья немедленно отправили путешествовать по Европе, истерзанный Т. Спадден восстал против тирана: терпение его лопнуло. Он категорически, но вежливо отказал. Мамаша Вильяма Фергусонатак возмутилась этим, что выронила из рук свою бутылку с водкой и на время потеряла способность шевелить губами. Придя же опять в себя, она разразилась негодованием: «И это ваша благодарность! Где бы были теперь ваша жена и ваш мальчик, если бы не мой сын?» Вильям подтвердил: «И это ваша благодарность! Спас я жизнь пашей жены или нет? Да или нет?»
Семь родственников пришли из кухни и каждый; воскликнул: «Такова его благодарность!»
Сшры Вильяму стояли удивленные и говорили: «Да,
Этим вы доказываете…», но мамаша, обливаясь слезами, перебила их криком: «А мой тихий, маленький Яшенька уморил себя из желания услужить подобному крокодилу!»
Но при этом у великодушного Т. Спаддена захватило дух, и он, разгорячившись, воскликнул: «Убирайтесь вон из моего дома вместе со всем вашим нищенским отродьем! Я был обманут книгами, но это произошло в первый и последний раз!» И, обратившись к Вильяму, он сказал: «Да, это правда, ты спас жизнь моей жене, но если кто-нибудь еще раз сделает то же самое, я убью его на месте!»
Не будучи духовным, я позволяю себе привести «текст» в конце, а не в начале моей проповеди. Извлекаю его из недавно опубликованных воспоминаний Брукса о президенте Линкольне:
"Линкольн восхищался актером Таккеттом, особенно в роли Фальстафа. По присущей ему привычке не скрывать твоей благодарности Линкольн написал как-то этому актеру любезную небольшую записку, в которой выражал свое удовольствие насчет его игры. Таккетт ответил на это присылкой какой-то книги, — может быть, собственного сочинения. Потом он написал президенту еще несколько писем. Однажды поздно вечером, — случай этот совершенно испарился из моей памяти, — я по какому-то делу отправился в Белый Дом. Проходя в кабинет президента, я с удивлением увидел Таккетта, сидевшего в приемной, как бы в ожидании аудиенции. Президент спросил меня: «Кто там?» Когда я ему ответил, он как будто грустно сказал: «Да, но я не могу его принять, не могу принять; я полагал, что он уже ушел». А потом он прибавил: «Этот случай вполне убеждает меня, как опасно иметь друзей или хотя бы знакомых среди людей этой профессии. Вы знаете, что я очень ценю Таккетта как артиста и что я написал ему об этом. Он прислал мне вон ту книжку, и я думал, что этим все дело и кончилось. Он мастер своего дела, думалось мне, и ни в чем не нуждается. Но благодаря тому, что мы обменялись парой любезных записок, как это могли бы сделать двое каких угодно лиц, то у него вдруг явилось желание… И, как вы полагаете, о чем он просит?» Я не мог придумать, и Линкольн продолжал: «Видите ли, он желает быть консулом в Лондоне… О, небо!»
В заключение я считаю нужным прибавить, что случай с Вильямом Фергусоном не придуман мною; он действительно имел место с моими личными знакомыми; я изменил только детали, чтобы подлинный Вильям не мог узнать себя.
Каждый из читателей этого рассказа в продолжение нескольких сладостных и умилительных часов своей жизни, но всей вероятности, играл роль героя в каком-нибудь великодушном приключении. Но я хотел бы знать, многие ли из моих читателей имеют до сего времени желание рассказывать об этом приключении и многие ли вспоминают об его последствиях с удовольствием.