Natalia Karpovna (Тургенев)

Natalia Karpovna
автор Иван Сергеевич Тургенев

Опубл.: 1883. Источник: az.lib.ru

И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Письма в восемнадцати томах.

Том одиннадцатый. «Литературные и житейские воспоминания». Биографические очерки и некрологи. Автобиографические материалы. Незавершенные замыслы и наброски. 1852—1883

Издание второе, исправленное и дополненное

М., «Наука», 1983

NATALIA KARPOVNA

1880¹

No. 1

1823.

N. K. 50 ans (1830)². Figure blonde, pâle, flétrie, tout est pâle dans cette figure, les yeux, les cheveux, et jusqu’aux dents; mains potelées, onglrès très courts, taches de rousseur³. Toujours affairée, agitée, comme le sont souvent les gens qui ont été réellement malheureux. Petite fortune, vit à la campagne dans sa propre maison — a un jardin qu’elle soigne pour ses fruits (Hangar de ma tante).⁴ Parle vite en bredouillant un peu. Bonté parfaite, crédulité, timidité. Ne vit que dans le souvenir⁵ de son fils, qu’elle ignore être mort ou vivant. N’est plus très religieuse depuis qu’elle a cru remarquer que cela ne servait à rien. Dans les meilleurs termes avec ses ci-devant paysans avec lesquels elle aime à converser pendant des heures. N’a que peu [de robes] d’amis, et pourtant est très affectueuse, mais, que voulez-vous? elle est pauvre. Porte toujours les mêmes robes, fripées, étroites, et à peu près de la couleur de son visage. S’arrange à chaque instant son petit chignon pas plus gros qu’une pomme. N’a ni chiens, ni chats, ni oiseaux: on n’a pas le temps d’aimer tout èa. Va souvent seule dans une petite voiture traînée par un vieux petit cheval, qu’elle aime assez. Veuve depuis longtemps.

No. 2

P. A. Pavel Andréitch. 27 ans. Assez grand de taille, voûté, la poitrine rentrante, léger tremblement dans les mains — il a joui de la vie celui-là. Visage long, sallow⁶, cheveux gras, tombant en désordre sa? le front; maigre, malpropre, vêtements négligés, c’est le fils de No. 1. Expression de bonté presque semblable à celle de sa mère, mais avec une nuance de folie et de violence. Se décidant brusquement et sans retour. Très passionné, très enthousiaste, très [capable] facile à se laisser entraîner. Au fond de sa nature⁷ une grande tristesse, un désir ardent de faire quelque chose, mais tout cela se brise par sa violence même, il a une vraie adoration pour sa mère et pourtant ne la voit presque jamais. Les autres passions féminines sont rapides et il en a presque honte. Constitution maladive. И le sait et n’en est guère ⁸ fâché. Il n’y a rien à faire ici-bas! l’argent lui fond dans les mains. Avec cela ni ivrogne, ni joueur. Mais la hâte d’agir⁹ le perdra. Il s’est trouvé dans des choses qui sont beaucoup au-dessus de lui, et qui lui ont déjà ruiné la santé. A son âge, déjà habitué à se cacher, à être suveillé etc.

No. 3

P. P. Pimen Piménitch ¹⁰, type nouveau en Russie. Révolutionnaire gai. [31] 30 ans: fils d’employé supérieur, a reèu une éducation soignée, a lâché tout cela pour suivre son esprit aventureux. Assez petit mais bien pris dans sa taille, de jolis traits, presque mignons. Chevelure abondante, bouclée, brune. Dents étincelantes, rire soudain et étincelant comme ses dents ^X1, racontant, très bien, non sans hâblerie, extrêmement audacieux, insouciant et même goguenard dans le danger. Quand il est pris… eh bien [il faut] c’est à recommencer! et il recommence. Santé de fer, force d’Hercule, digère tout¹². Le [plus] côté saillant de son caractère c’est qu’il ne peut supporter l’injustice. Aimant le vin, la bonne chère, ne redoutant pas le tapage, le scandale. N’est jamais grossier ni brutal, [jusqu’aux coups de poing inclusivement] bien qu'à l’occasion il ne haït pas le coup de poing. Ayant souvent [des] besoin d’argent, mais pas pour lui-même; dans ces moments-là prêt à tout faire, à travailler du matin au soir, à risquer sa tête si une bonne occasion se présente. Plaisant énormément aux femmes. Lui aime surtout à danser avec elles, craignant de s’empêtrer et se tenant à l'écart.

Il y a quelques grands noms de l’histoire révolutionnaire de la Russie pour lesquels il a une vénération sans bornes. A eu jusqu'à présent une chance extraordinaire.

Relations bizarres avec le No. 2.

No. 4

18 ans. Kassia¹³ [P. J.] Adoptée par le No. 1 comme parente éloignée. Sans famille mais non sans fortune. Un peu lourde de taille, de mains, de démarche, et très beaux cheveux blonds, plats, fins et longs. Des yeux franchement gris, le teint [un peu] pas net, mais très agréable à voir — et à entendre. Jolie petite voix, lèvre inférieure un peu fendue par le milieu, très joli front, quoique bas. Adroite de ses mains, bonne ouvrière, musicienne passable, et malgré son extérieur un peu mollasse, tiès capable d'énergie. Révoltée par l’injustice comme le No. 3¹⁴ et n’aimant pas trop les Russes à cause de la légèreté avec laquelle ils l’acceptent, cependant russe par sa mère. Son père, un brave allemand à peu près ruiné par la déloyauté d’un employé russe. Aime la danse et danse très gentiment. Elle aime surtout No. 1 quoique ou parce qu’elle ne lui doive aucun¹⁵ bienfait.

No. 5

Anton. 65 ans. Vieux domestique — figure à la Chenavard; osseux, brun, masse de cheveux grisonnants. Toujours bougonnant, point dévoué à la Caleb, mais aimant la maison, la famille — n’en ayant pas à lui. Un peu craint de tout le monde, respecté pour son honnêteté, et inspiranl généralement de l’ennui. Grande capacité d’aimer au fond du cœur; n’a jamais pardonné le servage.

No. 6

Savvaty, [dans les] environ 50 ans. Paysan, grand, silencieux, sorte de prophète, grand ami d’Anton. Sa famille étant assez aisée, il n’a pas besoin de travailler beaucoup. Il a l’air de traverser majestueusement la vie. Porte généralement une longue chemise blanche avec un bonnet d’Astrakan gris fer. Parle lentement sans aucune affectation. C’est lui qui met les jeunes filles enthousiastes, dans le genre des reliques vivantes, en une sorte d’extase religieuse. Longues moustaches, grandes mains très blanches, chose bizarre chez un paysan. Marchant lentement et à très grands pas. Parle volontiers par paraboles, est souvent choisi pour arbitre par les paysans. N’emprunte jamais. Tutoie tout le monde, à commencer par le Gouverneur. Mourra pour avoir porté par un jour de grande chaleur dans une procession l’image miraculeuse de la Vierge de Kazan revêtue d’argent doré et de pierreries vraies et fausses. Cela est cité aux veillées des paysans comme un signe spécial de la bonté divine à son égard. Toute sa famille a été emportée par la mort en peu de temps, ce qui a contribué à déterminer la tendance de ses idées religieuses.

No. 7

Charlotte Andreevna. Allemande, ou plutôt Prussienne, originaire de Gumbinen, vieille fille, sèche, méticuleuse, 55 ans. [Avec] A eu jadis les traits réguliers. A été amenée en Russie comme gouvernante de jeunes enfants et y est restée comme bonne. No. 1 la respecte beaucoup, la croyant très savante. Envieuse, méchante, c’est elle qui découvrira la première Paul. Propositions cocasses du révolutionnaire gai de l'étrangler, mais tout change quand il propose tout aussi gaiement de l'épouser.

Alors elle se ramollit tout à fait.

No. 8

Père Nikita, inspecteur de police, ainsi nommé, non pas qu’il fût religieux, mais comme on aurait surnommé Rabelais. 48 ans, tous les vices, gai, sale, fin, pénétrant, horriblement <…>¹⁶ sensuel jusqu'à la cruauté, lâche et en même temps <…>¹⁶ il compte toujours sur la lâcheté des autres et se trompe rarement. Terrible avec sa femme et sa famille. Prisant, fumant, même chiquant, et avec cela, très aimable compagnon. Beaucoup d’esprit, on cite de lui pas mal de saillies, presque toutes cyniques. C’est à lui qu’on attribue ce mot dit à quelqu’un qui lui tenait tête dans une discussion <…> ¹⁷

Toujours vêtu d’un manteau quasi militaire pour en imposer aux paysans. Les dents sont longues et noires à force de fumer. Il lui en manque une par devant.

Un gentilhomme qui le déteste disait de lui: «Jene puis pas disputer avec cet animal, il sait qu’il a l’horrible habitude de cracher en parlant, sous prétexte de se fâcher, il m’inonde de sa salive et je ne puis pas m’en dépêtrer». C’est un grand preneur de pot-de-vin et pourtant on ne lui en veut pas trop pour cela, c’est plutôt pour ses conquêtes féminines. Un mauvais plaisant avait l’habitude de lui fourrer une petite plume de la queue d’un coq dans les cheveux de la nuque, et il ne s’en fâchait pas, il se pavanait! et c’est pourtant cet être-là qui a fait verser le plus de larmes dans sa province, non pas des larmes d’amour, mais de désespoir.

No. 9

[Marina] Victoria. 28 ans. Poésie et force qui se trouvent enchâssées dans ce récit. Grande, svelte, très grands yeux, le regard presque toujours sombre et détourné avec les sourcils froncés. Très brune. Bras et mains longs. Parle peu, mais si elle se lance, parle avec passion et [une] violence qui va jusqu'à l’injustice. (Exige) ¹⁸ beaucoup et d’elle-même et des autres. Séparée de son mari qui lui fait une assez grosse pension. C’est un officier aux Gardes, très mauvais sujet, ivrogne, débauché. (Elle le tuera en riant.) Lors de la séparation, elle avait une petite fille de 7 ans, très maladive, morte malgré tous les soins de la mère.

A voulu se suicider. Ne comprend rien aux arts, mais a la passion littéraire. Aurait fait une bonne actrice, de mélodrame plutôt que de tragédie. Est toujours élégamment mise. Aime la couleur verte quoiqu'étant brune.

¹ Французский текст записан П. Виардо под диктовку Тургенева. Дата: 1880 — вписана рукой автора. В подстрочных сносках приведены исправления и дополнения, сделанные самим писателем позднее.

² 1830 вписано, по всей вероятности, взамен поставленной ранее ошибочно, но не зачеркнутой даты 1820.

³ mains potelées go taches de rousseur вписано.

⁴ Фраза вписана.

⁵ souvenir вписано вместо зачеркнутого: songe

⁶ См. соответствующее примечание к тексту перевода.

⁷ Au fond de sa nature исправлено вместо: Le fond de sa nature est

⁸ guère вписано вместо зачеркнутого: presque pas

⁹ hâte d’agir вписано вместо зачеркнутого: politique

¹⁰ Pimen Piménitch вписано.

¹¹ rire ~ ses dents вписано вместо зачеркнутого: rieur

¹² force d’Hercule, digère tout вписано.

¹³ Kassia вписано.

¹⁴ comme le No. 3 вписано.

¹⁵ doive aucun вписано вместо зачеркнутого: ait jamais fait le moindre

¹⁶ Лист поврежден.

¹⁷ Пропуск в тексте.

¹⁸ Лист поврежден.

Перевод

НАТАЛИЯ КАРПОВНА

1880¹ № 1

1820

Н. К. 50 лет (1830) ². Белокурая, лицо бесцветное, увядшее; всё в ее облике бесцветно: глаза, волосы, даже зубы; руки пухленькие, ногти очень короткие, веснушки ³. Всегда озабочена, возбуждена, как это часто бывает с людьми, испытавшими настоящее горе. Состояние у нее небольшое, живет в деревне в собственном доме; у нее есть сад, за которым она ухаживает ради плодовых деревьев. (Грунтовой сарай моей тетки.) ⁴ Говорит быстро, не совсем внятно. Исключительная доброта, доверчивость, застенчивость. Живет только воспоминанием ⁵ о сыне, о котором она не знает — умер он или жив. Не очень набожна с тех пор, как ей стало казаться, что это бесполезно. В прекрасных отношениях со своими бывшими крепостными, с которыми любит беседовать часами. У нее мало [платьев] друзей, хотя она очень сердечна; но что поделаешь, она бедна! Ходит всегда в одних и тех же платьях, поношенных, узковатых и почти такого же цвета, как ее лицо. Поминутно поправляет на голове маленький пучок размером не больше яблока. Не держит ни собак, ни кошек, ни птиц: у нее нет времени любить всё это. Часто выезжает одна в легонькой таратайке, запряженной старенькой лошадкой, к которой она питает некоторую нежность. Давно уже вдовеет.

№ 2

П. А. Павел Андреич. 27 лет. Довольно высок ростом, сутулый, грудь впалая, руки слегка дрожат — он-таки пожил! Лицо продолговатое, sallow ⁶, волосы жирные, беспорядочно спадающие на лоб; худ, неопрятен, одет неряшливо, это — сын № 1. На лице выражение доброты, почти как у матерн, но с оттенком безрассудства и необузданности. Принимает внезапные и бесповоротные решения. Очень страстный, очень восторженный, очень [способный] легко дает себя увлечь. В глубине его души ⁷ большая печаль, пылкое желание что-то совершить, но всё разрушается из-за присущей ему горячности. Мать свою он поистине боготворит и тем не менее почти никогда с нею не видится. Другие его увлечения женщинами мимолетны, и он их почти стыдится. Сложения болезненного. Он об этом знает и совсем не ⁸ огорчается. С этим ничего не поделаешь! Деньги так и тают в его руках. Вместе с тем не пьяница, не игрок. Но жажда деятельности⁹ его погубит. Он побывал в обстоятельствах, которые были ему совсем не по плечу, и это подорвало его здоровье. В свои годы он уже привык скрываться, быть под надзором и т. д.

№ 3

П. П. Пимен Пименыч ¹⁰, новый в России тип. Жизнерадостный революционер. [31] 30 лет: сын важного чиновника, получил превосходное воспитание, но всё бросил, увлекаемый своим неукротимым духом. Невысок ростом, но хорошо сложен, приятные черты лица, почти миловиден. Волосы пышные, вьющиеся, каштановые. Зубы ослепительные, смех внезапный и ослепительный, как и его зубы¹¹, прекрасный рассказчик, не без краснобайства, чрезвычайно смел, беззаботен и даже весел в минуту опасности. Если попался, ну, что ж, [нужно] приходится начинать сначала! И он начинает сначала! Железное здоровье, Геркулесова сила, всё переваривает ¹². [Самая] Выдающаяся черта его характера то, что он не выносит несправедливости. Любит выпить, вкусно поесть, не боится шума, скандала. Никогда не бывает ни резок, ни груб [не пускает в ход кулаки], хотя при случае не прочь пустить в ход кулак. Часто нуждается в деньгах, но не для самого себя; в таких обстоятельствах готов делать всё, что угодно, работать с утра до ночи, рисковать собственной головой, если подвернется подходящий случай. Чрезвычайно нравится женщинам. Сам же главным образом любит танцевать с ними, опасаясь завязнуть, и держится от них на расстоянии.

Питает безграничное уважение к некоторым крупным именам, связанным с революционной историей России. До сих пор ему сопутствовала необыкновенная удача.

В странных отношениях с № 2.

№ 4

18 лет. Кася.¹³ [П. И.] Принята в дом № 1 на правах дальней родственницы. Без семьи, но не без состояния. Стан, руки, походка несколько грузные, и очень красивые белокурые волосы, прямые, тонкие и длинные. Глаза совершенно серые, цвет лица [немного] неяркий, но очень приятный на взгляд — и ее приятно слушать. Красивый голосок, нижняя губа чуть рассечена посередине, очень красивый, хотя и низкий, лоб. Хорошая рукодельница, ловкая в работе, посредственная музыкантша и, несмотря на несколько вялую внешность, может быть энергичной. Возмущается несправедливостью, как и № 3¹⁴, и недолюбливает русских за легкость, с которой они с ней мирятся, хотя сама она по матери русская. Отец ее — честный немец, почти разоренный вероломством одного русского чиновника. Любит танцы и очень мило танцует. Особенно любит № 1, хотя или именно потому, что не обязана ей никаким¹⁵ благодеянием.

№ 5

Антон. 65 лет. Старый слуга — персонаж в духе Шенавара; костлявый, смуглый, копна седеющих волос. Вечно ворчит, не то чтобы предан как Калеб, но привязан к дому, к семье, так как своей у него нет. Все его немного побаиваются, уважают за честность, а вообще он всем внушает скуку. У него сердце, способное горячо любить; с крепостным состоянием он никогда не мирился.

№ 6

Савватий, около 50 лет. Крестьянин, высокого роста, молчаливый, что-то вроде пророка, большой друг Антона. Семья его довольно зажиточна, и ему нет надобности много работать. У неге впд человека, величественно шествующего по жизни. Носит обычно длинную белую рубаху и серую смушковую шапку. Говорит медленно, без малейшей напыщенности. Это как бы живые мощи из тех, что вызывают у пылких девушек своего рода религиозный экстаз. Длинные усы, большие руки, очень белые — явление редкое среди крестьян. Ходит медленно и очень широкими шагами. В разговоре охотно пользуется иносказаниями; крестьяне часто выбирают его судьей в своих спорах. Никогда не берет в долг. Ко всем обращается на «ты»_г начиная с губернатора. Умрет оттого, что в очень знойный день, во время крестного хода, будет нести чудотворную икону Казанской божьей матери в позолоченной серебряной ризе, украшенной драгоценными камнями — настоящими и поддельными. В вечерних крестьянских беседах это толкуется как знак особой господней милости к нему. Смерть унесла в короткое время всю его семью, и это определило направление его религиозных понятий.

№ 7

Шарлотта Андреевна. Немка, вернее пруссачка, родом из Гумбинена, старая дева, сухая, мелочная, 55 лет. Обладала когда-то правильными чертами лица. Была привезена в Россию в качестве гувернантки к маленьким детям и осталась тут в качестве бонны. № 1 очень ее уважает, считая чрезвычайно ученой. Завистливая, злая, это она первая разоблачит Павла. Дурашливые предложения жизнерадостного революционера удавить ее, но всё меняется, когда он так же весело предлагает на ней жениться.

Тут она совершенно мякнет.

№ 8

Отец Никита, исправник, прозванный так не потому, что оя из духовных, а так, как прозвали бы Рабле. 48 лет, наделен всеми пороками, веселый, грязный, хитрый, проницательный, страшно <…>¹⁶, сластолюбив до жестокости, подл и в тоже время <…>¹⁶; постоянно рассчитывает на подлость окружающих и редко ошибается. С женой и с семьей свиреп. Табак нюхает, курит, даже жует, а вместе с тем приятный собеседник. Очень остроумен; передают немало его острот, большею частью циничных. Ему приписывают следующее словечко, сказанное кому-то, кто возражал ему в споре <…>¹⁷.

Всегда ходит в полувоенной шинели, чтобы внушать крестьянам больше почтения. У него длинные зубы, почерневшие от табака. Одного зуба спереди недостает.

Один ненавидящий его дворянин говорил о нем: «Не могу спорить с этой скотиной, он знает свою ужасную привычку брызгать слюной во время разговора и под предлогом раздражения совсем заплевывает меня, и я не могу от этого избавиться». Он великий взяточник, но за это на него не так сердятся, как за его мужские подвиги. Один озорник имел привычку втыкать ему петушиное перо в волосы на затылке, и он на это не сердился, наоборот — даже гордился! И из-за этой-то твари больше всего было пролито слез в округе — притом слез не любви, а отчаяния.

№ 9

[Марина] Виктория. 28 лет. В ней вся поэзия и сила, заключенные в этом рассказе. Высокая, стройная, очень большие глаза, смотрит почти всегда мрачно, в сторону, из-под нахмуренных бровей. Очень смуглая. Руки и кисти длинные. Говорит мало, но если увлечется, говорит со страстью и резкостью, доходящей до несправедливости. Очень (требовательна)¹⁸ и к самой себе и к другим. Разошлась с мужем, который выплачивает ей довольно значительное содержание. Это гвардейский офицер, большой негодяй, пьяница, развратник. (Она убьет его смеясь.) Когда они разошлись, у нее была дочка 7 лет, очень болезненная, умершая, несмотря на все заботы матери.

Пыталась покончить самоубийством. Ничего не смыслит в искусствах, но у нее страсть к литературе. Могла бы стать хорошей актрисой — скорее в мелодраме, чем в трагедии. Всегда изящно одета. Любит зеленый цвет, хотя сама брюнетка.

^{1, 2} См. соответствующие подстрочные примечания к французскому тексту.

³ руки пухленькие со веснушки вписано.

⁴ Фраза вписана.

⁵ воспоминанием вписано вместо зачеркнутого: мечтой

⁶ желтоватое (англ.).

⁷ В глубине его души исправлено вместо: Глубина его души

⁸ совсем не вписано вместо зачеркнутого: почти не

⁹ жажда деятельности вписано вместо зачеркнутого: политика

¹⁰ Пимен Пименыч вписано.

¹¹ смех ~ его зубы вписано вместо зачеркнутого: смешлив.

¹² Геркулесова сила, всё переваривает вписано.

¹³ Кася. вписано.

¹⁴ как и № 3 вписано.

¹⁵ не обязана ей никаким вписано вместо зачеркнутого: никогда не оказала ей ни малейшего

^16-18 См. соответствующие примечания к французскому тексту.

ПРИМЕЧАНИЯ

Печатается по рукописи, единственному источнику текста.

Рукопись на французском языке, авторизованная Тургеневым запись Полины Виардо, с поправками Тургенева; без даты, 4 л. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 78; описание см.: Mazon, p. 98; фотокопия — ИРЛИ, P. I, оп. 29, № 405.

Впервые опубликовано, с некоторыми неточностями: Лит Насл, т. 73, кн. 1,с. 262—264.

В собрание сочинений включено впервые в издании: Т, ПСС и П, Сочинения т. XIII, с. 353—364.

«Наталья Карповна» — один из последних неосуществленных замыслов Тургенева; текст записан Полиной Виардо по-французски под диктовку писателя. Просматривая рукопись, Тургенев внес в нее небольшие дополнения и исправления. Поставленная перед заглавием на первом листе рукой Тургенева цифра «1880» не является датой возникновения замысла или записи текста, как предполагал М. К. Клеман^[1], а обозначает, в соответствии с обычными пометами Тургенева в подобных случаях, время действия. Доказательством этого служит соотношение между годом рождения Наталии Карповны (продиктованная первоначально цифра «1820» отменена вписанной позднее Тургеневым датой «1830») и возрастом ее в момент начала повествования (50 лет).

Тургенев диктовал свои заметки к «Наталии Карповне» в период тяжелой предсмертной болезни, когда он сам после операции 2 (14) января 1883 г. писать уже не мог. Возможно, что Полина Виардо, излагая в письме к М. М. Стасюлевичу от 7 июня н. ст. 1885 г. творческую историю рассказа «Конец», продиктованного Тургеневым «дней за пятнадцать до своей кончины», имела в виду «Наталию Карповну», когда она писала: «Бедный Тургенев, для него было такое наслаждение диктовать этот рассказ, что он хотел немедленно начать таким же образом со мной большую подготовительную работу к большому роману, который был им задуман. Но, увы, болезнь ухудшалась, и он мог продиктовать только имена действующих лиц» (Стасюлевич, т. 3, с. 268—269)^[2].

Сохранившиеся наброски к «Наталии Карповне» — это перенумерованный перечень персонажей с краткими характеристиками. На четырех листах перечислены девять персонажей. Самой Наталии Карповне (№ 1), обедневшей помещице, вдове, доброй, бесцветной, робкой, предназначена была, по-видимому, в какой-то мере сюжетно объединяющая роль: в ее доме должно было завязываться и отчасти происходить действие вплоть до развязки — ареста сына Наталии Карповны. Главными героями явились бы «жизнерадостный революционер» Пимен Пименыч (№ 3); сын Наталии Карповны Павел Андреич, болезненный, восторженный, с пылким желанием «что-то совершить» (№ 2); дальняя родственница Наталии Карповны, 18-летняя Кася, независимая и энергичная (№ 4); страстная, много пережившая, требовательная к себе и другим Виктория, в которой, по словам автора, «вся поэзия и сила, заключенные в этом рассказе» (№ 9). Народная среда представлена старым слугою Антоном, привязанным к семье и дому, у которого сердце, способное горячо любить, и не мирящимся с рабством (№ 5), и его другом, 50-летним крестьянином Савватием, величественным, своеобразно религиозным, выступающим часто судьей в крестьянских спорах (№ 6). Как представитель местной официальной власти выступает исправник, «отец Никита», наделенный всеми пороками, из-за которого «больше всего было пролито слез в округе» (№ 8). Участвует в событиях мелочная старая дева, немка, в качестве бонны проживающая в доме Наталии Карповны (№ 7). Упомянут также и десятый персонаж, бывший муж Виктории, гвардейский офицер, пьяница и развратник.

В характеристиках частично определены взаимоотношения героев и даны некоторые наметки сюжетного действия. Наталия Карповна, ведущая уединенный образ жизни и находящаяся «в прекрасных отношениях со своими бывшими крепостными», постоянно ждет сына, мечтает о нем, не зная, «умер он или жив». Павел Андреич, редко бывающий дома, занят опасным делом; у него сложные отношения с Пименом ГГименычем, человеком близких ему революционных убеждений, но более сильным и твердым. В конце концов «жажда деятельности» погубит Павла Андреича (первоначальный вариант: «политика его погубит»). Разоблачит его Шарлотта Андреевна, которую Пимен Пименыч шутливо советует «удавить», а потом столь же «весело», чтобы отвлечь ее внимание, делает ей предложение. Касю роднит с Пименом Пименычем обостренное чувство справедливости. Виктория «смеясь» убьет своего мужа — «негодяя»; у нее умирает дочь, семилетняя девочка; с горя она пытается покончить жизнь самоубийством, «могла бы стать хорошей актрисой». Крестьянин Савватий умирает в знойный день во время крестного хода.

В формуляре каждого персонажа Тургенев, как обычно, дает указание на возраст, социальное положение, несколькими штрихами рисует портрет, характеризует взгляды и основные черты внутреннего психологического облика. Оттеняя поступки, манеры и жесты персонажей, Тургенев особое значение придает детали. Это наглядно демонстрируют дополнения, которые были внесены им в продиктованный текст; о Наталии Карповне вписано: «руки пухленькие, ногти очень короткие, веснушки»; в характеристике Пимена Пименыча вместо зачеркнутого «смешлив» вимсано: «смех внезапный и ослепительный, как и его зубы».

В «Наталии Карповне», насколько позволяют судить предварительные наброски, Тургенев собирался снова обратиться к социальной проблематике своих предшествующих крупных романов, воссоздать образы различных современных ему людей революционного склада. С. Н. Кривенко, рассказывая в своих мемуарах о встрече с Тургеневым весной 1881 г. в Петербурге, писал: «…Тургенев в заключение сказал: „Новь“ ведь у меня не кончена. Я удивляюсь, как этого не заметили. Так прямо оборваны нити, и как бы мне хотелось, если только буду в состоянии, написать продолжение или что-нибудь подобное на ту же тему» (Революционеры-семидесятники, с. 243). «Наталия Карповна» по тематике своей и идейному содержанию соприкасается с «Новью». В ней (скорее, вероятно, это была бы повесть, а не рассказ) Тургенев переносит действие в 80-й год, момент наибольшего напряжения борьбы народовольцев, и по-новому решает ряд вопросов, поставленных им в романе о народнической молодежи 1870-х годов, в котором он изобразил, по собственному определению в письме к Стасюлевичу от 22 декабря 1876 г. (3 января 1877 г.), «молодых людей, большей частью хороших и честных», но отдавшихся делу ложному и нежизненному, «что не может не привести их к полному фиаско». «Новь» была создана Тургеневым на основе знакомства его с отдельными участниками революционных кружков первой половины 1870-х годов в России и за границей (цюрихская молодежь) и размышлении над судьбами народнического движения той поры в целом^[3]. После окончания работы над «Новью» интерес Тургенева к молодому поколению, лучшая часть которого по-прежнему в глазах писателя была окружена этическим ореолом, продолжал расти. К прежним материалам и наблюдениям прибавились впечатления от судебных процессов 1877—1878 годов — «процесса 50-ти»^[4] и «процесса 193-х», подробные отчеты о которых печатались в русских газетах. В конце мая ст. ст. 1877 г. Тургенев присутствовал на процессе «Южнороссийского союза рабочих». На этих процессах он увидел «новых Елен», которым посвятил известное стихотворение в прозе «Порог», написанное, по предположению П. Л. Лаврова^[5], после казни С. Л. Перовской, А. И. Желябова, Н. И. Кибальчича, Т. М. Михайлова и Н. И. Рысакова 3 апреля ст. ст. 1881 г.

В книге «Идеалы и действительность в русской литературе» П. А. Кропоткин, заключая свой отзыв о «Нови» выводом, что если бы «Тургенев писал эту повесть несколькими годами позже, он, на верное, отметил бы появление нового типа людей действия», указывал на особый интерес писателя к И. П. Мышкину, пытавшемуся в 1875 г. организовать побег Н. Г. Чернышевского из Сибири, арестованному и привлеченному к «процессу 193-х», на котором он произнес блестящую речь (см.: Революционеры-семидесятники, с. 140).

В «Записках революционера» Кропоткин рассказывал: «„Знали ли вы Мышкина?“ — спросил он меня раз в 1878 году. Когда судили наши кружки, сильная личность Мышкина, как известно, резко выступила вперед. — „Я хотел бы знать всё, касающееся его, — продолжал Тургенев. — Вот человек, ни малейшего следа гамлетовщины“. — И, говоря это, Тургенев, очевидно, обдумывал новый тип, выставленный русским движением и не существовавший еще в периоде, изображенном в „Нови“» (там же, с. 150). Именно такого героя, лишенного гамлетизма, человека «действия», собирался Тургенев вывести как в новом романе^[6], так и в «Наталии Карповне». В характеристике Пимена Пименыча (№ 3) Тургенев прямо формулирует: это «новый в России тип. Жизнерадостный революционер».

Между героями «Нови» и действующими лицами «Наталии Карповны» можно провести определенную аналогию^[7]. В «Нови» Нежданову, юноше нервному, впечатлительному, о котором в «Формулярном списке лиц новой повести» сказано, что он имеет «темперамент — уединенно-революционный, — но не демократический», что это «натура трагическая» (наст. изд., т. 9, с. 403), противопоставлен Соломин, «силач», у которого «энергия сказывается во всем, в самом смехе» и который в противовес схваченному и сосланному Маркелову и погибшему Нежданову «остается цел не как хитрец и виляка и трус, а как умный и дельный малый, который даром не хочет губить ни себя, ни других» (там же, с. 407). Подобная же параллель предстает и в «Наталии Карповне»: с одной стороны, Павел Андреич, человек «очень страстный, очень восторженный», «сложения болезненного», с большой печалью «в глубине души», побывавший «в обстоятельствах, которые были ему совсем не по плечу» и подорвали его здоровье; с другой стороны, Пимен Пименыч — реальная здоровая сила, целеустремленный, деятельный революционер.

Кася по своему социальному положению и некоторым чертам характера напоминает Марианну: она живет в доме Наталии Карповны, как и Марианна, «на правах дальней родственницы»; отец ее «честный немец, почти разоренный вероломством одного русского чиновника» (у Марианны отец — «полуполяк», сосланный за растрату); она энергична, «возмущается несправедливостью». Но наряду с родственными чертами в образах «Нови» и «Наталии Карповны» есть и существенные различия, обусловленные как развитием самих типов в связи с новым общественным подъемом в конце 1870-х годов, так и эволюцией авторского к ним отношения. Ряд изменений явился как бы ответом на критические возражения, которые были сделаны отдельными представителями демократического лагеря в их отзывах о «Нови», обвинившими Тургенева в одностороннем, предвзятом изображении народнического движения. Так, например, Н. К. Михайловский отмечал, что, по его мнению, в романе Тургенева Маркелова «толкнули на дорогу революции» только «личные неудачи», а «единственным источником революционного пыла Нежданова оказывается его двусмысленное общественное положение…»^[8] В «Наталии Карповне» Пимен Пименыч — «сын важного чиновника» («дети», порвавшие со средой своих «отцов», характерное для народничества этого времени явление), ему, напротив, всё удается, везде его сопровождает успех, — Тургенев подчеркнул: «До сих пор ему сопутствовала необыкновенная удача». Нет какой-либо ущемленно-сти, доли личной ненависти и у Каси: если о Марианне в формулярном списке говорилось, что «ей тяжко и тошно есть чужой хлеб», что она «ненавидит свою тетку и до некоторой степени презирает дядю» (наст. изд., т. 9, с. 405), то Кася привязана к Наталии Карповне, «любит» ее, «хотя — или именно потому — что не обязана ей никаким благодеянием». Лишен также черт умеренности образ героя, выводимого в качестве основного деятеля эпохи^[9]. Пимен Пименыч уже не постепеновец, возлагающий, как Соломин, надежды на просвещение народа и прогресс, а революционер, «увлекаемый своим неукротимым духом». Чтобы подчеркнуть надежность, крепость Пимена Пименыча, Тургенев, перечитывая текст, прибавил: «геркулесова сила, всё переваривает».

В «Наталии Карповне» нет темы разочарования, крушения идеалов при столкновении их с действительностью, — темы, которая окрашивает «Новь» в грустные тона и определяет итог идейных исканий как Нежданова, так и менее рефлектирующего героя Маркелова. В «Наталии Карповне» не только Пимен Пименыч, но и Павел Андреич, который «в свои годы уже привык скрываться, быть под надзором» и погибает «из-за присущей ему горячности», не утрачивают веры в идеи, которые их вдохновляют.

Во всем этом сказались внутренние сдвиги, которые произошли в отношениях Тургенева с передовой молодежью к 1880-м годам^[10].

Стр. 246. …у нее есть сад ~ Грунтовой сарай моей щетки.-- Запись для себя. Возможно, имеется в виду жена H. H. Тургенева, Елизавета Семеновна Тургенева (урожд. Белокопытова).

Стр. 248. …персонаж в духе Шенавара…-- Шенавар (Chenavard Paul-Joseph, 1808—1895) — французский художник, ученик Эреана, Делакруа и Энгра, автор ряда картин исторического, историко-революционного и библейского содержания. Живопись его на библейские темы часто приобретала гражданский колорит.

…предан как Калеб…-- Калеб Бальдерстон — верный, преданный слуга, персонаж романа Вальтера Скотта «Ламермурская невеста» (1819). В «Бригадире» Тургенев старого слугу Наркиза Семенова тоже сравнил с Калебом. О значении этого сравнения у Тургенева см. заметку М. П. Алексеева. — Т сб, вып. 1, с. 256—257.

Стр. 249. Отец Никита, исправник, прозванный так не потому, что он из духовных, а так, как прозвали бы Рабле. — Прозвище «отец Никита» в отношении жестокого, циничного исправника имеет иронический смысл.

---

1. См.: Клеман М. К. Хронологический указатель литературных работ и замыслов И. С. Тургенева. — В сб.: И. С. Тургенев. Л., 1934, с. 383.
2. Сам Тургенев назвал свое будущее произведение «récit» (см. с. 250), т. е. «рассказ» или «повесть», что противоречит свидетельству Полины Виардо о подготовительной работе «к большому роману». Однако Полина Виардо скорее имела в виду «Наталию Карповну», а не задуманный Тургеневым в конце 1870-х — начале 1880-х годов роман о русском и французском революционерах: план этого романа, судя по многочисленным воспоминаниям современников (В. В. Верещагина, Н. Н. Златовратского, Л. Пича, В. Рольстона, И. Я. Павловского, П. Л. Лаврова) был детально продуман в 1882 г., а некоторые из них видели уже «книгу исписанных листов» (H. M. Черты из парижской жизни И. С. Тургенева. — Рус мысль, 1883, № 11, с. 320); в письме П. Виардо к Стасюлевичу речь могла идти об единственном, известном в ее записи, списке действующих лиц — о сохранившихся 4-х листах «Наталии Карповны», — произведения, замысел которого не имел еще четкой жанровой определенности и тематически был близок к упомянутому выше роману.
3. См. комментарий Н. Ф. Будановой к творческой истории «Нови»: наст. изд., т. 9, с. 482—487.
4. См.: Батюто А. И. Роман «Новь» и «процесс пятидесяти». — Т сб, вып. 2, с. 195—209.
5. См.: Лавров П. Л. И. С. Тургенев и развитие русского общества. — Революционеры-семидесятники, с. 67—68.
6. См.: Воспоминания В. Р. С. Рольстона. — Иностранная критика о Тургеневе. 2-е изд. СПб., 1908, с. 97.
7. На необходимость сопоставить названные произведения указывал Г. А. Бялый (Вопросы литературы, 1965, № 4, с. 219).
8. Михайловский Н. К. Записки профана. — Отеч Зап, 1877, № 2, с. 318—319.
9. См.: Ткачев П. Н. Уравновешенные души. — Дело, 1877, № 4, с. 60.
10. См. также: Велчев Велчо. И. С. Тургенев и русское освободительное движение. — В кн.: Изследвания в чест на акад. Михаил Арнаудов. Юбилеен сборник. София, 1970, с. 289—290, 292 (на русском языке).