Викитека

Kozlovsky pervye pochty t1 1913/Глава 1/IV

< Kozlovsky pervye pochty t1 1913/Глава 1
[65]
IV


Андрусовские постановления о почте. — Отстранение ван Сведена от новой почты. — Продолжение его биографии: новая командировка и промышленные предприятия его и его семьи. — Значение ван-Сведеновской почты.

Начало почтового движения знаменовало собою вступление России в новый фазис государственного, культурного и экономического развития. Передача дипломатической и всякой другой правительственной корреспонденции и получение всякого рода вестей из-за границы не исчерпывали значения новоучрежденной почты. Не только торговые иноземцы спешили воспользоваться почтою для своих целей: сам царь, по старинному меткому выражению, был первым купцом в России; казна вела широкие торговые сношения, нуждавшиеся в передаче вестей и писем. Все эти стороны значения почты вызвали внимание составителей знаменитого Андрусовского трактата 1667 года. Благодаря этому трактату, многие исследователи склонны признавать его творца, боярина Аф. Лавр. Ордина-Нащокина, настоящим основателем почтового дела в России; но его отношение к почтовому делу до 1667 года установить трудно[1]. [66]Андрусовскій трактат, представляющий собою одно из крупнейших деяний этого дипломата, дает понятие о том, как Ордин-Нащокин относился к вопросу о почтовом деле.

По Андрусовскому трактату (дополнение, сделанное в Москве в декабре того же года, ст. 6-я) предполагается учреждение постоянной международной почты. Поводом к этому учреждению выставляется 1) необходимость частых сношений Московского правительства с Польским, особенно по делам турецким и украинским и 2) „наипаче“ — „приумножение торговых обоим тем великим государствам прибытков“. Так как прежде сношения двух правительств происходили через гонцов „с великою мешкотою“, то для „безопаства и потреб государских“ оказывается необходимо учредить постоянную почту. Почта должна быть устроена в таком виде. От резиденции короля устанавливается постоянная посылка корреспонденции в местечко Кадин, лежащее на рубеже Мстиславского воеводства, не реже, как раз в неделю. Корреспонденция может быть не только правительственная, но и торговая. Кадинский „начальник над почтою“ должен немедленно передавать ее в местечко Мигновичи, находящееся в Смоленском воеводстве, в русских владениях. Мигновичский „начальник над почтою“ как можно скорее должен отсылать корреспонденцию через Смоленск в Москву („листы и ответы, как государские, так и торговые“ поясняется в договоре). Таков же должен быть и обратный ход корреспонденции из Москвы в Польшу. Для довершения дела упоминается также о том, что за посылки, грамоты и деловые письма людей торговых можно будет установить плату, как это делается в других странах („против обычая, во всех государствах будучего“). Таким образом торговые письма могут быть [67]посылаемы через уставные почты „под заказом“ и будут записаны у почтарей[2].

Почты, установленные этим договором, не могли немедленно открыть своих действий. Автор статей этого договора должен был принять активное участие в их осуществлении и подыскать лиц, которые были бы способны на это. По-видимому, ван Сведен чем-то не нравился Ордину-Нащокину. Открытие Московско-Польского почтового сообщения несколько времени спустя состоялось; но во главе его видим новое лицо.

Недаром в Андрусовском договоре прямо и открыто заявляется о необходимости почты не только для государства, но и для торговых людей. Эти последние уже пользовались почтою, и, по-видимому, были довольны ван Сведеном. Посылая с его почтою письма через Новгород и Псков в Ригу и этим путем получая ответную корреспонденцию из-за границы, торговые иноземцы платили ван Сведену по 2 алтына с золотника. Таким образом почта, устроенная по правительственыому распоряжению, уже обслуживала и публику; очевидно, это делалось легально („езда была явно, а не тайно“). Когда позже учреждалась предусмотренная Андрусовским договором почта, то ван Сведен не получил ее и, по намекам источников, можно думать, что это произошло потому, что торговые иноземцы, стакнувшись с почтмейстером, позволяли себе злоупотребления. Злоупотребления эти состояли в том, что они посылали в пакетах драгоценности (жемчуг, каменья, золотую монету и драгоценные вещи) „искрадывая государеву пошлину“. Но это обвинение открыто не было заявлено[3] и ни ван Сведену, ни его преемникам [68]жене и племяннику, не только не пришлось поплатиться за какие бы то ни было злоупотребления, но им удалось даже продлить срок действия договора с Приказом Тайных дел.

В 1667 году, когда Москва и Польша заключали Андрусовский договор, ван Сведен был заграницею[4]. Он ездил с поручением от царя — набрать мастеров корабельного дела. Нанялось 9 человек; но пятеро, взяв задаток, исчезли. Привезенных 4 человек (корабельщика Гельта с товарищами) ван Сведен представил в Приказ Новгородской чети и с ними заключено было условие. Ван Сведен представил 2 росписи — сколько надо к корабельному делу мастеров, рабочих, снастей и припасов. Постройка кораблей началась в с. Дединове; проект учреждения флота был составлен племянником ван Сведена, Ботлером. Кроме корабельщиков, ван Сведен в июне 1667 года привез с собою 8 мельников, 11 суконников, 4 шерстопряда и выступил с ходатайством о предоставлении ему для суконного дела г. Медыни с прилежащими пустошьми и о даровании льгот[5]. Он обещал не только выделывать сукно из русской шерсти, но и „держать гишпанские, аглииские и поморские овцы, с людьми, которые паству таких овец знают и его ц. в-ства подданных могут учити, чтобы впредь завести великие стада в таковых местях, которые ныне впусте и никакого доходу с них нет“[6]. Исход этого предприятия неизвестен.

В том же 1667 году ван Сведен купил себе дом в Москве у своего родственника, Исаака Рутца. Ван Сведен, как зять Рутца, принимал участие в [69]разгоревшейся ссоре этого последнего с душеприказчиками его отца[7]. Служанка ван Сведена, татарка, крестилась в голландской церкви и вышла впоследствии замуж за одного иностранного офицера на русской службе[8].

Во время заграничного путешествия ван Сведен встретился с возвращавшимся из Англии Патриком Гордоном и они приехали вместе[9]. Гордон очень часто пользовался услугами его почты и уже в это время посылал массу писем. Пробывши заграницею меньше года, он за это время истратил на пересылку писем 74 рубля, что на наши деньги составляет более 1000 рублей[10]; сам же, получив в Шотландии 3 письма, весом вместе 7 золотников, должен был заплатить 30 руб. на наши деньги[11].

Когда А. Л. Ордин-Нащокин взял на себя инициативу в более широкой постановке почтовых сношений и его протеже — Леонтий Марселис стал во главе почтового дела в России, ван Сведен, лишившись клиентов, попробовал бороться с соперником. Вернуть клиентов ему не удалось (об этой борьбе расскажем в другом месте); но связь с правительством вообще и с Тайным приказом в частности он сохранил. Его заграничный контрагент, рижский почтмейстер Даниил Брандес, получил в 1667 г., очевидно — по ходатайству ван Сведена, царское пожалованье парами соболей на 100 рублей, посланными ему с переводчиком Посольского приказа Василием Баушем. Контракт на поставку „ведомостей“ в Приказ Тайных дел в августе 1668 года был возобновлен: [70]„привозити через почту по договору изо всех государств всякие ведомости“. По этому договору продолжали держать почту после смерти ван Сведена (в 1668 г.) его жена Марья[12] и племянник, Еремей Левкен. У последнего во Пскове, на немецком дворе, заведовал приемом и отпуском почты швед, „торговый иноземец“ Фридрих Балсырев; в Риге его контрагентом был почтарь, иноземец Капрал. Левкену выдавалось какое-то жалованье из государевой казны и у него была проезжая грамота[13].

Когда кончился срок контракта ван-Сведеновской почты, неизвестно[14]; но ссора между содержателями двух почт не потухла еще в 1668 г. Подробности приведем ниже.

Семья ван Сведенов жила в Москве еще долго. Гордон в своем дневнике под 23 янв. 1695 года упоминяет о свадьбе сына торгового иноземца Адольфа Гоутмана с дочерью ван Сведена. В записных книгах почтовых операций за 1698—1701 годы (почт семьи Виниуса) имя ван Сведена нередко попадается в числе отправителей и получателей писем[15].

Подводя итоги деятельности первого почтмейстера, [71]мы должны признать его человеком недюжинным. Несмотря на недостаточность и отрывочность сведений, которые мы имеем, мы видим, что это был предприниматель широкого размаха: затеянные им предприятия были многочисленны и некоторые из них оказались весьма прочными. Затем, он, очевидно, и интересующую нас должность исполнял весьма умело, почему и успел не только сохранить ее за собою, но и передать наследникам. Конечно, его почтовое предприятие было не широко, но прочно поставлено, и опыт, сделанный им, послужил примером для других предпринимателей этого рода. Остается пожалеть, что у нас нет в распоряжении сведений о внутреннем распорядке ван-Сведеновской почты; но уже то обстоятельство, что она могла конкурировать в дешевизне с почтою Марселисов (об этом расскажем ниже) свидетельствует об умелом руководстве ею со стороны предпринимателя. Её кратковременная история дает право заключить только о том, что она сослужила хорошую службу Приказу Тайных дел.


______________
  1. ↑ Brückner, Europäisirung, 83—84.
  2. ↑ П. С. 3., I, № 420.
  3. ↑ Offenbar wünschte die Regierung, говорит Брикнер, die Verwaltung der Briefpost einer genaueren Kontrolle zu unterziehen (Europäisirung, 85).
  4. ↑ Проезжие грамоты ему были даны 21 мая 1667 года (Рус. Ист. Библ., XXI, 1305).
  5. ↑ Дополн. к Акт. Ист., V, № 46, стр. 211.
  6. ↑ Доп. к А. И., V, стр. 216—218.
  7. ↑ Цветаев, 288 и 290.
  8. ↑ Цветаев, 410.
  9. ↑ Tagebuch, 407, 409 и 410.
  10. ↑ Brückner, Europäisirung, 90.
  11. ↑ Brückner, R. Postwesen, 900.
  12. ↑ Она же получила во владение его мельницы и заводы (Доп. к А. И. V, 216, X, 45, XII, 25). В 1670 году она поставила в Приказ Тайн. дел „краски розных цветов на Измайловские стеклянные заводы“ на 118 р. 25 алт. (Р. Ист. Библ., XXIII, 1342). В 1673 г. она же поставила в казну бумаги со своей фабрики на 110 р. (для печатания сочинений Иннокентия Гизеля). Эйнгорн, Очерки по ист. Малороссии, I, 875.
  13. ↑ См. настоящей работы т. II, № 29 (стр. 38—39).
  14. ↑ В делах Тайн. приказа читаем: „столп, а в нем куранты 176, 177, 178 годов, о всяких же вестях, каковы подал иноземец Ив. фан-Сведен“ (Рус. Ист. Библ., XXI, 631). Но мы выше видели, что уже в 1668 г. его не было в живых; может быть здесь разумеется почта, действовавшая под его именем даже в 1670 году; или же это какой-либо из его родственников одного имени (см. ниже).
  15. ↑ Как раз тут именно и есть корреспондент по имени Jan van Sweeden.
Источник — https://ru.wikisource.org/w/index.php?title=Kozlovsky_pervye_pochty_t1_1913/Глава_1/IV&oldid=699149