И дум высокое стремленье… / Сост. Н. А. Арзуманова; примечания И. А. Мироновой. — М., «Советская Россия», 1980 (Библиотека русской художественной публицистики)
Все офицеры Черниговского полка были привезены в Могилев и там преданы военному суду при Главной квартире, исключая капитана Фурмана и С. Муравьева, которые судились в Петербурге. Мы не будем говорить, каким образом производилось дело, о чем подсудимых спрашивали, и что они показывали. Мы только скажем, что в Могилеве было две комиссии1 военного суда, из коих одна разбирала дело о 40 человек[ах], служивших в разных пехотных и кавалерийских полках и артиллерийских ротах, и взятых по подозрениям и показаниям; а во второй судились 13 человек офицеров Черниговского полка и еще 17-го егерского полка подпоручик Дмитрий Молчанов2. Каждый из офицеров Черниговского полка содержался в особой комнате. Соловьев, Сухинов3, Быстрицкий4 и Мозалевский5 были закованы во время суда в железа. Монастырь, принадлежавший прежде иезуитам, служил темницею сим офицерам. Суд был кончен в конце мая месяца — и 13 июля в Могилеве были прочтены сентенции офицерам, бежавшим из полка во время восстания, а именно — Рыбаковскому, Кондыреву, князю Мещерскому, Апостол-Кегичу и Белелюбскому, кои были приговорены к шестимесячному заключению в крепости и, по истечении сего срока, к зачислению в полки теми же чинами. Петин, Войнилович, Сизиневский и Маевский были лишены чинов и дворянского достоинства и сосланы рядовыми в дальние сибирские гарнизоны. Соловьеву, Сухинову, Мозалевскому и Быстрицкому в Могилеве не читали конфирмированных сентенций: они 18 июля были отправлены в город Острог, где квартировал новосформированный Черниговский полк. 22 или 23 июля, на другой день их приезда в помянутый город, новый Черниговский полк был собран на городской площади под командою излечившегося от ран полковника Гебеля[1]. Для исполнения сентенции назначен был начальник штаба 3-го корпуса князь Горчаков.
Первые были выведены перед полком — Соловьев и Быстрицкий, которым[2] на квартире сняли железа. Соловьеву прочли сентенцию, в коей, между прочим, сказано было: переломить шпагу перед полком; с имения взыскать деньги за растраченные казенные вещи во время бунта; подвесть на место преступления, в городе Василькове, под виселицу и прочее; Быстрицкого же, разжаловав и переломив шпагу перед полком, послать навечно на каторжную работу. По исполнении сего их тут же на площади заковали в железа; Быстрицкого прямо отвезли в городскую тюрьму для отсылки в Сибирь, а Соловьева посадили в приготовленную кибитку и отправили в Житомир. Потом привели пред полком Сухинова и Мозалевского. Им была прочтена сентенция та же самая, что и Соловьеву. Когда Сухинов услышал слова: «сослать в вечно-каторжную работу в Сибирь», то громко сказал:
— И в Сибири есть солнце…
Но князь Горчаков не дал ему докончить, закричав с бешенством, чтобы он молчал и грозя, что будет за это непременно во второй раз отдан под суд. Говорят даже, что начальник штаба хотел привести в исполнение сию угрозу, но генерал Рот не согласился.
Соловьев, Сухинов и Мозалевский, привезенные из города Острога, содержались в Житомире целый месяц и потом отправлены были в город Васильков. 23 августа, на другой день их приезда в сей город, они были выведены на городскую площадь, на которой собран был Тамбовский пехотный полк, занимавший в сие время прежние квартиры старого Черниговского полка, и батальон, составленный из солдат, выбранных из всех рот каждого полка 9-й дивизии. На площади стояла огромная виселица; народ теснился кругом площади, как бы в ожидании какого-нибудь необыкновенного зрелища. Помещики, не только киевские, но из Полтавской и Черниговской губерний, приехали в Васильков со своими семействами единственно для того, чтобы увидеть, каким образом повесят бунтовщиков. Кровли домов и заборы — все было унизано зрителями.
По вторичном прочтении читанной уже сентенции палач каждого из них обводил кругом виселицы и оставил всех трех некоторое время под оною. Тут же к виселице прибили доску с именами Щепиллы6, Кузьмина и Ипполита Муравьева. По окончании сей церемонии Соловьев и его товарищи были сданы офицеру инвалидной команды, который их отвел в городскую тюрьму.
Из всех нижних членов, участвовавших в восстании Черниговского полка и бывших в походе с С. Муравьевым, военным судом приговорено было к наказанию 120 человек, из коих несколько были осуждены к прогнанию сквозь строй через 12 тысяч и к сосланию в Сибирь в каторжную работу; прочие через 8, 6, 5, 2 и 1000 человек; некоторые только к 500 и 200 ударов палками пред полком и с сосланием в Грузию на службу. Те из солдат, которые не были наказаны, отправились в Грузию все вместе; наказанные же отправлены туда по 12 человек в партии, под конвоем. Сии приговоры приведены были в исполнение в Белой Церкви генерал-майором Вреде. Тамбовский и Саратовский полки назначены были к экзекуции. Человеколюбие генерал-майора Вреде заслуживает особенной похвалы. Он просил солдат щадить своих товарищей, говоря, что их поступок есть следствие заблуждения, а не злого умысла. Его просьбы не остались тщетными: все нижние чины были наказываемы весьма легко…
ПРИМЕЧАНИЯ
правитьОтрывок из «Записок» И. И. Горбачевского. Публикуется по изд.: И. И. Горбачевский. Записки. Письма. М., Изд-во АН СССР, 1963.
1 Сообщение И. И. Горбачевского о существовании двух комиссий военного суда, вероятно, ошибочно. В примечаниях к изданию «Записок» отмечается, что 18 февраля 1826 года была создана по приказу командующего 1-й армией Военно-судная комиссия под председательством генерал-майора Антропова. Из привлеченных 126 участников восстания Черниговского полка 121 приговорен к тяжелым телесным наказаниям, каторжным работам и переводу на Кавказ. Без наказаний на Кавказ было переведено 805 человек. Кроме того, было наказано 37 человек из бывшего Семеновского полка, 15 солдат Саратовского полка и 22-й артиллерийской бригады.
2 Молчанов Дмитрий — прапорщик коннопионерного эскадрона.
3 Сухинов Иван Иванович (1794? —1828) — поручик Александрийского гусарского полка, член Общества соединенных славян, один из активнейших участников восстания Черниговского полка, осужден на вечную каторгу. Пытался поднять восстание каторжан Зерентуйского рудника в 1828 году. После приговора к смертной казни покончил жизнь самоубийством.
4 Быстрицкий Андрей Андреевич (1799—1872) — подпоручик, участник восстания Черниговского полка. Приговорен к двадцати годам каторги. С 1826 года — в Нерчинских рудниках, с 1839 года — на поселении в Иркутской губернии.
5 Мозалевский Александр Евтихиевич (1803—1851) — прапорщик Черниговского полка, активный участник восстания. Был осужден к смертной казни, замененной пожизненной каторгой. На поселении — в Енисейской губернии, где и умер.
6 Щепилло Михаил Александрович (? — 1826) — офицер Черниговского полка, геройски погиб во время восстания. Похоронен вместе с Ипполитом Муравьевым-Апостолом близ деревни Трилесы.
- ↑ Гебель в сие время назначен уже был комендантом в город Киев, но за неприбытием нового полкового командира продолжал командовать Черниговским полком. — Примеч. Горбачевского.
- ↑ Соловьев был в одной рубашке и халате. Генерал прислал ему сюртук и рейтузы, чтобы одеться для церемонии. Соловьев не принял сего и пошел к слушанию сентенции в том, в чем был прежде, и в этом же самом платье дошел с партией до Москвы. — Примеч. Горбачевского.