Юрій Веселовскій. Армянскій поэтъ Сибатъ Шахъ-Азисъ. Москва. 1902.
правитьПосвященная одному лишь представителю армянской поэзіи, работа г. Веселовскаго хорошо рисуетъ то значеніе, которое имѣло идейное пробужденіе шестидесятыхъ годовъ также для тѣхъ питомцевъ русской культуры, которыхъ теперь принято отстранять отъ нея. Поворотъ къ народу былъ столь же естественнымъ движеніемъ армянской интеллигенціи, какъ и русской, подъ вліяніемъ этой могучей эмансипаціи духа. Общечеловѣческое по конечнымъ цѣлямъ, это движеніе въ своеобразномъ инородческомъ мірѣ естественно принимаетъ національныя формы. Создается художественная литература, публицистика и повременная печать; «впервые выступаютъ на литературное поприще талантливые и энергичные писатели, въ русскихъ университетахъ возрастаетъ число слушателей-армянъ, которые прежде считались единицами, — а въ семейномъ быту невольно обостряется борьба между отцами и дѣтьми, которая была прежде всего борьбою двухъ міросозерцаній». Въ этомъ идейномъ пробужденіи выросло дарованіе поэта, съ которымъ стремится познакомить русскихъ читателей книжка, лежащая предъ нами. Страстный поборникъ возрожденія родного народа, онъ является столь же страстнымъ обличителемъ его пороковъ. Онъ говоритъ обо всемъ томъ, что ставятъ его соплеменникамъ въ вину тѣ, которые сдѣлали изъ національной травли хлѣбное дѣло, — и онъ дѣлаетъ это съ смѣлостью самобичеванія, превосходящей по силѣ враждебныя нападенія. «Армянинъ — матеріалистъ, — говоритъ герой Шахъ-Азиса, — онъ холоденъ, какъ ледъ; онъ погрязъ и умеръ духовно въ атмосферѣ своихъ разсчетовъ… когда онъ видитъ деньги, ему кажется, что солнце засіяло; глаза его горятъ, онъ становится оживленнымъ, подвижнымъ… Кто бы ты ни былъ, — злой, порочный человѣкъ, гнусный плутъ или благородная душа, — онъ всегда предложитъ тебѣ одинъ вопросъ: скажи, богатъ ли ты?..»
Но, конечно, пропасть отдѣляетъ эти самоотверженныя обличенія сатирика-друга отъ злобныхъ клеветъ спеціалистовъ этого дѣла. И русскому читателю надо знать, что говорятъ о своихъ и къ своимъ лучшіе представители тѣхъ народностей, съ которыми исторія сковала его узами одной государственности, — народностей, которыя принято обличать лишь для того, чтобы оправдать и закрѣпить ненормальность ихъ положенія. «Знать, — говорилъ великій русскій сатирикъ, — вотъ что нужно прежде всего, а знаніе несомнѣнно приводитъ за собою и чувство человѣчности. Въ этомъ чувствѣ, какъ въ гармоническомъ цѣломъ, сливаются тѣ качества, благодаря которымъ отношенія между людьми являются прочными и доброкачественными. А именно: справедливость, сознаніе братства и любовь».