Эпистола И. И. Шувалову (Державин)

Эпистола И. И. Шувалову
автор Гавриил Романович Державин (1743—1816)

См. Стихотворения 1777. Источник: Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. — СПб.: Изд. Имп. Академии наук, 1864. — Т. 1. Стихотворения. Часть I. — С. 50—57.

Эпистола И. И. Шувалову

НА ПРИБЫТИЕ ЕГО
ИЗ ЧУЖИХ КРАЕВ В САНКТПЕТЕРБУРГ
1777 ГОДА СЕНТЯБРЯ 17 ДНЯ^[1].

Предстатель росских муз, талантов покровитель,
Любимец их и друг, мой вождь и просветитель,
Который истинну хвалу себе снискал,
Что в счастьи не одним лишь счастием блистал,
Любил отечество, науки ободряя,
Художества и вкус изящный насаждая,
Елисаветиных средь радостных годов
Был в младости министр, в вельможе философ,
Природой одарен и просвещен ученьем!
10.О ты, кто наполнял пиитов дух пареньем
И был их Аполлон и стал безсмертен сим,
Что песнь Петровых дел под именем твоим
Чрез Ломоносова в концы гремяща мира
Тобой ободрена^[2], — хвала тебе та лира!
Се славный памятник: не грады разорил —
Садя училища, ты грады озарил!

Се паки днесь тебя отечество встречает;
Как мать рожденного, на лоно принимает;
Горящу грудь к тебе, горящий взор стремит;
20.Полна любовию, с тобою говорит:
«Я сколько лет тебя, любезный сын, не зрела
И видеть уж тебя надежды не имела,
Просила небеса, чтоб ты во здравьи жил;
Но днесь ты, возвращен, мне радость в душу влил!
Я прежним чувствием тобою услаждаюсь,
Утехи от тебя и пользы дожидаюсь.
Но если сердцем чужд от чуждых стран пришел,
Не стоишь ласк моих, которые нашел».

Нет, прежнюю в тебе мы узрим добродетель,
30.Шувалов! коей всяк из Россов был свидетель.
Во дни Минервины, в Екатеринин век,
Достоинств таковых потребен человек.
Ты будешь, мудрою водим ея рукою,
Блистать парнасскаго эдема красотою;
Сады твоих доброт среди созрелых лет
Размножишь более, чем где их видел свет;
И словом, жизнь твоя согласна будет чину,
Какая знатному прилична властелину;
Каков ты прежде был, не взлюбишь тщетный шум:
40.Полезныя дела, не блеск, питают ум;
Пресветел сан, коль им сияет добродетель;
Любезна власть, когда ей блага кто содетель.
От вредной праздности, от роскоши хранясь,
Благими нравами, трудами веселясь,
Ты будешь пользою народной отличаться,
Как Нил из скрытых мест блаженством проливаться:
Незрим его исток, но польза всем видна.
Столпы отечества! се ваша цель одна,
Идете ль явными со громом вы шагами,
50.Иль созидаете вы втайне мир с богами.
Как Генрих Сюллию, иль Сюллий был ему
Виной величия, не явно никому;
Но если подвиг зрим мы духа превосходна,
Венчает обоих признательность народна.
В том важность всех вельмож, в том сила всех царей,
Чтоб делать им уметь счастливыми людей.

Споспешник общих благ, друг царский и народный,
Блаженны дни твои, коль общих благ виновны.
Благословен тот год, благословен тот час,
60.Как мудрый муж в совет на царский придет глас.
При нем цветут поля и класы созревают,
Безбурно корабли им в пристань прилетают,
При нем полезен мир, полезна и война,
Страна оливами и лаврами полна.
О Кольберты всех царств! коль в смертных исполины,
Густавы, Людвиги, Петры, Екатерины,
Сиянье ваших дел мрачат в своих лучах^[3]:
Потомство осветит и ваш по смерти прах.
Превыспренним душам до звезд колоссы низки:
70.Достойны им в сердцах народных обелиски.

Кто мыслит хорошо, что мыслит, говорит
И сказанное все со твердостью творит,
От оного страна всего да ожидает,
Чем только щедрый Бог ее благословляет.
Не стяжет он себе ни злата, ни сребра:
Для общего живет и частного добра.

Благотворенья в нас двоякие суть виды:
Кто силен, никому не делай тот обиды;
Но кто бессилен, тот терпящим сострадай,
80.Им руку помощи, сколь можно, подавай.
От сих источников, повидимому скудных,
Впоследствий^[4] океан исходит благ повсюдных.

Как начал прежде ты, Шувалов, так скончай.
Правдив ты был — суди; был щедр — и награждай.
Ты сердцем никогда не равен был железу:
Уйми ты бедных вздох, отри ты сирых слезу,
В прелестной суете ты кроток был душой:
Пленяй и днесь сердца единым лишь собой.
Владычице своей в днях юности был верен:
90.И в мужестве другой пребудь нелицемерен.
Люби отечество, любил как прежде ты,
Сияй сиянием его ты красоты.
В деяньях честности имея ум твой Богом
И добродетель лишь душе твоей чертогом,
Блистай рачением, науки кореня;
Как прежде научал, ты научай меня,
Чтоб с малым я умом был обществу любезен,
Талантов скудостью отечеству полезен.
О! жалкий полубог, кто носит тщетно сан:
100.Пред троном тот ничто, на троне истукан.

Прости, что дерзок я, так изъясняться смея:
Согласие стихов без истины — Цирцея.
Божественный язык на похвалу людям,
Без наставленья им, есть вредный фимиам.
Ho если я и слаб подать кому советы,
На поприще другим в тебе достойны меты:
Да всяк твоей стезей цветущей потечет,
Почтение к себе от света привлечет.

Благоуханным жизнь наполня ароматом,
110.Ты соты, как пчела, приносишь нам возвратом,
Какие собрал ты, обозревая свет:
Вкус, просвещение и опыт зрелых лет.
Царица мудрая искусство то имеет,
Что разумом дары распределять умеет.
Открыв тебе твой путь, и озарит она:
Любовь народная — царей любви равна.
О! будь украшен ты по сердцу обоими;
Сомнения в том нет с заслугами твоими^[5].

Под сению твоей воспитан, возращен,
120.Питомец муз твоих и ими научен,
Я ревностный тебе почтенья всех свидетель,
И благодарность лишь — стихов моих содетель.
Не ведав ты меня, благодеянья лил:
Не знай, друг общества, кто здесь тебя хвалил;
Ho да гремит в твой слух та истина высока:
Глас общий никогда не похвалял порока.

С пределов болгарских^[6], с отпадших стран Луны,
Эдигиреев трон и род где попраны^[7];
Зюмбекиных^[8] не вняв коварств, волшебств и стона,
130.Где растерзал Орел треглавого Дракона^[9];
Воздвигнул Иоанн где крест для света мурз;
Тобой Елисавет где водворила муз^[10];
Чрез горы, чрез леса, чрез реки, чрез стремнины,
Где взор сиял Петров и взор Екатерины,—
Оттоль сей идет глас, оттоль сей лирный звон;
Из отдаленности к тебе усерден он.

Варианты

(1798)

1—2 Ревнитель росских муз, талантов покровитель,
Ходатай их и друг, мой вождь и просветитель.

5—6 Любил отечество, ему все в пользу строил,
Науки, мастерства, художества покоил.

8 Во младости министр, в вельможе философ.

11 Ты был их Аполлон и ты бессмертен сим.

14 Тобой ободрена, — тебе хвала та лира.

17 Обратно днесь тебя отечество встречает.

24 Но днесь ты возвращен, ты радость в душу влил.

27 Но коль ты сердцем чужд от чуждых стран пришел.

32—36 Еще полезнее полезный человек.
Ты будешь под ея рукою успевати,
Парнасские сады стараться угобжати;
Сады твоих доброт, во спелость твоих лет,
Ты боле расцветишь, чем сколько видел свет

38 Какая знатному прилична господину.

40 Прекрасныя дела, не пышность, тешат ум.

41—42 Пресветел оный сан, в ком спеет добродетель;
Любезна она власть, кто властью благ содетель.

45—47 Ты будешь пользою народною блистати,
Как Нил из скрытных мест блаженство проливати:
Не зрят его исток, но польза всем видна.

49—50 Хотя вы явными несете гром шагами,
Хотя с земными втай речете мир богами.

52—55 Виной величества, не явно никому;
Но если блещет дел их явно светозарность,
Венчает обоих народна благодарность.
В том пышность всех вельмож, в том гордость всех царей.

59—63 Благословен тот год, благословен тот день,
Премудрый как министр изыдет царству в сень!
При нем бразды полей безбедно расцветают,
При нем суда торгов безбурно прилетают,
При оном светел мир, при нем славна война.

66—68 Христины, Людвики, Петры, Екатерины,
Сиянье ваших дел в своих промчат лучах:
Потомство освещать ваш будет после прах.

73—74 От оного народ все должен ожидати,
Чем могут небеса страну благословляти.

76—77 Для общего живет и каждого добра.
Главнейшего добра в нас двойственны суть виды.

79—80 Бессилен если кто, тот жалостью страдай,
От бедства ближнего сколь можно соблюдай.

82 Исходит океан опосле благ повсюдных.

87 В прелестной суете ты не мечтал собой.

89 Владычице своей в днях счастья был ты верен.

97 Чтоб с малым я умом был в действиях любезен.

107—108 Да в след твоих стезей, где возрасли цветы,
Последует пусть всяк и будет каков ты.

111—115 С полей познания тебе явил что свет,
Ты пользу собрал всю, чтоб нам устроить мед.
Царица мудрая способность в том являет,
Дары она умов распределяти знает;
Подаст тебе твой путь и озарит она.

120—122 И света твоего лучами озарен,
Се ревностный тебе я всех любви свидетель,
Из благодарности стихов моих содетель.

125—126 Довольно, лишь внимай ты истину высоку:
Глас общий никогда не похвалял пороку.

(Эти два стиха могли служить хорошим окончанием Эпистолы в первой ее редакции).

129—131 Двуглавный где орел, не вняв волшебств и стона
Зюмбеки, растерзал треглавного дракона,
Девору Иоанн; где в свет возвысил мурз (1779).

(В издании 1798, которому этот вариант также принадлежит, вместо слова свет поставлено, вероятно без ведома Державина: сан, чем смысл стиха, и без того неясный, совершенно затемнен).

Примечания Я. Грота

1. Иван Иванович Шувалов (род. 1727, ум. 1797) был куратором казанской гимназии, когда Державин воспитывался в ней (1759—1762). Поэт пользовался и после покровительством его. Еще при Петре III Шувалов, как бы осиротев по смерти императрицы Елисаветы, хотел отправиться в чужие края; но это удалось ему только по вступлении на престол Екатерины II. Его отсутствие продолжалось от апреля 1763 до сентября 1777 г. Возвращение его дало пищу производительности многих стихотворцев. См. у Сопикова ч. III и IV, №№ 3.742, 7.327, 11.371, 11.420, 11.421 и проч. Первым из приведенных здесь нумеров означена эпистола Фрязиновского. В Russische Bibliothek Бакмейстера (1778, ч. V, стр. 223) объявлено о появлении другой эпистолы неизвестного автора, написанной александрийскими стихами, на тот же предмет, при чем замечено, что слово эпистола входит, повидимому, в моду у Русских. Конечно к тому же случаю относилась эпистола, присланная вскоре после возвращения Шувалова Новикову для журнала Утренний Свет; но непринятая редакциею, как несоответствовавшая чисто нравоучительной цели этого издания (Утр. Свет 1777, октябрь). Весьма вероятно, что как у Бакмейстера, так и в Утреннем Свете речь идет именно об эпистоле Державина, имя которого находится в списке подписчиков на Утренний Свет, и который, по словам Остолопова (Ключ к соч. Держ., стр. 13), действительно, издал свое послание отдельно. Эпистола Державина, судя по смыслу последних стихов ее, была окончательно дополнена в Казани в 1778 году, когда он, вскоре после женитьбы, ездил на родину. Дмитриев в своих Записках положительно говорит, что она была написана там. Впрочем Дмитриев в этом показании мог также основываться только на заключении пьесы. Возможно, что Державин уже и при первоначальной редакции ее в Петербурге придумал такой конец, чтобы полнее обозначить свое отношение к Шувалову. Эпистола была вторично напечатана в 1779 году, в августовской книжке С-петербургского Вестника (ч. IV, стр. 95). Потом она перешла, почти без изменений и против желания автора, в издание 1798, стр. 299 (см. письма его под 1797 и 1798 г.). В 1808 г. он исключил ее из собрания своих сочинений. Но в рукописях его есть позднейшая ее редакция, по которой она здесь и печатается с полным указанием вариантов по изданию 1798 г. «Эта эпистола», говорит г. Бартенев (Зап. Держ., Русск. Беседа, стр. 121), «весьма замечательна по независимости и смелости суждений и самых похвал: в ней уже подробно и резко излагается мнение Державина об обязанностях вельможи».
2. Что песнь Петровых дел —— тобой ободрена. — Ломоносов, окончив две первые песни поэмы Петр Великий, напечатал их отдельно в 1760 году, с посвящением Шувалову.
3. Сиянье ваших дел мрачат в своих лучах. — В издании 1798 г. напечатано промчат вместо мрачат, как было в С-петербугск. Вестнике. Вероятно, это одна из тех неисправностей, вкравшихся в московское издание, на которые жалуется Державин в «Предуведомлении к читателю». Мысль этих стихов та, что славою монархов часто затмевается слава лучших из их подданных.
4. Впоследствий океан исходит благ повсюдных. — Вначале Державин  позволял себе употреблять  в стихах:   впоследствий, Россий, Марий и т. п., вместо: впоследствии, России, Марии.
5. Сомнения в том нет с заслугами твоими. — В позднейшей редакции вместо: с заслугами поставлено: с способностьми; но  здесь  мы позволили  себе   удержать   прежнее  выражение, как более удачное, по нашему мнению.
6. С пределов болгарских ... — Болгары — татарское селение   в 120 верстах  от Казани,  развалины которого и теперь еще видны.
7. Эдигиреев трон и род где попраны. — Эдигиреев вм. Эдигеров.  Эдигер,  бывший царевич  астраханский, был последним татарским царем в Казани.
8. Зюмбекиных не вняв коварств, волшебств и стона. — Зюмбека или Сумбека, дочь  ногайского князя Юсуфа, вдова казанского царя Сафа-Гирея, была выдана Ивану Грозному вместе с ее сыном и отвезена в Москву. Прежде нежели решилась участь ее, она обращалась к волхвам и посылала знатнейшего своего духовного вопросить беса, одолеет ли она московского государя (П. Рычкова Опыт Казанской истории, стр. 130).
9. Где растерзал Орел треглавого Дракона. — Герб казанской губернии — черный змей с красными крыльями.
10. Тобой Елисавет где водворила муз — т. е. где Елисавета при твоем посредстве учредила гимназию.