Элизе Реклю (Анучин)

Элизе Реклю
автор Дмитрий Николаевич Анучин

Опубл.: 1905. Источник: az.lib.ru

А. Н. Анучин. Люди зарубежной науки и культуры

Государственное издательство географической литературы, Москва, 1960

ЭЛИЗЕ РЕКЛЮ

21 июня (4 июля нового стиля) 1905 г. в Бельгии, в местечке Thourout, в доме своих друзей Де-Брукер скончался знаменитый географ Жак Элизе Реклю. Покойный родился 15 марта 1830 г., в Sainte Foy-la-Grande, в департаменте Жиронды. Он происходил из старой гугенотской семьи и был вторым сыном протестантского пастора Жана Реклю, отличавшегося строгим пуританским образом жизни и крайней добротой. Семья Реклю была большая: пятеро сыновей и семь дочерей; все они с ранних лет приучались к труду, самостоятельности, к самопожертвованию, усваивали себе сознание в необходимости готовиться к служению ближним.

Старший сын Эли (Elie) Реклю наиболее подходил к Элизе по своим убеждениям и характеру, а отчасти и по своей ученой и политической деятельности. Вместе они учились в школе, одновременно были высланы в 1851 г. из Франции, вместе служили в 1871 г. в Национальной гвардии и участвовали в восстании Парижской Коммуны и вынуждены были затем на много лет покинуть Францию. Между прочим в эпоху Коммуны Эли Реклю обязана была Франция и весь мир спасением сокровищ Лувра и Национальной библиотеки. Позже Эли Реклю составил себе имя как этнограф; его сочинение «Les primitifs» («Первобытники», т. е. дикари) выдержало несколько изданий. Он пользовался известностью как знаток истории религий и искусств и был сотрудником Элизе в некоторых научных работах. Умер он несколько лет ранее¹²⁰ до кончины своего знаменитого брата. Другой брат, Поль Реклю, получил известность как искусный хирург. Третий, Onesime, сотрудничал с Элизе в последний период его жизни в Брюсселе; одна сестра, г-жа Кергомар, составила себе почтенную репутацию во французском педагогическом мире, другая, г-жа Дюмениль, помогала Элизе в последние годы его жизни по заведованию Географическим институтом.

Элизе Реклю готовился сначала к духовному званию; он учился сперва в своем родном городе, затем с 10 лет в протестантской школе общины моравских братьев в Нейвиде (Neuwied), в Прирейнской Пруссии; далее на протестантском факультете в Монтобане, а на 16-м году жизни отправился в Берлин, чтобы послушать там знаменитого Карла Риттера¹²¹, слава о котором, через посредство Песталоцци¹²² и его школы, была очень распространена в протестантском мире Швейцарии и Франции. Теория Риттера о связи исторических судеб народов с географическими условиями среды признавалась плодотворным раскрытием роли божественного промысла на земле. Элизе Реклю, бывший тогда глубоко религиозным юношей и мечтавший о будущей деятельности в качестве наставника, стремился к Риттеру, чтобы усвоить себе полнее его учение, которое разъясняло, казалось, темные и сложные вопросы развития человеческой цивилизации^[1].

Посещая лекции Риттера, Элизе Реклю сделался усердным учеником и почитателем маститого профессора, идеи которого оставили в нем прочный след, определивший всю его последующую научную деятельность. Если признавать Риттера представителем дуализма в географии, видевшим основу и цель географической науки в вопросе об отношениях между землею и человеком, то Элизе Реклю может считаться одним из наиболее выдающихся «риттерианцев», хотя, изменив впоследствии свои религиозные и политические убеждения, он расстался и с теологическим догматизмом своего учителя. Блессиг рассказывает, что в 1895 г. в Брюсселе ему привелось беседовать с Элизе Реклю о его отношениях к Риттеру, и Реклю сказал ему между прочим:

«Je ne suis d’aucune école géographique et cherche simplement la vérité comme nous devons le faire tous. Si l’on veut me nommer Ritterien parce que j’ai été l'éléve et l’ami de Ritter on en a le droit, mais Ritter était chrétien et je ne le suis nullement; en outre, il ne donnait pas assez d’importance à la réaction de l’homme sur le milieu»^[2].

Из этих слов можно заключить, что сам Реклю признавал себя учеником Риттера, разошедшимся со своим учителем только в религиозных убеждениях и в подробностях взглядов на отношения между географической средой и человеком. Впрочем, самые сочинения Реклю, особенно его «Géographie universelle^[3]» могут свидетельствовать о его «риттерианстве». «Великое произведение Реклю, — говорит Порена, — рассматривает рельеф земной поверхности, геологическое ее строение, климат, растительность; фауну, население, гражданские и общественные условия стран в их различных и изменчивых взаимоотношениях и влияниях».

Из Берлина Реклю вернулся в Париж и здесь был скоро увлечен политическим и общественным движением 1848 г. Вместе со своим братом Эли он стал ревностным последователем теории Фурье и убежденным республиканцем. Оба брата видели в республике 1848 г. начало новой эры социальной эволюции. "Фурьеризм представлялся тогда умеренной и практической теорией социального возрождения, зиждущегося исключительно на кооперации, страховании и других принципах, ныне вполне усвоенных европейским режимом и вызвавших недавно в Париже постановку грандиозного памятника Шарлю Фурье, «возвестителю законов всеобщей гармонии, реализуемой путем интегральной ассоциации».

Создатель учения, вызвавшего впоследствии развитие идей анархизма (подобно тому, как евангелие сопровождалось появлением ересей), Фурье (1772—1837) был первым из проповедников новой эры социального обновления, удостоившимся признательности общества в форме публичного монумента.

«Проповедь Фурье была, впрочем, далека от всякой агитации, даже от всякой политической деятельности. Простой приказчик, он провел большую часть своей жизни в самых скромных занятиях, а остальная часть была поглощена составлением толстых томов, которых никто не читал. Но время отдало ему должное, и его формула „Капитал, Труд, Гений“ сделалась формулой современной цивилизации, провозглашенной много раз людьми разных партий^[4].

Легко понять, какого рода идею должно было вызвать у Элизе Реклю его вступление в общину фурьеристов, продолжавшую развиваться и процветать благодаря неустанному проповедничеству Alhaise, с одной стороны, и Ledrain¹²³, этого гениального философа в духе Эрнеста Ренана¹²⁴, с другой. Союз риттеровской доктрины с новой фурьеристской верой развивал в молодом деятеле глубокую любовь к природе и к человеку, предназначенному оживить последнюю, вызывал ту отзывчивость к социальному движению, которая должна была оторвать Реклю от Риттера в том смысле, что она придавала важнейшее значение воздействию человека на среду и полагала тем основы „социальной географии“, более чем учение Риттера отвечающими потребностям нашей эпохи» (Aldo Blessich).

Ревностный фурьерист и республиканец, Элизе Реклю не мог остаться незамеченным при смене государственного режима и после coup d'état^[5], совершенного Наполеоном Бонапарте 2 декабря 1851 г., вынужден был покинуть Францию. Двадцатилетним юношей он отправился в Англию, где завязал многие знакомства в ученом мире и собрал много впечатлений природы и жизни в гостеприимно приютившей его стране. Из Англии он перебрался в Ирландию, и здесь в 1852 г., во время одной прогулки на берегу Шаннона, у него явилась первая мысль о «Земле» («La Terre») — труде, появившемся 15 лет спустя. Из Англии Реклю отправился в Соединенные Штаты, где пробыл более двух лет и откуда переехал в Новую Гранаду¹²⁵, посвятив также около двух лет ознакомлению с тропической природой этой северной окраины Южной Америки. Между прочим его интересовало в это время изучение вопроса об условиях иммиграции туда из Европы. Он предпринял также путешествие по Сьерра-Невада-де-Санта Марта¹²⁶, описание которого было издано им впоследствии в отдельной книге.^[6]

По объявлении в 1857 г. амнистии Реклю вернулся в Париж и принялся за приведение в порядок и обработку собранных им впечатлений и материалов. В то время как его брат Эли продолжал увлекаться фурьеризмом и издавал журнал в этом направлении, имевший большой успех в среде рабочих и даже получивший одобрение самого императора Наполеона III, Элизе погружался все более и более в научные занятия. Первую поддержку себе на этом пути он встретил в известном Адольфе Жоане (A. Joanne)¹²⁷, под руководством которого им были составлены «Путеводитель по Лондону» и «Зимние курорты Средиземного моря и Приморских Альп».

С 1858 г. он стал принимать деятельное участие в трудах Парижского географического общества, которым был избран в члены центрального бюро и разных комиссий, в том числе и редакционной, по изданию «Бюллетеней»¹²⁸. В это время ему неоднократно приходилось выступать с докладами и предложениями по разным ученым экспедициям, предпринимавшимся при содействии Общества.

Кроме того, он стал помещать статьи в «Revue de deux Mondes»^[7], в «Tour du Monde»^[8]) и в других журналах. Между прочим, им было написано несколько статей в пользу освобождения негров и в защиту дела Северных Соединенных Штатов в их борьбе с южными; в этом вопросе он настолько резко выделился из среды других французских публицистов, стоявших тогда за южных конфедератов, что обратил на себя общее внимание, а тогдашний посол Северных Соединенных Штатов в Париже предложил ему крупную денежную сумму в благодарность за его услугу. Но Элизе Реклю с негодованием отказался от этого подарка, заявив, что он борется за свободу и справедливость, а не для выгоды^[9].

В 60-х годах он издал свое «Путешествие в Сьерра-Неваду» (1861), «Историю ручейка» (1864), «Этюды о дюнах» (1865) и написал обширное предисловие к «Dictionnaire des Communes de France» (1864).

В ноябре 1867 г. вышел первый том обширного труда Элизе Реклю «La Terre»^[10], за которым в следующем году последовал второй и последний том («L’Océan»^[11]). Сочинение это представило собою научно-популярное изложение общего землеведения, включая в него, кроме физической географии, также основы био- и социальной географии. Множество карт, таблиц и рисунков иллюстрировали текст, осуществивший собою давно сознававшуюся потребность в синтезе накопившихся данных об устройстве и жизни земной поверхности в зависимости от внешних (экзогенных) и внутренних (эндогенных) сил, проявляющих свою деятельность на земном шаре. В предисловии к этому труду Элизе Реклю так излагает его историю.

«Книгу, которая теперь выходит в свет, я начал писать назад тому почти пятнадцать лет, не в тиши кабинета, но на лоне свободной природы. Это было в Ирландии, на вершине холма, возвышающегося над порогами Шаннона, откуда видны островки этой реки, дрожащие под напором вод, и черное дефиле деревьев, в которое устремлялся поток, скоро исчезающий из глаз после крутого поворота. Лежа на траве около развалин стены, принадлежавшей некогда сильному замку и которую, камень за камнем почти уничтожили прорастающие на ней растения, я мирно наслаждался жизнью природы, выражавшейся в игре света и теней, в шелесте деревьев и в шуме воды, разбивавшейся о скалы. Там, в этом живописном уголке, родилась у меня первая мысль описать явления земли и немедленно же я стал набрасывать карандашом план будущего труда. Косые лучи осеннего солнца золотили эти первые страницы и вызывали трепетание на них синеватой тени от листьев колеблемого ветром кустарника.

С тех пор я не переставал работать над этим трудом в различных странах, куда приводили меня любовь к путешествиям и случайности жизни. Мне посчастливилось видеть собственными глазами и изучить на месте почти все великие сцены разрушения и возобновления, лавины и движение ледников, появление источников и исчезание рек, пороги, наводнения, разливы, вулканическое извержение, разрушение крутых берегов, образование песчаных отмелей и островов, вихри, ураганы, бури. Для ознакомления с землей я обращался не только к книгам, но к самой земле. После долгих изысканий в пыли библиотек я возвращался всегда к великому источнику и оживлял мысль путем изучения самых явлений. Извилины ручейков, песчинки дюн, волнистая рябь морского пляжа научили меня не менее чем меандры больших рек, мощные пласты гор и необозримая поверхность океана.

Но это не все. Я могу сказать с чувством исполненного долга: чтобы сохранить чистоту моего взгляда и честность моей мысли, я объехал свет свободным человеком, я наблюдал природу одновременно взором и невинным и гордым, помня что древняя Фрея¹²⁹ была не только богиней Земли, но и богиней Свободы».

Сочинение Реклю было признано за chef d’oeuvre^[12] французской научной литературы и сделало имя его автора известным всему ученому миру. Еще более оно понравилось публике: с 1870 по 1883 г. потребовалось пять его изданий, и, кроме того, оно вышло в переводах на немецкий, английский, итальянский и русский языки (на русском — три издания¹³⁰). В настоящее время этот труд, конечно, во многом устарел, но по своему времени он был замечательной попыткой географического синтеза, немало способствовавшей развитию интереса к географии и широкому распространению сведений по общему землеведению¹³¹. В 1870 г. вышла еще интересная популярная книжка Э. Реклю — «История одной горы»¹³².

Война 1870—1871 гг. побудила Э. Реклю вступить вместе со своим братом в ряды Национальной гвардии, несмотря на то что он был женат и имел уже двоих сыновей] Бездействие, на которое была обречена тогда Национальная гвардия, побудило его скоро перейти в воздухоплавательный отряд, работавший под начальством Назара¹³³. После революции 18 марта Реклю остался в рядах восставшей Национальной гвардии, примкнул к Парижской. Коммуне и 25 марта поместил в «Cri du peuple»¹³⁴ воззвание, в котором дал волю своим чувствам, возмущенным поведением правительства!

5 апреля во время одной ночной стычки около Шатильона он был взят в плен версальскими войсками и после семимесячного содержания в тюрьме привлечен к военному суду в Сен-Жермене, который 14 января 1872 г. приговорил его к ссылке.

Приговор этот произвел большое впечатление не только во Франции, но и за ее пределами. Географы всего света, собравшиеся на I Международный географический конгресс в Антверпене, единогласно выразили пожелание, « чтобы наказание, наложенное французским правительством на Элизе Реклю вследствие его участия в политических событиях его страны, было смягчено и чтобы этим была дана ему возможность снова приняться за продолжение его плодотворных и важных географических трудов».

Вместе с тем уже в декабре 1871 г. в Англии началась агитация в пользу ходатайства за Реклю перед французским правительством, которому и была подана соответственная петиция за многочисленными подписями, во главе которых стояли подписи таких лиц, как Ч. Дарвин, Уоллес, Вилльямсон, лорд Эмберли¹³⁵ и др.

В петиции выражалась просьба не убивать мысль и не вырывать пера из рук писателя, заявившего о себе такими известными, научными трудами. «Мы позволяем себе думать, — говорилось в петиции, — что жизнь такого человека, как Элизе Реклю, услуги которого, оказанные литературе и науке, являются ручательством еще более великих услуг, которых можно ожидать в тех же областях от мощной зрелости его духа в будущем, что такая жизнь не принадлежит только стране, которая была его родиной, но всему свету и что, принуждая такого человека к молчанию или к тоскливому пребыванию вдали от центра цивилизации, Франция нанесла бы вред самой себе и уменьшила бы свое законное влияние на мир». Представительство оказало свое действие, и ссылка была заменена изгнанием.

Реклю отправился в 1872 г.¹³⁶ в Швейцарию, где поселился сперва на озере Лугано, а затем в Веве и, наконец, в Кларансе. Зиму 1875/76 г. он провел в Италии, причем прожил по нескольку месяцев в Риме и Неаполе, не переставая всюду работать в публичных библиотеках. Работа эта была вызвана новым трудом, за который принялся Реклю и который должен был служить продолжением его «Земли». Это была «Géographie Universelle»^[13], об издании коей он вошел в переговоры с известной фирмой Hachette (с представителем ее Em. Templier) еще до оставления Франции, в 1872 г.

По первоначальному плану предположено было, что все сочинение составит 12 томов (в действительности оно составило 19). Каждый том должен был быть иллюстрирован картами и гравюрами (на отдельных таблицах и в тексте). Ежегодно к Новому году Реклю обязался составлять библиографический указатель для стран, которые предстояло описать, и фирма Hachette изъявила готовность доставлять ему имевшиеся у нее нужные издания и приобретать недостающие; более редкими предполагалось пользоваться в публичных библиотеках, в том числе в Национальной Парижской и в библиотеке Britich Museum. Так как Реклю вынужден был жить за пределами Франции, то необходимо было иметь особого агента в Париже для наблюдений за изданием, и таковым был избран г-н Schiffer, который вел постоянно переписку с Реклю, посылал ему корректуры, книги, фотографии и т. д. и получал от него обратно. Что касается карт, то они в редких случаях были воспроизведением уже имеющихся, а большей частью перерабатывались в соответствии с текстом, для чего находился при Реклю, в Кларансе, особый рисовальщик. После гравировки в Париже отпечаток каждой карты вновь посылался Реклю для корректуры и возможных добавлений. Начиная с третьего тома, карты воспроизводились фотогравюрой г-ном Perron’ом; они иллюстрировали орографию и гидрографию стран, глубины океанов, горные системы, течение и устья рек, плотность населения, распределение племен, а также разные детали, планы городов, гаваней и т. д. Рисунки делались большей частью с фотографий, которые добывались в Париже в коллекции Географического общества или у разных путешественников, любителей и торговцев; подробные топографические карты получались, от разных картографических институтов, а менее доступные специальные издания от соответственных учреждений, обществ и т. д. Для описания некоторых стран являлась необходимость собирания материалов на местах в библиотеках и архивах разных стран, и Реклю ездил, например, с этой целью в Испанию (где собирал данные и об испанских колониях), в Голландию (где сосредоточены материалы по Малайскому архипелагу), в Италию, Алжир и т. д. или вступал в сношения с разными специалистами.

Работа производилась очень регулярно: корректуры из Парижа посылались каждую неделю, где бы ни находился Реклю, и каждую следующую неделю возвращались им обратно с продолжением рукописи. Интересно, что ни один из пакетов и бандеролей не был утерян почтой за все двадцать лет сношений. Обыкновенно к святкам был уже готов новый том, и со следующего года начиналась работа над следующим томом. Все сочинение, за исключением немногих глав, было написано Реклю собственноручно, быстрым и правильным почерком, почти без помарок. Но в подготовке труда он не мог обойтись без содействия преданных ему друзей, какими были в первое время Лев Ильич Мечников¹³⁷ (брат знаменитого натуралиста Ильи Ильича Мечникова, автор сочинений «L’Empire Japonnais» и «La civilisation et les grandes fleuves historiques»^[14]), состоявший его секретарем (позже ту же роль исполняла Н. В. Кончевская), затем брат его Эли Реклю, г-н Desjardins и др.

Первый том «Géographie Universelle» вышел в 1876 г., последний девятнадцатый — в 1894 г.¹³⁸ Пять томов было посвящено Европе, четыре — Азии, четыре — Африке, один — Океании и пять Америке. В совокупности это составило многие тысячи страниц роскошной печати, иллюстрированных массою карт и гравюр, — издание, столь же выдающееся своею оригинальностью и солидностью, сколько и изяществом. Оно обратило на себя общее внимание и вызвало ряд авторитетных о нем отзывов таких известных специалистов, как Drapeyron, Mackinder, Marinelli, Della Vedova, Porena и др. и таких географических обществ, как Парижское, Лондонское, Итальянское, Русское (в Петербурге), присудивших ему золотые медали или избравших автора его в свои почетные члены.

Сочинение это появилось также в нескольких переводах (английском, итальянском и др.), в том числе и в русском (три издания¹³⁹), но эти переводные издания далеко не соответствуют оригиналу по обилию карт и рисунков и по изяществу их воспроизведения, а также изяществу печати и бумаги. Впрочем, это оправдывается отчасти их меньшею ценою, так как оригинальное издание вследствие его изящества не могло не быть дорогим; цена ему составляла 30—37 франков за том, а за все 19 томов более 600 франков.

Мы не станем описывать подробно обширное сочинение, так как оно известно всем интересующимся географией. Некоторые немецкие критики находили в нем недостатки — например, в изъяснении морфологии земной поверхности, геологической истории стран, биологических особенностей и т. д., но если и признать некоторые недостатки в этом отношении, то нельзя все-таки не преклониться перед грандиозностью труда, осуществленного и доведенного до конца одним лицом, по одному плану, с сохранением научности и вместе с тем общедоступности, местами даже изящности изложения.

Некоторые тома при появлении их были крупными вкладами в науку, так как обобщали материалы, остававшиеся разрозненными, неиспользованными, отчасти даже неизвестными, и давали на основании их цельную картину природы и населения описываемых стран, каковой ранее еще не имелось в литературе. К числу таковых томов принадлежали, между прочим, и посвященные Европейской и Азиатской России; переведенные на русский язык, они составили солидные пособия для ознакомления с нашим отечеством¹⁴⁰. Со временем, конечно, эти описания устарели, но ведь не следует забывать, что с момента их появления прошло более двадцати лет. В других странах подобные труды предпринимаются совместно несколькими учеными, да и то не достигают обыкновенно таких размеров, не выказывают таких достоинств или не доводятся до конца. Так, новейшее немецкое «Länderkunde»^[15], изданное под редакцией проф. Sievers’a, составило только пять томов, обработанных каждый особым ученым.

Предпринятое под редакцией проф. Kirchhoff’а более обширное «страноведение» (продолжение «Unser Wissen von der Erde»^[16]) выразилось в довольно обширном труде многих специалистов, но обнявшем только одну Европу (да и то не всю: Европейская Россия так и не появилась, несмотря на то что издание приостановлено уже лет 10 тому назад), и хотя и довольно богато иллюстрированном, но в некоторых отношениях менее роскошно (например по отношению к хромолитографированным картам). По-видимому, это немецкое издание нашло себе не особенно большой сбыт, что объясняется, вероятно, его уж чересчур немецкой солидностью. Многие авторы нагромоздили в своих отделах слишком много геологических и иных деталей и этим сделали сочинение неудобоваримым и скучным для обыкновенного образованного читателя. Наоборот, сочинение Реклю, как написанное одним лицом, по одному общему плану, сохраняет равномерность в своих частях и, не вдаваясь в излишние подробности, дает, может быть, иногда и не вполне обстоятельное и точное, но (по своему времени) достаточно верное и полное географическое описание отдельных стран, их физических, этнографических и этнологических особенностей, притом составленное живо, интересно, иногда даже художественно¹⁴¹.

Необходимо иметь в виду, что это не руководство и не энциклопедия, а научно-популярное сочинение, предназначенное вообще для образованных людей, но из которого, конечно, многому могли научиться и специалисты, в особенности многочисленные преподаватели географии и все лица, интересующиеся страноведением или теми или иными отдельными странами. Заслуживает внимания также тот дух гуманности и свободы, которым проникнуто все сочинение и который при описании «благодатной земли всех нас несущей» стремится навести читателя на мысль, «как бы хорошо было жить на этой земле по-братски».

Вынужденный покинуть Францию, Реклю должен был прекратить свое участие в деятельности Парижского географического общества, тем не менее в первое время он еще не прерывал с ним сношений, и в 1873 г. в Бюллетенях Общества появились две его статьи: «Дожди в Швейцарии» и «История Аральского моря». Но затем он оставил всякие другие научные работы до окончания своего монументального труда, считая его ближайшей задачей своей жизни, в аккуратном исполнении которого он принял на себя нравственное обязательство перед издательской фирмой.

Труд этот обеспечил на многие годы и материальное существование Реклю, получавшего за него ежегодно по 10 000 франков^[17]. Жизнь Реклю была в это время, как, впрочем, и после, до самой кончины, сплошным трудом. Он не признавал никаких развлечений, кроме отдыха среди природы, прогулок по горам или поездок, соединявшихся, впрочем, также с научными целями. Когда у него умерла первая, горячо любимая им жена (сыновья его умерли в детстве), он на целых два месяца ушел в горы, жил там с природой и пастухами и вернулся с успокоенным сердцем, с новыми силами для работы и с массой новых впечатлений.

Уже года через три после своего изгнания Реклю получил разрешение вернуться во Францию, но он не пожелал им воспользоваться до объявления общей политической амнистии, последовавшей в 1879 г. Однако и после того он долго не возвращался, чему отчасти был причиною уголовный процесс, возбужденный в конце 1882 г. в Лионе против партии анархистов, главами которой были признаны князь Кропоткин и Элизе Реклю. Но участие последнего выражалось исключительно в сочувствии теоретическим воззрениям, а не тактике партий, и в гостеприимстве, которое он радушно оказывал всем гонимым, бедствующим и нуждающимся. Сам он был слишком погружен в это время в свой научный труд, чтобы вести деятельную политическую агитацию¹⁴². Возвратиться во Францию он получил возможность только в начале 90-х годов, но он здесь долго не ужился. С одной стороны, он не сочувствовал буржуазному правительству Франции и систематически уклонялся от сношений с ее официальным миром, с другой — его привлекал к себе основанный социологом де Грефом в Брюсселе Новый свободный университет (Université nouvelle).

С юношеских лет Реклю стремился к тому, чтобы сделаться преподавателем, но обстоятельства жизни и принятый им на себя обширный труд (Geographie Universelle) не позволяли ему осуществить эту мечту до 1894 г., когда 2 марта он открыл свой курс в Брюсселе речью о задачах сравнительной географии. Профессура в Новом университете его, однако, не удовлетворяла.

Он мечтал об основании целого географического института, где бы сосредоточены были все отрасли знания, необходимые для географа. Понимаемая в обширном смысле география действительно не может быть уложена в рамки одной кафедры и обнимает собою ряды дисциплин, относящихся даже к разным факультетам.

При содействии нескольких сочувствующих лиц Реклю удалось создать такой институт, сосредоточив в нем деятельность многих специалистов. Идея такого учреждения была несомненно очень плодотворною, хотя для надлежащего осуществления ее требовались, может быть, большие силы и большие средства, чем какими мог располагать Реклю.

Как бы то ни было, осуществление такого института было важной услугой, оказанной Э. Реклю землеведению; желавшие работать в этой области могли находить у него самого и у его коллег нужное руководство в различных отраслях географии и науки^[18]. Кроме лекций в Новом университете и занятий в географическом институте, Реклю читал иногда в брюссельском Народном доме, пользуясь, таким образом, всеми возможными способами для распространения и популяризации географических сведений.

Закончив свой грандиозный труд «Géographie Universelle», Реклю получил возможность взяться за другие работы. В 1895 г. появилась его статья «Эволюция города» (в «Contemporary Review», vol. LXVII, p. 246—264, 1895). Собравшемуся в том же году в Лондоне Международному географическому конгрессу им был представлен проект устройства большого земного глобуса с диаметром в 130 м. В 1898 г. основалось в Брюсселе «La Société d’etudes et d'éditions géographiques Elisée Reclus», поставившее себе прежде всего целью — составление изометрического и глобулярного атласа, важность которого была подробно указана Реклю. В 1900 г. в «L’Humanité nouvelle»^[19], иллюстрированном ежемесячном журнале, органе широких и независимых тенденций в научных, литературных, художественных, социальных и философских вопросах, появилась его статья: «La Chine et la diplomatie européenne»^[20]. B 1901 г. вышел в новой переработке, совместно с Onesime Reclus, том «Всеобщей географии», посвященный Южной Африке, под заглавием «L’Afrique australe mise à jour entièrement par Onesime Reclus», 4°, 358 p. c 28 картами, a в 1902 г. в результате такой же совместной работы география Китая. El. et Ones. Reclus, «L’Empire du Milieu»^[21], 8°, 667 p. c 25 черн[ыми] и 3 раскр[ашенными] картами. В 1904 г. Э. Реклю предложил Бельгийскому обществу астрономии и метеорологии составить карту земли крупного масштаба с нанесением на нее всех известных вулканов и вообще мест проявления вулканической деятельности и с присоединением к ней надлежащего комментария.

Предложение было принято, и Общество объявило о подписке на это издание, но покойному не удалось значительно подвинуть этот труд. Он имеет, впрочем по слухам, быть закончен племянником покойного, инженером Полем Реклю, которого покойный пригласил за несколько лет до своей смерти в качестве своего помощника по Географическому институту. Составление подобной карты было бы ценным вкладом в науку, так как, за отсутствием для многих стран топографических карт, распределение многих вулканов известно только приблизительно по картам малого масштаба, из которых нельзя составить себе вполне точного понятия ни об относительном расположении вулканов (линиями, группами и т. д.), ни об их отношениях к горным хребтам, тектоническим линиям и другим чертам устройства земной поверхности. Но в этом отсутствии подобных карт для многих областей, например для Южной Америки, Юго-Восточной Азии, Африки и т. д., и заключается трудность составления подобной карты вулканов в крупном масштабе с выяснением отношения отдельных вулканических образований к топографии и тектонике собственных областей.

Все эти труды не исчерпывали, однако, научной работоспособности Элизе Реклю. Уже в «послесловии» к «Géographie Universelle» он поставил вопрос: «Если Земля представляется логичною и простою в бесконечной сложности ее формы, то неужели обитающее на ней человечество есть не что иное, как хаотическая масса, движимая случаем, без цели, без доступных осуществлению идеалов, без сознания своего назначения?» Важно знать, говорится здесь далее, неужели все эти переселения и передвижения народов, их размножение и вымирание, развитие цивилизаций и их упадок, образование, исчезание жизненных центров, неужели все это только голые факты, сменяющие один другой, бесконечные колебания — без ритма, без общего смысла? Происходит ли развитие самого человека в гармонии с законами земли? Как изменяется оно под влиянием изменяющихся окружающих условий?

Все эти вопросы живо интересовали Реклю, и, уже заканчивая свой монументальный труд, он мечтал о новом, как то доказывает его письмо 1895 г. из Тарзута в Алжире к известному итальянскому ученому Бодио¹⁴³. В этом письме он сообщал, между прочим, о подготовке большого сочинения по «социальной географии». Девять лет потребовалось на осуществление нового труда, занявшего пять больших томов и начавшего выходить выпусками с апреля 1905 г. в издании: «Librairie Universelle»^[22] в Париже, под заглавием: «L’Homme et la Terre»^[23]. Согласно публикации издателя, сочинение это должно быть иллюстрировано более чем 600 картами и многочисленными рисунками и фототипиями. Цель его — проследить человека в последовательности веков и в различных странах, рассмотреть те условия почвы, климата и всей окружающей среды, в которых совершались исторические события, и установить связь между деятельностью народов и развитием их общего отечества — земли. Короче сказать — это предсмертное сочинение Э. Реклю является попыткой реализировать идею «социальной географии» и дать тем новое направление и развитие идеям Риттера. Из вышедших покуда выпусков (при жизни автора их вышло только 13) нельзя еще составить себе полного представления о содержании сочинения, которое, по словам издателя, закончено в рукописи покойным (оно начало выходить и в русском переводе). Включая в себя элементы первобытной истории человека и этнологии, оно имеет, по-видимому, осуществить собою попытку своеобразной истории культуры и «антропогеографии», сосредоточенной главным образом на социальном развитии человечества в связи с окружающими различные народы географическими условиями¹⁴⁴.

Что касается деятельности Реклю в Новом университете, то она едва ли могла его удовлетворить. Университет этот был задуман широко, и первое время у него были и средства, и преподаватели, и слушатели, но ему не удалось упрочить своего положения. Основатели его рассчитывали, создав несколько факультетов, добиться признания его бельгийским правительством, т. е. предоставления ему правительственной субсидии и права выдавать дипломы, равнозначащие дипломам других бельгийских университетов. Этого, однако, Новый университет добиться не мог: в правительственных сферах смотрели на него не особенно симпатично, главным образом потому, что в ряду деятелей его были лица, в том числе и Э. Реклю, слишком резко расходившиеся по своим политическим и религиозным убеждениям от господствующих в обществе. Не получив же «прав», университет не мог рассчитывать на большое число слушателей; верными ему остались только студенты из Болгарии и Румынии, так как в этих государствах дипломам Нового университета придается значение, одинаковое с другими бельгийскими университетами.

В последние годы своей жизни Э. Реклю посвящал наиболее времени Географическому институту (учреждению, обособленному от университета). Об этом учреждении я получил следующие сведения от одного лица, бывшего там слушателем и потом библиотекарем.

Институт помещается на Avenue de Longchamps, 23 A. Ucele (Bruxelles) и существует уже семь лет. Он охотно принимает студентами и студентками всех лиц, интересующихся географией и прикладными к ней науками. Желание учредителей было составить общество друзей в видах изучения всех отраслей землеведения и их преподавания путем организации профессиональных курсов и свободных собеседований. Предполагалось, что специалисты могут проходить всю серию курсов по геологии, физиографии^[24], сравнительной географии, построению и черчению карт и т. п. Эти стремления не были высоки и «elles ne peuvent Têtre assez»^[25], но не наступил еще момент, чтобы их можно было вполне реализовать. Этому мешали, с одной стороны, недостаток профессоров, с другой — малочисленность учеников.

Впрочем предпринятое дело все-таки приносило известную пользу. Между курсами имеются такие, которые не прерывались в течение ряда лет. Чертежники и картографы не переставали находить руководителей и верных советников. На субботних беседах, которые соединяли всех работников института, методически и с пользой разбирались все вопросы, относящиеся до истории земли и людей; ученики становились сотрудниками; наконец, никто из лиц, обратившихся за советом или за справкой в Институт, не уходил без того, чтобы ему не было предоставлено все, что только могло быть ему полезным. Институт не только принимает всех обращавшихся к нему; он старается давать им немедленно работу сообразно с имеющимися средствами при помощи, совете, практическом обучении и нравственной поддержке членов института, старается использовать и вознаградить даже — если возможно. — работы воспитанников; заботится не столько о том, чтобы давать много лекций, сколько обеспечить правильное обучение при помощи самой практики гео- и картографии.

Вообще институт хранит твердую веру в свою будущность несмотря на свои слабые ресурсы, уверенный, что результаты будут измеряться временем и желанием. Институт, конечно, не ставит никакого ограничительного срока для своих слушателей; признается даже желательным, чтобы студенты, сделавшись членами институтской семьи, всегда оставались в ней. Нет официальных экзаменов и не выдается никаких дипломов. Желающие получить таковой должны довольствоваться certificats d'études^[26]. Посещение института абсолютно свободное и бесплатное, согласно его девизу: «Жизнь нам дана бесплатно — школа должна быть бесплатной». Выражается только желание, чтобы записавшиеся исполняли в точности принимаемые ими на себя обязанности и помогали бы, кто чем может, в работах института: «уроками, переводами или чем-либо иным, доказывающим их солидарность с институтом». В отношении нравственного и материального благосостояния и предприятия — институт рассчитывает на признательность и преданность своих сотрудников, на прогресс предприятия в непрерывном продолжении его работ, на хорошее применение вырабатываемых в нем приемов и изобретений. Одна из главных забот института — это быть всегда au courant^[27] современной географической науки.

Коллекции института состоят из книг, брошюр, извлечений, манускриптов, планов, карт, гравюр, чертежей, фотографий, рельефов и других пособий. Имеется заботливо составленный каталог (по отделам и алфавитный; карты не только по отделам). Библиотека и коллекция карт — в полном распоряжении студентов института и Université nouvelle, равно как и всех посетителей (выдача документов производится от 2 до 5 часов). В обмен друзья института обогащают его присылкой ему географических документов или другими способами, за что институт всегда остается им благодарным.

Библиотека института к 31 июля 1804 г. имела более 9300 книг, брошюр и оттисков. В каталог книг было занесено свыше 8651 номера (за год поступило 1300 названий), и в каталог мапитеки^[28] 63 атласа и 11 580 листов карт. Имеется несколько рельефов, между прочим красивый рельеф Швейцарии, полученный от Ch. Perroy с Парижской выставки 1900 г., Patessoy и Toussaint подарили институту по экземпляру всех их картографических произведений на бумаге, картоне, металле, а также лепных.

К 31 июля 1904 г. имелось 14 891 обозначенных и распределенных предметов. Общее же число документов составляет белее 32 000 номеров. Много забот прилагается к тому, чтобы распределить и делать доступными возможно скорее все эти пособия. Периодические издания получаются институтом в числе около 50. Как только собственный каталог института будет вполне закончен (и будет пополняться лишь новыми приобретениями), институт имеет в виду дополнить его всеми географическими документами, имеющимися в разных библиотеках Брюсселя. Институт уже обладает несколькими тысячами таких карточек.

Работы института состоят не только из переводов иностранных мемуаров, но также и из оригинальных, которые институт старается публиковать по мере своих средств. До настоящего времени институтом опубликовано девять мемуаров:

1) La Nouvelle Pologne, par Semiradzki^[29], с картой Сплочевского;

2) Formation des Dunes de Sable, par Vanghan Cornich^[30], перев. с англ. Е. Кашартцам, с 23 рисунками, картами и профилями;

3) Fleuves sous-marins, par Henry Benert^[31] (c 7 картами);

4) Projection sphérique comparé aux autres projections, par Valeré Mais^[32];

5) L’enseignement de la Géographie, globes, disques globulairs et reliefs, par Elisée Reclus^[33], 2-е издание. Эта брошюра была переведена по-английски и резюмирована на немецком языке;

6) Accroissement du delta du Pô, par Giovanni Marinelli^[34], перев. Г. Энгерранда, с картой;

7) Nouveau planetairée, par G. Goyon^[35];

8) La Magie chez les insulaires mélanésiens, par M. H. Godrington^[36], перев. E. Каммартца, с картой и гравюрой;

9) L’Orographie de l’Asie, par Pierre Kropotkin^[37], c профилями и картами, заимствованными из «Geographical Journal» Лондонского географического Общества. Готовятся и многие другие мемуары.

Многочисленные карты, составленные сотрудниками института, составляют путеводители г-на и г-жи Кудро по различным рекам Амазонского бассейна, карта Майомбы, карты и диаграммы, напечатанные в «Afrique australe» и в «La Chine» Elisée et Onesime Reclus^[38], карта Албании на албанском языке и многие карты относительно Мексики. Между прочим в институте же были изготовлены диски, глобусы и рельефы, напечатанные по методе Патессона.

В настоящее время эти работы не делаются более в самом институте. Патессон и Туссент основали собственное учреждение, занимающееся исключительно составлением и изготовлением карт, рельефов и глобусов. Институт только содействует этим работам, давая нужные советы и предоставляя свободное пользование имеющимися коллекциями. Институт охотно входит в сношения со всеми обществами, занимающимися науками о человеке и земле.

Он обращается с призывом ко всем интересующимся географией и предлагает свое содействие к ее изучению. О средствах института может дать понятие следующая таблица его прихода и расходов за время с 1 августа 1903 г. по 31 июля 1904 г.:

Приход

Учредительная подписка за 1903—1904 гг. фр. 10 000. —

Пожертвовано институту 320. —

Сотрудничество в работах 1 296.20

Итого 11 616.20

Расход

Починки, содержание и разное фр. 1 219.86

Содержание бюро " 462.64

Квартира и налоги " 1 939.40

Жалованье профессорам " 1 740. —

Разные работы сотрудников " 4 622.46

Покупка книг, карт, переплеты и переводы " 1 017.65

Итого 11 002.01

Излишек прихода над расходом за год. фр. 614.19

Дефицит за 1902—1903 г " 977.98

" 1903—1904 г " 363.79

В подписке участвовали главным образом друзья Э. Реклю и неизвестно еще, как пойдет дело института после смерти его вдохновителя, который пользовался симпатиями преданных ему лиц и умел привлекать людей к служению общему делу.

Как человек Элизе Реклю отличался строгостью убеждений, независимостью характера, бесконечной добротою, полным пренебрежением к личным материальным интересам. «Несмотря на свой значительный заработок^[39] и крупное состояние своей второй жены, — писал парижский корреспондент „Русских ведомостей“, — Реклю сам вел чисто спартанский образ жизни, ютился в небольшом и примитивно обставленном кабинете и никому не отказывал в деньгах, а за неимением денег раздавал даже платье, и его добротой и доверчивостью часто злоупотребляли. Отрицая всякие официальные формы и условности общежития, он, выдавая свою единственную дочь замуж, ограничивает формальную сторону бракосочетания простым отеческим благословением в присутствии родных и знакомых.

Уважая человеческую личность и предоставляя жить каждому как ему угодно, он терпит в жизни своих близких многое такое, чего никогда не позволил бы себе, даже совсем не вмешивается в их дела, а из любовного отношения к животным делается строгим-- вегетарианцем». По вопросу о вегетарианстве Реклю написал даже брошюру, переведенную и на русский язык (Э. Реклю. О вегетарианстве, М., 1905), в которой он описывает впечатления, сделавшие его вегетарианцем еще в ранней юности. Это были впечатления ужаса при виде крови на бойне, резания свиней, убийства быков. От убийства и мучения животных нетруден, по мнению Реклю, переход и к безжалостному убийству людей, особенно другой расы — негров, индейцев, китайцев, а затем и собственной. «Доводы, которые могли бы привести антропофаги¹⁴⁵ в защиту людоедства, были бы так же основательны, как и доводы обыкновенных потребителей мяса в наше время». Не проводя принцип вегетарианства до его крайних логических последствий, Реклю довольствуется заявлением, что ему «неприятно пить кровь и жевать мышцы вола, помогающего нам выращивать наш хлеб. Мы больше не хотим слышать блеяние овец, мычание быков и пронзительный визг свиней, когда их ведут на заклание». На этом же основании Реклю выступал против вивисекции¹⁴⁶ для научных целей и против инженеров, «отнимающих у природы ее красоту».

"Я так ясно вижу перед собою этого удивительного человека, — пишет г. Barbier (брюссельский корреспондент «Русского слова»). Небольшого роста, сухой, с глубокими морщинами на лбу, с лицом, покрытым бороздами, вырытыми трудом, горем и альтруистическим страданием, с живыми проницательными и совершенно молодыми глазами, над которыми нависли серебристо-белые и густые пряди волос, этот изможденный старик с апостольским лицом был всегда замечательным работником…

В те годы, когда мировые знаменитости отдыхают от трудовой жизни, пользуясь плодами своей славы, Реклю должен был зарабатывать кусок хлеба для себя, своей семьи и всех тех, кто к нему обращался за работой и помощью… В маленьком домике, который он занимал на Rue du Lac в фобурге ¹⁴⁷ Брюсселя Ucele, едва ли когда-нибудь материальное существование семьи было обеспечено на неделю вперед… Годами зиму и лето он ходил в одном и том же костюме, ездил в третьем классе и отказывал себе во многом, необходимом для старика, приближавшегося к 80 годам. У Реклю было удивительно доброе и способное к сочувствию сердце. Детей у него не было, но под гостеприимной крышей на Rue du Lac всегда можно было встретить поразительно много родственников и их детей, почитателей, сочувствующих и нуждающихся. Всех их Реклю кормил вегетарианским обедом, помогал деньгами и при первой возможности куда-нибудь пристраивал… Реклю всех мерил на свой аршин, и, глядя на него, легко было понять, каким путем он дошел до своих политических и социальных убеждений. Вероятно, это был путь самонаблюдения… Действительно, в идеальном обществе, состоящем из Реклю, не встречалось бы необходимости ни в учреждениях, ни во властях, ни в праве собственности. Но, увы! Реклю был единственным в своем роде не только в своем кругу, но, вероятно, и в целой Бельгии.

Выше было сказано, что секретарем Реклю состоял в течение нескольких лет Лев Ильич Мечников, а после его смерти — его сестра, г-жа Кончевская. Кроме того, Реклю находился в дружеских отношениях с Кропоткиным и другими русскими. Все это было причиною, что Реклю хорошо знал Россию, симпатизировал многим русским и понимал русский язык (мог читать и даже писать). Некоторым доказательством последнего может служить собственноручная русская надпись автора «Géographie Universelle» на его портрете, любезно присланном им мне в письме от 1 декабря 1891 г. и воспроизводимая, вместе с портретом на прилагаемой фототипии^[40]. Это было вскоре после основания Географического отделения, когда у меня явилась мысль о желательности издания при этом отделении географического журнала¹⁴⁸. Уведомляя об открытии отделения разные иностранные географические общества и отдельных членов, я обратился и к Э. Реклю с просьбой оказать возможное содействие новому географическому кружку присылкою статьи или по крайней мере своего портрета и биографических о себе сведений.

Свой портрет Реклю прислал, объяснив что он снят был, «насколько помнится, лет 5—6 тому назад», т. е. следовательно в 1885 или 1886 г. в самом разгаре работы над «Géographie Universelle», когда было издано уже 12—14 томов этого сочинения, что же касается до содействия новому изданию сотрудничеством или присылкою биографических сведений, то Реклю ответил следующим письмом от 1 декабря 1891 г., писанным, впрочем, по-русски, с его слов, г-жой Кончевской и только скрепленным его русской подписью.

Воспроизводим это письмо, доложенное Географическому отделению в публичном заседании его 14 марта 1891 г. и помещенное в первой книжке «Землеведения» за 1894 г. («Протоколы засед. Геогр. отд.», стр. 14):

«Многоуважаемые товарищи! Я прошу Н. В. Кончевскую передать вам письмо мое по-русски, надеясь, что таким образом моя благодарность за ваше любезное предложение будет выражена более дружески и сердечно. План работы, который вы сообщаете мне, кажется мне превосходным во всех отношениях. В особенности же заслуживает одобрения ваше намерение исследовать и изучать окружающую вас страну, а также Зауралье и Закавказье. Исследования эти, в особенности если они будут исполняемы по заранее обдуманному плану, приноровленному к личным склонностям и способностям каждого исследователя, и если по окончании будут представлены отчеты, дающие ответ на заранее поставленные вопросы, — исследования эти послужат великим примером для других обществ и принесут громадную пользу. Ценность их увеличивается тем, что они будут предприняты по личной и бескорыстной инициативе. Авось, и мне удастся когда-нибудь быть в числе ваших спутников! Спешу послать вам портрет, который вы у меня так любезно просите. Насколько мне помнится, он снят лет 5—6 тому назад. Относительно моей биографии скажу вам, что мне было бы трудно самому заняться этим делом. Я считаю более удобным просить Н. В. Кончевскую собрать кой-какие сведения у моих близких и друзей и сообщить их вам; я, впрочем, не отказываюсь в случае надобности просмотреть ее работу, чтобы в нее не вкралась какая-нибудь фактическая неточность. Что же касается моего деятельного сотрудничества в вашем журнале, я думаю, что оно немыслимо, пока не будет окончен труд, которому я всецело отдаюсь и который мне почти не оставляет времени на самые обыденные житейские обязанности. Прошу вас, дорогие товарищи, принять выражение моего глубокого уважения и теплой симпатии.

Элизе Реклю

Согласно этому письму я ожидал от Н. В. Кончевской доставки обещанных Э. Реклю биографических о нем сведений. Г-жа Кончевская писала, что на это потребуется время и что вообще могут встретиться разные затруднения. Я решил ждать, в надежде, что когда-нибудь получу хотя бы краткие сведения, которые можно будет опубликовать в „Землеведении“ с воспроизведением присланного мне портрета. Но обещанных сведений я так и не дождался¹⁴⁹ и только теперь, после того как Э. Реклю сошел в могилу, я счел уместным воспроизвести этот портрет, сопроводив его краткими сведениями о жизни и деятельности покойного. Помещаемый в тексте другой портрет, изображающий Э. Реклю в старческом возрасте¹⁵⁰, заимствован из последней книжки „Geographen kalender“, изданной весною 1905 г.

"Землеведение", 1905, т. XII, кн. III—IV, стр. 68—92.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹²⁰ Реклю Мишель Эли родился в 1827, умер в 1904 г., на год раньше Элизе Реклю.

¹²¹ Риттер Карл (1779—1859) — яркий представитель идеалистического направления в географии XIX в. В своих географических работах, написанных главным образом на основании кабинетных исследований, пытался приспособить географические факты к созданным им теоретическим схемам и конструкциям, имеющим целью доказать божественный характер происхождения Земли и фатальную предопределенность судеб народов божьим промыслом. Он стремился выявить, каким образом то или иное место обитания человека влияет на его судьбу. Роль каждого материка в истории заранее предначертана божественной силой. Отсюда для народов Западной Европы он предназначал главенствующую, господствующую роль над остальными народами. Таким образом, Риттер закладывал основы для будущего развития геополитики и различных мистических построений в современной буржуазной географии. Риттер был прямым проводником в географии идеалистической философии И. Канта, Г. Гегеля, И. Гердера.

К положительным сторонам научного творчества и лекционной деятельности ученого можно отнести разработку и популяризацию сравнительного метода в географии, который особенно хорошо выражен К. Риттером в „Землеведении“ (2 тома, 1817—1818) — этой самой полной сводке географических знаний того времени.

¹²² Песталоцци Иоганн Генрих (1746—1827) — знаменитый швейцарский педагог; основал педагогический институт и детские приюты. Разработал методику начального обучения арифметике, географии и родному языку. Главные педагогические сочинения: „Лингард и Гертруда“, „Как Гертруда учит своих детей“ и „Лебединая песня“.

¹²³ Оба они — сторонники учения Фурье.

¹²⁴ Ренан Э. (1823—1892) — французский историк религии, семитолог и философ-идеалист.

¹²⁵ Так назвали территорию современной Колумбии испанские завоеватели Южной Америки XVI в.

¹²⁶ Гранитный горный массив в Андах Колумбии.

¹²⁷ Жоан Адольф (1813—1881) — французский писатель-географ. Издал 120 томов описания французских департаментов и французский географический словарь.

¹²⁸ „Bulletin de la Société de Géographie“.

¹²⁹ По скандинавской мифологии Фрея — богиня любви и красоты.

¹³⁰ Ко времени опубликования данной статьи на русском языке появилось четыре издания „Земли“: в 1872 г. (СПб., издательство Ильина); в 1878—1882 гг. (в том же издательстве); в 1895 г. (СПб., издательство Поповой); в 1898—1901 гг. (в том же издательстве). Впоследствии „Земля“ издавалась еще дважды: в 1911—1914 гг. (М., издательство Тихомирова); в 1914 г. (М., издательство Сытина).

¹³¹ В своем труде „Земля“ Реклю писал: „Главная задача географии состоит не в описании отдельных частей земного шара, но прежде всего в описании деятельности тех сил, которые действуют на Земле. Познать физиологию Земли можно, лишь изучая ее органы во взаимодействии, показывая непрерывную и закономерную изменчивость географических явлений во времени и в пространстве“.

В то время, когда в географии царила схоластика и вся география сводилась в сущности к перечню географических названий, „Земля“ произвела настоящий переворот. В географической науке почувствовалось свежее дыхание смелой мысли.

¹³² Русские издания: М., 1896; М., 1903; М., 1914.

¹³³ Во время осады Парижа немцами Реклю неоднократно совершал полеты на воздушном шаре из Парижа в другие города Франции.

¹³⁴ Газета „Крик народа“ издавалась известным писателем-коммунаром, другом Элизе Реклю, Жюлем Валлесом.

¹³⁵ Вильямсон — известный английский химик; лорд Эмберли — видный политический деятель того времени.

¹³⁶ В оригинале ошибочно указан 1871 год. В действительности было так: 14 марта 1872 г., т. е. почти через год после ареста, ученый был доставлен в закрытой карете с кандалами на руках на границу Швейцарии. Оттуда Реклю отправился в Цюрих, куда удалось бежать из Парижа его брату Эли.

¹³⁷ Мечников Л. И. (1838—1888) — русский географ и социолог, публицист. Сотрудничал в „Колоколе“ А. И. Герцена. В своем основном труде „Цивилизация и великие исторические реки“ (вышел посмертно в 1899 г.)» пытался доказать, что определяющей силой развития общества и распространения цивилизации являются водные пути сообщения.

¹³⁸ «Всеобщая география» — «Земля и Люди» писалась двадцать лет, с 1873 по 1893 г. Каждый из 19 томов содержит около 900 страниц текста, множество карт, чертежей и рисунков. Прежде чем описывать ту или иную страну, Реклю считал необходимым ее посетить и на месте собрать материалы. «Продуктивность его труда была изумительной, — писал П. А. Кропоткин. — Для каждого тома он должен был проштудировать от 900 до 1000 книг. Нередко он прочитывал и делал выписки только для того, чтобы прибавить несколько слов к описанию долины или горного прохода, для характеристики горной цепи».

¹³⁹ Русские издания: СПб., 1877—1896; СПб., 1898—1901 (оба в издательстве «Общественная польза»); СПб., 1899—1906 (издательство Поповой).

¹⁴⁰ В работе над этими томами (5-й и 6-й) деятельное участие принимал П. А. Кропоткин. В Швейцарии он близко сошелся и подружился с Эли и Элизе Реклю. С последним его связывали не только географические интересы, но и общность анархических взглядов. Но выявить точно, сколь велика доля труда Кропоткина, вложенного в эти объемистые книги, в настоящее время затруднительно.

¹⁴¹ Э. Реклю поставил себе целью описать страны по свежим впечатлениям так, «чтобы в уме читателя эти страны вставали бы при чтении как живые». Язык у Реклю образный, художественный. В этом отношении его ставят в один ряд с лучшими французскими писателями-- стилистами. Под пером Реклю самый заурядный пейзаж приобретает особую прелесть и привлекательность.

¹⁴² В действительности дело обстояло не совсем так. Э. Реклю известен не только как выдающийся ученый-географ, но и как революционер-анархист, являясь крупным организатором и наряду с П. А. Кропоткиным видным теоретиком анархизма. Социологические взгляды Реклю наиболее полно изложены в его работе «Эволюция, революция и идеал анархизма» (1897, русск. пер., СПб., 1906).

¹⁴³ Бодио Луидж — итальянский статистик и политэконом, в то время директор Итальянского статистического бюро в Риме.

¹⁴⁴ Последняя работа Э. Реклю «Человек и Земля» составила шесть больших томов. В этом труде Реклю излагает историю человечества, стремясь показать первенствующую роль в развитии общества географической среды. Русские издания: СПб., 1906—1909 (издание Брокгауз--Ефрон); СПб., 1908 (издание П. П. Сойкина, приложение к журналу «Природа и Люди»).

¹⁴⁵ Антропофаги — людоеды.

¹⁴⁶ Вивисекция — живосечение, операция на живом животном с научной целью.

¹⁴⁷ Предместье.

¹⁴⁸ Д. Н. Анучин имеет ввиду Географическое отделение Общества любителей естествознания, антропологии и энтографии в Москве и основанный в 1894 г. при нем журнал «Землеведение».

¹⁴⁹ В 1956 г. Географгиз издал книжку Н. А. и Н. К. Лебедевых «Элизе Реклю». Она дополняет эту статью Д. Н. Анучина, выявляя те стороны жизни и, деятельности замечательного ученого, которые недостаточно освещены в данном очерке, например путешествие Э. Реклю по Америке.

¹⁵⁰ В данном сборнике воспроизводится лишь портрет, присланный Э. Реклю Д. Н. Анучину.

---

1. См. Aldo В lessich. L’Opera die Eliseo Reclus, «Bolletino della Soc. Geogr. Italiana», Agosto, 1905. Риттер сблизился с Песталоцци во время своего пребывания в Швейцарии в 1807 г.; через дна года он приехал специально в Ивердон ознакомиться с основанным там Песталоции институтом. Вернувшись оттуда во Франкфурт, Риттер писал Ценнеру: «Я занимаюсь составлением учебника физической географии. Имею намерение исполнить обещание, данное Песталоцци, внести его метод в мою науку, и мне удалось счастливо выйти из хаоса; у меня в руках путеводная нить, которая меня приведет к познанию темного мира, способному удовлетворить дух и сердце и открыть законы вековечной мудрости… Короче сказать, моя география должна быть, кажется мне, важным дополнением к теологии природы». В 1824 г. Риттер посетил Париж, где виделся с А. Гумбольдтом, познакомился с Ара-- го, Кювье, Летроннем, Жомаром и Маэтбрюном, но не оставлял своими посещениями и протестантский приход faubourg du Temple, о котором писал в своих письмах с чувством глубокой симпатии.
2. «Я не принадлежу ни к какой географической школе и просто ищу истину, как должны делать все. Если меня называют риттерианцем потому, что я был учеником и другом Риттера, то в этом они правы, но Риттер был христианином, а я отнюдь не христианин; кроме того, он не придавал достаточного значения воздействию человека на среду». — Ред.
3. „Всеобщая география“. — Ред.
4. Во французской палате депутатов благодетельное значение утопии Фурье было признано Буржуа. [Здесь опечатка. Имеется в виду Юбер Буржен — французский историк буржуазно-радикального направления. Ему принадлежит обширный труд о Фурье и фурьеризме. — Ред.]; его формулой пользовался неоднократно Дешанель [Поль Дешанель — депутат от республиканской партии, талантливый оратор. --Ред.] в своих ответных речах Жоресу и Милльерану. С предвидением пророка Фурье предугадал современное развитие железнодорожных путей, прорытие Суэцкого и Панамского каналов и образование настоящих — „промышленных армад“ для осуществления великих общеполезных предприятий в разных частях света, особенно в Африке.
5. Coup d'état — государственный переворот. — Ред.
6. Э. Реклю приходилось жить и путешествовать в его молодости на скудные средства, добываемые трудом. По словам Castel-Ferrier, он брался за всевозможные профессии; он был учителем, агентом по кадастру, выгрузчиком на пристани, поваром на пароходе, земледельцем, но если он возвратился во Францию столь же бедным, как и выехал из нее, он пережил географию, прежде чем начал ее писать.
7. «Обозрение двух миров». — Ред.
8. «Вокруг света». — Ред.
9. См. Е. Beclus and the «Géographie Universelle» в «Scottisch Geogr. Magazine», 1895, vol. XI, p. 248—251. Увлечение сочувствием к неграм выразилось у Э. Реклю еще в том, что в Соединенных Штатах он женился на одной цветной девушке, бывшей потом преданной его подругой в его странствованиях.
10. Земля. — Ред.
11. Океан. — Ред.
12. Мастерское произведение, шедевр. — Ред.
13. «Всеобщая география». — Ред.
14. «Японская империя» и «Цивилизация и великие исторические реки». — Ред.
15. «Страноведение». — Ред.
16. «Наши знания о земле». — Ред.
17. Эту сумму Реклю получал от фирмы Hachette, кажется, в течение 30 лет. Он перестал получать [эти деньги] только в последние годы.
18. По-видимому, следует читать не «географии и науки», а «географической науки». — Ред.
19. «Новое человечество». — Ред.
20. «Китай и европейская дипломатия». — Ред.
21. Э. и О. Реклю. «Срединная империя». — Ред.
22. «Свободный университет». — Ред.
23. «Человек и Земля». — Ред.
24. Описание облика поверхности Земли. — Ред.
25. «И не могли быть такими». — Ред.
26. Свидетельством об учении. — Ред.
27. В курсе. — Ред.
28. Картохранилища. — Ред.
29. Ванган Кориш. Формирование песчаных дюн. — Ред.
30. Семирадский. Новая Польша. — Ред.
31. Генри Венет. Подледниковые потоки. — Ред.
32. Валере Малье. Сферическая проекция в сопоставлении с другими проекциями. — Ред.
33. Элизе Реклю. Предмет обучения географии — земной шар, полушария и рельеф. — Ред.
34. Джованни Маринелли. Формирование дельты реки По. — Ред.
35. Г. Джойон. Новый планетарии. — Ред.
36. M. X. Годрингтон. Магия у меланезийских островитян. — Ред.
37. П. Кропоткин. Орография Азии. — Ред.
38. В «Южной Африке» и в «Китае» Элизе и Онезиме Реклю. — Ред.
39. Он, впрочем, не превышал в лучшие годы 10 000 франков.
40. В клише автограф Реклю не воспроизведен. — Ред.