Смит (Smith), Адам (род. в местечке Киркальди в 1723 г., ум. в 1790 г.), знаменитый шотландский ученый, почитающийся „отцом политической экономии“. Воспитывался в глазговском университете, где особенною известностью пользовались лекции по моральной философии Гетчесона (см.); последний трактовал в своем курсе и экономические вопросы. Некоторое время С. был в Оксфорде, изучая классическую литературу; с 1748—51 г. сам уже читает лекции в Эдинбурге, а потом делается заместителем Гетчесона в Глазго. В 1759 г. выходит в свет его „Теория нравственных чувств“ („Theory of Moral Sentiments“), сразу доставившая молодому ученому большую известность. С 1752 г. С. находится в тесной дружбе и под влиянием Давида Юма (см.); к нему он относился с чрезвычайным уважением, называя „знаменитейшем историком и философом нашего времени“, а Юм смотрел на С., как на своего ученика. Надо заметить впрочем, что и впоследствии при всей своей известности С. отличался исключительной скромностью. Вскоре С. по собственному желанию оставляет кафедру и в качестве домашнего воспитателя одного молодого лорда совершает путешествие по Швейцарии и Франции; в 1763 г. С. находится в Париже и знакомится с известнейшими физиократами (Кэнэ, Тюрго и др.). Знакомство это оставило глубокий след в душе C.: влияние физиократической мысли сказывается на многих частях главного произведения великого шотландца. По возвращении на родину С. отказывается от преподавательской деятельности и уединяется с матерью и кузиной в место своего рождения — Киркальди. 7 лет он работает над „делом своей жизни“, возбуждая удивление и даже раздражение (Юм) своих друзей, нередко упрекавших его в лености. Наконец, в 1776 г. появляется его знаменитое „Исследование о природе и причинах богатства народов“ („An Inquiry in to the nature and causes of the Wealth of Nations“). В этом труде впервые все главнейшие элементы экономической науки были сведены в более или менее стройную систему, научно и многосторонне продуманную. „Богатство народов“ составило эпоху в истории политической экономии и является тем резервуаром, из которого вышли впоследствии почти все главнейшие экономические течения. Необходимо иметь в виду, что изучать миросозерцание С. нельзя по одному из его трудов; оба они дополняют друг друга. В „Теории нравственных чувств“ человек рассматривается, как существо, движимое симпатией, а в „Богатстве народов“, как руководящееся эгоистическими, разумно-корыстолюбивыми интересами.
В своей общественно-экономической системе С., конечно, не был вполне оригинален: он суммировал и систематизировал те либерально-экономические течения, которые проявлялись уже во Франции, в лице физиократов, в Англии — у Чайльда, Петти, Норса, Кинга, Д. Юма и других. С. положил основание классической школе экономистов, „индустриальной системе“, как ее называли вначале, в противовес меркантильной и физиократической. Живя в эпоху расцвета английской мануфактуры, перед началом „промышленной революции“, С. подверг анализу современную ему форму капиталистического хозяйства, причем обратил внимание не столько на присущие ему противоречия, сколько на необходимость избавления от стеснительных пережитков меркантильной эпохи. Поэтому изучающему бросается, прежде всего, в глаза ярко либеральная окраска смитовских взглядов. Общественно-философская подкладка миросозерцания С. — общая с физиократами доктрина „естественного права и порядка“, предполагающего „естественную гармонию интересов“; правда, на этой точке зрения вдумчивому и искреннему мыслителю не всегда удается оставаться. Общественно-экономическая система С. в общих чертах такова. Богатство народов слагается из массы богатств отдельных индивидуумов; в частной хозяйственной жизни каждое лицо преследует собственную выгоду и является лучшим судьей в таких вопросах. Общество, государство — не может учить отдельного человека, как обогащаться: „каждый человек лучше рассудит о том, что для него выгоднее, нежели какой-бы то ни было государственный муж или законодатель“. Заботясь о своем частном благе, тем самым индивидуум печется и об общем: „каждый человек старается всеми силами сделать самое выгодное употребление из своего капитала… Но забота о личной выгоде естественно или, лучше сказать, необходимо заставляет его выбрать такое употребление, которое является наиболее выгодным и для общества“. Таким образом С. утверждает гармонию частных и общественных интересов; однако больше утверждает, чем аргументирует, неоднократно в дальнейших изысканиях противореча себе.
В то время, как меркантилисты источником богатства считали торговлю (внешнюю), a физиократы — земледелие, С. полагает в основу труд человека: „годовой труд каждого народа есть средство, которое первоначально снабжает его всеми предметами необходимости и удобства для жизни, потребляемыми ежегодно, и которые или непосредственно производятся его трудом или вымениваются на эти продукты у других народов“ — таковы начальные слова „Богатства народов“. Установивши это положение, Ад. С. сразу поставил экономическую науку на верный путь, очеловечил и социализировал ее; правда, сам он не всегда оставался на высоте им же выдвинутых требований, но позволил своим продолжателям усвоением этого метода выйти на надлежащую дорогу. Вполне естественно, что преуспеяние хозяйства С. ставит прежде всего в зависимость от производительности труда, а потому в первой же главе трактует о разделении труда. Меновой характер современного хозяйства, покоющегося на разделении занятий и труда, требует постановки проблемы ценности. С. различает в продуктах ценность потребительную и меновую, полагая, что они — не связаны между собою. Так, С. думал, что возможна высокая меновая ценность продукта при отсутствии у него ценности потребительной; это — явно неверно и было отмечено Рикардо в самом начале его знаменитого труда. Основа меновой ценности, „реальная мера“ ее, по мнению С., есть труд. Однако, самое понятие труда нетвердо установлено: С. говорит то о труде, затраченном на производство предмета; то о том живом труде (рабочей силе), который может быть приобретен на рынке за известные блага (опять-таки Рикардо указал на различие и несовместимость этих понятий); то, наконец, о тех „усилиях и хлопотах“ (the toil and trouble), которые могут быть сбережены при обладании предметом и переложены на других. Впрочем, главенствующая точка зрения устанавливает начало труда, затрачиваемого на изготовление продуктов: „во все времена и во всех местах дорого бывает то, что с трудом добывается, или приобретение чего стоит большого труда; дешево бывает то, что легко достается, или стоит небольшого труда“. Таким образом С. надо признать представителем элементарной трудовой теории ценности. Деньги (золото и серебро) являются только посредниками в обмене: в них выражаются цены хозяйственных благ. Общество разделяется на три класса — рабочих, капиталистов и землевладельцев; поэтому годовой доход распадается на заработную плату, прибыль и поземельную ренту. Так как в результате менового процесса все три класса должны получить удовлетворение своих потребностей, то в цену каждого (или почти каждого) предмета входят составными элементами указанные виды доходов. Следовательно, проблема ценности связывается у С. с вопросом о распределении благ. В этой части своего учения С. говорит больше о столкновении интересов, чем о гармонии их, и приходит к довольно пессимистическим выводам относительно будущего современной культуры. Интересы рабочих, по его мнению, „теснейшим и неотделимым образом связаны с общественными интересами“, так как „работники“ составляют наиболее многочисленную часть населения, и от успехов труда зависит „богатство народа“. Столь же тесную связь с общим благом находит С. и у интересов поместного класса, явно в этом отношении подчиняясь влиянию физиократов; с классом же капиталистов (those who live by profit) дело обстоит иначе. Им выгоднее платить возможно низкую заработную плату; с другой стороны, высокая прибыль легче достигается при бедности страны капиталами. „Выгода промышленников всегда заключается в расширении рынка и ограничении числа конкурентов… Стеснение конкуренции всегда противно общественному благу, а промышленникам дает возможность поднять свою прибыль выше естественного уровня, наложить в своих выгодах несправедливый налог на прочих сограждан“. С. доходит до того, что рекомендует относиться с крайнею осторожностью ко всякому законопроекту, исходящему от этого круга людей, „интересы которого никогда полностью не совпадают с общими и состоят, главным образом, в том, чтобы обманывать и обременять общество“… При таком взгляде, очевидно, нельзя утверждать „естественную гармонию“: миросозерцание C. — двойственно. Этой двойственностью проникнуто все учение великого шотландца о распределении. „Естественной заработной платой“ он считает „продукт труда“ (the produce of labour), что и было в начале хозяйственной жизни. Продолжение такого состояния отдавало бы в пользу работающего всякое увеличение производительности труда; но „с накоплением капиталов и присвоением земли“ — условия изменились: земельная рента и прибыль сделались „вычетами“ из первоначальной заработной платы. Ясно, что этими рассуждениями С. впоследствии могли пользоваться представители социализма, аргументируя „право рабочего на полный продукт труда“. Интересы предпринимателя и работника ближайшим образом противоречат друг другу: „хозяин“ стремится понизить заработную плату как можно более, работник — поднять ее. Первые расположены к стачке с целью понижения платы, вторые — к стачке для повышения. Все шансы успеха — на стороне капиталистов, могущих „выжидать“, обладая капиталами; к тому же рабочие, доведенные до отчаяния, нередко совершают насильственные акты, за что их постигают со стороны правительства кары. Стачки и забастовки С. считает совершенно бесполезным орудием, потому что высокая заработная плата является результатом определенных объективных условий. Общественное хозяйство страны может находиться в трех состояниях: прогрессивном, когда идет накопление капиталов, стационарном — при остановившемся процессе накопления и наконец, деградирующем. Наиболее высокое вознаграждение получается не в самых богатых странах (Англия), а в тех, где происходит особенно энергичное накопление (американские колонии). „Щедрое вознаграждение за труд представляет собою необходимое последствие и естественный симптом увеличения национального богатства, скудное содержание есть показатель неподвижного состояния, и — наконец — голодная плата служит указанием уменьшения богатств“. Если богатство страны и очень велико, но давно находится в одном и том же состоянии, то заработная плата не может быть в ней высока: она тяготеет к такому размеру, чтобы рабочие могли поддерживать свою „числительность“. Ясно, что в этих рассуждениях С. заключаются элементы нескольких теорий заработной платы (тенденции к минимуму средств существования, теория „производительности“ и др.); кроме того, С. определил закон народонаселения почти так же, как несколько позднее сделал Мальтус: учение С. о действии накопления капитала покоится на предпосылке беспрерывного размножения населения. Интересы его требуют постоянного накопления капиталов; но темп этого процесса когда-либо замедлится, и тогда трудящихся ждет печальная участь. К этому надо прибавить еще отупляющее действие разделения труда, дающее себя знать при индустриализации общества. Вследствие этого, С. в данном случае меняет свой общий либерально-экономический взгляд на государство, ограничивающий деятельность последнего охраной внешней и внутренней безопасности, требующий невмешательства в хозяйственные отношения (физиократическое „laissez faire“): С. предлагает правительству заботиться о развитии народного образования. В рассуждениях о прибыли и поземельной ренте С. — менее интересен; но вообще весьма любопытны те многочисленные исторические экскурсии, которые он попутно делает.
Легко заметить, что у С. две научные физиономии: он мог давать стимул для развития и либеральной, и социалистической экономии. Отсюда понятно, почему К. Маркса можно считать продолжателем теоретической работы С. Современники обратили главное внимание на либерализм С. Им особенно импонировали нападки на различные стеснения свободы промыслов, — пережитки времен феодализма и меркантилизма. В принципе С. не признавал никакой регулировки хозяйственной жизни, пространно доказывая ошибочность меркантильной политики поощрения промышленности и торговли: „наносить хотя бы самый ничтожный ущерб интересам одного класса граждан ради покровительства другого — значит, очевидно, нарушать ту справедливость, то одинаковое покровительство, которые верховная власть обязана оказывать безразлично всем своим подданным“.
Таким образом, главная историческая роль С. заключалась в том, что он наиболее полно и ярко выразил интересы капиталистической экономики, достигшей в Англии значительной степени зрелости и мощно пробивающей себе дорогу на континенте Европы. Индивидуалистическая экономия имеет в С., действительно, своего основателя, не в том смысле, что он первый сказал новое слово, а систематизировал и оформил течение. Вместе с тем он отметил и некоторые темные стороны капитализма. В общем и целом, оставленное С. научное наследство — громадно. Абстрактный дедуктивный метод исследования, преобладающий у С., сделался прочным достоянием классической школы (доведен был до высокой степени совершенства у Рикардо); но как выше было отмечено, С. располагал и умел пользоваться также богатым историческим материалом. Не нужно забывать также, что своими рассуждениями о налогах С. много внес в развитие финансовой науки. С социально-философской точки зрения, С., как представитель доктрины естественного права, был одним из великих буржуазных утопистов. Понятно, что — по мере дальнейшей общественно-экономической эволюции — смитианские воззрения должны были разлагаться и модифицироваться. (Ср. капитал, XXIII, 407/8).
Литература о С. громадна. Труды С. переведены на языки почти всех наиболее значит. европ. стран. К сожалению, рус. перев. Бибикова — устарел и не вполне удовлетворителен; к тому же составляет почти библиографич. редкость; извлечения из „Бог. H.“ в издании Солдатенкова — недостаточны. Имеется и перев. „Теории нрав. чувств“. Французы обеспечены пер. Гарнье в известном „Collection des principaux économistes“ Daire’а. Главнейшие издания в Англии принадлежат Бьюкенену, Мак-Кэллоку, Роджерсу, Никольсону; лучшее E. Cannan’а — 1904 г., в двух томах, с примечаниями. Этот же Cannan издал в 1896 г. курс А. С., читанный в 1763 г. в Глазго и записанный одним студентом (записки случайно были найдены в 1876 г.) — „Lectures on Justice, Police, Revenues and Arms, delivered in the Univ. of Glasgow, by A. Smith, reported by a student in 1763“. Биограф. сведен. о C. John Rae, „Life of A. Smith“ (1895). О. С. см., помимо общих „историй экон. науки“, Hasbach, „Die allgemeinen philos. Grundlagen der v. F. Quesnay und A. Smith begründeten pol. Oekonomie“ (1890) и его-же, „Untersuchungen von A. Smith“ (1891); Feilbogen, „Smith und Turgot“; A. Oncken, „A. Smith und Imm. Kant“; J. Bonar, „Philosophy and Political Economy in some of their historical Relations“ (1904); E. Cannan, „A History of the Theories of Production and Distribution in English Pol. Economy from 1776 to 1848“ (1893, 2-е изд. 1903); L. Haney, „History of economic thought“ (1912); K. Marx, „Theorien über den Mehrwert“. B. I; A. Мануилов, „Понятие о ценности по учению экономистов классической школы“ (М. 1901).