Романские языки являются продолжением не литературного, но народного, «вульгарного» латинского языка (см.), на котором говорило италийское крестьянство и который был занесен в другие европ. страны, римские провинции, италийскими колонистами и солдатами. Отличие его от языка литературного было отмечено еще древними римлянами (Люцилий, Варрон, Цицерон, Квинтилиан): так, дифтонгам ai (ae) и au (последний не во всех диалектах) в нем соответствуют монофтонги е и о; syllaba anceps носит на себе ударение (tenébrae, intégra); в группах i, é перед кратким гласным ударение переходит на последний, a i и е становятся неслоговыми (filiólus, capreólus, Puteóli, muliérem); в сложных глаголах ударение приходится на корневую часть (renégo при классич. rénego, recípis — класс. récipis, implíco — класс. ímplico); долгие гласные, потеряв долготу, стали закрытыми, краткие — открытыми, при чем i совпало с ē, ù, ō. Из согласных исчезло конечное m, сохранившись только в односложных словах (rem, rien), исчезло с удлинением предыдущего гласного n перед s (mese ~ кл. mensem, sposo ~ sponsum), исчезло t на конце (помп. эпигр. vаlia ~ valeat), b в середине слов между гласными обратилось в v; падежная система распалась: коренным падежом стал винительный; родительный и дательный описываются предлогами de и ad; 2-е спряжение смешивается с 3-им: mórdere, rìdere, cadére при класс. mordére, rídére, cádere, отчасти с 4-ым: florire при класс. florere; глаголы 3-его спряж. на io переходят в 4-ое: morire, capire ~ mori, cápěre; шире, чем в классическом яз., развивается описательное спряжение, сложное будущее, типа amare habeo (фр. j’aimer-ai, ит. amero), перфект типа amatum habeo (фр. j’ai aimé, ит. ho amato) и т. д.
Этот вульгарный язык, отчасти восстановляемый из самих романских наречий, известен нам для древней эпохи уже из вульгарных частей комедий Плавта, далее из Петрония, из грамматиков, из плебейских надписей, в частности — помпейских, из сочинений технического характера (медики, архитектор Витрувий), из переводов Писания (особенно предшествовавших Вульгате Иеронима; см. XI, 547) и вообще из христианской литературы (ср., напр., Peregrinatio S. Aetheriae ad loca sancta, Historia Francorum Григория Турского, и т. д.).
Вульгарно-латинский язык распадался на диалекты, которые, однако, мало известны, а между тем вполне возможно, что на эти диалектические различия отчасти опираются и отличия Р. я. друг от друга. Впрочем, другой причиной этих отличий была, несомненно, неединовременная романизация провинций: так, Галлия была позднее романизована, чем Испания, покорение Сардинии относится к 238 г. до н. э., а Дакии (Румынии) к 107 г. н. э., и сардинский язык сохранил такие древние вульгарно-латинские черты, которых не имеют другие Р. я. (напр., в логудорийском диалекте сардинского яз. сохранялись древнелат. ke, ki: kelu — «небо», ит. cielo, фр. ciel; kimbe — «пять», ит. cinque, фр. cinq), и, между прочим, по этой причине современные романисты видят в нем отдельное романское наречие, самостоятельное от итальянского. Известную долю в образовании романских наречий могли иметь и местные, до-римские, позднее романизованные народы; но по всем этим сложным вопросам в науке еще нет достаточно глубоких и вполне надежных исследований, отчасти по причине скудости оставшегося от этих языков материала или даже полного его отсутствия.
Нелегким является и коренной вопрос о классификации Р. я. Основатель романской филологии Диц (Diez) принимал семь языков: итальянский, валашский (румынский), испанский, португальский, французский, провансальский и каталанский. Современная наука признает каталанское наречие (в вост. Испании и на Балеарских островах) провансальским; затем, со времен Асколи (см.) во французском языке различаются северные и юго-восточные диалекты, т. н. франко-провансальские (ю. часть Франшконте, сев. часть Дофине, Савойя и франц. Швейцария); от итальянского языка отделяют сардинский и, кроме того, видят особую самостоятельную группу в наречиях ретороманских (по терминологии Асколи — «ладинских»), на которых говорят в южной части кантона Граубюндена, в некоторых местностях Тироля и в Фриуле. Далее, галисийский диалект в с.-з. Испании есть диалект португальского языка.
В частности, в сев.-французском языке различаются диалекты: францийский (Isle de France), шампанский, бургундский, лотарингский, валлонский (в Бельгии), пикардийский, норманнский, пуатевинский; для средних веков важен англо-норманнский, на котором говорили в Англии. Провансальский (помимо каталанского) распадается на собственно провансальский, затем на лангедокский, овернский, лимузинский и гасконский.
В итальянском языке (за исключением сардинского) различаются: 1) галло-италийская ветвь, к северу от Апеннин, кроме венецианского наречия (диалекты: эмилианский, ломбардский, пьемонтский и лигурийский); 2) собственно итальянская ветвь (д-ы: сицилийский, калабрийский, неаполитанский, тарентский и наречия Абруцц: римское, умбрийское, тосканское и, наконец, венецианское).
Наречия испанского языка: арагонское, астурийское, леонское, кастильское и андалузское.
Румынский язык делится на: 1) дако-румынский в Румынии, включая Бессарабию, Семиградье и Банат, 2) македоно-румынское (куцо-валашское, или аромунское) нареч. в некоторых местностях Греции и 3) истро-румынское, в некоторых местностях Истрии.
Сверх того, на испанском языке говорят в Мексике и в южно-американских латинских республиках, на португальском — в Бразилии, на французском — в Алжире и Канаде. От этих колониальных диалектов резко отличаются, особенно в образовании форм, креольские (продукты смешения романского элемента с языками туземцев и вселившихся негров): таковы негро-французский на остр. Маврикия, в Луизиане, на Гаити, Мартинике, Кайенне и на островах Согласия; анамито-французский в Кохинхине, малайо-испанский на Филиппинах, негро-испанский на Сан-Доминго и Тринидаде, негро-португальский на островах Зеленого Мыса, в Сенегамбии, и т. д.
Обратимся теперь к истории основных Р. я.
Французский язык. Древнейшими обитателями Франции, части Бельгии и части Швейцарии были кельты и галлы. Их романизация шла более или менее быстрым темпом; в конце концов во французском языке уцелели отдельные галльские слова (напр., chemise — рубашка, braie — «штаны», baiser — поцелуй и пр.), следы кельтийской вигезимальной (двадцатиричной) системы в quatre vingt — «80», и много названий городов и местностей, б. ч. по названиям галльских племен, напр. Cahors (Cadurci), Limousin (Lemovices), Auvergne (Arverni), Tours (Turones), Paris (Parisii), Beauvais (Bellovaci), Soissons (Suessiones), Reims (Remi), Metz (Mediomatrici) и др.
Уже с конца римской империи, но особенно с конца V-ого в. н. э. началась длительная германизация Франции и Бельгии франками, преимущественно салическими, которые и дали прежней Галлии имя Франции; в результате во франц. языке остались франкские слова, напр.: soin (sunnia), ban (bannum), cruche (krûka), титулы, напр.: sénéchal, maréchal, bedeau, и многочисленные собств. имена, напр.: Louis (Hlodowichus), Gautier (Waldharius), Raoul (Radulf), и т. д. Помимо этого, франки, принесшие с собою песни о Нибелунгах, ставшие популярными на новой родине, могли, в конце концов, сообщить особенности старогерманского эпоса эпосу старофранцузскому, именно песни о Роланде. Кроме франков, надлежит упомянуть и норманнов, давно захвативших галльское побережье, но с течением времени подвергшихся романизации со стороны коренного населения; следы их языка во французском языке, впрочем, незначительны.
Французский язык известен нам со времен очень древних, хотя, конечно, для самого раннего периода материал скуден и отрывочен. Латинские документы с 528 г., латинские произведения, начиная с VI-го в. и списки с римских литературных памятников этого и более позднего времени, в частности глоссарии, содержат нередко в очень прозрачной оболочке романские формы и слова; ср., напр., т. н. Reichenauerglossen (VIII в.): occidisset: cadisset — ст.-фр. cadist; sagma: soma — ст.-фр. some. Приблизительно из той же древней эпохи доходят до нас сведения о существовании народной романской поэзии. Латинское литературное образование все более и более вымирает, и уже Турский собор 813 г. допускает проповедь на французском языке. К 842 г. относятся знаменитые, формулированные на местных языках Страсбургские клятвы Людвига Немецкого и Карла Лысого: одна из них — французская (см. Страсбургская присяга). Вслед затем народный французский язык вытесняет собою латинский в школах. С завоеванием Англии (1066) французский язык становится языком английского государства и английской школы. XII в. имеет уже развитую литературу, кроме научной, для которой язык был еще недостаточно развит. В этой литературе еще заметно соревнование диалектов, но уже выдвигается на первый план парижский говор двора и образованных людей и с XIII в. становится главным, руководящим литературным языком сев. Франции, постепенно пробивая себе дорогу в области, до тех пор обслуживаемые языком латинским, т.-е. в суд, канцелярию и школы. Возрождение, при помощи римской риторики, придало более точности и гибкости французскому языку, хотя, с другой стороны, в литературе того времени были течения, для него опасные, именно стремление к цветистому стилю со множеством иностранных итальянских, греческих и латинских слов; но это стремление вызвало спасительную реакцию со стороны знаменитого филолога Г. Стефана (Henri Estienne; см. Этьен) и Малерба (см.), который принял за основу язык хорошего французского общества, настаивая на соответственности и логической правильности языка, в противовес неровностям языка обиходного, изменчивому вкусу толпы и произволу писателей. В результате этих и им подобных течений кардиналом Ришелье была создана в 1635 г. Французская академия (см. XXII, 53/54) для охраны облагороженного французского языка. Тогда же, со времен Декарта, французский язык все более становится языком науки; XVII в. выдвигает также блестящих проповедников. Но еще раньше, с XVI в., франц. язык изучается в школах Европы. Он делается, наконец, языком иностранных дворов, дипломатических сношений и ученых корпораций (академий). Дальнейшая история франц. языка вплоть до наших дней известна из истории французской литературы (см. XLV, ч. 1, 460 сл.).
Древне-провансальский известен менее, чем древне-французский: некоторые следы его заметны в латинских документах IX в., в конце XI в. он представлен без примеси в местных документах; с тех пор он быстро развивается, становится языком лирики трубадуров (см. провансальская литература), распространившейся также в Испании (в Каталонии) и в Италии, поэты которой даже писали по-провансальски, считая этот язык наиболее совершенным языком лирики. Но этот расцвет длился лишь до XIV-го столетия: с тех пор и на юге Франции начинает пробивать себе дорогу сев.-французская речь, которая в XVI в. вытесняет местную литературу, в которой, впрочем, выделялись поэты Тулузской школы, особенно де-Гудули (1580—1649). Труды французского академика, провансальца по происхождению, Рейнуара (Raynouard; см.) в начале прошлого столетия широко осветили перед ученым и литературным миром старопровансальскую поэзию и послужили толчком к возрождению провансальской литературы (Руманиль, Мистраль и др.; см. XXXIII, 503/04).
Испанский язык. Древнюю Испанию населяли иберы, потомками которых, повидимому, являются баски (см.). Они оставили свой след в испанском, португальском и провансальском языках в виде отдельных слов и собственных имен.
С V-го в. н. э. в Испанию вторгаются германцы: сначала на короткое время вандалы, за ними свевы и, наконец, вестготы, удержавшиеся там с 20-х годов V в. до арабского завоевания (711). Большая часть германских слов (напр., sitio — «осада») и собственных имен (Alfonso, Hernando и пр.) является заимствованиями преимущественно из готского. Завоевавшие Испанию арабы держались в ней долго и, благодаря своей высокой культуре, оказали большое влияние на ее внутреннюю жизнь и язык. Арабизмами являются многие термины науки (algebra, cero — «нуль»), промышленности, торговли, земледелия, войны, архитектуры, администрации (напр., alfange — «сабля», alfatero — «горшечник», aceite — «масло», alguacil — «судебный служитель», alcalde — «старшина», aldea — «деревня», aduana — «таможня», alcázar — «дворец») и многие собств. имена: Alhambra, Medina, Guadalquivir, Guadiana, Gibraltar, Málaga и мн. др.
Кое-какие факты староиспанского языка сохранены энциклопедистом Исидором Севильским (см.; V—VI в.) в его «Origines», или «Etymologiae», затем в латинских сочинениях с 747 г. и, уже систематически, в местных юридических документах, начиная с 1145 г., написанных на астурийском и кастильском наречиях. В XIII в. развивается кастильская лирика; к XII-му принадлежит старейший героический эпос Испании, поэма о Сиде (см.), носящая на себе следы влияния старофранцузского эпоса; французское влияние сказывается и на других произведениях тех времен (см. испанская литература, XXII, 221/23). Кастильское наречие становится мало-по-малу доминирующим и достигает высокого совершенства под пером знаменитых писателей второй половины XVI и начала XVII в. Итальянизмы и латинизмы, привившиеся к исп. языку во времена Возрождения, б. ч. сохранились в нем и до сих пор. Новая испанская литература также находится под французским влиянием.
Португальский язык. Старейшие португальские памятники относятся, так же, как и испанские, к XII в. (с 1192 г.). Язык и литература развивались в Португалии под влиянием соседних народов, т.-е. провансальцев, французов, испанцев, а со времен Возрождения также и итальянцев. Из мировых величин Португалия дала только Камоэнса (ум. в 1581 г.; см.).
Итальянский язык. С начала V в. Италия становится добычей германских племен — вестготов (Аларих) и остготов (Теодорих Великий), а впоследствии — лангобардов. Кроме ряда германских слов, итальянский язык сохранил много собственных имен готских и лангобардских (Agilolfo, Manfredo, Guido, Aldo, Bruno и др.). В Сицилии и на юге Италии сохранились следы и арабского влияния, преимущественно в собственных именах: Palermo (стар. Panormus) имеет арабизированную форму, ср. далее Malta, Maqueda (улица в Палермо), Marsala (др. Лилибей), Mongibello (народное название Этны) и т. д.
Следы староитальянского языка сохранились в латинских документах, начиная с 513 г., и особенно ясно проступают в VII и VIII вв. К 960 г. относится краткое свидетельское показание в одном процессе на чистом итальянском. Об официальном употреблении итальянского языка известно, что в 1189 г. торжественную латинскую речь аквилейского патриарха один падуанский епископ materna lingua explanavit, т.-е. перевел на родной итальянский язык. Чисто итальян. документы на полуострове не восходят далее 1280 г. Но поэтическое творчество, частью под провансальским влиянием, начинается уже в конце XII в., и, между прочим, мистико-лирические произведения болонской и флорентийской школ расчистили дорогу для литературного языка Данте. Могучая фигура самого Данте и поэтическое превосходство великих тосканских поэтов XIV в., Петрарки и Боккачьо, навсегда, вплоть до нынешнего времени, обеспечили литературное и официальное господство флорентийскому наречию, как наиболее развитому в литературном отношении и наименее удаленному фонетически и морфологически от латинского. Этому способствовало еще и то, что за все время Ренессанса указанные великие поэты тщательно изучались и были предметом подражания. Труды лексикографов того времени, собиравших материалы для словаря тосканского литературного языка, легли в основу Vocabulario флорентийской Accademia della Crusca (см. I, 543/44), учрежденной в 1582 г. для охраны чистоты языка. Эта проблема, но уже применительно к новым литературным потребностям, не сходит со сцены и в новое время, начиная с конца XVIII в.: характерно, что известный романист Манцони (см.) во 2-ом издании своих Promessi sposi сделал попытку устранить все нефлорентийские обороты первого. Возгоревшаяся по этому поводу полемика не помешала принятию в литературу и школу разговорного языка Флоренции. Если и раньше для комедии допускались диалектизмы, то со времени сицилийского поэта Мели (см.) итальянская диалектическая поэзия начинает культивироваться во всех местностях страны.
Связная традиция ретороманского языка начинается лишь с 1380 г. (в Фриуле). В Граубюндене со времен реформации возникает в XVI в. богословская литература, появляются переводы на энгадинское наречие частей Библии. Несмотря на основание еженедельного энгадинского журнала и публикации литературных обществ, литературный язык еще недостаточно развит. Наречия эти, особенно в Граубюндене, интересны тем влиянием, которое оказывают на них соседние немецкие диалекты.
Письменные памятники румынского языка восходят к концу XV, скорее к XVI в. (перевод псалмов). Язык интересен тем, что, с одной стороны, сохранил несколько древнейших фактов вульгарной латыни, не уцелевших в других романских языках, с другой — подвергся сильнейшему влиянию соседних языков: греческого, турецкого, венгерского, немецкого, албанского и особенно славянского, тем более, что вплоть до 1643 г. в Румынии богослужение производилось на славянском языке; он же был и языком канцелярии. Поэтому словарный состав румынского языка заключает в себе гораздо больше чужеземных (особенно славянских) элементов, чем коренных латинских. Его алфавитом, почти до начала XIX в., была славянская кириллица. Румынский (латинский) алфавит возникает сначала в Семиградии (1780), а затем уже в самой Румынии, при чем на первых порах не обходится без некоторых букв кириллицы. Орфография, установленная Академическим обществом (позднее Академия наук) в 1880 г., представляет собой компромисс между этимологическим и фонетическим принципами. Последний является боевым лозунгом нового времени.
История изучения и исследования Р. я., начиная с средневековья, подробно изложена Грёбером в I-ом т. его «Grundriss der romanischen Philologie» (2-е изд., 1904/06). Но истинно научная постановка романской филологии началась в первой полов. прошлого столетия под влиянием успехов германской филологии и индоевропейского языковедения. Основоположником был боннский профессор Диц (Diez; 1794—1876) с его трудами: «Romanische Grammatik» (1836—43) и «Etymologisches Wörterbuch der romanischen Sprachen» (1856). C тех nop романская филология процветает, прежде всего, в германских странах (из крупнейших романистов можно назвать Грёбера, Тоблера, Сюшье, Шухардта, Мейера-Любке). Ученик Дица Г. Парис и П. Мейер являются основателями романской филологии во Франции (из их преемников надо назвать Дарместетера, Тома, Ацфельда). В Италии выдается блестящий языковед Асколи (см.; преемники — Д’Овидио, Гуарнерио, Пароди), в Португалии — Leite de Vasconcellos, Caroline Michaëlis-de-Vasconcellos и Caelho; в Румынии — Хыждеу, Тоцилеску, Денсузиану; в России — А. Н. Веселовский и его ученики (напр., Шишмарев, Аничков).
Общее введение во все проблемы романской филологии с краткими грамматиками отдельных языков дано в указанном Grundriss’e Грёбера. Ср. Meyer-Lübke, «Einführung in das Studium der romanischen Sprachwissenschaft», 2 изд. 1909 (3-e, 1921). Тому же Мейер-Любке принадлежат: «Grammatik der romanischen Sprachen» (1890—1901), «Italienische Grammatik», «Historische Grammatik der französischen Sprache» (1908), «Romanisches Etymologisches Wörterbuch» (c 1911 г.). Ср. далее Zauner, «Romanische Sprachwissenschaft», 2-е изд., 1905. — Вульгарная латынь: Schuchardt, «Der Vokalismus des Vulgärlateins», 1866—1869; Meyer-Lübke, «Die lateinische Sprache in den romanischen Ländern» (в «Grundriss» Грёбера); Grandgent, «An Introduction to vulgar Latin», 1907. — Словари: Littré, «Dictionnaire de la langue française», 1863; Hatzfeld-Darmesteter-Thomas, «Dictionnaire géneral de la langue française», 1894—1901; Riguttini-Fanfani, «Vocabolario italiano della lingua parlata», 1875; Petrocchi, «Novo dizionario della lingua italiana», 1884; Tommaseo-Bellini, «Dizionario della lingua italiana», 1861 sq.; Cuervo, «Diccionario de construccion y regimen de la lengua castellana», 1884; Salvá, «Nuevo diccionario frances-espanol et esp.-fr.», 1838 (в новейших изданиях); Tiktin, «Rumänisch-deutsches Wtb.», 1895 sq.; Puscariu, «Etymologisches Wtb. der rumänischen Sprache», 1905. — Журналы: «Kritischer Jahresbericht über die Fortschritte der romanischen Philologie» (Vollmöller) c 1890 г.; «Literaturblatt für german. u. roman. Philologie» (Behaghal-Neumann), c 1880; «Supplementheft zur Zeitschrift f. roman. Philologie», c 1877 г.; «Zeitschrift f. roman. Philologie» (Gröber), c 1877 г.; «Zeitschrift f. neufranzös. Sprache u. Literatur» (Körting-Koschwitz), c 1879 г.; «Französ. Studien» (Körting-Koschwitz), c 1881 г.; «Romanische Studien» (Böhmer), c 1871 г.; «Roman. Forschungen» (Vollmöller), c 1885 г.; «Archiv f. d. Studium d. neueren Sprachen» (Herrig-Viehoff), c 1846 г.; «Phonetische Studien» (Vietor), c 1887 г.; «Romania» (P. Meyer et G. Paris), c 1872 г.; «Revue des patois Gallo-Romains» (Gilliêron et l’abbé Rousselot), c 1887 г.; «Revue de dialectologie romane» и «Bulletin de dialectol. romane», Halle, c 1909 г.; «Archivio glottologico italiano» (Ascoli), c 1873 г.; «Rivista di filologia romanza» (Manzoni — Monaci — Stengel), 1872—1876; «Giornale di filologia romanza» (Monaci), 1878—1883; «Studi di filologia romanza» (Monaci и de Lollis), 1884—1903; «Studi romanzi» editi a cura di E. Monaci, 1901—1907; «Revista Lusitana» (Leite de Vasconcellos), c 1887 г.; «Modern languages notes», Baltimore, c 1886 г.; «Publications of the modern languages association of America» (Bright), c 1885 г.; «Neuphilologische Mitteilungen» (Neuphilol. Verein in Helsingfors) c 1889 г.