Рабство или невольничество, — весьма распространенный в истории человечества способ экономической эксплоатации человека человеком, когда один человек, раб, является собственностью другого человека, его господина, т.-е. как бы живым орудием в роде домашнего скота, как определяет положение раба Аристотель, „телом“ (soma), что тоже встречается у греков, или простою вещью (res) по взгляду римского права, отказывавшего рабу в значении лица (persona), которое принадлежит свободному человеку. Раб — существо бесправное, находящееся под совершенно произвольною властью господина, который обращает в свою личную пользу все результаты его труда, давая ему на пропитание по своему усмотрению. Раба его хозяин может продать, подарить или отдать в услужение другому человеку, может, как ему угодно, наказывать и даже безнаказанно убить. У раба нет и не может быть ничего своего. Юридически для раба не существует ни брака, ни семьи. Сожительство раба с рабыней требует разрешения со стороны господина, который может его и прекратить, когда захочет, да и дети в Р. принадлежат не отцу и матери, а тому же господину, подобно приплоду от домашнего скота. Владеть чем бы то ни было раб, равным образом, может также опять-таки лишь с согласия своего господина, пока последнее не взято назад. Фактическое положение рабов бывало, конечно, весьма различно, смотря по тому, были ли рабы на рынке дешевы или дороги, или по тому, были ли жестоки или мягки нравы данного общества, брали ли или нет рабов под свою защиту религия или законодательство, как это тоже бывало. Долгое время думали, что постепенное смягчение Р. приводит к крепостничеству, и готовы были считать Р. формою личной неволи, свойственной древнему миру, а крепостничество — формою средневековою, когда Р. (esclavage, slavery, Sklaverei) отмерло и заменилось крепостным состоянием (servage, serfdom, Leibeigenschaft[1]). Была даже создана известная формула последовательности Р., крепостничества и наемного труда, как процесса постепенного смягчения эксплоатации чужого труда (Сен-Симон). Но это неверно. Различие между Р. и крепостничеством не в юридическом моменте смягчения подневольного положения, а в моменте экономическом, и обе формы могли существовать одновременно. Раб — несвободный рабочий, занятый в доме или вообще в хозяйстве своего господина, а крепостной — несвободный крестьянин, ведущий свое собственное хозяйство. Один непосредственно работает на господина, другой, даже так работая, отбывая барщину, в то же время имеет собственное хозяйство. Когда в Римской империи плантационное хозяйство при посредстве рабского труда заменилось системой мелких аренд прикрепленных к земле колонов, Р. уступило место крепостничеству, которое, конечно, мягче Р.; но когда в XVIII в. мекленбургские помещики обезземелили своих крепостных крестьян, превратив их в подневольных батраков в своих имениях, эти подневольные рабочие, в сущности, превратились в рабов, хотя бы и не таких бесправных, какими были римские. В эпоху крепостного права в России так наз. дворовые люди, состоявшие в услужении у своих господ, в сущности тоже были рабами, если иметь в виду не юридическую, а экономическую сторону дела. Крепостничество, если его сущность видеть в прикреплении к земле, в несвободном крестьянстве, было известно и древнему миру, как и новое время знало настоящее Р. — невольничество негров в Америке. Бывало, наконец, и так, что по произвольности власти господина крепостничество в новое время ничем не отличалось от древнего Р., — напр., польская шляхта по отношению к своим холопам одно время обладала правом жизни и смерти (jus vitae ас necis).
Р. является учреждением очень старого происхождения, но далеко не первобытным. Господствующее в современной науке мнение состоит в том, что Р. возникло только в оседло-земледельческом быту, что в кочевом, пастушеском оно только могло зарождаться, что в бродячем, охотничьем, оно прямо было невозможно за ненадобностью. Если в самых ранних обществах и существовала эксплоатация труда, то объектом ее был женский пол, на который сваливались наиболее тягостные работы, поэтому брали в плен женщин, избивая пленников мужчин. Настоящее Р. и возникло тогда, когда вместо того, чтобы умерщвлять последних, им оставляли жизнь, чтобы пользоваться их даровым трудом, а это наиболее понадобилось в земледельческом быту. С течением времени пленных стали продавать в Р. и даже на людей начали охотиться с тою же целью, как это особенно наблюдается в эпоху Р. негров, вывозившихся массами из Африки в американские колонии европейцев (см. XLI, ч. 6, 64/69). Таково происхождение Р.: вместо убиения военнопленных, их превращали в рабов, а с ними и их потомство, что привело к образованию в отдельных обществах особого бесправного класса рабов. Этот класс увеличивался, с одной стороны, новыми и новыми пленниками, с другой — путем нарождения новых рабов от подневольных родителей. К двум категориям рабов — из военнопленных и рабов по рождению — с течением времени прибавились еще две, когда или неоплатный должник становился рабом своего заимодавца, или бедный и социально слабый человек „закабалял“ себя, как принято выражаться, добровольно у кого-либо богатого и сильного ради покровительства и защиты.
О происхождении и ранних ступенях Р. мы можем судить, рассматривая его у нынешних отсталых племен человеческого рода, у наиболее диких, к числу которых относятся австралийцы. Р., однако, не наблюдается при широкой эксплоатации слабого пола сильным. Бывали, впрочем, случаи, когда, как это известно, напр., о населении островов Фиджи, пленников тотчас же не съедали, а оставляли на время в живых, заставляли работать на своих полях и потом все-таки обыкновенно употребляли в пищу. Там, где людоедство уже не существовало и пленным не грозила такая участь, оставляя их в живых, не только пользовались ими как рабочею силою, но и выменивали их на те или другие предметы. Подобные же явления наблюдались и на „черном материке“, где пленных и съедали, и просто только убивали, и обращали в Р. В некоторых негритянских обществах Р. уже играет роль развитого учреждения, при чем класс рабов пополняется и несостоятельными должниками и даже продажею детей их собственными отцами. Можно вообще сказать, что чем более то или другое племя ушло от первобытности, тем сильнее в нем развито Р., когда, напр., рабов в населении бывало больше, чем свободных. Подобное же явление присуще и американским дикарям: чем ниже та ступень культурного развития, на которой они стоят, тем менее у них наблюдается случаев Р. Эскимосы, кажется, его совсем не знают, а патагонцы еще редко оставляют в живых своих пленников, и то не для того, чтобы их заставлять работать на себя, а ради обмена их на скот или на иные предметы.
Одно время было общим местом историков указывать на то, что успехи древней культуры были куплены ценой Р. В самом деле, рабский труд существовал одинаково и в Египте, и в Ассиро-Вавилонии, и в Палестине, и в Персидской монархии, и в Греции с ее эллинистическими царствами, и в Риме с его всемирной монархией, как существовал и в Индии, и в Китае, т.-е. во всем древнем культурном мире. Чем сильнее делалось то или другое государство, чем более вело оно успешных войн и захватывало чужих земель, тем более оно приобретало рабов. Рабы были не только у крупных землевладельцев, но и у храмов, и у самого государства в лице его царя, — так сказать, казенные рабы. Они участвовали в обработке земли, в возведении грандиозных построек, в роде египетских пирамид, в проведении дорог и рытье каналов, в промышленности, в гребном флоте, в военных походах. Создавая большие материальные ценности в качестве простой рабочей силы, древнее Р. было гибельным учреждением в нравственном отношении. Произвольная власть господ над рабами одинаково портила и тех и других, развивая в одних деспотизм, в других униженность и льстивость. Возможность заставить работать другого вместо себя порождала в господах презрительное отношение к труду, как к занятию рабскому, которое только унижает свободного человека. Праздность сделалась в рабовладельческом обществе для большинства идеалом свободной жизни. Развращались обоюдно обе стороны, что влекло за собою и общий моральный упадок. Особенно большое развитие получили эти стороны Р. в греко-римском мире, и притом в римском еще более, чем в греческом, когда Рим сделался политическим и экономическим господином всех стран вокруг Средиземного моря. Здесь было громадное количество рабов, занятых услужением в домах своих господ, обработкою их земель или пастьбой их скота, работой в господских предприятиях и даже на высших должностях. У римских богачей была многочисленная прислуга, в сущности праздная и развращенная, и среди таких домашних рабов встречались и обученные чтению, письму и счету, а также и люди с литературным и научным образованием, занимавшие разные интеллигентные должности, как-то: секретари, педагоги, художники, актеры и пр. Многие промышленники, торговцы, ростовщики и т. п. бывали равным образом рабами, работавшими на своих господ или ходившими по оброку.
Когда количество рабов увеличивалось и положение их делалось особенно нестерпимым, там и сям происходили их восстания, иногда делавшиеся по своим размерам достоянием истории, как то можно указать о хиосском бунте рабов под начальством Драмака или о сицилийском под предводительством Евна (ок. 135 г. до н. э.), особенно же о римском восстании, во главе которого стоял Спартак (см.). Эти рабские бунты обыкновенно скоро подавлялись, и только немногие доставляли большие хлопоты государственной власти. В последние времена Римской империи, когда Р. уступило свое место в сельском быту колонату, при котором рабы превратились в крестьян, прикрепленных к земле, последние также восставали (так наз. багауды (см.) в Галлии). Рабы слишком были разрознены, неорганизованы, даже в тех случаях, когда жили большими массами в казармах какого-либо поместья, чтобы им можно было надеяться на освобождение силою от господской власти. Индивидуальное бегство равным образом не помогало, потому что беглеца ловили, или он попадал в новое Р. Это состояние было наследственным, вечным, и только желание и акт власти со стороны господина могли сделать раба свободным человеком, что бывало лишь с немногими счастливцами, при чем, напр., в Римской империи, где вольноотпущенство получило значение особого учреждения, такой вчерашний раб (libertus) не выходил еще из-под опеки своего прежнего господина (см. вольноотпущенник). Древнее общество до такой степени сжилось с Р., что последнее казалось ему вполне естественным и разумным. На такой точке зрения стоял, напр., Аристотель; но то обстоятельство, что он защищал институт Р., полемизируя против его отрицателей, доказывает, что в Греции уже до него таковые были. Это отрицание шло со стороны поэтов и философов, в частности со стороны стоиков, не шедших, однако, дальше теоретического признания в рабе человеческого достоинства и призыва к человечному обращению с рабами. Под влиянием превращения Рима в мировую империю и римские юристы проповедывали общечеловеческие равенство и свободу, но не требовали реализации этого в праве путем освобождения рабов. Точно так же и христианство только проповедывало милосердное отношение к рабам; и, стоя, подобно греческой философии и римской юриспруденции, на чисто теоретическом признании равенства всех людей, авторитетные христианские писатели не решались поднимать руку на самое учреждение Р.
Весьма долгое время по установлении Р. господская власть была неограниченной, и со стороны государства и его законодательства в ее действия не было никакого вмешательства, за исключением разве религиозно-нравственных советов, записанных в индийские законы Ману, „юбилейного года“ древних евреев, предписаний Библии и т. п. Однако, уже в греческих государствах-городах существовали некоторые узаконения в пользу рабов (в Афинах — запрещение убивать раба; право раба, недовольного господином, требовать своей продажи другому, и т. д.). Более же всего вмешательство государственной власти в отношения господ к рабам проявилось и развилось в Риме, преимущественно в эпоху империи, когда было издано не мало распоряжений против произвола и жестокого обращения господ (освобождение больных рабов, брошенных господами; запрещение убивать своих рабов; позволение рабам искать убежища в храмах и у статуй императоров, продажа раба, с которым жестоко обращались, другому господину и т. п.). Когда Римская империя пала, Р. еще продолжало существовать в обеих ее половинах, но под влиянием изменившихся экономических условий (пролетаризация свободного населения, нарождение класса наемных рабочих) оно стало постепенно заменяться смягченною формою колоната и постепенно сошло на-нет, как это случилось и в новых государствах, основанных в имперских областях и вне их германцами и славянами, древнейшие времена у которых тоже знали и настоящее Р. (у русских — кабальное холопство; см. холопство). Последние следы Р. исчезли в Зап. Европе в XIII в., хотя торговля рабами для перепродажи их мусульманам в Испании и в Италии не прекращалась еще в XVI стол., при чем в числе продававшихся здесь рабов были и татарские пленники из русских. В мусульманском мире Р. вообще сохранялось дольше, чем в христианском. Правда, Коран определенно вносил в свое религиозно-гражданское законодательство не мало пунктов, смягчавших положение рабов; правда и то, что в мусульманском мире рабами являются только домашние слуги и работники, отнюдь не земледельцы, но Р. и торговля рабами здесь не прекращались в течение всех средних веков, — напр., во время крестовых походов, когда военнопленные европейцы обращались в Р. в большом количестве. Распространение власти халифата на сев. Африку привело его в соприкосновение с „черным материком“, сделавшимся главным поставщиком рабов задолго до вывоза невольников в Америку. Работорговля здесь продолжала существовать и в новое время. Только в ХIХ в. началась против нее борьба путем законов, ее запрещающих, как там, где утверждалась европейская власть, так и на всем пространстве Оттоманской империи. Начало этому было положено при завоевании французами Алжира (1830). Борьбу с этим злом повели в Африке и англичане, — между прочим, в Египте (в 80-х годах прошлого века). Утверждение германского владычества в некоторых частях Африки также сопровождалось запрещением Р. Турция официально покончила с Р. в своих пределах только в самом конце XIX в. Во второй половине прошлого столетия, главным образом, прекратилось Р. в Новом Свете, где невольническое население первоначально состояло из порабощенных туземцев-индейцев (см. Лас-Казас, XXVI, 480/81), а затем негров. Торговля неграми, начавшаяся еще в древности и продолжавшаяся в средние века при арабах и маврах, с XV—XVI в.в. сделалась занятием португальцев и испанцев, ввозивших негров в Америку, в чем за ними последовали голландцы, французы и англичане в следующих столетиях. Р. негров в Америке получило, как известно, необычайное развитие (см. XLI, ч. 6, 62/69), но уже в первой половине XVIII в. начался литературный протест против него, хотя и очень еще осторожный, в то время как другие писатели защищали Р., доказывая его экономическую выгодность или лучшее материальное положение невольников сравнительно с положением очень многих свободных рабочих. Первое начало освобождения негров от Р. положила только французская революция — по отношению к колониям Франции, хотя, собственно говоря, окончательно прекратилось Р. в этих колониях только в 1848 г. Лишь несколькими годами раньше (1834) отменено было Р. в колониях Англии, которая несколько позднее объявила уничтожение Р. и в Индии. В Соед. Штатах Сев. Америки, как известно, из-за его отмены произошла междоусобная война (1861—1864), кончившаяся победою аболиционистов, как назывались сторонники освобождения (см. XLI, ч. 6, 299/304). Еще позже (1888) пало Р. в Бразилии (см. XXXIII, 165/66). Таким образом, ликвидация рабских отношений в странах европейской культуры завершилась лишь к концу ХIХ в.
Литература по истории Р. довольно обширна. Общими трудами являются: Ch. Letourneau, „L’évolutlon de l’esclavage“, 1897; Brownlow, „Slavery and serfdom In Europe“, 1892; A. Tourmagne, „Histoire de l’esclavage ancien et moderne“, 1880; J. K. Ingram, „History of slavery and serfdom“, 1895; A. Ebeling, „Die Sklaverei von den ältesten Zeiten bis auf die Gegenwart“, 1889; P. Allard, „Esclaves, serfs et mainmortables“, 1884; J. Bronterre О’Brian, „The rise, progress and phases of human slavery“, посмертное изд., 1885; H. J. Nieboer, „Slavery as an industrial system“, 1900 (есть русск. пер.). — По P. на древнем Востоке: B. Meissner, „De servitute Babylonico-Assyriaca“, 1892; Milziner, „Die Verhältnisse der Sklaven bei den alten Hebräern“, 1859; Mandl, „Das Sklavenrecht des alten Testaments“, 1886; Grünfeld, „Die Stellung der Sklaven bei den Juden“, 1886; Tony André, „L’esclavage chez les anciens Hebreux“, 1892; D. Farbstein, „Das Recht der unfreien und der freien Arbeiter nach jüdisch-talmudischem Recht“, 1896; И. Миротворцев, „Цены на рабов в греко-римском Египте“ (Журн. мин. нар. просв., 1914); M. Rostovzev, „The foundations of social and economic life in hellenistic times“ (Journ. of Egyptian Archeology, 1920). — Для гpеко-pимской древности, кроме общих историй права: A. Desjardins, „L’esclavage dans l’antiquité“, 1857; H. Wallon, „Histoire de l’esclavage dans l’antlquité“, 3 т., 1847, 2 изд. — 1879; Ed. Meyer, „Die Sklaverei im Altertum“, 1898; P. Guiraud, „La propriété foncière en Grèce“, 1895; его же, „La main d’oeuvre industrielle dans l’ancienne Grèce“, 1900; Waszinsky, „De servis Athen. publicis“, 1898; L. Halkin, „Les esclaves publics sous les Romains“; Maschke, „Der Freiheitsprocess im klassischen Altertum“; E. Cicotti, „Il tramonto della schiavità nel mondo antico“, 1899; G. Salvioli, „Le capitalisme dans le monde antique“, 1906; O. Siefert, „Die Sklavenkriege“, 1860; Bücher, „Die Aufstände der unfreien Arbeiter“, 1874; De Felice Giuffrida, „Le guerre servili“, 1911; L. Seufert, „Der Loskauf von Sklaven mit ihrem Geld“, 1907; P. Allard, „Les esclaves chrétiens“, 1900; Biot, „De l’abolition de l’esclavage en Occident“, 1840. — По истории колоната: труды В. Heisterbergk (1876), Füstel de Coulanges (1885), Schulten (1897, в Hist. Zeitschrift), Bolkestein (1906), Rostovzev (1910). — Для остатков P. в средневековой Европе см. в историях крестьянства в разных странах. По русскому холопству см. при ст. холопство (XLV, ч. 2, 690). О русских рабах в Зап. Европе в средние века — работы И. Лучицкого, „Русские рабы во Флоренции XIV в.“ и „Русские рабы в Руссильоне“ (Киевск. Унив. Извест.). По аналогии с древним Римом см. статью Е. П. Летковой, „Крепостная интеллигенция“ (Отеч. Зап., 1881). — По истории ликвидации рабских отношений в Европе: О. Langer, „Sklaverei in Europa während der letzten Jahrhunderte des Mittelalters“, 1891; J. Sugenheim, „Geschichte der Aufhebung der Leibeigenschaft in Europa“, 1861; G. Knapp, „Die Landarbeiter in Knechtschaft und Freiheit“, 1891. — По невольничеству негров в Америке: K. Häbler, „Die Anfänge der Sklaverei in Amerika“, Zeitschr. f. Soz. u. Wirtschaftsgesch., Bd. IV, 1896; A. Bosco, „La schiavità e la questione dei negri negli Stati Uniti“; L. Peytrand, „L’esclavage aux Antilles françaises“, 1897; A. Sartorius von Waltershausen, „Die Arbeiterverfassung der englischen Kolonien in Nordamerika“, 1894; H. Wilson, „History of the rise and fall of the slave power in America“, 1872; C. W. Williams, „History of negro race in America“, 1882. — О новейшей работорговле и ее прекращении: Berlioux, „La traite orientale“, 1870; Du Bois, „Suppression of the african slave trade“, 1896.
- ↑ В классической латыни словом, обозначавшим раба, было servus, которое в средние века стало обозначать прикрепленного к земле крестьянина, а раба в античном смысле стали называть sclavus, что первоначально значило slavus, т.-е. славянин, что и сохранилось в англ. языке. „Склав“ расценивался ниже серва. Немецкое leibeigen указывает на собственность над телом.