ЭСГ/Петропавловский, Николай Ельпидифорович

Петропавловский
Энциклопедический словарь Гранат

Словник: Персия — Поляне. Источник: т. 32 (1915): Персия — Поляне, стлб. 109—110 ( скан )

Петропавловский, Николай Ельпидифорович, беллетрист-народник, известный в литературе под псевдонимом Каронина. Род. в 1857 г. Очень рано, еще в семинарии, был захвачен теми веяниями, которые руководили мыслями и чувствами выдающихся людей его поколения, и курса в семинарии не окончил. Увлечение этими веяниями направило его внимание, как литератора, на народ, на деревню, на нужды и заботы сельского обитателя. Как писатель народник, П. имел значение, однако, не в пору лучезарных надежд народничества, не в период горячей веры в тождество народных идеалов с идеалами расположенной к народу интеллигенции, а в иное время, — время начавшегося разочарования и готовившейся апатии. Со своими народными рассказами он стоит на переломе между 70-ми и 80-ми гг. Может быть, совершенно невольно и без „заранее обдуманного намерения“, он резюмировал, в своем взгляде на народ, в описании мелких подробностей существования деревенских жителей, то изменение, которое произошло в мировоззрении интеллигенции за время 70-х годов. В рассказах П. нет уже и следа тех широких изображений мирской крестьянской жизни, которыми полны были, например, повести и рассказы Златовратского. Ни о „мирском разуме“ крестьянина, ни об идеале „любовного и сердечного общежития“, которым так увлекалось поколение 70-х гг., П. не говорит. В его рассказах — одинокие люди, отдельные крестьяне, занятые мелкими крестьянскими интересами. Одному нужно кольев, другому соломы. Человек, нуждающийся в кольях или соломе, охвачен желанием их иметь, как навязчивой идеей. Вот он уже близок к осуществлению идеи, счастье возможно, но судьба готовит жестокий удар, и, под влиянием удара, теряется человек, делается неспособен к деятельности, к жизни, становится „поврежденным“. Большинство героев П. принуждены испытывать эти удары судьбы, выкидывающие их из жизни. Этим П. изображал, конечно, не современное ему крестьянство, не действительные изменения, происшедшие в жизни деревни, a историю той самой интеллигенции, которая в своих воззрениях на близость к народу и на возможность скорого осуществления своих идеалов потерпела жестокий удар, и после удара, в недоумении, временно неспособная к деятельности, начинала переживать тяжелые 80-е годы. В самой склонности П. к изображению одиночек, замкнутых крестьян и интеллигентов, в интересе к мелким личным переживаниям, далеким от коллективных чувствований типичных семидесятников, сказывается уже переход к 80-м гг., уже чувствуется Чехов, впрочем, без чеховской мягкости и без чеховского таланта. Яркости, выразительности, силы, рассказы П. не имеют, но, как переход от утопического народничества к разочарованию, они имеют значение. Еще при жизни П. его сочинения вышли в отдельном издании. После его смерти, последовавшей в 1892 г., издание было повторено (см. XI, 645/6).

И. Игнатов.‎