I. Крупное и мелкое производство в сельском хозяйстве.
Под З., или аграрным, в., занимающим в настоящее время такое видное место среди важнейших общественных вопросов современности, понимают вопрос о направлении развития аграрных отношений и о мерах аграрной политики для удовлетворения нужд населения, живущего сельским хозяйством. Таким образом, этот вопрос относится в равной мере как к области экономической теории, так и экономической политики. Вопрос этот издавна привлекал к себе общественное внимание, являясь вопросом об условиях существования весьма обширной группы населения, а во многих государствах, в том числе и в России, значительного большинства населения.
Вплоть до последних лет среди большинства экономистов было распространено мнение, что аграрная эволюция не заключает в себе существенных особенностей, сравнительно с эволюцией промышленности, и что поэтому на аграрные отношения могут быть распространены те выводы, которые получены изучением промышленности. Наиболее влиятельный экономист второй половины прошлого века — Карл Маркс — стоял всецело на этой точке зрения. По учению Маркса, подобно тому, как в сфере промышленности наблюдается концентрация производства, и капиталистическая фабрика замещает ремесло, точно так же и в земледелии крестьянское хозяйство падает и замещается крупным капиталистическим земледелием. Этого же взгляда придерживалась до последнего времени и школа Маркса. Убеждение это выражено и в программе немецкой социал-демократии, принятой на Эрфуртском конгрессе в 1891 г. и до сих пор остающейся официальной программой немецкой социал-демократии.
Однако, по мере роста социалистического движения, для социалистических партий западно-европейских государств приобретал все большее и большее значение вопрос об отношении к социализму крестьянства. Привлечение крестьянства в ряды социалистической партии могло бы чрезвычайно ее усилить. Но для последнего было необходимо, чтобы социалистические партии взяли на себя защиту крестьянских интересов, что требовало, в свою очередь, признания совместимости хода экономического развития с сохранением крестьянства. Таким образом, для социалистических партий Запада выдвинулся силою вещей на первый план вопрос о правильности тезиса, утверждавшего одинаковость направления аграрной и промышленной эволюции, и очень скоро выяснилось, что этот тезис отнюдь не покоился на изучении фактического развития аграрных отношений.
Сельскохозяйственное производство тем, по самому своему существу, отличается от промышленного, что в промышленности воздействию человека подпадает неорганическая природа, между тем как в сельском хозяйстве человек воздействует на органические процессы, происходящие в живых организмах — животных или растениях. Непосредственно из этого вытекает и другая особенность сельскохозяйственного производства: это производство имеет дело с естественной средой внешней природы, между тем как промышленное производство совершается в искусственной обстановке, создаваемой человеком. Поэтому в сельском хозяйстве человек непосредственно противостоит внешней природе, подчиняющейся своим особым законам, изменение которых не во власти человека. В земледелии нет непрерывного труда — в определенное время года работа должна прекращаться вследствие того, что условия внешней природы делают невозможными данные биологические процессы. И даже в то время, когда эти процессы вообще возможны, условия погоды, изменить которые человек не в силах, могут препятствовать сельскохозяйственному производству.
Последовательность, темп и весь распорядок сельскохозяйственных работ точно также диктуются внешними условиями. В определенное время года земледелец должен пахать, сеять, собирать хлеб. Изменить время совершения этих операций он не может, равно как и уменьшить их общую продолжительность — он должен приспособлять свои действия к той обстановке, которая создается не им. Между тем, эта естественная обстановка не обладает устойчивостью и постоянством; она находится в колеблющемся состоянии, и этих колебаний нельзя не только изменить, но даже и предвидеть. Урожай в чрезвычайно большой степени зависит от погоды, над которой человек совершенно не властен и предвидение которой до настоящего времени ускользает от науки. Правда, и в промышленности существует последовательная смена процессов производства во времени, но эта последовательность не мешает тому, чтобы все эти процессы происходили и одновременно. Несколько человек могут одновременно и прясть, и ткать, и красить ткань. В земледелии же это исключается самым характером производства.
Между тем как в промышленности человек может неограниченно улучшать и совершенствовать свои средства производства, в земледелии он может только в очень ограниченных размерах влиять на свое важнейшее средство производства — землю с ее естественной обстановкой. В промышленности увеличение приложения труда к известным средствам производства отнюдь не сопровождается падением производительной силы труда. Напротив, в земледелии действует специфический естественный закон падающей производительности земледельческого труда.
Сущность этого закона заключается в том, что, если увеличивать приложение труда к земледелию, то, за известным пределом, каждая последующая затрата труда будет менее производительной, будет давать все меньше продукта. Закон этот был впервые установлен Тюрго, при чем формулировка, данная Тюрго, была правильнее формулировки последующих экономистов, напр., Мальтуса, истолковавшего его в том смысле, что в своем историческом развитии земледельческий труд становится все менее производительным. Последнее совершенно неверно и отнюдь не вытекает из правильно понятого закона падающей производительности земледельческого труда: и в том случае, если бы исторически затрачивалось все меньшее и меньшее количество труда на добычу единицы земледельческого продукта, закон этот сохранял бы всю свою силу, так как закон этот требует лишь того, чтобы при данном уровне техники последние затраты земледельческого труда, за известным пределом, были менее производительны, чем более ранние, а это, несомненно, всегда имеет место. Дело в том, что производительные силы почвы не беспредельны, и уже задолго до этого естественного предела приближение его чувствуется во все возрастающей трудности достижения того же полезного эффекта. В промышленности расширение производства обычно не только не сопровождается увеличением стоимости достижения того же полезного эффекта, но, наоборот, при большем размере производства, в силу большей производительности крупного производства, трудовая стоимость единицы продукта обычно падает. То же самое было бы возможно и в земледелии, если бы земля, пригодная для обработки, имелась в избытке; но как только земли становится мало и приходится прибегать к добыче увеличенного количества земледельческого продукта без расширения площади обрабатываемой земли, то вступает в действие названный закон. Огромное значение этого естественного закона для всей эволюции земледелия очевидно. В противоположность тому, что мы наблюдаем в промышленности, в земледелии имеются условия, создающие тенденцию к повышению стоимости единицы продукта; и хотя эта тенденция может быть побеждаема успехами техники, но сама-то она остается.
Все эти существенные отличия условий сельскохозяйственного производства, сравнительно с промышленным, приводят к тому, что вопрос об относительных преимуществах крупного и мелкого производства в сельском хозяйстве не допускает такого простого решения, как в промышленности. В промышленности крупное производство безусловно сильнее мелкого во всех отраслях, рассчитанных на широкий, массовой сбыт. В сельском хозяйстве дело обстоит иначе. Правда, и в сельском хозяйстве крупное производство сохраняет целый ряд существенных преимуществ перед мелким. Крупное производство выигрывает, сравнительно с мелким, в стоимости построек, — крупные постройки стоят, на единицу вместимости, дешевле мелких. Далее, чем крупнее земельный участок, тем меньшая доля земельной площади отходит на границы и дороги, а также тем относительно меньше расходы по огораживанию. Затем, крупное сельскохозяйственное предприятие существенно выигрывает, сравнительно с мелким, в возможности пользоваться более крупными машинами, в большей легкости привлечения капиталов и более искусных рабочих, в выгодах одновременной работы больших масс рабочих, что дает возможность разделения труда. Так наз. накладные расходы в крупном сельскохозяйственном предприятии, не менее, чем в промышленном, должны быть ниже на единицу продукта, чем в мелком.
Вообще, с чисто технической стороны, отвлекаясь от социальных условий деятельности крупных и мелких предприятий, крупное предприятие в сельском хозяйстве стоит выше, чем мелкое. Однако, подобно тому, как в промышленности расширение размеров производства встречает известную границу, за которой оно становится технически нерациональным, так и в земледелии существуют границы для увеличения размеров производительной единицы, и границы, притом, гораздо более узкие. В промышленности границы эти далеко не достигнуты большинством современных предприятий: мы почти не знаем таких крупных предприятий в современной промышленности, которые не могли бы быть расширены еще больше с пользой для дела. Как общее правило, более крупная фабрика стоит технически выше более мелкой. Напротив, в земледелии границы, за которыми дальнейшее увеличение размеров производительной единицы технически нерационально, далеко не так широки, и предел технически наиболее рационального сельскохоз. предприятия достигается гораздо скорее.
Дело в том, что сельскохозяйственное производство, по самому существу дела, связано с размерами эксплуатируемой земельной площади. Увеличение размера производства на фабрике требует самого ничтожного увеличения земельной площади, на которой происходят процессы производства. Напротив, в сельском хозяйстве всякое увеличение размеров производства равносильно соответствующему увеличению площади культивируемого участка. А такое увеличение быстро повышает расходы сельскох. производства. Сельскох. производство требует передвижения с одного места на другое громоздких и малоценных продуктов (удобрение, собранный урожай, солома, сено и т. д.). Эти расходы по транспорту настолько велики, что при значительных размерах площади обрабатываемого участка могут совершенно поглощать всю прибыль предприятия. Тюнен попробовал высчитать, как влияет на высоту земельной ренты расстояние обрабатываемого участка земли от хозяйственного центра, усадьбы. По его рассчетам (переводя их на современные меры), если это расстояние равно нулю, то земельная рента, при сборе в 25 гектолитров ржи, равна с гектара 25 маркам. Если обрабатываемый участок удален на 1.000 метров от усадьбы, то рента равняется 17 маркам, если на 2.000 метров — 14 маркам, на 3.000 метр. — 10 марк., на 4.000 метр. — 5 марк. и на 5.000 метр. — рента равна нулю.
Итак, чем дальше обрабатываемый участок от усадьбы, тем меньше становится рента земледельца, и при большом расстоянии вся рента поглощается расходами транспорта. По этой причине очень крупное имение не может быть обрабатываемо из одного хозяйственного центра — оно разбивается на хутора, т. е. технически превращается в несколько производительных единиц меньших размеров. Соединение такого имения в одну производительную единицу было бы технически нерационально.
Но чем интенсивнее сельское хозяйство, чем более труда и капитала затрачивается на обработку единицы земельной площади и чем больше, соответственно этому, получается продукта с единицы площади, тем большую роль в общих расходах производства играют расходы транспорта. Поэтому, чем интенсивнее сельское хозяйство, тем ограниченнее предельные размеры наиболее выгодной площади сел.-хоз. предприятия. Пока эти размеры не достигнуты, до тех пор увеличение размера производит. предприятия в сельском хозяйстве является рациональным с чисто технической точки зрения. И, без сомнения, обычные размеры крестьянского хозяйства далеко отстают от наиболее рациональных размеров сельскохозяйственной производительной единицы. Однако, это еще отнюдь не доказывает, что крестьянское хозяйство менее производительно, при существующих социальных условиях, чем хозяйство капиталистическое.
Дело в том, что вопрос о сравнительной производительности крестьянского или капиталистического хозяйства не может быть решен одними техническими соображениями. Можно признать, что крупное сельское хозяйство, в известных пределах, при прочих равных условиях, т. е. отвлекаясь от экономической формы крупного и мелкого предприятия, является более производительным, чем мелкое. Но крупное и мелкое сельскохозяйственное предприятие, как они существуют в современной экономической действительности, отличаются друг от друга далеко не одними своими размерами. Крупное сельскохозяйственное предприятие есть, вместе с тем, капиталистическое предприятие, т. е. такое предприятие, которое имеет своей целью получение наибольшего капиталистического дохода — прибыли и земельной ренты — и которое ведется при помощи наемного труда. Напротив, мелкое сельскохозяйственное предприятие является предприятием совершенно иного экономического типа. Его цель — не получение нетрудового дохода, но обеспечение существования работника; процессы труда исполняются в нем не наемными рабочими, но самим хозяином, которому принадлежит и продукт труда. Чтобы решить, какая форма сельскохозяйственного предприятия является наиболее сильной в современной хозяйственной системе, нужно принять в соображение особенности экономического типа каждого из этих предприятий.
Мы признали, что крупное предприятие в области сельского хозяйства сильнее, при прочих равных условиях и в известных пределах, мелкого. Но мы должны также признать, что преимущества крупного производства в сельском хозяйстве далеко не так значительны, как в промышленности. Самое важное преимущество крупного производства в промышленности заключается в большей возможности пользоваться машинами. Именно благодаря машине крупное производство и заняло такую господствующую позицию в промышленности нашего времени.
В сельском хозяйстве значение машин, вообще, гораздо меньше, и сами машины имеют иной характер, чем в промышленности. Наибольшую роль в сельскохозяйственном производстве играют биологические процессы в животных и растительных организмах; процессы эти, сами по себе, не могут быть заменены никакими механическими операциями и, значит, не могут быть сделаны более производительными при посредстве машин. Затем, сельскохозяйственное производство совершается в естественной обстановке, в противность искусственной обстановке промышленного труда, и успешность сельскохозяйственного производства в чрезвычайно сильной степени зависит от этих естественных условий. Некоторые из этих естественных условий могут быть подвергнуты воздействию машин (напр., обработка почвы плугом), но другие совершенно не могут быть изменены волей человека или могут быть изменены лишь в очень слабой степени (погода, климат, размеры земельного участка, конфигурация местности и пр.). Итак, машина в области сельского хозяйства далеко не может иметь такого значения в смысле поднятия производительности труда, как в промышленности.
Машины имеют применение в области сельского хозяйства всего более в области уборки и дальнейшей переработки сельскохозяйственного продукта, т. е. в таких операциях, которые не имеют первенствующего характера в сельскохозяйственном процессе. Правда, при подготовке почвы к посеву машина также имеет большое применение; однако, как ни важна хорошая обработка поля, все же она не может заменить хороших качеств самой почвы. Роль машины и здесь остается второстепенной.
Таким образом, машина в сельском хозяйстве играет несравненно меньшую роль, чем в промышленности. Но и самый характер с.-хозяйственных машин иной. В промышленности, где процесс производства совершается на одном и том же месте, без перемещения машины, получают все большее и большее применение очень крупные и громоздкие машины. Чем машина больше, тем более она производительна, благодаря тому, что в более крупных машинах меньше непроизводительная затрата силы. В силу этого крупное промышленное предприятие, пользующееся более круп. машинами, получает огромные преимущества перед мелкими. Напротив, в земледелии, где процесс производства по самому существу предполагает перемещение машины, машина не может быть очень тяжелой и, след., крупной. Но чем меньше машина, тем более она доступна мелкому хозяину. И действительно, мы видим, что важные сельскохозяйственные машины — плуги, жатвенные машины, сенокосилки, сеялки, отличаются небольшими размерами и стоят десятки и сотни рублей, а не десятки тысяч рублей, как машины в промышленности. Самыми крупными сельскохоз. машинами, имеющими широкое распространение, являются паровые молотилки. Но эти машины, во-первых, существуют и в более упрощенном и дешевом виде, а во-вторых, как легко перемещаемые, могут временно поступать в пользование мелких сельскохозяйственных предприятий путем найма или на каких-либо иных основаниях. Что же касается до парового плуга, при первом появлении которого некоторые авторы ожидали полной революции в сельском хозяйстве, то эта машина осталась очень ограниченной в своем применении. Паровой плуг может быть с выгодой утилизирован только при значительных размерах обрабатываемого участка. Если бы паровой плуг представлял собой сельскохозяйственную машину очень высокой производительности, то невозможность пользоваться ею в мелком хозяйстве могла бы сыграть решающую роль в борьбе крупного и мелкого сельского хозяйства. Факты показали, однако, что надежды, связывавшиеся с паровым плугом при его введении, ни малейшим образом не оправдались. Наибольшее распространение паровой плуг получил в Германии, но и здесь распространение его далеко не значительно. Главное преимущество парового плуга заключается в возможности при его помощи производить очень глубокую вспашку — до одного метра глубиной. Но такая глубокая вспашка не требуется для обычных сельскохозяйственных культур. А так как паровой плуг может работать далеко не на всех почвах, то он отнюдь не является универсальной сельскохозяйственной машиной, как обычный плуг, а лишь машиной, полезной в особых естественных условиях и для особых целей. Обычные же сельскохоз. машины отнюдь не могут считаться недоступными мелкому сельскому хозяину. Таким образом, самое важное преимущество крупного производства в сельском хозяйстве, если не совершенно отпадает, то, во всяком случае, значительно ослабляется сравнительно с промышленностью.
Затем, в сельском хозяйстве имеет гораздо меньшее применение разделение труда. Мы почти не знаем сельских рабочих, которые бы специализировались исключительно в исполнении одной определенной сельскохозяйственной операции, напр., паханье, сенокошении, молотьбе и т. д. Объясняется это тем, что в сельском хозяйстве смена времен года требует и смены работ, и рабочий, который ничем бы не занимался, кроме одной операции, оставался бы без работы большую часть года. Чтобы находить себе постоянное занятие, он должен последовательно переходить от одной работы к другой.
Важным преимуществом крупного производства в промышленности является возможность привлечения научных сил к руководительству предприятием, при возможности, вместе с тем, сохранить секреты производства. В земледелии это преимущество крупного хозяйства большого значения не имеет, так как поле открыто для всех и не может скрыть в себе секретов; земледельческое производство имеет по самому существу демонстративный характер, и каждый интеллигентный крестьянин может учиться у соседа — крупного владельца.
Таким образом, хотя и в сельском хозяйстве крупное производство имеет несомненные выгоды, сравнительно с мелким, выгоды эти далеко не столь велики, как в промышленности. Дело, однако, в том, что крупное производство в сельском хозяйстве является, вместе с тем, капиталистическим производством, а мелкое сельское хозяйство имеет трудовой характер. Отсюда и вытекает целый ряд специфических преимуществ мелкого сельского хозяйства сравнительно с крупным.
Крестьянин работает сам для себя, между тем как наемный рабочий крупного сельского хозяина работает в пользу хозяина. Крестьянин гораздо больше заинтересован в повышении производительности своего труда, чем наемный рабочий. Правда, это различие существует не только в сельском хозяйстве, но и в промышленности. И ремесленник, работающий единолично, работает сам на себя, между тем как фабрикант пользуется наемным трудом; в промышленности это не мешает победе фабрики над ремеслом. Но дело в том, что во многих отраслях сельского хозяйства требуется гораздо большая тщательность труда, чем в промышленности, и в то же время надзор за правильным исполнением труда затруднительнее, вследствие технических особенностей сельского хозяйства. Сельское хозяйство имеет дело с живыми организмами, требующими тщательного ухода; особенно это относится к интенсивному животноводству — малейшая небрежность в уходе за молодым животным может его погубить. В то же время производственные процессы в сельском хозяйстве так разбросаны в пространстве, что надзор за ними трудно осуществим и требует больших затрат. В большей заинтересованности работника и заключается основное преимущество мелкого крестьянского хозяйства сравнительно с крупным капиталистическим — преимущество, приобретающее тем большее значение, чем большая тщательность труда требуется от работника. При очень экстенсивном хозяйстве и зерновых культурах это преимущество крестьянского хозяйства имеет небольшое значение. Но интенсивное животноводство не легко удается в условиях крупного капиталистического хозяйства.
Выше было указано, что, уже в силу чисто технических условий, чем интенсивнее сельское хозяйство, тем меньше должны быть размеры производительной единицы, так как при интенсивном хозяйстве чрезвычайно увеличиваются, сравнительно с другими расходами сельского хозяйства, расходы на перевозку в пределах данного хозяйства. Экономические преимущества труда в свою пользу еще усиливают эту тенденцию к уменьшению размеров хозяйства по мере перехода к более интенсивным системам. Факты показывают, что крупное капиталистическое хозяйство всего выгоднее при экстенсивных системах сельского хозяйства. Так, экстенсивное лесное хозяйство, сводящееся к вырубке дико растущего леса, допускает самые крупные размеры предприятия; и действительно, в колониях и малонаселенных странах предприятия по вырубке лесов нередко достигают гигантских размеров. То же нужно сказать и об экстенсивном пастбищном скотоводстве. В Австралии некоторые крупные скотоводы имеют по нескольку сот тысяч овец. Собственно земледелие предполагает уже меньшие размеры предприятия. Наибольших размеров достигали американские пшеничные фермы Дальнего Запада, ведшие крайне экстенсивное хищническое хозяйство на обширных площадях земли при помощи самых усовершенствованных машин. Дороговизна труда делала необходимым широкое применение машин, а дешевизна земли обусловливала экстенсивность хозяйства. Некоторые из этих ферм достигали размеров 10.000 гект. и более и являлись настоящими пшеничными фабриками. Но при интенсивном земледелии такие крупные фермы становятся уже экономически невыгодными. В Англии, напр., фермы площадью свыше 500 гект. составляют редкое исключение. Преобладают фермы значительно меньших размеров — в несколько десятков гект.
Но крупное капиталистическое сельское хозяйство встречает для своего развития еще специфические социальные препятствия. Сельское хозяйство требует, в зависимости от времени года, очень различного количества труда. Зимой спрос на труд со стороны сельского хозяйства понижается до минимума, между тем как в некоторые непродолжительные периоды — напр., во время уборки хлеба — спрос на рабочие руки повышается в сельском хозяйстве в несколько раз. Для того, чтобы иметь возможность удовлетворять свою колеблющуюся потребность в рабочих руках, капиталистическое земледелие должно располагать обширным запасом рабочих рук, которые остаются незанятыми в периоды сокращения требования на рабочие руки. Капиталистическое земледелие стоит, таким образом, пред альтернативой: или иметь обширный контингент постоянных рабочих, которые большую часть года не будут полностью использованы для нужд данного хозяйства, или же иметь, кроме постоянных, также и временных рабочих, которые нанимаются в горячее время и затем рассчитываются, когда надобность в них прекращается. В первом случае на капиталистическое хозяйство возлагается бремя содержания излишнего количества рабочих рук; во втором случае нужно, чтобы рядом с крупным имением, нуждающимся в рабочих руках, имелся достаточно значительный рынок сельскохозяйственных рабочих, которыми можно было бы пользоваться для надобностей данного имения. Таким рынком может быть только достаточно развитое крестьянское хозяйство.
Наличность мелкого сельского хозяйства оказывается, таким образом, условием успешного развития крупного капиталистического земледелия. Где же крестьянское хозяйство мало развито или совершенно отсутствует, там капиталистическое сельское хозяйство встречает особые специфические препятствия для своих успехов. Экономическая эволюция последних лет характеризуется быстрым ростом промышленности, отвлекающей рабочие руки от деревни; в деревне остается все меньше и меньше рабочих, и в то же время самое качество рабочих ухудшается благодаря тому, что в город уходят более предприимчивые и сильные люди. Таким образом, возникает то, что называют „рабочим вопросом в сельском хозяйстве“, под каковым в данном специфическом смысле нужно понимать не вопрос об улучшении положения рабочих (что обычно понимается под рабочим вопросом), а вопрос о снабжении капиталистического сельского хозяйства рабочими руками. Этот специфический рабочий вопрос вызывает много жалоб в тех районах, где мелкое сельское хозяйство не получило развития, как, напр., в Англии и северовосточных провинциях Германии. В Германии вопрос об обезлюдении деревни обратил на себя особое внимание в связи с борьбой германской и польской народностей в восточных провинциях Пруссии. В этих провинциях работа в крупных имениях производится почти исключительно батраками, не имеющими никакой земельной собственности. Хотя по отношению к ним применяется известная комбинация денежного и натурального вознаграждения — рабочему дается право пользования известным участком земли, на котором рабочий имеет свой огород и может выпасывать корову, — но землепользование рабочего все же остается крайне ограниченным и имеет тенденцию сокращаться — денежное вознаграждение заменяет натуральное. Все это имеет своим последствием усиленный отлив немецкого деревенского населения в город. На место же уходящих рабочих стали появляться для временных заработков польские рабочие и, таким образом, стало наблюдаться замещение немецкого деревенского населения польским. Это вызвало со стороны прусского правительства целый ряд мер, направленных к увеличению связи рабочего с землей и к насаждению в этих провинциях крестьянского хозяйства.
Итак, сохранению мелкого сельского хозяйства благоприятствуют некоторые экономические и социальные условия. Но главной основой устойчивости мелкого сельского хозяйства являются не его экономические преимущества перед крупным, а то существенное обстоятельство, что крупное хозяйство ведется в форме капиталистического предприятия, ради прибыли и ренты, а мелкое для обеспечения существования самого производителя. Крестьянин продолжает вести свое хозяйство даже и в том случае, когда хозяйство не дает ему ничего, кроме средней заработной платы, в то время, как капиталистическое хозяйство, доходы которого покрывали бы только заработную плату, должно было бы, по необходимости, прекратиться. Поэтому мелкое хозяйство может существовать и развиваться при значительно меньшем валовом и чистом доходе, чем капиталистическое крупное.
К этому присоединяется и то, что мелкое земледелие, служа потребительным нуждам земледельца, менее зависит от рыночных колебаний цен на сельскохозяйственные продукты, чем крупное капиталистическое хозяйство, работающее исключительно для сбыта. Последняя четверть прошлого века характеризовалась сильным падением цен на сельскохозяйственные продукты, особенно на главный мировой хлеб — пшеницу. Вот, напр., данные о ценах на пшеницу в Англии.
Цена пшеницы, принимая за 100 цену 1871—75 гг.:
| 1876—1880 | 87 |
| 1881—1885 | 73 |
| 1886—1890 | 57 |
| 1891—1895 | 51 |
Причины этого быстрого падения цен заключались в расширении посевных площадей в странах экстенсивной сельскохозяйственной культуры, как Соединенные Штаты, Россия, Аргентина и др. области с избытком нераспаханной земли. Постройка сети железных дорог в этих странах и понижение пароходных фрахтов сократили издержки транспорта сельскохозяйственных продуктов из этих стран в Западную Европу. Европа была переполнена дешевым хлебом заокеанских стран, следствием чего явилось падение на мировом рынке цен хлебных продуктов. Действительно, посевные площади изменялись в различных странах за это время следующим образом:
| 1870 г. | 1880 г. | 1890 г. | 1900 г. | |
|---|---|---|---|---|
| миллионы акров | ||||
| Западная Европа | 44,4 | 45,5 | 46,7 | 47,0 |
| Россия | 28,7 | 28,9 | 32,6 | 40,0 |
| Соедин. Штаты | 19,0 | 38,0 | 36,1 | 42,5 |
| Аргентина | 0,3 | 0,6 | 3,0 | 8,2 |
| Австралия | 1,2 | 2,8 | 3,9 | 5,9 |
В общем, за время 1870—1900 гг. посевная площадь названных стран увеличилась более, чем в полтора раза. Между тем, население в тех странах увеличилось за то же время менее, чем на 40%. Прирост посевной площади значительно обогнал по своим размерам рост населения, и вполне естественно, что цена хлебных продуктов должна была упасть.
Кризис привел к значительному понижению земельной ренты и цен на землю в большинстве стран Зап. Европы. Так, напр., в Англии земельная рента упала на 25, 30 и даже более %. В некоторых случаях понижение ренты было даже еще более значительным. Так, в Норфолькском графстве, по показаниям парламентской комиссии, рента на тяжелых, глинистых почвах упала на 60—75%. Не столь сильно, но все же значительно, земельная рента понизилась и в Германии, равно как и в других странах Зап. Европы.
Что касается до важного вопроса, какие именно роды сельскохозяйственных предприятий всего более пострадали от кризиса, то русский экономист Зотов, исследовав этот вопрос на основании данных английских парламентских анкет, приходит в своей книге „Очерки землевладения и земледелия в Англии“ (1909) к тому выводу, что „в пахотных графствах депрессию лучше выдержали крупные фермы, а в пастбищных — мелкие“. Объясняется это тем, что в зерновом хозяйстве крупное производство сильнее мелкого. Напротив, в тех графствах, где сельское хозяйство основывается преимущественно на разведении скота, обработке молока, свиноводстве, птицеводстве, огородничестве и плодоводстве, тщательность труда приобретает особое значение, и поэтому в борьбе с неблагоприятными условиями сбыта мелкие хозяева получают преимущества сравнительно с крупными.
В Германии все исследователи констатируют, что от кризиса всего более пострадали крупные хозяйства; крестьянское же хозяйство перенесло его гораздо лучше. „Многочисленные статистические исследования и отдельные работы установили, — говорит, напр., такой осторожный исследователь, как фон-дер-Гольц, — что крупное землевладение больше пострадало от падения цен, чем крестьянское и вообще мелкое землевладение“. Объясняется это отчасти более сильным падением цен зерновых продуктов, чем продуктов животноводства, преимущественно производимых мелким хозяйством, но главным образом тем обстоятельством, что мелкое хозяйство, работая в большей или меньшей степени для потребительных нужд хозяина, вообще, менее нуждается в сбыте по хорошей цене своих продуктов, чем крупное.
Падение цен последней четверти прошлого века значительно ослабило, таким образом, позицию крупного капиталистического сельского хозяйства. Между тем, за последнее время относительная сила крестьянского хозяйства значительно возросла благодаря быстрому развитию сельскохозяйственной кооперации. Кооперация дала возможность крестьянскому хозяйству воспользоваться некот. преимуществами крупного хозяйства, без перехода к капиталистическому предпринимательству. Благодаря кооперации в сфере кредита, крестьянин получил возможность привлекать к своему хозяйству денежные средства, не становясь объектом эксплуатации ростовщика, как в прежнее время. Кооперация в сфере продажи продуктов избавила крестьянина от прежней зависимости от торгового капитала. И, наконец, кооперация в сфере переработки сельскохозяйственных продуктов дала возможность крестьянину продавать продукт своего труда в той форме, при которой оплата труда крестьянина оказывается наивысшей. В то время, как крупное капиталистическое хозяйство ослабело благодаря кризису, силы мелкого хозяйства возросли благодаря кооперации.
Еще большее значение для новейшей эволюции сельского хозяйства в Западной Европе имело то обстоятельство, что центр тяжести этого хозяйства все более и более передвигается за последнее время в сторону изготовления животных, а не зерновых продуктов. В области же интенсивного животноводства крестьянское хозяйство, как сказано, несомненно сильнее крупного.
Подводя баланс сравнительной силы и устойчивости крупного капиталистического и мелкого хозяйства крестьянина в их взаимной борьбе, приходится признать, что баланс этот склоняется в наше время в пользу мелкого хозяйства. Этому нисколько не противоречит тот факт, что капиталистическое сельское хозяйство пользуется во многих странах широким распространением и является в некоторых странах решительно преобладающей формой сельскохозяйственного предприятия (Англия). Развитие капиталистического земледелия явилось не результатом экономической силы последнего, сравнительно с крестьянским трудовым земледелием, но естественным последствием крупного землевладения, возникшего, в свою очередь, на основе политического насилия. Земля перешла в руки немногочисленной группы правящих классов вовсе не потому, что крупное земледельческое производство оказалось экономически сильнее мелкого. Земля была силой захвачена господствующими классами вместе с самим земледельцем, обращенным в раба или крепостного. Затем земледелец получил свободу, но значительная часть земли осталась в руках помещика. Так возникло во всех странах Европы крупное землевладение и, как естественное последствие его, крупное капиталистическое земледелие.
Крупное землевладение возникло очень давно путем захвата земли господствующими классами во время господства очень экстенсивных форм хозяйства. В наше же время, когда интенсивное хозяйство вытесняет экстенсивное, условия для развития крупного сельского хозяйства становятся менее благоприятными. Однако, быстрого замещения одной формы сельскохозяйственного предприятия другой не наблюдается потому, что, вообще, аграрные отношения отличаются большим консерватизмом. Для того, чтобы расширить сельскохозяйственное предприятие, нужно, как общее правило, увеличить площадь земли в распоряжении данного предприятия, а для этого требуется, в свою очередь, или взять в аренду нужную землю или купить ее. Но получить землю в аренду не везде возможно, а купля-продажа земли повсеместно обставлена значительными затруднениями. Земля, находящаяся в руках крупных землевладельцев, благодаря майоратам и другим юридическим ограничениям, нередко совсем не может быть продаваема (так, в Англии около ¾ владельческой земли закреплено, таким образом, за одними и теми же владельцами); с другой стороны, и мелкое крестьянское землевладение часто юридически закреплено за владельцами. Самая продажа земли облагается повсеместно тяжелыми пошлинами в пользу государства. Все это вместе приводит к значительной устойчивости аграрных отношений, изменяющихся, вообще, со значительной медленностью.
Вот, напр., данные о размерах производительных предприятий в сельском хозяйстве Германии, которая, вообще, является единственной страной, производящей правильные и достаточно детальные периодические промышленные переписи (подробнее см. XIV, 171/72, прилож., табл. IV).
Сокращается площадь карликовых и крупных хозяйств; напротив, крестьянское хозяйство среднего типа растет, равно как и более крупное крестьянское хозяйство. Вместе с тем, процент наемных рабочих по отношению к общей численности населения, занятого в сельском хозяйстве, не растет, как это наблюдается в промышленности, а падает; а процент самостоятельных хозяев растет. Вот соответствующие данные для Германии[1].
Если вспомнить, что Германия является той страной на европейском континенте, в которой капиталистическое развитие идет всего быстрее, то эти данные приобретут еще большее значение. Расширение площади крестьянского хозяйства за время 1882—95 гг. еще можно было объяснить тем, что за это время крупное хозяйство сильно пострадало от сельскохозяйственного кризиса. Но после 1895 г. уже нельзя говорить о кризисе, так как падение цен сельскохозяйственных продуктов закончилось в половине девяностых годов и сменилось обратным движением цен, которые начали подыматься, сначала очень медленно, а в последние годы настолько быстро, что теперь на первый план общественного внимания выдвигается новая проблема — вздорожания жизни. Тем более интересно, что именно за время 1895—1907 г. замечается особенно быстрый рост площади крестьянского хозяйства и даже абсолютное сокращение площади крупного хозяйства. Объясняется это, вероятно, главным образом, тем, что дальнейшая интенсификация хозяйства и растущее значение интенсивного животноводства в сельском хозяйстве Германии (как и вообще Зап. Европы) делает мелкое хозяйство относительно все сильнее. Известное значение в этом же смысле имеют, несомненно, и успехи кооперативного движения.
Германия является единственной страной, для которой имеются вполне точные и полные статистические данные относительно изменения земельной площади в пользовании различных сельскохозяйственных предприятий за длинный ряд лет. Относительно Франции за последнее время также появились некоторые интересные данные, иллюстрирующие направление аграрной эволюции в этой стране за последние годы. А именно, по сведениям, опубликованным французским министерством земледелия, за время 1892—1908 гг. число мелких земельных собственников, владеющих участками не более 10 гектаров каждый, уменьшилось с 4.852.969 до 4.611.564. Уменьшение это объяснялось понижением рождаемости в деревне и уходом крестьян в город, но общая площадь земельной собственности в их руках за то же время увеличилась весьма значительно — с 11.626.500 гектаров до 12.787.939 гектаров, т. е. на 1.161.439 гект., или почти на 10%. Напротив, площадь земельных участков выше 10 гект. за то же время сократилась на 429.241 гект.
Весьма большой интерес представляет произведенная французским министерством земледелия специальная анкета о положении во Франции крестьянского хозяйства, опубликованная в 1910 г. Анкета эта приходит к решительно благоприятным выводам относительно современного положения во Франции крестьянского хозяйства, которое, по данным анкеты, стоит во Франции в большинстве случаев технически выше крупного. Относительно 28 департаментов констатируется, что мелкое хозяйство стоит выше крупного и по оборудованию и по экономическим результатам. Мелкие хозяева сумели воспользоваться успехами, сделанными в новейшее время скотоводством, новыми методами обработки земли, распространением химических удобрений и подбором новых семян. В департаменте Верхней Гаронны мелкие виноградари устояли во время винодельческого кризиса, в то время как крупные должны были под его влиянием ликвидировать свое хозяйство. В некоторых департаментах наблюдается превращение крупных хозяйств в мелкие, путем разбивки одного имения на несколько мелких участков и отдачи их в аренду. Только в 15 департаментах крупное хозяйство стоит технически выше мелкого по оборудованию и экономическим результатам. В остальных департаментах мелкое хозяйство или равно крупному или превышает его в одном из этих отношений. Но и в тех 15 департаментах, в которых крупное хозяйство экономически сильнее мелкого, только в одном департаменте наблюдается поглощение мелкого хозяйства крупным. Крупное хозяйство во Франции, как и в других странах, страдает от недостатка и неудовлетворительного качества наемного труда. Из 87 департаментов Франции можно отметить лишь два, в которых за последние двадцать лет наблюдается концентрация земельной собственности. В 36 департаментах увеличилось и число мелких собственников и площадь принадлежащих им владений. В тринадцати департаментах и число и площадь мелких владений остались без изменений. В трех департаментах число мелких собственников не изменилось, но площадь, им принадлежащая, увеличилась. В одном — число увеличилось, но площадь осталась без изменений. Одним из важных факторов этого подъема крестьянского хозяйства анкета признает развитие кооперации, давшей возможность мелкому хозяйству пользоваться выгодами крупного. Большая часть увеличения рогатого скота во Франции приходится на коров, в разведении которых заинтересовано преимущественно мелкое хозяйство для получения молочных продуктов.
Относительно Англии имеются нижеследующие данные (ср. IX, 343, прилож., стр. III).
| Число сельскохоз. предприятий площадью | |||
|---|---|---|---|
| от 5 до 50 акр. | от 50 до 300 акр. | свыше 300 акр. | |
| 1885 г. | 232.955 | 144.288 | 19.364 |
| 1895 г. | 235.481 | 147.870 | 18.787 |
| 1905 г. | 232.966 | 150.561 | 17.918 |
| 1911 г. | 234.040 | 151.197 | 17.426 |
Эти данные говорят о правильном сокращении из десятилетия в десятилетие числа крупных сельскохозяйственных предприятий и росте средних. Вместе с тем, наблюдается сокращение за десятилетие 1895—1905 г. и мелких предприятий. По мнению Германа Леви, это сокращение вызвано следующим обстоятельством: быстрое расширение английских городов приводит к тому, что мелкие пригородные хозяйства утрачивают сельскохозяйственный характер и потому перестают существовать в качестве сельскохозяйственных предприятий. Кроме того, по мнению того же автора, сокращение наблюдается только в группе хозяйств до 20 акров; число же хозяйств от 20 до 50 акров возросло; но так как такой группировки в новейших данных английской статистики нет, то вопрос этот остается открытым. В целом, для всей группы от 5 до 50 акр. за последние годы вновь наблюдается прирост ферм. Затем, нужно иметь в виду, что группа хозяйств от 50 до 300 акров включает в себя и мелкие хозяйства. По наблюдениям того же автора, на фермах до 100 акров работа хозяина играет еще главную роль.
Во всяком случае, английская статистика позволяет с уверенностью прийти лишь к одному выводу, что число крупных хозяйств в Англии за последние десятилетия безусловно сокращается. Новейшее направление аграрной эволюции неблагоприятно в Англии для крупных хозяйств — к этому выводу пришла и парламентская комиссия, исследовавшая положение английского мелкого сельского хозяйства в 1905 г. Комиссия эта высказала уверенность, что „нет общего закона, который делал бы во все времена и при всяких условиях наиболее прибыльными в сельском хозяйстве предприятия одного определенного размера. Если отвлечься от местных условий и расстояний от рынков и промышленных центров, то можно сказать, что размер наиболее выгодного предприятия в сельском хозяйстве определяется родом производимых продуктов — животных или растительных“. — А так как для новейшей аграрной эволюции Англии характерен упадок зернового хозяйства, в котором выгоды крупного хозяйства особенно велики, и распространение интенсивного животноводства, наиболее пригодного для мелких ферм, то в Англии мелкая ферма в настоящее время может платить более высокую ренту, чем крупная.
Таким образом, мы видим, что как общие теоретические соображения, так и статистические данные говорят, что ничего похожего на общую тенденцию к концентрации производства в сельском хозяйстве мы не замечаем. Не подлежит ни малейшему сомнению, что недавно столь распространенная среди экономистов уверенность, будто аграрная эволюция идет по типу промышленной, основана на глубокой ошибке. С бо̀льшим основанием можно было бы говорить о совершенно обратной тенденции аграрного развития — в сторону раздробления производства и вытеснения крупного хозяйства мелким. Однако, последнее утверждение нам кажется также заходящим слишком далеко. Можно согласиться, что в новейшее время наблюдается тенденция к вытеснению капиталистического хозяйства трудовым крестьянским. Однако, как мы видели, эта тенденция проявляется далеко не во всех случаях с одинаковой силой и иногда заменяется обратной тенденцией. Поэтому осторожнее признать, что, в противность тому, что мы наблюдаем в промышленности, в области сельского хозяйства направление развития не имеет в разных странах и в разные исторические эпохи одного и того же неизменного характера.
Только в области промышленного развития различных стран наблюдается известное сходство типических черт, позволяющее говорить о едином типе развития, общем для всех отдельных случаев. Капиталистическая промышленность, действительно, развивается по сходному типу во всех странах, где она существует: везде наблюдается концентрация производства, рост акционерных компаний, слияние капитала во все большие массы и пр. и пр., составляющее то, что Маркс называл законами развития капиталистической промышленности. Совсем иное — аграрное развитие. Оно не укладывается в различных странах в одну общую схему. Правда, для новейшего времени как будто намечается известное сходство общего направления этого развития — именно, в направлении, противоположном развитию промышленности; замечается не концентрация, а, наоборот, раздробление производства, вытеснение крупного капиталистического производства мелким, трудовым, крестьянским. Но все же эта тенденция далеко не имеет такого всеобщего характера и выражена далеко не столь резко, как противоположная тенденция в промышленности. Если, в общем, крестьянское хозяйство, при достигнутой степени интенсивности сельского хозяйства, оказывается в большинстве случаев сильнее капиталистического, то во многих отдельных случаях и в отдельных районах мы замечаем нередко прямо противоположное развитие.
Повышение цен на сельскохозяйственные продукты благоприятствует само по себе капиталистическому хозяйству. Новейшая тенденция к такому повышению может привести к усилению капиталистического земледелия; до сих пор этого не происходило благодаря тому, что все более развивающееся в Зап. Европе интенсивное животноводство удается лучше в мелком хозяйстве. Но в дальнейшем, с увеличением применения науки к технике сельского хозяйства и с усовершенствованием сельскохозяйственных машин, позиция крупного капиталистического хозяйства может усилиться.
Таким образом, в области аграрной эволюции осторожнее воздержаться от признания какой-либо общей тенденции развития и ограничиться констатированием, что, при имеющихся в настоящее время технических, экономических и социальных условиях, мелкое трудовое сельское хозяйство не только не уступает места крупному капиталистическому, но в большинстве случаев вытесняет последнее; изменение же современных условий может существенно изменить и общий ход аграрной эволюции.
- ↑ Оффициальные данные германских переписей (ср. XIV, 171/72, прил., таб. III) дают совершенно иные цифры сельскохозяйственных рабочих, но нужно иметь в виду, что германская статистика относит к числу рабочих и всех членов семьи хозяина, если они помогают хозяину в его хозяйственном труде. Чтобы узнать число наемных рабочих, нужно этих помогающих членов семьи исключить из числа общего числа рабочих, тогда мы получим цифры, приводимые в тексте.