II. Землевладение. Основы существующего распределения земельной собственности заложены еще в условиях первого заселения Европы. Сравнительное языкознание доказывает, что индо-германские народы оставили свою старую родину, уже владея знанием примитивных приемов обработки земли и скотоводства. Уже на своей старой родине они жили правильной семейной жизнью, имели своих вождей в военное время и судей. Германский экономист Мейцен, которому принадлежит новейшее и основанное на наиболее обширном фактическом материале исследование условий заселения Европы, приходит к заключению, что можно различить три различных типа первоначального заселения. Первым типом является заселение кельтов. Кельты осели на землю кланами — родовыми группами, которые вели свое происхождение от одного и того же родоначальника и управлялись вождями, избираемыми из наиболее уважаемых семейств клана. Такой характер имели кельтские поселения в Ирландии, Шотландии, Уэльсе. Границы отдельных кланов можно проследить еще и теперь. Они сохранились в большинстве графств в Ирландии, и обычный клан занимал территорию около 9-ти географич. миль. Между кланами существовала, в свою очередь, взаимная иерархия, так что вожди некоторых кланов были постоянно королями страны. Члены каждого клана считали себя совладельцами принадлежащей клану земли. Никто из членов клана не имел права захватывать землю клана в свою наследственную собственность и каждый получал в пожизненное пользование часть этой земли.
Остатки этого первоначального землевладения еще живут в мировоззрении ирландцев. Вожди кланов, после завоевания Ирландии, мало-помалу превратились в вассалов короля и собственников земли, принадлежавшей прежде клану. Но для членов клана это было сначала мало заметно, так как они продолжали пользоваться землей за известную определенную, постоянную ренту. Только в XVII в. почувствовалась уже существенная перемена, и прежние члены клана, совладельцы общей земли, превратились в простых временных арендаторов.
Второй тип первоначального заселения образует собой заселение славян, которые осели отдельными семьями, дворами. Эти семьи иногда были очень велики, и таким образом возникли обширные домохозяйства в несколько десятков и даже сотен человек, сообща владевшие всей землей и сообща обрабатывавшие ее. Такие семейные общины сохранились до настоящего времени в некоторых южнославянских землях, образуя собой так назыв. задруги. Если семья разрасталась за ее естественные пределы, то от нее отделялись новые семьи, получавшие известные земельные участки из общей территории общины. Таким образом возникла так наз. долевая община, которую А. Я. Ефименко описала в Архангельской губ. Сущность этой формы землевладения заключается в том, что все семьи, принадлежащие к данной общественной группе, признаются имеющими право на известную (и, притом, весьма неравную) долю земли, но только на идеальную долю, ибо реально земля не поделена в частную собственность между отдельными хозяйствами. Каждое семейство может требовать своей доли, но не больше, как бы мала она ни была. Такая долевая община (нередко смешиваемая с уравнительно-передельной) имеет много общего с частным землевладением, отличаясь от него существенно тем, что при ней могут существовать (и существуют) качественные переделы земли, обмен участками, но для уравнения не количества земли во владении каждого двора, а качества земельных участков, находящихся в пользовании отдельных дворов.
Третьим типом первоначального заселения является заселение германцев. У германцев, по словам Мейцена, мы не встречаем никаких следов ни кланов ни обширных семейных общин. Семьи невелики, и каждая владеет своим земельным участком. Правда, известная часть земли остается в общем владении, и эта земля иногда распределяется между отдельными семьями ежегодно или через другие промежутки времени. Иногда происходили обмены землями, принадлежавшими отдельным семьям. Однако, эти последние переделы отнюдь не имели в виду уравнение количества земли во владении отдельных семей, а стремились лишь к уравнению качества земли и уменьшению чресполосицы. Они были вполне аналогичны переделам в русской долевой общине. Вообще, вопреки Мейцену, следует признать, что первоначальное германское заселение представляло много аналогичного со старинной русской долевой общиной.
Расселение германцев происходило не отдельными дворами, но деревнями небольшого размера. Земля подразделялась на гуфы — участки земли, достаточные для обработки их одним двором и представлявшие собой как бы идеальную земельную единицу. Количество гуф в распоряжении одного двора, однако, отнюдь не было одинаковым. Гуфа состояла из земель различного рода — дворового места, сада, полевой земли, луга и права пользования в определенном размере лугами и лесом, состоявшими в общем пользовании, образовывавшими собой так назыв. альменду. Некоторые дворы владели только долями гуфы, другие несколькими гуфами. Дворовые постройки были тесно сближены между собой и образовывали деревню. Полевая земля каждой гуфы подразделялась на коны — участки земли различного качества; качество земли в каждом коне было более или менее одинаково. Каждая гуфа получала полосу земли в каждом коне в виде длинной полосы. Таким образом, земля каждой гуфы слагалась из нескольких полос, и в этом заключалась характеристическая черта германского первоначального землевладения. Отсюда вытекала необходимость для всех дворов деревни придерживаться одного и того же севооборота. Эту систему землепользования германцы широко распространили по всей Европе, во время великого переселения народов Европы.
Напротив, для народов кельтского происхождения, захватывавших землю кланами, характерно расселение отдельными дворами. В каждом дворе жило несколько супружеских пар с детьми, образовывавшими большую семью. Двор помещался среди обширного участка земли, находящегося в постоянном его пользовании. Эта система расселения хуторами, повидимому, охватывала и Галлию.
Германское деление земли на отдельные полосы создало распространенное мнение, что наиболее старинной формой землепользования была совместная обработка всеми жителями деревни их общим трудом всех земель деревни. Однако, в настоящее время этот взгляд, находивший себе раньше в Германии многих сторонников, может считаться окончательно опровергнутым. Ничего похожего на аграрный коммунизм у германских народов не наблюдалось. Правда, переделы земли широко практиковались у германских народов, но это были переделы не для уравнения количества земли во владении каждого двора, а переделы для уменьшения чересполосицы и уравнения качества земли. Нужны были совершенно особые условия, чтобы долевое владение превратилось в общинно-передельное, как это произошло в России. При долевом владении земельного равенства не существует, богатые владеют бо́льшим количеством земли, чем бедные, и естественно стремятся закрепить за собой землю; происходит борьба, в которой верх одерживают богатые. Поэтому долевая община легко превращается в частное землевладение, как это и произошло в Зап. Европе.
Ранее всего частное землевладение возникает в форме захвата вождями свободной, незанятой земли, которая обращается ими в частную собственность — короли, герцоги являются первыми землевладельцами. Затем, к ним присоединяется дворянство, с одной стороны, и духовенство, с другой. Мало-по-малу эти общественные группы захватывают в свое исключительное владение обширные пространства земли; единственным средством использовать эту землю было заселение ее земледельцами, которые обрабатывали ее в свою пользу, под условием уплаты собственнику земли известного натурального или денежного оброка. Иногда при этом земля заселялась достаточным количеством земледельцев, распределявших ее в этом случае обычным образом, т. е. разделяя ее на гуфы и коны. Но в других случаях, когда число поселенцев было невелико, землей наделялись отдельные дворы без всякого порядка по усмотрению помещика. С эпохи каролингов эти заселения помещичьих земель принимают систематически, планомерный характер. В широком размере такое заселение земледельцами государственных земель практиковал Карл Великий с политическими целями. Благодаря этим заселениям, германская народность захватывала славянские земли на востоке Германии.
Мало-по-малу господствующие классы захватывают не только свободные, незанятые земли, но и земли, находившиеся во владении свободных крестьян. Постоянные войны, характеризовавшие эпоху средних веков, и полная необеспеченность личности и имущества приводили к тому, что отдельному крестьянину было трудно собственными силами обеспечить свое существование. Крестьянин не был уже воином и не мог оружием обеспечить себе свободу. Вполне естественно, что он оказался в политической зависимости от военного класса, что соответствовало его собственным интересам, так как, получив сеньера, он получал и надежного защитника от всех других. Таким образом, прежнее свободное крестьянство утратило свою политическую свободу и превратилось в класс, политически зависимый от военной аристократии и церкви.
Попав в политическую зависимость от аристократии, крестьянство скоро утратило и право собственности на свою землю. Создалось правовое представление средневековья, что каждая земля должна иметь какого-либо сеньера. Таким образом, произошло юридическое обезземеленье массы крестьянства, закончившееся в середине средневековья.
Однако, это юридическое обезземеление крестьян далеко не было равнозначаще экономической утрате крестьянами своих земель. Фактически земля оставалась попрежнему в пользовании крестьян, формы крестьянского землепользования нисколько не изменились, и происшедшая перемена выражалась лишь в том, что крестьяне обязаны были платить известный натуральный или денежный оброк в пользу своего сеньера. Утратив права на землю, крестьянин не мог не утратить и личной свободы. Он становится крепостным своего сеньера, получившего, в конце концов, не только права на землю, но и на личность крестьянина. Окончательное закрепощение крестьянина не оказало, тем не менее, существенного влияния на характер крестьянского землепользования и не вызвало отделения крестьянина от земли. Крестьяне, утратив свободу, продолжают обрабатывать те же участки, что и раньше, долевая община у них сохраняется, и лишь значительно позже, в тех случаях, когда крестьяне избегли окончательного обезземеливанья, долевая община разлагается, с освобождением крестьяне на отдельные участки, принадлежащие на правах частной собственности отдельным крестьянам.
Примером сложной долевой общины этой эпохи может служить средневековая германская марка — типичная земельная германская организация этого времени. В состав такой марки, которую многие исследователи ошибочно рассматривали, как уравнительно-передельную общину, входили как помещики, так и крестьяне. Помещик владел известными земельными участками на правах частной собственности; на ряду с этим, известная часть земли марки — луга, пустоши, леса, находилась в нераздельном пользовании всех членов марки; пахотная же земля, не составлявшая частной собственности помещика, была в долевом владении крестьян — членов марки. Таким образом, в германской марке эпохи средневековья мы находим сочетание частного владения, долевого и общего, при чем в общем пользовании находились пустоши, сенокосы и леса.
Дальнейшие судьбы крестьянского землевладения в разных странах Зап. Европы были неодинаковы. Всего более крестьянское землевладение пострадало в Англии, где большая часть общинных земель была просто захвачена дворянством, при чем этот захват шел особенно энергично в две эпохи — в XVI веке и в конце XVIII и начале XIX вв. В первую эпоху побудительным мотивом к этим захватам явилось распространение крупного овцеводства, вызванное, в свою очередь, повышением цен на шерсть. Дворянство, для увеличения своих пастбищ, захватывало крестьянские земли, и, таким образом, исчезла значительная часть общинных земель.
Таково обычное объяснение перехода общинных крестьянских земель в руки дворянства. Против него сделал важные возражения г. И. Гранат в своей работе „К вопросу об обезземелении крестьянства в Англии“ (1908). По мнению этого исследователя, обезземеление английских крестьян в XVI веке произошло не путем насильственной экспроприации, а путем продажи земли крестьянами крупным землевладельцам. Богатые крестьяне продавали свою землю, находя более выгодным брать землю у помещиков в аренду, и из них образовался класс фермеров-капиталистов. Мелкие же крестьяне покидали землю, привлекаемые более высоким заработком от промышленности. Однако, если и согласиться с соображениями г. Граната, все же нельзя сомневаться, что одновременно с покупкой земли дворянами широко практиковался в XVI в. и простой захват ими крестьянской земли.
Затем процесс обезземеления английского крестьянства приостановился на два столетия и возобновился только в конце XVIII в., когда повышение цен на хлеб и, в связи с этим, на землю создало новый сильный мотив для захвата земли. Права крестьян на их землю были мало оформлены юридически, и потому грабеж крестьянской земли мог совершаться на законном основании при посредстве парламентских актов о разделе общинной земли и постановлений мировых судей. И парламент и местный суд были всецело во власти дворянства.
Таким образом, исчезновение крестьянской собственности в Англии произошло благодаря политическому господству дворянства. В других странах этот процесс не зашел так далеко, хотя повсеместно дворянство стремилось использовать свое политическое могущество для захвата крестьянской земли, но так как в одной Англии дворянство вполне подчинило себе политическую власть, то в других странах крестьянская собственность более или менее сохранилась, хотя и в сильно урезанном виде.
Во всяком случае, не подлежит сомнению, что крупная земельная собственность выросла совершенно иным путем, чем крупный промышленный капитал. В промышленности крупное производство, в силу своих технических преимуществ перед мелким, стало господствующей формой промышленности, и, таким образом, на чисто экономической основе произошло скопление огромных капиталов в одних руках. Напротив, крупная земельная собственность предшествовала крупному сельскому хозяйству и создалась вне всякой связи с последним на основе политического преобладания одного общественного класса, который использовал свое политическое могущество для своего экономического обогащения.
В настоящее время мы видим в различных государствах самое различное распределение земельной собственности, в связи с различием их политической истории. Еще и теперь крупная земельная собственность находится преимущественно в руках дворянства — наследников тех лордов, феодальных сеньеров и помещиков, которые много лет тому назад путем политического насилия захватили крестьянскую землю вместе с самим крестьянином. Рядом со странами, в которых крупное землевладение решительно преобладает, как Англия (в которой почти 72% всей площади земельной собственности принадлежит владельцам, свыше 1.000 акров на имение), северная и восточная Германия, Италия, Венгрия, мы встречаем страны, в которых крестьянское землевладение охватывает большую площадь, чем крупное. Такими странами являются, напр., Франция, южная Германия, Бельгия, Голландия, Дания (статистику землевладения см. в соответствующих статьях об отдельных странах).