Ссылка (в древнем Риме — relegatio, deportatio, в Англии и Франции — transportation, в Германии — Deportation, в Италии — deportazione, в Испании — relegacion, confinamiento) — принудительное удаление государственной властью своих или чужих граждан (например, ссылка военнопленных буров Англией на остров Св. Елены) в отдаленные местности, на окраинах государства или же в его колониях, для пожизненного или временного там пребывания. Целью С. может быть: избавление страны (метрополии) от порочных или вредных в политическом отношении людей (административная и политическая С.), заселение малолюдных колоний (принудительная колонизация), наказание и исправление преступников (судебная С.).
В зачаточной форме ссылки встречается уже в древней Греции, где граждане, подлежавшие, в видах государственной безопасности или за преступления, смертной казни, могли избегнуть смерти добровольным бегством из отечества и вечным изгнанием, соединенным с конфискацией имущества, разрушением семейного союза и воспрещением всем и каждому оказывать помощь изгнаннику. Точно также и в Риме, во времена республики, полноправные граждане (cives romani), в случае совершения ими преступлений, за которые другие подданные подвергались смертной казни, присуждались к добровольному вечному изгнанию (exilium), имевшему последствием «воспрещение воды и огня» (aquae et ignis interdictio), т. е. лишение прав сословных (civitas), имущественных, наследственных, семейных (patria potestas), a также дееспособности к заключению сделок по формулам римского права. Несмотря на такое полное разрушение всей юридической сферы личности изгнанника, который, в случае произвольного возвращения в Рим, мог быть всяким убит безнаказанно, римляне, по свидетельству Цицерона, считали добровольное удаление из отечества не наказанием, а «убежищем от наказания» (perfugium portusque supplicii). Наряду с добровольным изгнанием, позже, в особенности при императорах, в Риме выработался институт принудительного изгнания (relegatio), состоявшего либо в простой высылке под надзором стражи на известное расстояние от Рима (Цицерон, например, был выслан на расстояние 468 тыс. шагов), с предоставлением высылаемому выбора места жительства вне установленной заповедной черты, либо в высылке с водворением (confinatio) в определяемой самим императором местности. Так, например, Овидий был водворен в Томи на берегу Черного моря; дочь и внучка императора Августа были сосланы на острова Средиземного моря. Хотя «релегации» подвергались также и лица, совершившие не особенно тяжкие преступления, но так как эта мера была не столько наказанием, сколько орудием борьбы императоров с их политическими противниками, то она не сопровождалась ни потерей гражданских прав, ни полным лишением имущества. Самым тяжким видом «релегации» считалась С. на острова и в особенности на дикие и безлюдные утесы Средиземного моря (asperrimae insulae). С расцветом классической юриспруденции в императорском Риме совпадает возникновение еще другой формы принудительной С. — депортации (deportatio), заключавшейся в соединении пожизненной релегации с полным поражением всех гражданских прав и конфискацией всего имущества. В таком виде С. была наказанием, назначавшимся по суду за самые тяжкие преступления (оскорбление величества, убийство, поджог, святотатство, прелюбодеяния и др.) и заменявшим собой для лиц привилегированных сословий (honestiores) смертную казнь, которой подвергались только лица низших классов (humiliores). Тем не менее, императоры нередко и в довольно обширных размерах пользовались этой мерой для уничтожения своих политических врагов. Хотя депортация не делилась на степени, но на практике существовало различие между С. на цивилизованные острова (Крит, Кипр) и С. на безлюдные утесы или населенные дикими племенами острова (Патмос — предполагаемое место С. евангелиста Иоанна — или Сардиния, куда Тиверий сослал 4000 христиан), которые, вследствие угрожавших жизни ссыльных бесчисленных опасностей, считались как бы «преддверием смерти». Римская С., сохранившаяся и во времена христианских императоров, вплоть до распадения Империи, не преследовала колонизационной цели и не стремилась к исправлению преступников. Единственной ее задачей было охранение государственного порядка путем устрашения. От римлян институт С. перешел в законодательства новейших европейских государств, но со значительными видоизменениями, обусловленными географическим положением метрополий и их колоний и коренным переворотом во взглядах на цели и задачи наказания.
В Испании начало С. положено было Колумбом, захватившим с собой на корабли 150 преступников, которые были поселены им на острове Гаити. С тех пор Испания, вовсе не стремясь к колонизации своих заморских владений и единственно с целью освобождения страны от порочных элементов, стала высылать преступников в свои многочисленные колонии — Мексику, Калифорнию, Кубу на острова Филиппинские и Марианские, — которые, однако, постепенно, почти все без исключения, были от нее отторгнуты, так что в настоящее время, с потерей Кубы и Филиппинских островов, испанская С. в колонии (ultramar) должна считаться фактически прекратившейся. В законодательном порядке колониальная С. (relegacion) в Испании не отменена и поныне: по действующему уголовному уложению политические преступники по-прежнему подлежат С. с пожизненным или временным водворением в заморских колониях под надзором полиции, но с предоставлением им ограниченной свободы передвижения и права избрать образ жизни. Наряду с «релегацией» в Испании существуют еще два особых рода С.: каторжные работы (trabajos duros у peñosos), назначаемые за самые тяжкие общие преступления и отбываемые в крепостях на берегу Марокко (Цеута, Мелилла), а также на соседних островах и водворение на жительство на островах Балеарских и Канарских, которые давно уже, перестав быть колониями, составляют полноправные испанские провинции, посылающие своих представителей в законодательное собрание кортесов. Таким образом, испанская С. покончила свое историческое существование, не оставив никаких заметных следов в деле колонизации и насаждения гражданственности в заморских владениях страны. Подобно Колумбу, португальский мореплаватель Васко да Гама и его преемники, отправляясь в путешествия по отдаленным, неведомым морям, брали с собой преступников, которых высаживали и оставляли на произвол судьбы на берегах вновь открываемых стран. Мозамбик, Индия и Бразилия вскоре сделались, таким образом, местом С. для преступников Португалии. Им не удалось, однако, основать на новых местах прочных поселений, так как, при отсутствии всякой поддержки со стороны метрополии, они погибали в непосильной борьбе с непривычным климатом и враждебными дикарями-туземцами. В настоящее время Португалия ссылает преступников исключительно только в свои владения на юго-западном берегу Африки — в Анголу, Луанду и Бенгуэлу. По законам 1886 и 1892 гг., С. эта назначается как дополнительное наказание (от 8—20 лет) к каторжным работам, как замена одиночного заключения впредь до устройства надлежащих тюрем и, наконец, в виде дополнительной исправительной меры по отношению к рецидивистам, предоставленным, по судебному приговору, в распоряжение правительства. Несмотря на то, что португальская С. практикуется в довольно обширных размерах и составляет одно из главнейших средств уголовной репрессии, она тем не менее не дала никаких благотворных результатов: устройство штрафных земледельческих колоний оказалось неосуществимым, а ссыльные, частью содержащиеся в особых местах заключения, частью отдаваемые на заработки свободным поселенцам, целыми массами спасаются от наказания бегством. В португальской Африке, по новейшим сведениям, имеется немногим больше 1000 ссыльных, которые, несмотря на свою малочисленность, причиняют столько вреда оседлым жителям, что колонии постоянно, хотя до сих пор и безуспешно, ходатайствуют об отмене С.
Первые сведения о С. во Франции относятся ко времени Франциска 1-го, сославшего в 1540 г. партию преступников в Канаду. Сто лет спустя туда же выслано было значительное количество публичных женщин, которые в течение двух недель все без исключения повыходили замуж за свободных поселенцев. В 1648 и 1719 гг. снова состоялись высылки проституток, бродяг и преступников в Луизиану, где они, брошенные на произвол судьбы на берегу Миссисипи, обречены были на гибель (трагическая судьба этих ссыльных послужила темой для известного романа Прево: «Манон Леско»). Еще печальнее окончился опыт заселения колоний, предпринятый в 1763 г., с затратой почти 30 млн. франков; 15000 нищих сослано было в Гвиану, где из их числа в короткое время погибло 12000. Все эти и подобные им попытки имели характер случайный; только со времени первой французской революции начинается систематическая разработка вопроса о С. как в теории, так и на практике. Уже в уголовное уложение 1791 г. С. была введена как нормальное наказание за тяжкие преступления совершенные рецидивистами; вслед за тем это наказание было распространено декретами республики на бродяг и нищих, а также на «подозрительных в политическом отношении людей». Впрочем, вследствие постоянной войны с Англией, республиканскому правительству удалось только один раз привести в исполнение постановления нового закона, а именно в 1797 году, когда 500 «подозрительных священников, депутатов и журналистов» сосланы были в Гвиану. Та же война с Англией была причиной того, что и Наполеону I, провозгласившему С. лучшей пенитенциарной системой (le meilleur système à purger le monde ancien en peuplant un nouveau), не удалось сослать в колонии ни одного из своих политических противников, несмотря на изданное им новое уголовное уложение 1810 г., в котором С., под названием депортации (déportation), назначалась именно за политические преступления. Из 111 обвинительных приговоров, постановленных наполеоновскими судами по политическим делам, ни один не был приведен в исполнение. Расцвет французской С. начинается только со времени Наполеона III, который, будучи еще президентом республики, сослал в Алжир 500 участников июньского восстания. Целым рядом декретов, изданных в 1852 г., он сослал в Гвиану (Кайенна) французских «декабристов 1851 г.». В том же году, декретом от 27 марта, он уничтожил учрежденные взамен «галер» приморские каторжные тюрьмы (bagnes). 30 мая 1854 г. издан был закон, по которому лица совершившие тяжкие общие преступления и приговоренные к каторжным работам (travaux forcés), подлежали транспортации (transportation), т. е. С. на принудительные работы в отдаленные колонии, по указанию правительства. Выбор Наполеона пал на излюбленную им Гвиану, куда было сослано одних политических преступников 1200 человек, и на Новую Каледонию, которыми, с тех пор, Франция постоянно и почти исключительно пользовалась как местами С. После падения второй империи правительство народной обороны немедленно освободило всех оказавшихся в живых (всего 563 человека) политических ссыльных времен империи; но в 1872 г. состоялся новый закон о политической депортации, в силу которого более 3000 парижских коммунаров были сосланы в Новую Каледонию, на Сосновый остров (Île des pins) и на полуостров Дюко (Ducos). Хотя последовавшей в 1880 г., в порядке законодательном, общей амнистией все подвергшиеся «депортации» были помилованы и возвращены во Францию, тем не менее, по прошествии 15 лет, политическая С. получила новую санкцию в законе 1895 г., постановившем, чтобы подлежащие «депортации» лица впредь ссылались в укрепленные места (enceintes fortifiées) на полуостров Дюко и на гвианские острова Спасения (Îles du Salut). Первым и притом, кажется, до сих пор единственным сосланным по закону 1895 г. был известный капитан Дрейфус, который, после осуждения его за государственную измену и до пересмотра дела о нем, содержался под строгим военным надзором на принадлежащем к архипелагу Спасения Чертовом острове (Île du Diable). Отказавшись на практике почти совсем от политической депортации, третья республика расширила пределы применения С. за преступления общие. В 1885 г., под давлением общественного мнения взволнованного постоянным увеличением числа совершаемых рецидивистами тяжких преступлений, был издан закон о «релегации» (relégation des récidivistes), т. е. о последующей пожизненной С. опасных рецидивистов, по отбытии ими нормального наказания, в отдаленные колонии, с предоставлением правительству полной свободы в устройстве быта релегированных. В 1893 г. этот закон был распространен также и на членов воровских и разбойничьих шаек, а в 1894 г. — на анархистов-рецидивистов и на анархистов, изобличенных в пропаганде преступного насилия. Таким образом, по действующим законам, во Франции существуют три ряда С., но из них депортация, как указано выше, должна считаться фактически почти отмененной, так что в настоящее время только транспортация и релегация имеют практическое значение во французской карательной системе. Транспортация, пожизненная или срочная (от 5—20 лет), считается самым тяжким после смертной казни наказанием и назначается не иначе, как только в соединении с каторжными работами (travaux forcés), за непредумышленное убийство, разбой, поджог, нанесение тяжких повреждений и некоторые другие преступления. Транспортации подлежат только мужчины; женщины отбывают каторжные работы в пределах самой Франции. Принудительные работы в колониях самые разнообразные: сельскохозяйственные, лесные, дорожные, строительные, в рудниках, ремесленные и т. п. Большинство каторжных работает внутри или вблизи тюремного помещения, в котором они ночью содержатся под стражей, но часть их либо отсылается на работы в особые лагерные стоянки (camps), либо выделяется в так называемые летучие отряды (sections mobiles), занимающиеся работами, по мере надобности, в разных местах колонии. Практиковавшаяся прежде в широких размерах отдача каторжных в заработки частным предпринимателям за особую плату, в настоящее время ограничена трехгодичным сроком и допускается только для производства работ, предпринимаемых в видах государственной или общественной пользы. Содержась на казенный счет, каторжные получают хорошую пищу и одежду; в прежнее время им отпускались даже кофе, сахар, вино, ром и табак. Отличавшийся крайней жестокостью дисциплинарный устав 1855 г. был значительно смягчен декретом 1880 г., отменившим плети и другие телесные наказания и лишившим губернаторов права конфирмации смертных приговоров, которые постановлялись местными военными советами. Гуманный закон 1880 г. оказался, однако, в высшей степени непрактичным. Вследствие того, что президенты республики почти всегда пользовались правом помилования, большинству приговоренных к смертной казни каторжных это наказание заменялось теми же каторжными работами на новые сроки, так что, при применении так называемой теории «сложения», некоторые из рецидивистов оказывались присужденными на 150, а один — даже на 234 года каторжных работ. Ввиду такой несообразности, в 1891 г. были изданы новые судебные и дисциплинарные уставы для каторжных. С тех пор дела о совершенных ими преступлениях и проступках ведаются особыми местными судами (tribunaux maritimes spéciaux), которым предоставлено право приговаривать: к смертной казни, к одиночному заключению до 6 месяцев и к тюремному заключению, с обязательным молчанием, на срок не свыше 5лет. Смотря по тяжести совершенного нарушения (contravention) и в зависимости от принадлежности к одному из трех разрядов, по которым их распределяет начальство (неисправимые, исправляющиеся и исправившиеся), каторжные могут подлежать, по распоряжению администрации, следующим дисциплинарным взысканиям: 1) простому заключению по ночам (prison de nuit); 2) одиночному заключению (cellule) с прикованием к кольцу (boucle simple) и 3) содержанию на хлебе и воде в темном карцере (cachot), с закованием в ножные кандалы (la double boucle), вынуждающие заключенного держаться постоянно в одном и том же сидячем положении. Для «неисправимых», кроме того, существует особая «дисциплинарная камера» (salle de discipline), в которой провинившиеся обязаны, выстроившись «гуськом», медленно, шаг за шагом двигаться по круговой линии в течение всего времени от восхода до захода солнца, причем для отдыха и для принятия пищи им даются лишь кратковременные передышки в том же помещении. Таким образом, представители французского народа, содрогаясь при одной мысли о плетях и палках (bastonnade) прежнего времени, в конце XIX столетия санкционировали закон, которым снова введены в употребление физические истязания, только в более утонченном виде. Каторжные работы отбываются в настоящее время: европейцами — в Гвиане и Новой Каледонии, туземцами Алжира и других колоний — в Обоке и Габоне (Африка). О введенной 15 лет тому назад нового рода С. — релегации рецидивистов — см. Релегации. Место релегации, которой наравне с мужчинами подвергаются и женщины — те же отдаленные колонии, т. е. Гвиана и Новая Каледония. В видах колонизационных и с целью исправления преступников посредством приучения их к оседлой жизни, новейшие законы ввели две поощрительные меры, применяемые как к ссыльнокаторжным, так и к ссыльным рецидивистам (relégués), а именно: системы ассигнационную (assignation) и концессионную (concession). Первая сводится к предоставлению ссыльным права наниматься на вольные работы к частным лицам за определенную плату, из которой 2/5 идут в пользу казны, 2/5 вносятся в сберегательную кассу в счет ссыльного и только 1/5 выдается ему на руки. Вторая, ассигнационная система, заключается в том, что ссыльному, по внесении им 100 франков залога, может быть предоставлено пользование обработанным земельным участком с необходимыми строениями и инвентарем. В течение первых 6 месяцев концессионер, с семьей, содержится за счет казны, а по прошествии двух лет он обязан уплачивать уже определенную ренту. Концессионер, который в течение 3 лет исправно уплачивал ренту и ни в чем не провинился, получает обратно залог и имеет право выкупить свой участок в полную собственность, по расчету 400—600 франков за гектар. Несмотря на тщательную разработку французским законодательством вопроса о С. и на значительные труды, понесенные правительством для целесообразной организации пенитенциарных колоний, С., тем не менее, до сих пор не дала желаемых результатов. Содержание пенитенциарных колоний ложится тяжким бременем на платежные силы страны: Гвиана за 42 года обошлась ей в 124348000 франков, Новая Каледония за 31 год — в 106217000 франков и даже ничтожные, по числу ссыльных, Обок и Габон (Габун) — в 1458000 франков. В 1895 г. бюджет управления пенитенциарных колоний достиг 9867750 франков, так что, по расчету, каждый ссыльный обходится стране в 900 франков (ссыльные рецидивисты в Гвиане — даже в 1036 франков) ежегодно, т. е. значительно дороже содержания солдата и почти втрое дороже содержания арестанта в самой Франции (328 франков). Между тем, для отмены С. и устройства необходимых мест заключения потребовалось бы всего только от 35 до 40 млн. франков, которые к тому же можно было бы разложить на несколько лет. Денежные жертвы, принесенные Францией на это дело, далеко не оправдываются данными уголовной статистики, с фотографической точностью отражающими степень напряженности преступных наклонностей народонаселения. В течение XIX столетия число преступлений во Франции постоянно возрастало в более быстрой прогрессии, чем прирост населения; в 1887 г. на 100000 жителей приходилось 552 осуждения, а в 1837 г. — только 237. Несмотря на то, что по новому закону о релегации с 1886 по 1892 гг. было выслано 5500 рецидивистов, число случаев рецидива постоянно увеличивается. В 1851—1855 гг. рецидивистов приходилось 33 на 100 осужденных за преступления и 21 на 100 осужденных за проступки, а в 1893 г. рецидивисты составляют уже в первой категории 58%, во второй — 42%. Еще менее утешительны колонизационные результаты французской С. В первой трети XIX столетия французская Гвиана, с главным городом Кайенной, достигла довольно цветущего положения, но уничтожение рабства в 1848 г. настолько поколебало благосостояние этой колонии, что число жителей в короткое время уменьшилось почти наполовину. Попытка Наполеона III заменить труд невольников работами каторжных потерпела полную неудачу. Поселенные в сырых низменностях и непривычные к тропическому климату, европейцы гибли массами от желтой лихорадки, дизентерии и других болезней: смертность в отдельных поселках колебалась между 22% и 33% (в Mont d’Argent в 1856 г. вымерло 66,3% всех ссыльных) ежегодно. В 1864 г. из 17000 ссыльных, водворенных в Гвиане в течение предшествовавших 15 лет, оказалось в живых всего только 2000 человек. Под давлением общественного мнения, которое, со слов Виктора Гюго, заклеймило гвианскую С. позорным наименованием «сухой гильотины», правительство второй империи, начиная с 1857 г., стало учреждать новые пенитенциарные колонии в гористых, здоровых и притом плодородных местах Гвианы. Однако, и эти поселки постепенно чахнут, частью потому, что для европейцев усиленная физическая работа под тропиками убийственна, частью же вследствие полной деморализации ссыльных, среди которых в 1893 г. насчитывалось только 128 человек семейных. Начиная с 1864 г., С. из Франции направилась преимущественно в Новую Каледонию, отличающуюся не только природными богатствами, но и здоровым для европейцев, умеренно-жарким климатом. С тех пор в Новую Каледонию перевезено свыше 20000 каторжных и рецидивистов, но, несмотря на все предоставленные им ассигнационной и концессионной системами льготы, только меньшинство ссыльнопоселенцев привыкло к оседлой жизни и сохранило за собой свои земельные участки, значительное же большинство, бросив землю и занимаясь по-прежнему бродяжничеством и преступлениями, причиняет огромный вред цветущим поселкам свободных колонистов, которые постоянно прибывают в Новую Каледонию частью из Франции, преимущественно же из ближайших английских владений. Исходя из того правильного положения, что основой всякой успешной колонизации должна быть семья, французское правительство начало перевозить в Новую Каледонию на казенный счет не только желающих последовать за своими мужьями жен ссыльных, но и всех тех приговоренных на каторгу женщин, которые соглашались переселиться в колонии, однако, эта мера, несмотря на нравственное содействие «сестер св. Елизаветы» и на материальную помощь, оказываемую всем ссыльным, вступающим в брак, не послужила к укреплению начал нравственности и семейственности среди обитателей новокаледонских пенитенциарных колоний. Напротив того, возможность, без соблюдения стеснительных формальностей, вступать в новые браки, открыла ссыльным удобный путь к позорной эксплуатации своих жен, которые, с согласия мужей, стали пополнять ряды проституток в Нумее и других населенных местах Новой Каледонии. Таким образом, французская С., при всей дороговизне и сложности ее системы, оказалась несостоятельной во всех отношениях. Эта истина начинает постепенно проникать в сознание французов, долго увлекавшихся идеей пенитенциарной колонизации. Уступая требованиям свободных новокаледонских колоний, постоянно протестующих против раздачи ссыльным земель в Новой Каледонии, французское правительство, по-видимому, решилось приступить к постепенному упразднению пенитенциарных колоний; по крайней мере, весной 1898 г., состоялось правительственное распоряжение о временном прекращении С. каторжных и рецидивистов в Новую Каледонию.
В Англии начало С. положено было королем Иаковом I, выславшим в 1619 и последующих годах в Америку несколько партий проституток. Все они были распроданы виргинским колонистам, за 100 фунтов табаку каждая. В конце XVII в., при Карле II, С. была введена в уголовные законы в качестве замены смертной казни, а также в виде второстепенного наказания для духовенства и пользовавшихся его правами (benefit of clergy) лиц. Несмотря на то, что с причислением к разряду «привилегированных» всех грамотных, ежегодное число ссылаемых в течение XVIII столетия преступников достигло 2000, английское правительство, как и во времена Иакова I, продолжало считать С. коммерческим предприятием, которое давало государству возможность высылать в Америку преступников без обременения платежных сил страны. Органы самоуправления графствами, за счет которых шерифы приводили в исполнение судебные приговоры, предоставляли ссылаемых в полное распоряжение судовщиков, обративших перевозку преступников в Америку в выгодное торговое дело. Подобно скоту, несчастных «белых рабов» грузили в удушливые трюмы кораблей, где они сотнями гибли от болезней и голода, а тех, которым посчастливилось добраться живыми до берегов Американского материка, продавали в рабство английским колонистам. Эта позорная торговля людьми, в которой деятельное участие принимали богатые и влиятельные лорды, продолжалась около ста лет и дала англо-американским колониям около 200000 ссыльных. Дальнейшему наводнению Америки английскими преступниками положен был предел войной за независимость Соединенных Штатов, вызванной, между прочим, нежеланием окрепших в гражданственности колоний служить по-прежнему ссылочным местом для метрополии. Вследствие недостатка в тюрьмах, устройство которых требовало не только времени, но и значительных денежных затрат, Англия стала изыскивать новые способы для дешевого сбыта своих преступников в чужие страны. Появился заманчивый проект отдачи ссыльных в рабство азиатским и африканским народам в обмен на находившихся у них в плену англичан — но этот проект был признан неосуществимым, а дерзкое предложение Сен-Джемского кабинета, выразившего желание за свой счет заселить Крымский полуостров английскими преступниками, было отклонено русским правительством. Исходом из затруднительного положения послужил захват англичанами Нового Южного Валлиса на только что открытом капитаном Куком Австралийском материке. В 1787 г., назначенный австралийским губернатором капитан Филипп высадился на берегах Нового Южного Валлиса с 800 ссыльных и основал город Сидней. За первой партией ссыльных последовали другие; всего за 68 лет сослано было в Австралию 134000 преступников. Благодаря значительным денежным затратам метрополии на устройство быта ссыльных (содержание каждого ссыльного стоило Англии за последнее время от 330 до 570 руб. в год) и, в особенности, щедрой раздаче земельных участков исправляющимся преступникам, пенитенциарные колонии в Новом Южном Валлисе достигли в первое тридцатилетие своего существования довольно цветущего положения. По мере постоянно возраставшего наплыва свободных колонистов, поселки ссыльных начали, однако, все более приходит в упадок. Далеко уступая эмигрантам в энергии и трудолюбии, ссыльные стали покидать свои участки, перестали работать и, предавшись пьянству и разврату, сделались вскоре настоящей язвой ими же самими основанных колоний. Поэтому уже в 1840 г. Англия прекратила дальнейшую С. преступников в Новый Южный Валлис и направила их на остров Тасманию и в Западную Австралию, нуждавшуюся еще в то время в рабочих руках. Несмотря на строгий надзор за ссыльными, которые частью отдавались в батрачество разным подрядчикам и предпринимателям за известную плату, частью же распределялись по особым рабочим ротам (convicts), в Тасмании среди 25000-го ссыльного населения вскоре возникло кровавое восстание, подавленное только благодаря вооруженному содействию всего свободного населения. Открытие австралийских золотых россыпей окончательно подорвало дисциплину и в пенитенциарных колониях Западной Австралии. Целыми толпами ссыльные бежали оттуда и, отмечая свой путь грабежами и убийствами, насильно проникали в страну золота — Викторию и Новый Южный Валлис. При таких условиях повсеместно в Австралии начали раздаваться единодушные протесты против дальнейшего ввоза преступников, принудившие наконец Англию издать, в 1857 г., закон об отмене С., как уголовного наказания. Но так как это отречение было не совсем искренним и английское правительство продолжало по-прежнему, хотя и в меньших размерах, высылать в Австралию самых опасных преступников для отбывания там так называемого «тяжкого лишения свободы» (penal servitude), то австралийская оппозиция вынуждена была прибегнуть к активному противодействию. В 1865 г. в Мельбурне снаряжен был особый корабль, на котором самые опасные английские ссыльные были отправлены обратно в Англию. Приняв этот обратный груз, метрополия выговорила себе 3-летнюю отсрочку для полной отмены С. — и в 1870 г. в Австралию был отправлен последний транспорт английских ссыльных. В настоящее время С. повсеместно в Англии заменена сложной и усовершенствованной системой тюремных наказаний и только туземцы Ост-Индии за тяжкие преступления ссылаются на Андаманские острова в Бенгальском заливе. Как и во Франции, английская С. только увеличила число тяжких преступлений, количество которых, начиная с введения улучшенной тюремной системы, стало заметно падать: в 1850 г. осуждено было присяжными за тяжкие преступления 20037 человек, а в 1875 г. — всего только 10954.
Ссылка в России получила самобытное, почти совсем независимое от иностранных влияний развитие. В древнейшем русском праве первообразом С. является изгнание («выбити вон из земли», «выслати из волости»), перешедшее при Иване IV в «опалу» — т. е. расселение жителей непокорных городов (например, Новгорода, Пскова) по другим местностям, — а затем в политическо-административную С. отдельных лиц или сообществ. В качестве уголовного наказания, С. в определенные места встречается впервые в указе 1582 г., назначавшем за некоторые преступления «торговую казнь» с переводом в казаки в окраинные города — Севск, Курск и др. Завоевание Сибири доставило Московскому государству возможность ввести С. в общую систему уголовного законодательства и путем частых милостивых указов («Великий государь велел живот дать, вместо смерти сослать в С.») постепенно ограничить применение смертной казни и жестоких членовредительных наказаний. В уложении 1649 г. и добавочных к нему указах С. уже определяется в виде дополнительной кары к тяжким телесным наказаниям за самые разнообразные как важные, так и незначительные преступления: за участие в "смертном убийстве, за «табачнишество», за «притворное лукавство» при прошении милостыни и т. п. Ссылались преступники постоянно вместе с женами и детьми в определяемые правительством места — «куда государь укажет»; но они не содержались в острогах и тюрьмах, а поступали всегда «в чин», «в службу, в какую пригодятся», т. е. приверстывались к детям боярским, к казакам и стрельцам или же приписывались к посадским, тяглым людям или же, наконец, назначались «на пашню» в отдаленные окраины, в особенности в Сибирь, заселению и покорению которой они способствовали. И в те времена, однако, стали обнаруживаться уже и дурные стороны С. «Пашенные люди», пропив на новых местах свои «статки и заводы», толпами бежали «на старину» или же, собравшись «станицами», чинили по рекам и по дорогам «разоренья и многую смуту», а при случае не стеснялись грабить и царскую казну. Наряду с С. и отчасти взамен ее Петр Великий ввел так называемую каторгу, т. е. отдачу на тяжкие принудительные работы по устройству портовых, крепостных и иных государственных сооружений сначала в Азове, а затем в Рогервике (Балтийский Порт) и С.-Петербурге. Хотя при преемниках Петра Великого, в особенности после отмены смертной казни Елизаветой Петровной, каторга получила еще большее распространение и отбывалась в разных сибирских и оренбургских крепостях, в рудниках, на соляных копях, тем не менее С. только временно отодвигалась на задний план и никогда окончательно не прекращалась. Сам Петр Великий сослал в Сибирь своих «учителей» — военнопленных шведов, предписав местному населению, под страхом жестокого наказания за ослушание, выдавать за них замуж дочерей и сестер. В 1704 г. был подтвержден прежний указ, в силу которого приговоренные к смертной казни, но помилованные преступники подлежали «пятнанию» и С. В течение всего XVIII века постоянно предпринимались, иногда в широких размерах, опыты по заселению Сибири ссыльными и даже ссыльнокаторжными — но все они окончились полной неудачей: попытки принудительной колонизации Охотска — в 1733 г., южной Камчатки — в 1738—1744 гг., оказались, вследствие суровости климата, неосуществимыми; тысячи поселенных в 1761—1765 гг. в болотистой Барабинской степи ссыльных почти поголовно погибли от холода, голода и болезни, а водворенные вдоль дороги от Якутска до Охотска в 1783 г. каторжные разбежались и составили разбойничьи шайки. Возникший в 1799 г. широкий проект заселения Забайкалья 10000 ссыльных из числа не каторжных преступников, отданных в зачет рекрутской повинности крепостных крестьян и отставных солдат, не удалось довести до конца, так как обеспечение быта даже первой партии ссыльных, в 1454 человека, оказалось в этих отдаленных местностях невозможным. Систематическая разработка вопроса о принудительной колонизации Сибири впервые была предпринята Сперанским, который, изучив на месте положение С., составил план обширного ее преобразования, послуживший основой изданного в 1822 г. устава о ссыльных. Главнейшие задачи этого устава сводились к замене домашнего управления С. "служебными, т. е. к организации правительственной администрации и к введению принудительных работ. Примыкая непосредственно к каторжным, ссыльные делились на следующие 6 разрядов: 1) заводских, временно отбывающих работы совместно с каторжными, 2) дорожных рабочих, 3) ремесленников, 4) слуг, 5) поселенцев, причисляемых к деревням старожилов или водворяемых на новых местах, и 6) неспособных. Вся искусственность этого деления обнаружилась вслед за введением в действие устава. Вследствие недоброкачественности и непроизводительности подневольного труда, заводы постоянно уклонялись от приема ссыльных: к началу 30-х годов пришлось уничтожить разряд дорожных работников и закрыть ремесленные дома (исключая иркутский). Свободное водворение ссыльных в старожилых деревнях также давало самые печальные результаты и только усиливала бродяжничество в Сибири — a между тем, вследствие обращения в С. всех бродяг (взамен отдачи на военную службу), ежегодное число ссылаемых возросло с 3000 до 10000 человек. Правительство вынуждено было, поэтому, прибегнуть к устройству отдельных казенных поселений. Несмотря, однако, на все старания правительства, которое, основав в 1829 и последующие гг. в Енисейской губернии 22 колонии для ссыльных, усиленно заботилось о их благосостоянии (водворение ссыльного обходилось от 100 до 150 руб.) и даже снабжало их женами и «женками» из числа женщин-преступниц, все эти колонии вскоре пришли в упадок и опустели: в 1842 г. в них почти не оказалось ссыльного населения и их пришлось причислить к обыкновенным крестьянским селам. Не менее печальная участь постигла и сибирскую каторжную систему. Введенное уложением 1845 г. деление каторжных работ на 3 разряда — в рудниках, в крепостях и на заводах — оказалось непрактичным и крайне несправедливым: заводские работы, считавшиеся по закону легчайшими, были в действительности более тяжкими, чем большая часть работ в рудниках. Прежде всего обнаружилась полная непригодность крепостных работ, которые, как не соответствующие духу воинских уставов, в 1864 г. были заменены заводскими; но и эти последние, с постепенным закрытием и переходом в частные руки сибирских казенных заводов, вскоре также почти совсем прекратились. Когда в 40-х и 50-х годах, вследствие сокращения числа Нерчинских рудников, всех присужденных к каторжной работе в рудниках пришлось направлять на Карийские золотоносные россыпи, они тысячами гибли там от болезней, обусловленных плохим устройством помещений и гибельным влиянием на здоровье приисковых работ. В 1869 и последующих годах изданы были временные правила, по которым на каторгу в сибирские рудники и заводы могли быть направляемы преступники только из Сибири и зауральских частей Пермской и Оренбургской губерний, все же остальные каторжники подлежали распределению по центральным каторжным тюрьмам («централки»), устроенным в пределах Европейской России. Вместе с тем началась отправка каторжных на остров Сахалин, который, благодаря его отдаленности от материка и возможности непрерывного морского сообщения, вскоре сделался главным местом русской принудительной колонизации. Вследствие этого, и после учреждения нескольких центральных тюрем в самой Сибири, в 80-х и 90-х годах были закрыты все временные «централки» в Европейской России.
В настоящее время сложная система русской С., дни которой, благодаря закону 10 июня 1900 г., уже сочтены, представляется в следующем виде: 1) каторга (см.) бессрочная или срочная, всегда соединенная с лишением всех прав состояния, назначается по суду за тяжкие преступления в случаях, специально указанных уложением изд. 1885 г. Начиная с 80-х годов значительная часть каторжных перевозится на пароходах на остров Сахалин, где они, под высшим наблюдением местного генерал-губернатора, распределяются по каторжным тюрьмам округов Александровского, Тымовского и Корсаковского. Остальные каторжные отправляются по железным дорогам, на речных пароходах и баржах, а затем и пеше-этапным путем в Сибирь, где они размещаются частью на кабинетских Петровском и Иркутских заводах, частью в иркутских и тобольских каторжных тюрьмах. Срочные каторжные — по отбытии ими определенного срока наказания, а бессрочные — по прошествии 20 лет, перечисляются в разряд ссыльнопоселенцев, водворяются в ближайших старожилых селах и особых колониях (например, на Сахалин) или же оставляются на жительстве в прирудниковых и призаводских местах и таким образом сливаются с массой ссыльнопоселенцев. 2) С. на поселение в Сибирь имеет характер пожизненного, назначаемого по суду наказания и делится на две степени: С. в отдаленнейшие и менее отдаленные места Сибири. По поступлении приговоренных на поселение в С. преступников в распоряжение тюменского приказа, из их числа выделяются «дряхлые» (старше 60 лет, увечные, хронические больные), размещаемые по волостям «на вольное пропитание» или по богадельням, а все остальные распределяются по селам старожилов на окончательное водворение. Хотя ссыльнопоселенцы до обзаведения собственным хозяйством по закону могут поступать в дома старожилов, которым за их пропитание полагается в течение 4-х первых месяцев по «полплаката» арестантского содержания, но за неимением необходимых на то казенных средств старожилы только в виде исключения, и то из сострадания или страха, принимают к себе водворяемых. Точно так же бездействуют и поныне еще не отмененные правила о поселенческих колониях, в которых поселенцы, получая засеянные поля, полный инвентарь и пропитание на один год, с первой же зимы должны быть «упражняемы в заготовлении домашней посуды». Несмотря на последовавший в 1889 г. с этою целью отвод 60000 десятин удобных казенных земель в Тобольской губернии, попытка устройства отдельных ссыльнопоселенческих колоний снова потерпела полную неудачу и все вновь учрежденные поселки немедленно опустели. Так, например, в 8-ми Карташевских участках из числа 1378 водворенных ссыльных 1234 человека, т. е. 89,4%, сейчас же разбежались и на месте остались только 144 человека, которые живут бедно и занимаются более воровством, чем сельским хозяйством. Наконец, и постановление закона о том, чтобы до водворения все ссыльнопоселенцы отдавались на 4 года в казенные винокуренные заводы на работы, осталось только на бумаге, вследствие не существования таких заводов. В местах водворения поселенцы, происходящие не из крестьянского звания, получают дозволение жить в городах и заниматься в них работами, торговлей и ремеслами (с некоторыми ограничениями); все остальные могут быть увольняемы на прииски и общественные работы в Сибири, за исключением областей Семиреченской, Акмолинской, Семипалатинской и некоторых частей Алтайского горного округа. Браки поселенцев в Сибири поощряются правительством: ссыльным мужчинам разрешаются браки как с сосланными преступницами, так и с женщинами свободного состояния, а ссыльным женщинам — только с лишенными прав состояния. Женатые и замужние, за которыми их супруги в Сибирь не последовали, могут, по истечении определенного срока, просить о расторжении прежнего брака и о разрешении на вступление в новый. Ссыльнопоселенцы имеют право приобретать движимую и недвижимую собственность в пределах той волости, к которой они приписаны, а также в городах, где им разрешено жительство, но распоряжаться этим имуществом на случай смерти они не могут. По истечении 10 лет, а при хорошем поведении — 6, ссыльнопоселенцам разрешается приписываться к крестьянским сельским обществам в Сибири (за исключением вышеуказанных местностей), по своему выбору, но с согласия общества, после чего они окончательно сливаются с местным населением. До приобретения права на перечисление в крестьянское сословие все ссыльнопоселенцы подлежат, в случае совершения ими каких-либо проступков или преступлений, особым, отличающимся крайней жестокостью наказаниям, подробно перечисленным в уставе о ссыльных. Простая отлучка из места причисления без разрешения в течение 7 дней составляет побег, наказываемый в первый раз — плетьми до 20 ударов, в третий — плетьми и каторгой. За незначительные нарушения, к числу которых отнесены леность, нерадение к домообзаводству и иные «нарушения установленного порядка и благочиния» поселенцы даже не судятся, а наказываются по непосредственному и почти бесконтрольному усмотрению полиции (волостных правлений, становых приставов и т. д.) розгами до 100 ударов и лишением свободы. За более значительные проступки определяется от 15 до 40 ударов плетьми, однако, не иначе, как по коллегиальному постановлению городских или окружных полицейских установлений. С изданием закона 13 мая 1896 г., дела о тяжких преступлениях ссыльнокаторжных ведаются общими судами, но налагаемые ими наказания сводятся по-прежнему исключительно к отдаче в каторжные и заводские работы, с наказанием плетьми до 100 ударов. Даже во время следования на частные заработки в приисках ссыльнопоселенцы, за неповиновение артельному старосте, подвергаются наказанию розгами до 20 ударов. Только женщины, и то лишь с 1893 г., совершенно освобождены от всяких телесных наказаний. 3) С. на водворение в Сибирь хотя и составляет налагаемое по суду специальное наказание для бродяг, но почти ничем не отличается от С. на поселение. Установленное для сосланных бродяг обращение на особые работы, за неимением таковых в Сибири, на практике не исполняется, а в отношении к наказанию за преступления и проступки и к перечислению в крестьяне «водворенные» подчинены действию тех же строгих правил устава о ссыльных, как и ссыльнопоселенцы. 4) С. на житье впервые установлена в качестве самостоятельного наказания уложением 1845 г. Она назначалась исключительно для лиц привилегированных, т. е. изъятых от телесных наказаний по правам состояния, и всегда соединялась с лишением всех особенных прав и преимуществ и разделялась на два вида: С. в Сибирь (соответствующая отдаче в арестантские отделения) и С. в отдаленные губернии Европейской России (соответствующая прежнему рабочему дому, а теперь тюрьме с лишением прав). С. на житье в Сибирь делилась на 5 степеней, смотря по отдаленности губерний (Иркутская или Енисейская, Томская или Тобольская) и по срокам заключения на месте С. (1—4 лет); впрочем, это заключение, ввиду переполнения сибирских тюрем, уже давно заменено запрещением отлучки из места, назначенного для жительства, на те же сроки. Ссылаемым на житье в губернии Иркутскую и Енисейскую воспрещается, кроме того, переезд в другие сибирские губернии на время от 8 до 12 лет. Деление С. в губернии Европейской России (Архангельская, Олонецкая, Пермская, а для Кавказа — Оренбургская и Астраханская) на 4 степени находится в зависимости от сроков прикрепления к определенному месту жительства, заменившего собой прежнее срочное заключение. Приговоренные к С. на житье отправляются отдельно от других ссыльных без оков и наручней; имеющим средства дозволяется даже переезжать в своем экипаже под надзором жандармов или конвойных. По прибытии на место все ссыльные этой категории обязаны избрать род жизни и приписаться в мещанство или сельское состояние, но без права участвовать в выборах, и с оставлением под надзором полиции. С дозволения высшего местного начальства, они могут заниматься промыслами и торговлей, но приобретение гильдейских свидетельств не дает им прав купеческого звания. 5) С. на поселение в Закавказье, в соединении с лишением всех прав состояния, назначается в виде уголовного наказания за некоторые религиозные преступления, а именно за распространение раскола, за заведение новых ересей, за оскорбление под влиянием фанатизма православной церкви и за принадлежность к изуверным сектам, исключая скопческой, приверженцы которой всегда отсылаются в отдаленнейшие места Сибири. Водворение сосланных по суду в Закавказье преступников производится по правилам, для казенных крестьян установленным, в местах, назначаемых главным начальством края, причем водворенным разрешается в большей части городов приписываться к мещанам. В случае обращения сосланных в православие, им дозволяется возвращаться во внутренние губернии, но изобличенные во вторичном отпадении от православия ссылаются в Закавказье безвозвратно. 6) С. административная. Право «принудительного переселения в Сибирь в порядке административном» предоставлено в России: а) некоторым высшим органам правительственной власти и б) крестьянским (а до закона 1900 г. — и мещанским) обществам. К первой категории переселяемых принадлежат: a) ссылаемые по особым Высочайшим повелениям государственные преступники (ст. 1035 и 10351—12 устава уголовного судопроизводства); b) ссылаемые на срок до 5 лет на основании утвержденных министром внутренних дел постановлений особого при нем совещания, учрежденного положением о мерах к охране государственного порядка, и c) ссылаемые, также на срок до 5 лет, по распоряжению главноначальствующего гражданской частью на Кавказе или Туркестанского и Степного генерал-губернаторов местные инородцы и туземцы, известные своей политической неблагонадежностью или же преступными наклонностями. За 12 лет — с 1887 по 1898 г. включительно — сослано в Сибирь по распоряжению правительственных властей 3154 человека, т. е. 6,2% общего числа административно-ссыльных. Переход ко второй категории административной С. составляют особые правила, действующие в Астраханской и Ставропольской губерниях, в части Области Войска Донского, в Терской и Кубанской областях. В этих местностях заподозренные в краже лошадей или скота туземцы, инородцы и коренные жители подвергаются административной С. в Восточную Сибирь либо по распоряжению высшей местной власти, либо по приговорам общественным. С. по приговорам крестьянских и мещанских обществ обнимает два вида: С. лиц, по суду не наказанных, но за порочное поведение предоставляемых обществами в распоряжение правительства — и С. тех лишенных по суду всех особенных прав и преимуществ, которые после отбытия наказания не были приняты своими обществами. Первый вид С. возник уже в XVIII столетии, когда разрешено было сначала фабрикантам, а затем помещикам и обществам сдавать в зачет за рекрутов «непотребных крестьян» в военную службу или в Сибирь; второй был впервые введен Уложением 1845 г. и положением об арестантских ротах. Все водворяемые в Сибири по приговорам обществ назначаются «на житье» в губернии Тобольскую и Томскую, или же, по собственному желанию, в Восточную Сибирь. По прибытии в С. они записываются в сельское или городское состояние, без согласия на то общества. В качестве крестьян или мещан они пользуются правом свободного передвижения по Сибири, но им воспрещен выезд в Европейскую Россию. Таким образом административно-ссыльные этой категории ничем вообще не отличаются от сосланных на житье по суду и в действительности сливаются с ними окончательно.
Статистические сведения о количестве сосланных в Сибирь за прежнее время неточны: по приблизительному расчету, ссылка дала Сибири в XIX столетии (с 1807 по 1899 г.) не менее 864549 человек. Из более достоверных данных за 1887 по 1898 год (включительно), оказывается, что за последние 12 лет в Сибирь поступило ссыльных 100582 человека (95876 мужчин и 4706 женщин) и, кроме того, 58609 членов семейств их, в том числе 155 мужей, 17554 жены и 40900 детей. Таким образом, за 12 лет Сибирь получила от С. 159191 чел., т. е. 1/36 или 2,8% всего современного своего населения. Из 95876 ссыльных мужского пола лишь 17554 прибыли в С. женатыми, а остальные 78322 человека, т. е. 81,8% — холостыми. Из числа 4706 ссыльных женщин 4551 поступили в С. незамужними или без мужей. В общем числе ссыльных главную массу составляли административно-ссыльные, которых насчитывалось 52611 человек, т. е. 52,3% (не принятых обществами — 26392 человека, удаленных из обществ — 20834, других — 3154). Остальные разряды ссыльных следовали в таком порядке: ссыльнопоселенцев было 32518 человек (30882 мужчины и 1636 женщин), т. е. 32,3%, водворенных бродяг — 13176 человек (12641 мужчина и 535 женщин), т. е. 13,1%, и сосланных на житье (по суду) — 2277 человек (2184 мужчины и 93 женщины), т. е. 2,3%. Для определения количества ссыльных, проживающих в Сибири одновременно, имеются официальные сведения (приблизительные), которые, однако, относятся только к одному 1897 г. По этим данным (см. прил. статист. таблицу № 1) к означенному времени числилось «в наличности» 298577 ссыльных (отбывающие каторгу сюда не включены). Если всю эту массу распределить по двум главным группам, на которые она в действительности распадается, относя к первой — поселенцев и водворяемых, а ко второй — административно-ссыльных и сосланных на житье, то обе группы, по численности, оказываются почти равными (140278 человек в первой и 156539 человек во второй). По отношению к населению всей Сибири (5727090), ссыльные составляли в 1897 г. 5,21%, но распределение их по отдельным территориям отличалось значительной неравномерностью. Исключительное положение острова Сахалина, на котором — если не считать отбывающих там каторжные работы — ссыльные составляли 31,8 %, а вместе с каторжными (в 1891 г. — 5800 человек) по крайней мере 53% всего населения — объясняется отсутствием свободной колонизации; но из тех же статистических данных явствует, что и наиболее заселенные местности Сибири — в особенности восточные губернии — давно уже переполнены преступниками. В 1897 г. на 1000 жителей приходилось ссыльных в Иркутской губернии — 142 человека, в Енисейской — 91 человек, в Тобольской — 74 человека, в 3-х округах Томской — 64 человека.
Безотрадная и прежде судьба сибирских ссыльных за последнее время еще ухудшилась. При отсутствии денежной поддержки со стороны правительства и всякого кредита, кроме ростовщического у ссыльных же евреев, и при крайней скудости собственных средств (см. прил. табл. № 2), только те из ссыльных имеют возможность приобрести оседлость или вообще окрепнуть в экономическом отношении, которые, помимо железного здоровья, обладают столь несвойственными преступникам энергией, трудолюбием и практическими знаниями. Многократные попытки устройства особых пенитенциарных колоний в Сибири, повторявшиеся до 1889 г., окончились — как уже указано в историческом обзоре — полной неудачей. Единственное исключение составляют скопческие поселения в Якутской области. Несмотря на неблагоприятные для сельского хозяйства климатические условия, скопцы (1329 душ) достигли выдающегося положения среди местного населения, являясь едва ли не лучшими земледельцами и хозяевами в области. Из числа 11 скопческих селений, по зажиточности поселенцев особенно выдается село Мархинское, в котором средний ежегодный доход с каждого хозяйства в 1894 г. равнялся, по меньшей мере, 622 руб. (некоторого благосостояния достигли также поселения сектантов в Закавказском крае). Применявшаяся в течение всего XIX в., но никогда не дававшая благоприятных результатов, система приверстывания ссыльнопоселенцев к старожилым деревням в настоящее время оказывается фактически невозможной. Не отмененные до сих пор правила о предоставлении ссыльным крестьянских наделов не исполняются: в Западной Сибири — вследствие недостатка в свободных наделах, в Восточной Сибири — вследствие не существования общинного землевладения вообще. Тем не менее полицейские управления по-прежнему продолжают отправлять партии ссыльнопоселенцев в предназначенные для них волости. Благодаря «приманке», т. е. казенным кормовым (по 10 коп. в сутки), ссыльные охотно идут «сельским движением» в далекий и тяжкий путь, под недостаточным во всех отношениях надзором сотских или десятских, к месту своего окончательного назначения. С момента поступления в распоряжение волостных правлений начинается настоящий мартиролог ссыльнопоселенцев: выдача кормовых денег сразу прекращается, а крестьянские общества отказывают наотрез в отводе наделов. Только самое незначительное число поселенцев, преимущественно семейных, остаются в деревнях, к которым они приписаны, поступая на самых тяжких условиях в работу к старожилам, и лишь в исключительных случаях, после продолжительного времени, добиваются оседлости; большинство либо прямо идет побираться, либо пополняет собой ряды тех ссыльных, которые непосредственно отсылаются на водворение в сибирские города. Положение «городских» ссыльных не менее тягостно. В видах удобства полицейского надзора, их преимущественно распределяют по незначительным городам, где не только лицам либеральных профессий затруднительно найти себе работу, но даже нет спроса на чернорабочий труд. При таких условиях ссыльные недолго остаются в одном и том же городе; большинство, в поисках за работой, расходится легальным или нелегальным путем, т. е. по паспортам или без них, по всей Сибири. В особенности стремятся они на золотые прииски, куда их манит надежда на быстрое обогащение посредством "спиртоношества (запрещенный пронос спирта) и добывания хищнического золота (в Благовещенске каждой осенью, по окончании приисковых операций, открывается настоящая ярмарка воровского золота). Несмотря на привольность этих незаконных промыслов и на значительность заработной платы, получаемой приисковыми ссыльными, последние на приисках никогда не богатеют. Заручившись по окончании работ значительными деньгами, они поголовно предаются разгулу и в конце концов делаются жертвами старожилов, обирающих их до последней копейки. При этом старожилы не гнушаются никакими средствами: торгуют открыто своими женами и дочерьми, а нередко даже прибегают к открытым грабежам и убийствам, которые почти всегда остаются ненаказанными. С начала 90-х годов для ссыльнопоселенцев открылось новое и весьма выгодное занятие — работы по постройке Сибирской железной дороги. На железнодорожные работы ссыльнопоселенцев привлекали хорошие заработки и предоставляемые им по закону льготы, благодаря которым трудолюбивые ссыльнопоселенцы могли рассчитывать на сокращение сроков перечисления в крестьяне и затем (через 5 лет после перечисления) даже на возвращение в Европейскую Россию. Тем не менее и здесь ссыльные не достигали благосостояния. Вследствие непривычки к продолжительному регулярному труду, они, хотя и в меньшей мере, чем на приисках, все же занимались пьянством и уходили с железнодорожной линии обыкновенно без гроша. Общее число ссыльнопоселенцев, работавших на Сибирской дороге, значительно: за трехлетие с 1896 по 1898 г. их насчитывалось в Иркутской губернии и в Забайкальской области 31690 человек. С тех пор на эту массу поселенцев стала надвигаться новая беда: по мере окончания железнодорожных работ сокращается число принимаемых на эти работы ссыльнопоселенцев. Кроме того, в последнее время всем ссыльным вообще грозит еще другая опасность: с проведением железной дороги в значительной мере увеличивается наплыв свежих рабочих сил в Сибирь, конкуренция с которыми для развращенных и физически надорванных ссыльных совершенно невозможна. Почти одна треть всех ссыльных (около 100000 человек) находится постоянно в безвестной отлучке, т. е. образует опасную армию тунеядцев, бродящих по Сибири и снискивающих себе всеми способами даровое пропитание. Летом вся эта масса бродяг, находя приют в тайге, образует маленькие отряды — «летучки» — которые налетают на города, занимаясь там всевозможными незаконными промыслами, или же, под названием «котельников» (от котелка, который носят с собой для варки пищи), «обстреливают» лежащие по их пути села и деревни, т. е. выпрашивают и вымогают от крестьян милостыню, прибегая, при удобных случаях, к мелким кражам и угону скота. Наступление холодов полагает конец привольному житью бродяг. Следуя без определенной цели вдоль больших дорог, они зимой целыми сотнями гибнут от стужи и болезней, а иногда и от рук мстительных старожилов. Их безвестная и никого не интересующая смерть обнаруживается только весной, когда с таянием снегов обнаруживаются так называемые «подснежники», т. е. трупы замерзших или убитых бродяг. Только опытные бродяги находят способ хорошо устроиться на все холодное время года: они заблаговременно являются в полицию с заявлением о «бесписьменности», т. е. неимении паспорта, поступают добровольно в тюрьмы и, с помощью ложных заявлений о месте приписки, проводят всю зиму на казенных харчах в теплых тюремных помещениях.
Печальное состояние С. и вред, причиняемый ею всему Сибирскому краю, давно уже вызывали протесты местного населения и озабочивали правительство. Уже в 1835 г. императором Николаем I была выражена мысль о возможности полной отмены С. на поселение, но составленные в этом смысле предположения графа Блудова и министра юстиции Дашкова не были приняты государственным советом. Не дали также никаких результатов совещания по вопросу об ограничении административной С., происходившие в особой комиссии под председательством К. К. Грота и затем, в 80-х гг., в самом государственном совете. Только с изданием закона 10 июня 1900 г. Россия вступила на путь ведущий к полной отмене всякой С. вообще. По новому закону, вступающему в действие с 1 января 1901 г., С. представляется в следующем измененном виде. 1) С. на каторгу остается на прежнем основании, но пределы ее применения расширены, так как ею заменены более легкие наказания, назначавшиеся до сих пор за некоторые преступления, а именно за похищение лошади посредством грабежа, за кражу шайкой (главные виновные) и за 4-ю или 5-ю квалифицированную кражу. 2) С. на поселение по-прежнему является непременным последствием присуждения к каторжным работам, но она потеряла характер общего самостоятельного наказания и отныне назначается, в качестве специальной кары, только за некоторые преступлении религиозные, государственные и против правительственной власти (богохульство при свидетелях и на письме, воспитание евреями и магометанами своих христианских детей не в христианской вере, совращение православных в иное христианское вероисповедание и покушение на совращение их в ересь, распространение скопчества и самооскопление, принадлежность к изуверским сектам, вторичное отпадение от православия в ересь, прерывание богослужения путем насилия, участие в противогосударственных сообществах, изменническое сообщение государственных тайн, тяжкие преступления против иностранного государства, возбуждение к противодействию властям, составление подложных указов и т. п., участие в противоправительственных сообществах, дуэль на тяжких условиях со смертельным исходом, мнимое проявление чудес, самовольное возвращение в отечество). Кроме того, отмененный вообще переход, при смягчении наказания, от каторжных работ к С. на поселение, сохранен, в виде исключения, для некоторых религиозных и государственных преступлений, за которые в Уложении назначены каторжные работы. 3) С. на водворение не отменена, но бродяги заключаются сначала на 4 года в арестантские отделения, а затем, не подвергаясь наказанию розгами, поселяются на острове Сахалине. 4) С. на житье в сибирские и европейские губернии совершенно исключена из лестницы наказаний и заменена заключением в арестантские отделения или же в крепость или тюрьму. 5) С. административная. Право мещанских и крестьянских обществ отказываться от обратного принятия в свою среду таких членов, которые понесли известные наказания, отменено вполне, но право передавать правительству для С. порочных людей отнято лишь у мещан и сохранено за крестьянскими обществами (не подлежат высылке несовершеннолетние, старики свыше 60 лет, дряхлые, увечные и больные), обязанными снабжать ссылаемых кормовым довольствием не только на время пути, но, при известных условиях, и на месте назначения, в течение двух лет. Такая С. предполагается срочной, так как по истечении пяти лет со времени водворения ссыльным разрешается, в случае одобрительного поведения, переходить на жительство в другие губернии, кроме той, откуда они были удалены, и там приписываться к обществам на общем основании. По отношению к административной С. новый закон, очевидно, допустил некоторую непоследовательность, которая, по возможным на практике последствиям, не лишена значения. При отсутствии в законе какого-либо определения понятия «порочности», единственным ее реальным признаком может считаться доказанная виновность лица в преступном деянии, вследствие чего самый факт присуждения преступника в арестантские отделения или в тюрьму с лишением прав, не давая обществу возможности отказываться от обратного его принятия в свою среду, все же впоследствии будет служить главным, вероятно, основанием для удаления наказанного крестьянина в С. за порочность. Остальные виды административной С. законом 10 июня 1900 г. вовсе не затронуты. Оставление законом каторги в прежнем ее положении и сохранение С. на поселение в качестве дополнительного или специального наказания, в целом ряде случаев, в достаточной мере объясняются особенностями некоторых, предусмотренных Уложением о наказаниях преступлений (например, религиозные преступления), преимущественно тем коренным переворотом, которому ныне должна подвергнуться вся наша пенитенциарная система, отличающаяся пока недостатком в тюрьмах и нецелесообразностью их устройства. Во всяком случае закон 1900 г. служит новым доказательством тому, что в настоящее время С. во всей Европе вообще свершила свое историческое назначение. Вследствие не существования на земном шаре незаселенных и притом удобных для акклиматизации европейцев свободных мест, вследствие дороговизны С. и полного несоответствия ее колонизационным и пенитенциарным целям государства, С. повсеместно в Европе либо отменяется, либо сокращается до крайних пределов.
Ср. v. Holtzendorf, «Deportation als Stratmittel» (1859); его же, «Handbuch des Grefängnisswesens» (1885); A. Korn, «Ist die Deportation als Strafmittel verwendbar» (1898); Ch. Lucas, «De la transportation pénale» (1878); M. Michaux, «De la question des peines» (1873); d’Haussonville, «Les établissements pénitentiaires en France» (1875); И. Я. Фойницкий, «С. на Западе» (1881); Н. С. Таганцев, «Лекции по русскому уголовному праву» (т. IV, 1892); «С. в Сибирь» — очерк, составленный для Высочайше учрежденной комиссии о мероприятиях по отмене С. (1900); «Журнал Министерства Юстиции» (1900, № 7); «Вестник Права» (1900, № 7); «Вестник Европы» (1900, № 11, внутреннее обозрение).
Статистическая таблица № 1.
Число ссыльных разных категорий (кроме отбывающих каторгу) в Сибири в 1897-м году.
| Местности | Ссыльно- поселенцы |
Водво- ряемые (бродяги) |
Сосланные на житье |
Административно- сосланные |
Общее число |
% отношение к жителям | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| обще- ствами |
пра- витель- ством | ||||||
| 1) О-в Сахалин | 8643 | 320 | — | — | — | 8963 | 31,8% |
| 2) Губ. Иркутская | 37888 [1] | 30243 | 1846 | 1250 | 573 | 71800 | 14,2% |
| 3) Губ. Енисейская | 36513 | 5590 | 2087 | 5853 | 976 | 51019 | 9,1% |
| 4) Губ. Тобольская | — | — | 2988 | 103102 | 3 | 106093 | 7,4% |
| 5) Губ. Томская (окр. Томский, Каинский, Мариинский) [2] | 24 | — | 2570 | 35736 | 4 | 38334 | 6,4% [2] |
| 6) Обл. Забайкальская | 11941 | 2280 | 117 | 26 | 31 | 14395 | 2,2% |
| 7) Обл. Якутская | 3473 | 615 | 273 | 668 | 148 | 5177 | 2,0% |
| 8) Обл. Приморская | 1542 | 541 | — | 18 | 16 | 2117 | 1,0% |
| 9) Обл. Амурская | 571 | 94 | — | 5 | 9 | 679 | 0,6% |
| Итого: | 100595 | 39683 | 9881 | 146658 | 1760 | 298577 | 5,21% на все населен. Сибири |
| 140278 | 156539 | ||||||
Статистическая таблица № 2.
Данные за 1894—1899 гг. о денежных средствах сосланных административным порядком в Томскую губернию.
| Год | Число ссыльных |
Из них имели деньги |
т. е. % | Общая сумма де- нег в рублях |
В числе прибывших с деньгами имели их : | |||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| до 5 рубл. |
до 80 руб. |
от 80 до 300 р. [3] |
свыше 300 р. (до 873 руб.) | |||||
| 1894 | 2048 | 431 | 21,0% | 9799 | 187 | 217 | 26 | 1 |
| 1895 | 2084 | 484 | 23,2% | 10703 | 231 | 232 | 18 | 3 |
| 1896 | 2661 | 762 | 28,6% | 18123 | 301 | 419 | 36 | 6 |
| 1897 | 1891 | 596 | 31,5% | 10614 | 276 | 295 | 22 | 3 |
| 1898 | 2574 | 577 | 22,4% | 14296 | 258 | 275 | 38 | 6 |
| за 5 лет | 11258 | 2850 | 25,3% | 63535 | 1253 | 1438 | 140 | 19 |
Дополнение
правитьСсылка. — В связи с ограничением по закону 10 июня 1900 г. ссылки (см.), в 1901—1906 гг. были приняты дальнейшие меры к сокращению таковой и смягчению участи ссыльных. Законом 28 мая 1901 г. министру внутренних дел предоставлено разрешать мещанам, удаленным в административном порядке в Сибирь и другие отдаленные губернии, возвращаться обратно в те общества и губернии, из которых они были высланы. Временными правилами 18 января 1902 г. закон 10 июня 1900 г. об ограничении С. распространен на военнослужащих, с некоторыми лишь изменениями. Законом 2 июня 1903 г. отменены тягчайшие виды телесных наказаний для ссыльных, как-то бритье головы, наказание плетьми и лозами, прикование к тачке; все эти наказания заменены по преимуществу одиночным заключением. Законом 23 февраля 1904 г. упразднен тюменский приказ о ссыльных. Законом 13 июня 1905 г. об облегчении и упорядочении участи ссыльных предоставлено ссыльнопоселенцам и сосланным на житье право заниматься торговлей и промыслами на общем основании, кроме устройства крупных предприятий, и дана большая свобода передвижения. Высочайшими повелениями 4 и 15 марта 1904 г. ссыльным острова Сахалина, поступившим в вольные дружины, даны значительные льготы по отбыванию наказаний. Указом 18 марта 1906 г. сделаны облегчения в участи тех ссыльных, которые были вынуждены по военным обстоятельствам покинуть Сахалин во 2-й половине 1905 г. Ввиду уступки Японии южной части Сахалина законом 10 апреля 1906 г. была прекращена дальнейшая С. преступников и бродяг на этот остров; бродяги по отбытии наказания в исправительных арестантских отделениях отправляются для водворения в Якутскую область, с причислением к ссыльнопоселенцам.