Каталония (исп. Cataluña) — прежде княжество арагонской короны, теперь сев.-вост. часть Королевства Испании, охватывает четыре провинции: Герону, Барселону, Таррагону и Лериду. 32330 кв. км. 1752033 (1887) жит. К. лежит между Средиземным морем, Францией, Арагонией и Валенсией, орошается нижним течением Эбро, его прит. Сегре с Ногуера Паллареза и Ногуера Рибагорцана и pp. Льобрегат и Тер. Морской берег (400 км дл.) частью скалистый, частью песчаный, представлял для торг. во все времена важные пункты, хотя некоторые гавани мелеют от наноса песку, другие же не защищены от ветров. К. имеет характер горной страны и примыкает к Вост. Пиренеям. Последние подымаются на границе с Францией, большей частью по ту сторону ее, но отделяют несколько значительных разветвлений вовнутрь К. К Ю. от Col de la Perche (1577) отделяется Сьерра дель Кади, сопровождающая слева верхнее течение Сегре; достигая сначала высоты 2500 м, она быстро понижается. Подобная же боковая ветвь идет от Вост. Пиренеев между верхними Сегре и Ногуерой Паллареза; к З. от последней возвышаются горы Маладетта с вершиной Pic d’Anethou (3306 м в.). Параллельно морскому берегу от Эбро до Тер тянется, заполняя почти все пространство между морем и Сегре, система гор, которая разделяется долиной Льобрегат на 2 отдельные горные массы; в ее восточной части находится Сьерра Монсени (1700 м), в западной — Монсеррат и Мон-Сант (1070 м). Равнины К. невелики; из них Ампурдан, Барселонская равнина и Камто де Таррагона — прибрежные; внутренние — Вегериа де Вич, Вегериа де Манреза, Льянада де Ургель, Фонтанат на Сегре и Хиертас де Фортоза на нижнем Эбро. Климат здоров, несмотря на частые туманы и дожди и быстрые перемены температуры; для растительности благоприятен. По берегу растет карликовая пальма, у Барселоны дозревают апельсины. Пробковый дуб — обыкновенное дерево в горных лесах; местами на смену этих последних выступает густой кустарник: лавр, мирты, букс, эспарто и вереск. Сев. Каталония суровее, но и здесь повсюду склоны гор покрыты виноградниками и масличными садами, а долины — полями пшеницы; на равнинах возделывается рис и маис. Луга и пастбища встречаются реже. Главнейшие продукты сельского хозяйства: пшеница, оливковое масло, вино, конопля, овощи и орехи. Рогатый скот разводится в незначительном количестве, преимущественно в обл. Пиренеев, также овцы, козы, свиньи. Хорошо удается пчеловодство и разведение шелковичного червя. Горное дело запущено, хотя и добывают железо, каменную соль, каменный уголь, серу, разные сорта мрамора и некоторые драгоценные камни. Ни в одной части Испании промышленность и торговля не развиты в такой степени и не приносят такого благосостояния, как в К., особенно в г. Барселоне и ее окрестностях. Каталонцы (Catalanes) — деятельный, физически и умственно одаренный народ, отличающийся национальной гордостью и свободолюбием. Каталонское наречие близко к провансальскому, но негармонично и грубо. Очень многие каталонцы выселились в американские колонии Испании; эмиграционное движение продолжается и поныне, особенно на испанские о-ва Кубу и Порторико и в Аргентинскую Республику.
История К. восходит ко временам римского владычества в Испании. Будучи одним из первых римских владений на Пиренейском полуо-ве, К. составляла сев.-вост. часть провинции Hispania Tarraconensis (раньше — Hisp. Citerior). Около 470 г. К. занята была готами и аланами и вошла в состав вестготской монархии. После завоевания последней арабами каталонцы удалились в Пиренеи, соединились там в одну группу для борьбы с неверными и признали своим вождем французского рыцаря Otger Cathalon’a, от имени которого и получила будто бы свое название страна, отнятая при его помощи у арабов. Другие думают, что слово Cataluñ a произошло от слова Gothalania, которым обозначалась территория, занятая некогда готами и аланами. В первый период борьбы с маврами название К. не встречается. В борьбе этой каталонцам оказывали весьма деятельную помощь франкские короли, начиная с Карла Великого. Сын его Людовик, будучи наместником Аквитании, явился в 785 г. в К. и отнял у арабов несколько городов, в том числе и Барселону. Завоеванная территория в сев.-восточном углу полуострова до р. Эбро получила название Испанской Марки (Marca Hispanica) и была разделена на 9 графств, которые отданы были в ленное владение родственникам и приближенным Карла Великого. Первоначально графства эти ничем не были связаны друг с другом, кроме общей зависимости от франкских королей; но по мере ослабления монархии Карла Великого зависимость эта уменьшалась и каталонские графства из временных и пожизненных фьефов становятся, со времени Карла Лысого, наследственными сеньориями над другими графствами. Независимым от Франции графство Барселонское становится в конце IX или в начале Х вв., при Вифреде I, а в XI в. оно уже господствует над остальными каталонскими графствами, признающими его верховную юрисдикцию, хотя и сохраняющими еще, в внутреннем управлении, значительную долю политической самостоятельности. Общим названием земель, входивших в состав Испанской Марки, становится теперь Барселонский Принципат. Гр. Барселонский Раймунд Беренгар IV (1137—1162) вступил в брак с Петронильей, дочерью арагонского короля Рамиро II; последствием этого брака было соединение К. с Арагонией на началах равноправности и автономии каждого из соединенных государств. При Альфонсе II, сыне Р. Беренгера IV, Барселонский Принципат получил название Графства, или Принципата, Каталонского; границы его простирались от Средиземного моря до р. Роны, захватывая значительную часть Южн. Франции. В XIII в., при Иакове (Хаиме) I, к Арагоно-Каталонской федерации были присоединены Валенсия и Балеарские о-ва, завоеванные у мавров и заселенные после того главным образом каталонцами, причем Валенсия получила полную политическую автономию и название королевства, а на Балеарские о-ва было распространено законодательство К., с которою они тесно были связаны в политическом отношении и имели впоследствии общие кортесы. Таким образом, в XIII в. в состав Арагонской короны входили два королевства, Арагонское и Валенсийское, и один принципат — Каталонский. Иаков I разделил свои владения между сыновьями. Смуты и междоусобия, явившиеся последствием этого раздела, побудили кортесы, созванные в 1319 г. Иаковом II в Таррагоне, издать постановление, в силу которого каждый король обязан был при вступлении на престол приносить присягу в сохранении единства и нераздельности составных частей Арагонской короны. Каждое из соединенных государств ревниво оберегало свои вольности, или фуэросы, и более всего опасалось смешения своих учреждений с учреждениями других владений Арагонской короны. Отсюда тот интересный факт, что в созывавшихся иногда общих кортесах от 3-х составных частей Арагонской федерации представители одних и тех же сословий, но различных государств, совещались и вотировали отдельно друг от друга, так что общим между ними являлось лишь пребывание в одном и том же месте. В каждое из 3-х соединенных государств королем назначались особые правители, подчинявшиеся вице-королю, которым обыкновенно был наследник престола, и судьи, обязанные судить в строгом согласии с местными фуэросами, в соблюдении которых всякий король приносил торжественную присягу при вступлении на трон. В К. раньше, чем в других частях полуо-ва, прекратили свое действие вестготские учреждения. Так, соборы, созывавшиеся в период от VIII до XI в. в Кастилии и Леоне, здесь вовсе не собирались. Только в 1027 г. впервые созван был собор в г. Эльне для решения церковных и государственных вопросов, представлявший некоторое сходство с леонскими concilia. В течение XI в. соборы эти учащаются и получают название кортесов. Наиболее замечательными для внутреннего развития Каталонии были кортесы, созванные в 1068 г. в г. Барселоне Раймундом Беренгаром («el Viejo»). Действовавшее вестготское право находилось в резком противоречии с новыми условиями жизни общества, подвергшегося сильному влиянию французских феодальных понятий и учреждений, и должно было вести упорную борьбу с оспаривавшим у него авторитет обычным правом. Уступая духу времени, Р. Беренгар решился кодифицировать феодальные обычаи и дать им правительственную санкцию. Редактированные кортесами 1068 г., эти обычаи (так наз. Usajes, в лат. перев. — Usatici Barcinonenses) легли в основу всего общественно-политического строя К. Вестготское законодательство низведено было на степень дополнительного, а при Иакове I пользование им в трибуналах было формально запрещено. Деление и подразделение территории на крупные и мелкие фьефы, начавшееся еще в эпоху франкских королей и достигшее полного развития в XI в., установило среди каталонской аристократии феодальную иерархию, во главе которой стояли так наз. Potestades, или графы, которых первоначально было 9 и которые в могуществе своем нисколько не уступали арагонским ricos hombres. С крупною поземельною собственностью они соединяли и верховную юрисдикцию (merum et mixtum imperium) над своими вассалами. Права их постепенно испытывали ограничения, особенно с тех пор, как барселонские графы сделались королями Арагонии и установили так наз. конституции гражданского и Божьего мира (Las paces у tregnas), в силу которых запрещалось ведение частных войн и насилие над обывателями, а виновные в нарушении мира подлежали суду барселонского графа или церкви. Принадлежавшая раньше потестадам юрисдикция над всеми их вассалами распространялась после того лишь на низших (rustici, adscripticii, servi glebae), a юрисдикция над высшими перешла к королю.
Следующими за потестадами степенями каталонской аристократии были vizcondes, comitores и vasvasores, носившие общее название магнатов, но имевшие не одинаковое количество вассалов. Правовое различие между ними заключалось в том, что виновный в оскорблении или поранении члена каждого высшего класса платил пеню вдвое бо́льшую, чем за оскорбление или поранение лица, принадлежащего к следующему классу. В XIII веке, подобно потестадам, все магнаты имели уже merum et mixtum imperium над своими подданными и обладали правом денатурализации, или «deseximen», в силу которого могли освобождаться от присяги в верности королю и по прошествии известного промежутка времени объявлять ему войну. За vasvasores следовал многочисленный класс рыцарей (caballeros или milites), a самую низшую степень феодальной аристократии составляли так называемые homens de parage или homines de paratge — свободные люди, не принадлежавшие ни к рыцарскому сословию, ни к городскому. Происхождение этого класса следующее: в 986 г., когда арабы под начальством Альмансора снова завладели Барселоной, граф Боррелль, стараясь собрать вокруг себя возможно большее войско для освобождения столицы, дал титул и права дворянства 900 крестьянам, явившимся под его знамена; после этого новые дворяне стали называться hommes de paratge, т. е. людьми, равными знатным. С течением времени все указанные подразделения каталонской аристократии сгладились, и сохранилось деление ее лишь на 2 класса, ricos hombres (высшее дворянство) и caballeros (низшее), из которых последние находились в подчинении у первых, пока им не удалось эмансипироваться из-под власти магнатов в XIV в., при Петре IV, давшем им право заключать союзы («conveniencias de los caballeros de Cataluña») для защиты их интересов и подчинившем их своей юрисдикции. Духовенство, пользовавшееся преобладающею ролью в вестготском обществе, в XI в. в К. лишено было всякого политического значения; его старательно устраняли от участия в государственных делах. Подобное отношение к духовенству может быть объяснено зависимостью его от французской церкви, в которую оно поставлено было в первые века после арабского завоевания, когда уничтожены были религиозные центры К., а духовным главою ее сделался нарбонский митрополит, назначавший сюда епископов. В конце XI и в XII в. в пользу духовенства наступает реакция: светская власть, несмотря на свою материальную силу, принуждена была сознать недостаточность своих средств для дисциплинирования полуварварского общества; нуждаясь в нравственно-религиозных началах, путем которых можно было бы сдерживать индивидуальный произвол, она обратилась за помощью к церкви, предоставила ей значительную юрисдикцию в делах, касавшихся нарушения Божьего мира, и тем открыла ей возможность влиять на социальный порядок. Между дворянством и духовенством распределялась на феодальных началах большая часть земель с населяющими их крестьянами. По статистическим данным, относящимся к 1349 г., общее число дворов, принадлежавших королевским вассалам, было несколько больше 25000, тогда как число дворов, принадлежавших вассалам «de seсorio», превышало 60000. Для приблизительного определения всего количества каталонского народонаселения в ту пору надо умножить общее число дворов на 5 или 6. Положение крестьян в К. было несравненно тягостнее, чем в Леоне и Кастилии, но лучше, чем в Арагонии. Всего хуже были поставлены так назыв. pageses de remenza (= remansi in servitute), которые составляли большинство и происхождение которых относят к началу IX в.: христианские подданные арабов не захотели принять участия в изгнании последних из Барселоны и Южн. К. и вследствие этого оставлены были победителями в рабском состоянии. Эти крестьяне не могли покинуть землю сеньора, не откупившись предварительно, не могли отчуждать земли, на которой жили и которую обрабатывали, вступать в брак без разрешения сеньора, жаловаться королю на насилия, совершенные над ними, если только они не были realengos, т. е. жителями фьефов, полученных сеньорами из королевских земель. Сеньор мог менять, дарить, завещать, продавать крестьян с землей или без земли, но «usajes» не давали ему права мучить их, умерщвлять или грабить; в этом отношении каталонское законодательство стояло выше арагонского. Кроме того, «usajes» не лишали крестьян права владеть и приобретать. Единственным для них средством освобождения являлось право убежища в Барселоне, оставаясь в которой в течение 1 года и 1 дня, они тем самым становились свободными (в силу привилегии «Recognoroverunt proceres»). Только во 2-й половине XV века в положении крестьян произошли существенные изменения. В 1462 г. против Иоанна II возникло восстание, и каталонский парламент (так назывались кортесы, собравшиеся без королевского созыва) возвестил, что раз война объявлена королю во имя свободы, то дальнейшее существование рабства в К. было бы прямою нелепостью. Вскоре после того в Барселоне запрещена была торговля христианскими и мусульманскими рабами и уничтожены рабские рынки, а крестьянам de remenza предоставлено было право выкупа из-под власти сеньоров при помощи ссуд, выдаваемых от казны. Скоро, однако, сеньорам удалось восстановить власть свою над крестьянами и вместе с нею так называемые malos usos (дурные обычаи), которых было шесть: 1) право крепостного владения крестьянами и разрешения им заключать браки (remenza personal), 2) право на 1/3 или 1/2 имущества крестьянина, умершего без завещания (intestia), 3) право на часть имущества крестьянки, виновной в прелюбодеянии (cugutia), 4) право на наследование всего имущества крестьянина, не оставившего прямого и ближайшего потомства (exorquia), 5) право заставлять крестьянских женщин кормить своею грудью детей сеньора (arcia) и 6) право сеньора на первую брачную ночь (ferma d’espozada forzada, или jus primae noctis). Крестьяне долины Жероны и Ампурдана подняли отчаянное восстание против своих притеснителей, из которых многие были убиты. Для разбора споров между крестьянами и сеньорами Фердинанд Католик назначил в 1486 г. комиссию, которая постановила уничтожить malos usos и заменить личные и натуральные повинности крестьян ежегодною уплатою в пользу сеньоров определенных денежных сумм.
Города в К. получили политическое развитие позже, чем, напр., в Кастилии. До ХII в. каталонские города не обладали муниципальною автономией; хартии, которые они получали до этого времени (так назыв. cartas-pueblas), предоставляли только обывателям пользование различными землями и угодьями, освобождали их от известных налогов и определяли обязанности их по отношению к сеньорам. С XII в. города получают право иметь выборные власти, независимые от сеньоров, собственный суд и администрацию. Наиболее раннею и наиболее выработанною является муниципальная организация Барселоны. Согласно постановлению 1257 г. во главе городского управления стояли советники (сначала 8, потом 5), составлявшие постоянное совещательное собрание правителя каталонского принципата; в особенно важных случаях созывалось собрание городских гласных (jurados), образовывавших Великий Совет. Первые советники избраны были народом и сами уже избрали гласных из всего населения Барселоны, которое делилось на 3 класса: 1) mano mayor (крупные собственники, медики, юристы и представители других свободных профессий), 2) mano mediana (купцы и крупные промышленники) и 3) mano menor (мелкие торговцы и ремесленники). Срок деятельности советников и гласных был годичный. Выходя в отставку, советники сами назначали заместителей себе, а последние вместе с правителем принципата в свою очередь назначали гласных. Указанная система выборов в 1387 г. была заменена выбором посредством жребия. В 1452 г. число членов Великого совета было ограничено 98. При Фердинанде Католике дворяне получили право наравне с горожанами участвовать в муниципальных должностях с сохранением своих титулов и привилегий. Муниципальной магистратуре и Великому совету Барселоны принадлежало право заключать торговые договоры с иностранными державами, устанавливать налоги и заведовать всеми делами по управлению городскими финансами и общественными работами. Даже члены рыцарского сословия стремились вступить в ряды барселонских граждан, тогда как в Арагонии, наоборот, заветной мечтой зажиточных горожан было вступление в рыцарский класс — infanzones. Организация других городов напоминала барселонскую; муниципальное развитие их подготовило участие в кортесах депутатов от 33 городских общин.
В отношении экономического развития каталонцы не имели соперников среди остальных испанцев. Длинная и удобная для мореходства береговая линия, дух предприимчивости, энергия, необыкновенное трудолюбие жителей, о которых сложилась поговорка «каталонец делает из камня хлеб» и которые были поглощены борьбою с маврами не так долго и не в такой степени, как кастильцы, наконец, свободные политические учреждения и терпимость по отношению к иноверцам и иноземцам — все это способствовало тому, что еще в XIII в. К. становится одною из наиболее промышленных и богатых стран Европы. Папское запрещение вести торговлю с мусульманами не мешало каталонцам находиться в оживленных торговых сношениях с Тунисом, Александрией, Константинополем и Кипром, откуда они вывозили пряности, сахар, шелк и т. д. взамен привозимых металлических изделий, строевого леса, хлеба и др. Они вели также обширную торговлю с Южн. Францией, Италией, Сицилией, а с XIV в. — и с Нидерландами и Англией. На Запад они привозили вост. товары и собственные произведения — шерсть и льняные ткани, кожаные и металлические изделия, корабельные принадлежности и т. д. Для защиты интересов своей торговли и мореплавания они учреждали в важнейших иностранных портовых городах консульства; для разбора споров и недоразумений между купцами в Барселоне основаны были торговые суды. Выработанные практикой этих консульств и судов правила торговли и мореплавания собраны были в царствование Иакова I (между 1258 и 1266 г.) в один кодекс, который был принят в торговых городах по всем берегам Средиземного моря. В кортесах депутаты от 3-го сословия появляются впервые в 1202 г. Присутствие их здесь носило сперва случайный характер; постоянным оно становится с 1283 г., когда постановлено было ежегодно созывать кортесы как собрание 3 государственных чинов (brazos или estamentos): духовного, дворянского (дворянство, делившееся на высшее и низшее, не имело здесь двойного представительства, подобного тому, какое существовало в Арагонии, а составляло лишь 1 чин) и городского. Это постановление признается испанскими учеными началом парламентарной истории К., получающей с этой поры характер республики с наследственным президентом. Власть за графом К., даже если бы он был уже арагонским королем, признавалась не иначе, как после принесения им присяги в соблюдении каталонских фуэросов. Устраняя неудобства избирательной монархии, это договорное начало позволяло также обходиться без довольно распространенного в средневековой Европе права вооруженного сопротивления неконституционным действиям монарха. Закон, изданный в кортесах, мог быть отменен лишь в кортесах. Без согласия сословий не мог быть установлен ни один налог. Законодательная инициатива в равной мере принадлежала как королю, так и членам кортесов. Сословия совещались и вотировали отдельно. Дела решались большинством голосов, но при этом обращалось внимание не на количество, а на качество голосов, т. е. на относительную важность вотирующих. Так, голоса таррагонского архиепископа и некоторых епископов значили гораздо более, чем голоса остального духовенства, и т. д. Отсюда возник в К. парламентский афоризм: «vota non sunt numeranda, sed ponderanda». Законы, изданные с согласия короля всеми 3 сословиями, назывались constituciones и для всех были равно обязательны, а изданные с согласия короля одним лишь сословием назывались capitulos и были обязательны только для этого сословия. Право созыва кортесов принадлежало королю. Полномочия депутатов проверялись комиссией из 18 членов (habilitadores), из коих 9 избирались сословиями, а 9 — королем. В промежутках времени между кортесами, сперва созывавшимися ежегодно, а потом — через каждые 3 года, действовал комитет (Diputacion или Generalidad), состоящий из выбранных кортесами депутатов, которые должны были защищать конституционные права нации и заведовать налогами.
Вольности К., при Петре IV (XIV в.) достигшие своего апогея, постепенно начинают испытывать ограничения со стороны королевской власти со времени пресечения Барселонской династии и вступления на престол младшей линии кастильских королей в лице Фердинанда, сына Генриха II Трастамары и Леоноры, дочери Петра IV (1412). Соединение арагонской короны с кастильской при Фердинанде Католике и Изабелле хотя и не привело к уничтожению вольностей и самобытного существования Каталонии, но сильно им угрожало. Конституционная свобода продержалась, однако, в К. дольше, чем, напр., в Кастилии и Арагонии. Даже такие монархи из австрийской династии, как Карл V, уничтоживший уцелевшие остатки кастильских вольностей, и Филипп II, нанесший смертельный удар арагонской конституции, не решались посягнуть на каталонские фуэросы, опасаясь отчаянного сопротивления со стороны К., которое всегда готова была поддержать Франция. В 1640 г., когда Филипп IV пытался ввести в К. кастильские порядки, жители возмутились и перешли во французское подданство, в котором находились до 1659 г. Возвращенные в этом году под испанское владычество, каталонцы в 1694 г. снова отложились на сторону Франции и подчинялись ей до 1697 г. Когда Кастилия признала королем внука Людовика XIV, Филиппа Анжуйского, К. и восточные части испанской монархии энергически поддерживали права его соперника — Карла, эрцгерцога Австрийского. В 1714 г. между Францией и Австрией заключен был мир, испанским королем был признан Бурбон, после чего австрийские войска, с которыми заодно действовали каталонцы, оставили К., а на место их явился уполномоченный от Филиппа, маршал Бервик, и потребовал от населения изъявления покорности и принятия кастильской конституции. Требование это было отвергнуто. Покинутые союзниками каталонцы отчаянно сопротивлялись превосходным силам французско-кастильской армии. Барселона в течение почти целого года мужественно выдерживала осаду, пока наконец не была взята приступом 11 сент. 1714 г. Не желая подчиняться игу ненавистных кастильцев, жители сами поджигали свои дома и бросались в пламя. Когда важнейшие города восточно-испанских областей были взяты, а вожди восстания погибли на эшафотах, продолжать борьбу было невозможно. К. вместе с Арагонией и Валенсией окончательно утратила свои свободные учреждения. Декретом 16 января 1716 г. каталонская депутация кортесов была уничтожена; в города вводились назначенные администраторы и судьи; кортесы более не созывались. С той поры К. является не более как испанскою провинцией, в которой, однако, никогда не умирали традиции древней свободы и ненависть к кастильцам.
Важнейшие сочинения по истории К.: А. Bofarull, «Historia critica de Cataluña»; P. Bofarull, «Los condes be Barcelona vindicados» (Барселона, 1836); V. Balaguer, «Historia de Cataluna»; D. J. Corolen é Juglada y D. J. Pella y Forgas: «Las còrtes catalanas» (Барс., 1876); и «Los fueros de Cataluña» (Барс., 1878); Capmani, «Memorias historicas sobre marina, comercio y artes de la antigua ciudad Barcelona» (Мадр., 1779—92).