Каменные бабы. — Так называются древние К. человекообразные статуи, изображающие большей частью женщин и встречающиеся в довольно большом числе в Южн. России, Австрийской Галиции, прусских провинциях Вост. и Зап. Пруссии, Южн. Сибири, Средн. Азии и Монголии. Из европейцев впервые упоминает о них путешественник Рубруквис (XIII в.), видевший их в стране команов (половцев) стоящими на курганах; по его словам, команы ставили эти статуи на могилах своих умерших. Упоминания о таких статуях встречаются и в «Книге Большому Чертежу» XVII в. при указании границ и дорог, в качестве знаков или примет («К. болваны», «К. девка», «К. человек»). В XVIII в. сведения о некоторых К. бабах были собраны Палласом, Фальком, Гюльденштедтом, Зуевым, Лепехиным, а в первой половине нынешнего столетия — Клапротом, Дюбуа-де-Монпере и Спасским (относительно сибирских К. баб). Граф А. С. Уваров в «Трудах I Археологического съезда в Москве» (1869, т. II) собрал все имевшиеся в то время сведения о К. бабах и иллюстрировал их рисунками 44 баб. Позже сведения об этих статуях собирались А. И. Кельсиевым (не успевшим, за смертью, издать своих оригинальных наблюдений), а также — по отношению к Сибири, Туркестану и Монголии — Потаниным, Петцольдом, Поярковым, Радловым, Ивановым, Адриановым и Ядринцевым; в позднее время были сообщены сведения о каменных бабах в провинциях Вост. и Зап. Пруссии Лиссауером и Гартманом. В Имп. историческом музее в Москве (в залах и на дворе) собрано в настоящее время до 80 таких статуй; другие имеются в Харькове, Одессе, Новочеркасске и т. д. Это только малая часть рассеянных в разных местностях России К. баб, из которых множество уже разломано, пошло в качестве строительного материала на здания, ограды и т. п. В 50-х гг. Пискарев, подведя итоги всем имевшимся в литературе указаниям на К. баб, насчитал их 649, всего более в Екатеринославской губ. — 428, затем в Таганрогском градоначальстве — 54, в Таврической губ. — 44, в Харьковской — 43, Земле Войска Донского — 37, в Енисейской — 12, Полтавской — 5, Ставропольской — 5 и т. д.; но многие подобные статуи остались ему неизвестными. Некоторые К. бабы стоят (или стояли) на курганах или были находимы в насыпи последних. Не всегда можно сказать, были ли они современны этим курганам, или существовали уже раньше, или были изваяны после и втащены на курган. Сделаны К. бабы из песчаника, известняка, гранита и т. п. Вышина их от 5 арш. до 1 арш., но чаще всего около 2—3 арш. Некоторые из них представляют собой просто К. столб с грубым на нем изображением человеческого лица; на других уже явственно обозначена голова (с суженной шеей); в большинстве случаев выделаны не только голова, но и туловище, руки, а часто и ноги, и головной убор, и костюм. На более грубых истуканах разобрать пола нельзя, но обыкновенно он выражен явственно: мужчины изображены с усами (как исключение — даже с бородой; одна такая бородатая К. баба имеется на дворе Исторического музея), в костюме, отличающемся особыми бляхами и ремнями на груди, иногда с мечом и т. д.; женщины представлены с непокрытыми грудями, в особых головных уборах, с обручами или ожерельями на шее и т. п. Иные К. бабы совершенно обнажены, и только голова у них обыкновенно покрыта, ноги обуты. Встречаются К. бабы как сидячие (по-видимому — чаще, особенно женские), так и стоячие (мужские — бо́льшей частью); как в том, так и в другом случае ноги иногда не выделаны. Если ноги выделаны, то они или голые, или (чаще) обуты в сапоги или башмаки; иногда можно различить и панталоны, снабженные узором. Многие женские К. бабы (и некоторые мужские) представлены обнаженными до пояса, но ниже видны пояс и платье, иногда даже два платья, одно нижнее, более длинное, другое — верхнее, вроде полукафтана или полушубка, с нашивками и прошивками (причем орнамент прошивок состоит из геометрических линий, двойных спиралей и т. п., или даже панциря). У иных замечаются еще какие-то нашивки на плечах, у многих — две (реже три или одна большая, поперечная) бляхи (по-видимому, металлические), на груди прикрепленные к ремню или, чаще, к двум ремням. Если изображен пояс, то иногда можно отличить на нем пряжку посередине или идущие от него вниз ремешки, к которым иногда прикреплены мешочек (кошелек?), круглое (металлическое) зеркальце, ножик, гребень; у пояса показаны иногда также (у мужских статуй) кинжал или прямой меч, лук, колчан, крюк, топор?). На шее у мужчин видно иногда металлическое кольцо, у женщин — ожерелье из бус или бляшек, иногда даже 2 или 3; у некоторых от ожерелья идет широкая лента или ремень, заканчивающейся каким-то четырехугольным лоскутом (амулетом?). На руках, запястьях и плечах (особенно у нагих фигур) видны браслеты (кольца) и наручники; в ушах как у женщин, так и мужчин серьги; на голове (лбу) иногда узорчатая повязка или диадема. Косы у женщин не всегда можно отличить от лент или повязок, встречающихся и у мужчин. Мужская шапка в некоторых случаях несомненно представляет небольшой шлем (мисюрку), иногда с крестообразно перекрещивающими его металлическими полосами. Женский головной убор разнообразнее — вроде шляпы с загнутыми вверх полями, башлыка, киргизской шапки и т. д. Тип лица не всегда передан явственно: иногда лицо плоское, как бы скуластое, но чаще овальное и скорее выказывает тюркские, чем резко монгольские черты. У громадного большинства баб в сложенных на пупке или внизу живота руках сосуд, чаще всего цилиндрический, вроде кубка или стакана. Иногда он так неявственно выделан, что его можно принять за сложенный платок (у одной бабы на руках несомненно развернутый платок или полотенце). Одна мужская баба держит чашу в левой руке, а в правой меч; у другой — руки просто сложены вместе, без чаши; одна женская баба держит кольцо, некоторые — рог для питья. Рубруквис приписывал К. бабы команам, Клапрот и Спасский — гуннам, Гюльденштедт — ногайцам, Паллас — древнейшие — гуннам, более поздние — татарам ногайским или киргиз-кайсакам, Генцельман — готам, Флигье — аланам [1]), Терещенко — скифам; гр. Уваров привел ряд данных, свидетельствующих о том, что некоторые К. бабы стояли на курганах, оказавшихся, на основании раскопок, скифскими (с греческими в них изделиями IV—III вв. до Р. Х.). По мнению гр. Уварова, К. бабы принадлежат различным эпохам: некоторые из них воздвигнуты до начала железного века, другие — в древнейший железный век, третьи — уже в начале христианской эпохи; так, напр., истукан, найденный Гюльденштедтом на берегу р. Этака, впадающего в Куму, в Ставропольской губ., имеет на шее крест, как бы указывающий на христианскую эпоху, которая началась на Кавказе не ранее IV в. Мнения о принадлежности некоторых К. баб эпохе, предшествовавшей железному веку, подтверждается тем, что изображенные у них на поясе ножи, зеркала и пр. напоминают иногда соответственные изделия сибирского медного века. Крайними пределами распространения К. баб являются: на З. — Одесский уезд, Подольская губ., Галичина, Калишская губ., Вос. и Зап. Пруссия; на Ю. — р. Кача в Крыму; на ЮВ. — р. Кума в Ставропольской губ. и Кубанская обл.; на С. — Минская губ., Обоянский у. Курской губ. (по некоторым — даже Рязанская губ.), Ахтырский у. Харьковской губ., Воронежская губ., Балашевский и Аткарский уу. Саратовской губ. до берегов Самары в Бузулукском у. Самарской губ.; на В. они встречаются в Киргизской степи и отсюда идут по степи до берегов Иртыша и до Туркестана (окрестности оз. Иссык-куль, Токмакского у.), затем встречаются в верховьях Томи и Енисея, в Сагайской степи в Монголии (по сведениям Потанина и Ядринцева). Монгольские и туркестанские К. бабы вообще плохо отделаны и представляют грубые изваяния с едва обозначенными лицом или головой. Принимая все это во внимание, можно думать, где К. бабы воздвигались каким-то народом, который распространялся из Центральной Азии в нынешнюю Европ. Россию, находясь первоначально еще в стадии медного века. Они служили, вероятно, надгробными памятниками, судя потому, что подобные же намогильные статуи (только колоссальные и лучше отделанные) воздвигались и позже монголами (многие из них, большей частью без головы или в обломках, найдены в развалинах Каракорума) и китайцами. С другой стороны, г. Ивановский («Congrès Internat. d’Archéologie préhistorique», Москва, 1892 г., т. I) получил от тарбагатайских монголов (торгоутов) сведение, что они почитают К. бабы (встречающиеся в их стране), как изображения их предков, и что чаша, которую держат эти статуи в руках, служила для помещения части пепла от трупосожжения умершего (другую часть клали под основание статуи). До сих пор после трупосожжения, практикуемого еще иногда у торгоутов (см. Калмыки и Калмыцкое вероучение), пепел собирается ламой в небольшой медный сосуд и уносится в монастырь, где из него в смеси с глиной лепится небольшая статуя покойного, коша́-чулу. То же название придается торгоутами и К. бабам, причем у них сохранилась даже легенда, объясняющая, почему они перешли от воздвигания К. баб к глиняным. Торгоуты не затрудняются также в объяснении различных подробностей костюма, вооружения и украшений встречающихся в их степях каменных изваяний.
Литература. Гр. Уваров, «Сведения о К. бабах», в «Трудах I Моск. арх. съезда» (1869, с 2 табл. в атлас); Hartman, «Becherstatuen in Ostpreussen und die Literatur der Becherstatuen», в «Archiv für Anthropologie» (т. XXI, 1892).
Примечания
править- ↑ Принадлежность К. баб готам и аланам была предположена на том основании, что в Испании были тоже найдены К. статуи, держащие в руках чашу; но тип, костюм, отделка этих статуй совершенно своеобразны.