D. Искусство в В. — По части образных искусств В. не играла такой влиятельной исторической роли, как многие другие, даже менее значительные страны. Заимствуя художественные стили и формы извне, она видоизменяла их в своем национальном, слишком исключительном духе, а потому ее искусство, хотя и достигшее в некоторых своих отраслях значительной высоты, оставалось, однако, замкнутым в самом себе и не передавалось соседним народам. К этому заключению приводит нас, прежде всего, обзор английской архитектуры.
Еще до вторжения норманнов в Англии существовало собственное зодчество, которое в религиозных сооружениях (а они составляют главное в каждой архитектуре) держалось вообще плана и конструкции романских базилик саксонского типа, но для покрытия зданий не пользовалось сводами, а постоянно употребляло деревянные стропила и потолки. Вместе с норманнским владычеством проник в страну северофранцузский стиль, образовавший, через соединение свое с туземным, особую англо-норманнскую ветвь романского зодчества. Отличительные черты английских церквей этой архитектуры состоят в значительной длине продольной части сооружения, разделенной отнюдь не более как на три корабля, и в сильном развитии хора, оканчивающегося, в большинстве случаев, не абсидой, а прямою стеною с окнами; средний корабль, более широкий, чем боковые, отделяется от них массивными круглыми столбами, поддерживающими полуциркульные арки. Эти столбы иногда обставлены полуколоннами; их базы состоят из простого вала и плинта, а капители имеют т. назыв. «складчатую» (gefaltete) форму. Над боковыми кораблями устроены эмпоры, открывающиеся в средний корабль широкими арками. Вдоль окон тянутся проходы с балюстрадами на колоннах. Над столбами идут вверх по стенам полуколонны, как бы для того, чтобы служить подпорами для подпружных арок свода, вместо которых, однако, они встречают не нуждающиеся в их помощи потолочные балки. Орнаментация состоит из линейных, сильно рельефных мотивов. Над пересечением среднего корабля с поперечным (трансептом) возвышается четырехугольная тяжелая башня с пирамидальной крышей; другие две башни стоят по бокам фасада. Порталов три, и они оканчиваются вверху полукругом, без тимпана. Вообще англо-норманнские сооружения отличаются массивностью, прочностью, грузностью, но не лишены своеобразного сурового величия. Впрочем, большинство таких сооружений подверглось впоследствии переделкам и потому утратило свой первоначальный вид. Как на наиболее характерные памятники этого стиля, можно указать на соборы Норвича (залож. в 1096 г.) и Петерборо (конец XII в.).
Гораздо прочнее привилась в Англии готика, занесенная сюда опять-таки из Франции Гильомом де Сансом, приглашенным во второй половине XII ст. для восстановления сгоревшего Кентерберийского собора. Она пришлась как нельзя более по вкусу англичанам и, пройдя через несколько последовательных ступеней развития, породила крайне оригинальные формы и комбинации, по которым сразу можно отличить готические сооружения Англии от континентальных. Историки искусства различают в развитии английской готики четыре периода, или стиля.
1) Переходный или полунорманнский стиль, продолжающийся с 1175 г. по начало XIII ст., сохраняет еще англо-норманнские существенные черты и детали, но, наряду с полуциркульною формою арок, сводов и других конструктивных дуг, употребляет уже придавленную стрельчатую или подкововидную форму, как это мы видим, напр., в развалинах Бильдмасского аббатства, в Шропшайре, древнейшем памятнике полунорманнского стиля, и в известной Троицкой капелле Кентерберийского собора с капеллою Томаса Бекета и соответствующею ей частью крипты.
2) Раннеготический стиль появляется около 1216 г. и держится до 1280 г. Он отличается решительным стремлением производить впечатление длинною перспективою и дает преобладание горизонтальным линиям над вертикальными. Хор и боковые корабли церквей оканчиваются прямоугольно, без кругового обхода и венца капелл; но к восточному концу хоровой части пристроена сильно выдающаяся из общего плана капелла, обыкновенно посвященная Богоматери (Lady Chadel). Продольный корпус храма, при значительной длине, сравнительно низок и узок, причем образует не более трех кораблей (пять только в Чичестерском соборе). Трансепт нередко снабжен с восточной стороны боковым кораблем. Иногда кроме главного трансепта имеется к востоку от него второй, меньший трансепт, разделенный также на два корабля (напр. в кентерберийских и салисберийских соборах). Столбы, которыми подпираются арки, отделяющие главные корабли от боковых, представляют в своем разрезе круг и бывают обставлены т. наз. служебными колоннами (Dienste); но ребра сводов выходят не от них, а опираются гораздо выше, в консоли. Крестовые своды сначала обходятся без всякого прикрытия их ребер, а потом по ребрам идут выпуклые валики фигурного профиля. Арки и окна имеют или прижатую стрельчатую, или ланцетовидную форму, особенно любимую этим стилем (отсюда название самого стиля «ланцетный»). Окна группируются попарно, по три, даже по пяти рядом. Внешность церквей отличается большою простотою, контрфорсы, подпирающие стены, выступают вперед немного, и в том случае, когда при значительной высоте среднего корабля требуются упорные арки (аркбутаны), последние очень просты. Порталы — со стрельчатым верхом без тимпана; по бокам их часто находится по свободно стоящей колонне. Перед западным порталом имеется иногда притвор. Над пересечением продольного корпуса с трансептом помещается обыкновенно высокая четырехугольная башня, а при западном фасаде — порою еще две башни; все эти башни, там, где они достроены, увенчиваются восьмигранными пирамидальными крышами, поднимающимися непосредственно с квадратного основания, как, напр., в Личфильдском соборе, имеющем пару башен на западном фасаде. Кроме этого собора, образцами раннеготического стиля могут служить Салисберийский собор, большая часть Линкольнского и части Ворсестерского, Уэльского и Эдайского, а также восточная часть Вестминстерского аббатства в Лондоне, хор которого устроен, однако, по французской системе (т. е. имеет многогранную форму, с обходом и венцом капелл).
3) Декорированный стиль — цветущая пора английской готики, обнимающая собою период времени с 1275 по 1380 г. В сооружениях этого стиля вместо ланцетовидных арок являются равносторонние или приниженные стрельчатые; столбы получают вид пучков колонн, представляющих в профиле четырехлиственник, нередко с выдающимся штабиком, и бывают окружены четырьмя большими и столькими же малыми служебными колоннами. Капители — колоколообразной или восьмиугольной формы и украшены сильными завитками лиственного орнамента. Ребра сводов образуют сложные фигуры в виде сеток или звезд и сходятся в замке, откуда свешивается вниз фигурный придаток замочного камня. Порталы похожи на раннеготические, но расчленены глубже и богаче, чем они; лежащая перед ними паперть оканчивается вверху горизонтальною линией. Окна — довольно широки, нередко разделены горбылями на значительное число узких лопастей, снабжены в верхней своей части не связанною с ними органически узорною разделкою переплета и заканчиваются либо обыкновенною стрельчатою, либо килевидною дугою. Большое пристрастие рассматриваемый стиль питает к горизонтальным балюстрадам по краю крыши и снабжает их зубчатым верхом или прорезывает сквозным затейливым узором. Характеристичные примеры этого стиля — Экстерский собор, восточная часть Личфильдского, продольный корпус Юркского соборов и многие небольшие церкви в Линкольнском, Орфордском и Нортгэмптонском округах.
4) Перпендикулярный, или Тюдоровский, стиль, господство которого относится приблизительно к 1380—1540 гг., усваивает для столбов, поддерживающих арки, четырехугольную форму, со впалым желобком на каждой стороне. Стрельчатые дуги очень принижены и расширены (тюдоровская арка), или же килевидны и обрамлены снаружи прямоугольным выпуклым карнизом. Чрезвычайно широкие окна разделяются на множество частей горбылями, простирающимися до той высоты, где начинается скругление окна, и переходящими с этого места в переплетную разделку, в которой преобладает прямая линия. Повсюду рассеяны в изобилии узорчатые ажурные или как бы налепленные на стены рельефные украшения. Своды состоят из большого числа сегментов, встречающихся под разными углами; ребра их замаскированы валиками, образующими собою сложные комбинации — то сетку, то подобие вееров или звезд (сетчатые, веерообразные, звездчатые своды), и сходящимися в замке, нижний конец которого свешивается внутрь здания как бы в виде люстры. Самые сегменты свода покрыты рельефною разделкой. Образчиками такой богатой, но слишком вычурной архитектурной обработки могут служить Георгиевская капелла в Виндзоре, капелла Королевской коллегии в Кембридже и особенно капелла Генриха VII в Вестминстерском аббатстве. К концу рассматриваемого периода вертикальные линии в разделке оконных рам, перегородок, жюбе и др. частей, уступают свое место фигурам в виде качающегося пламени свечи или рыбьего пузыря (стиль flamboyant, Fischblasenstil), как, напр., в особенно затейливом, разделенном восемью горбылями восточном окне хора в небольшом Карлейльском соборе (в Кумберленде). Типическими памятниками этого стиля представляются также хор и фасад Йоркского собора, развалины Мельрозского аббатства (в Шотландии) и некоторые капитульные залы.
Великобритания рассталась с готикой позже, чем другие страны, и еще в XVI стол. продолжала пользоваться ею, примешивая в сооружениях светского характера готические элементы к стилю Возрождения. Этот последний был занесен в Англию итальянцами, наделившими ее многими надгробными памятниками и загородными замками. Через соединение ренессанса и готики образовался блестящий, но тяжеловесный Елисаветинский стиль, главным представителем которого, из туземных зодчих, явился Джон Торп. Гораздо значительнее этого художника — Иниго Джонс, державшийся строго принципов Палладия в мастерском своем создании, «пиршественной зале» Витгальского дворца (1619—1622 г.) и других постройках. В том же точно направлении трудились Кристофер Рэн (Wren), главное сооружение которого, знаменитый лондонский собор св. Павла (1615—1710) составляет гордость новейшей английской архитектуры (см. таблицу «Лондонские здания» при статье «Архитектура»), и, в XVII столетии, Джон Фербрюг (Бленгеймский замок и Кестль-Говард) и Вильям Чемберс (1726—1796 гг., Сомерсеттуз). Последние двое занимались гражданскою архитектурою, которая и до сего времени редко выходит в соединенных королевствах из рамок тощего и тяжеловатого стиля Возрождения, тогда как для церквей, дворцов и монументальных общественных зданий нередко возвращается к готике. Последняя выходит, однако, суха, холодна и малоизящна в сравнении со старинными ее памятниками. Выдающиеся ее последователи в текущем столетии — Джемс Барри (строитель английского парламента, заложенного в 1837 г. и оконченного в 1868 г.; см. вышеупом. таблицу при статье «Архитектура»), два Пуджина, отец и сын, Джемс Вайт, Джордж Скотт и Джордж Эдмунд Стрит.
Переходя от зодчества к ваянию, заметим, что в Англии не могло быть до наступления готической эпохи и не осталось каких бы то ни было произведений по этой отрасли искусства, которые заслуживали бы внимания. Затем, за начальную пору готики, почти единственные любопытные скульптурные работы суть фигуры, украшающие фасад Вэльского собора (около 1250 г.) и группы ангелов в хоре Линкольнского (XIII в.). Однако, уже в это время пластика находит себе все более и более применение в увековечении памяти об умерших надгробными монументами — по большей части каменными плитами с рельефными изображениями покоящихся под ними, причем иногда достигает большой жизненности. В числе подобных памятников, наполняющих собою английские церкви, самым прекрасным и характеристичным может считаться изваяние герцога Роберта Норманнского в Глоучестерском соборе. Нет также недостатка в это время и в произведениях, литых из меди и бронзы, каковы различные предметы церковной утвари, а также надгробные доски, самый замечательный образец которых представляют в Вестминстерском аббатстве памятники короля Генриха III и королевы Элеоноры, работы Вильяма Торелля (ок. 1290 г.), и значительно позднейший монумент Черному Принцу в соборе Кентербери. В середине XV ст. подобные памятники обнаруживают уже стремление художников к реализму, старающемуся возможно точно воспроизвести фигуру и черты покойников. Главное произведение этого рода — литой памятник основателя Мариинской церкви в Варвике, находящийся в этом храме (1465 г.).
С XVI столетия английская пластика видимо приходит в упадок и уступает поле деятельности приезжим итальянцам, каков, напр., Пьетро Торриджьяни, исполнитель памятника Генриху VII и его супруге в главном корабле Вестминстерского аббатства. Если она порою и выходит из бездействия, то производит лишь немногие, рассеянные там и сям изваяния, хотя и обезображенные передачей модного костюма того времени, но не лишенные выразительности, каковы, напр., статуи королев Елисаветы и Марии Стюарт в упомянутом аббатстве (1606 г.). Лишь во второй половине XVIII ст. как будто наступает для английского национального ваяния минута пробуждения: в лице Джона Флаксмана (одновременно с Карстенсом и Кановой) оно обращается к серьезному изучению принципов античного искусства и подает надежду на лучшее будущее; но вместо того, чтобы возбудить художников следовать по стопам Флаксмана или идти по пути художественного реализма, в начале XIX ст. производит толпу ваятелей и скульптурных вещей, но ни одного действительно замечательного монументального произведения. Много расставлено за это время статуй и монументов на лондонских площадях, в Вестминстерском аббатстве и Павловском соборе, но большинство их носит не соответствующий им жанровый или натуралистический характер. В одном лишь современная нам английская пластика может выставить искусных художников: это — портреты и жанр, хотя в последних нередко впадает она в безвкусие и приторную сентиментальность. Между скульпторами Англии, недавно сошедшими в могилу или еще здравствующими, известностью пользуются в особенности: Гибсон, работавший больше в Риме, чем в Лондоне и принадлежащий скорее к Римской школе, Фр. Чентрей, Макдовель, Мунто, двое Вестмекотов (отец и сын), Кемпбелл, Форлей, Тид, наделивший Лондон множеством статуй, Стиль и крайний реалист Вульнер.
Живопись в Англии в течение Средних веков являлась помощницей архитектуры в несравненно меньшей степени, чем в Италии, Германии и Франции, и ее задачей было почти исключительно иллюстрирование миниатюрами церковных книг, молитвенников и вообще рукописей. Когда проникли на Британские острова вкусы эпохи Возрождения, английские короли, по примеру других государей, стали смотреть на поощрение этой отрасли искусства как на одну из обязанностей своего сана; но для украшения живописными работами своих дворцов, замков и церквей они прибегали к труду чужестранных художников. Гольбейн, Цуккаро, Рубенс, Ван Дейк, П. Фас (Лели), один за другим приезжали к лондонскому двору, получали от него выгодные заказы, преимущественно по части портретов, работали также на знатных англичан и, конечно, образовывали в гостеприимно принимавшей их стране учеников, которые перенимали от них лишь техническое мастерство, но оказывались не в состоянии приблизиться к ним в отношении полета фантазии и силы творчества. Дж. Торнгиль, исполнитель фресок в лондонском соборе св. Павла, — едва ли не единственный туземный живописец, выказавший в начале XVII ст. некоторое самостоятельное дарование. История английской живописи начинается, собственно говоря, с появления Вильяма Гогарта, первого вполне национального английского художника, глубоко понимавшего характер и нравы своих соотечественников и жестоко бичевавшего их пороки в своих сатирических картинах и карикатурах. Несколько позже выступают два первоклассных живописца: Джоза Рейнольдс, положивший в своих многочисленных портретах и немногих исторических картинах основание разработке колорита, составляющего до наших дней одну из привлекательных сторон английской живописи, и Томас Гейнсборо (Gainsborough), замечательный портретист и жанрист, могущий считаться также отцом английского пейзажа. За этими крупными талантами следовали: портретист Томас Лауренс, высокоталантливый ученик Рейнольдса, подобно ему, изящный любимец английской знати, и фаланга менее значительных художников, каковы Джордж Рамней, Джон Россель, Вильям Бичей, Джон Гоннер и Джон Опи. Занимаясь преимущественно портретом, некоторые из них пробовали, кроме того, свои силы в исторической живописи, настоящим родоначальником которой должен, однако, считаться Беньямин Вэст. Впрочем, в первой половине текущего столетия историческим живописцам представлялось мало случаев отличаться, по отсутствию запроса на большие, монументные работы по их специальности, и только в последние десятилетия, с украшения фресками здания парламента (исполненными под руководством корректного в отношении рисунка, изящного по колориту, но холодного по сочинению Чарльза Истлека) открылось более широкое поле для их деятельности. Тем не менее, Англия может выставить целый ряд художников, с честью потрудившихся на этом поприще. Таковы: истолкователь Мильтона, Шекспира, Данте и произведений народной поэзии Джон Фюсли, элегантный, но слишком театральный Ричард Вэстель, Гильтон, Стотгарт, Дж. Мартин, прославившийся колоссальными композициями из библейской истории, в которых пейзаж играет одинаковую роль с фигурами, даровитые артисты новейшего времени Д. Меклис, И. Дайс, Дж. Р. Гербет, Дж. Фр. Уатс, Дж. Уорд, прерафаэлиты В. Гольман-Гент, Д. Г. Россетти и Э. Берн-Джонс, Э. Армитедж и др. Многие из этих художников писали также жанровые картины или, трактуя исторические картины, придавали им жанровый характер. Недостаток некоторых из их числа — излишняя погоня за оригинальностью, эксцентричность концепции и резкость красок. Собственно жанр, родоначальником которого, как мы видели, надо считать Гогарта, сделался у англичан самою любимою художественною отраслью, вероятно, вследствие положительности и других свойств английского характера, а равно и потому, что возделывателями этого рода живописи и на полотне, и в акварелях, являлись многие высокодаровитые художники. Во главе их должен быть поставлен ближайший продолжатель Гогарта, Давид Вильки (Wilkie), с тонкою наблюдательностью, редким умом и теплым чувством воспроизводивший семейную и народную жизнь, преимущественно Шотландии. Затем, в длинном ряду англ. жанристов заслуживают особенного внимания: Дж. Шалон, В. Мельреди (Mulready), P. Редгрэйв, Дж. Клерк, В. Коллинс, Дж. Горсли, Фр. Гуддоль, Г. Б. Ониль, Т. Уэбстер, В. Фрит, Э. Пойнтер, В. Геркомер (последние двое — преимущественно акварелисты) и передовые корифеи современной английской живописи, Дж. Э. Милле и Ф. Литон (Leighton), один — глава разумных реалистов, другой — поборник идеализации, одинаково прекрасный как в картинах из античного быта, так и в исторических и аллегорических произведениях. Пейзаж получил в Англии также значительное развитие, и она может по справедливости гордиться многими мастерами по этой отрасли искусства. В их списке на первом месте должны быть поставлены: Джон Констебль, передававший легко, свободною техникой и сильными красками английскую природу как в блеске солнечных лучей, так и в дымке дождя и тумана; поэтичный, разносторонний, но неровный и порою экстравагантный Д. М. Тернер (Turner) и рано ум. Р. Бонингтон, превосходно воспроизводивший впечатление итальянской природы. Кроме этих трех художников, достойны быть упомянутыми пейзажисты: Дж. Кром, Дж. Кларсон-Стенфильд, Дж. Гловер, А. Калькотт, Т. Денби, Дж. Гординг, Дж. Линнель, Т. Кресвик, Г. Мак-Куллот и Э. В. Кук. По живописи животных Англия обладала, в лице Эдв. Лендсира (Landseer), едва ли не лучшим в своем роде художником в Европе. В числе живописцев, занимавшихся перспективными видами зданий, более других известен Д. Робертс, а между живописцами цветов и неодушевленной природы — мисс Мютри. В заключение надо сказать, что почти все исчисленные художники с охотою работали и работают, кроме масляных красок, также и акварелью, а некоторые даже составили себе из нее специальность. Вообще, акварель с давних пор пользуется в Англии большим уважением, достигла там значительного успеха раньше, чем в других странах, и на нынешних художественных выставках иной раз преобладает над масляною живописью.
Чтобы окончить обзор английского искусства, остается бросить беглый взгляд на гравирование. В продолжение XVIII стол. наблюдается в этой области оживленная деятельность англичан, направленная, главным образом, на выработку блестящей техники. Самыми значительными граверами резцом того времени были: Р. Стрендж, В. Шарп и В. Вуллет (Woollett), из кот. последний гравировал преимущественно пейзажи. Особенно пользовалось в Англии почетом гравирование черной манерой, доведенное до высокого совершенства С. Рейнольдсом, Мак-Арделем, Дж. Р. Смитом, Ватсоном и Р. Ирломом. Мягкий пунктирный способ, введенный в моду итальянцем Бартолоцци, потом, постепенно распространявшийся вкус к сравнительно легким, в техническом отношении, эстампам со стали и, наконец, литография остановили дальнейшее процветание серьезной гравюры, что не помешало, однако, некоторым даровитым граверам усердно трудиться, не смущаясь конкуренциею, какую они встречали со стороны фабрикантов дешевых и приятных будуарных картинок. К выдающимся художникам этого рода принадлежат в новейшее время: аквафортисты Дж. Крукченк (карикатурист) и Сеймоур-Гедн (ландшафтист и портретист), бюренисты Дж. Бернет, Э.-В. Кук, Э. Гудоль, Дж. Ду, Дж. Т. Вильмор, Дж. Р. Робинсон, и работающие черной манерой К. Лендсир, Т. Л. Аткинсон, С. Кезинс, В. Уокер, Т. Литон. Наконец, в мастерстве гравирования на дереве англичане превзошли все другие народы после того, как Т. Бевик, впервые извлекший это искусство из забвения в 1775 г., и его последователи Бренстон, Клиннель, Несбит и др. подняли технику политипажа до небывалой высоты. Лучшие английские граверы на дереве в новейшее время — братья Дальзиль, М. Джексон, В. Мизом и В. Л. Томас.
Литература: Allan Cunningham, «Life of British painters, sculptors and architects» (Лондон, 1829, 5 т.); Passavant, «Kunstreise durch England und Belgien» (Франкфурт на Майне, 1883); Waagen, «Kunstwerke und Künstler in England» (Берлин, 1837—1838, 2 т.); E. Chesneau, «La peinture anglaise» (Париж).