[368]АНТИТЕЗА (Antithesis), слово Греческое, составленное изъ ἀντί, противъ, и θέσις, [369]предложеніе, положеніе, тезисъ. Антитеза, или противоположеніе, есть риторическая фигура, состоящая изъ противоположныхъ мыслей или выраженій, для приданія имъ большей силы и живости. Она показываетъ противныя отношенія или между разными предметами, или между качествами, образомъ существованія и дѣйствія одного какого нибудь предмета. Если сія фигура приводится у мѣста и не слишкомъ часто, то весьма нравится, поражая читателя внезапностію сближеній и контрастами. Употребляя ее, надобно избѣгать натяжки, и противополагать мысли, а не слова; въ противномъ случаѣ Антитеза превратится въ смѣшную игру словъ, какъ у Расина, когда Пирръ противополагаетъ любовь свою къ Андромахѣ пламени сожженной имъ Трои:

«Brulé de plus de feu que je n’en allumai.»

Слѣдующая Цицеронова Антитеза: Vicit pudorem libido, timorem audacia, rationem amentia, представляетъ противоположности однихъ только словъ; но мысль Августа, говорящаго къ молодымъ бунтовщикамъ: «Audite, juvenes, senem quem juvenem audivere senes,» — выражена живо и остро, ибо въ ней заключается противоположность словъ и вмѣстѣ мыслей.

Въ семъ стихѣ Корнеля:

«Et monté sur le faite, il aspire à descendre,»

или у Расина:

«Je t’aimais inconstant, qu’eussé-je fait fidèle?»

Антитеза есть то, чѣмъ она должна быть: она не имѣетъ ничего принужденнаго, и производитъ ожиданное дѣйствіе.

Лучшіе изъ древнихъ и новѣйшихъ писателей представляютъ множество примѣровъ, до какой степени красоты можетъ быть доведена Антитеза. Эта фигура наиболѣе прилична ораторскому слогу. Флешье употребилъ ее весьма счастливо въ слѣдующемъ изреченіи: La reine était humble sans bassesse, simple sans superstition, exacte sans scrupule, sublime sans présomption.»

Лессингъ, подавая мнѣніе объ одномъ сочиненіи, сказалъ весьма остроумно: „Dieſes Buch enthdlt viel Gutes und viel Neues — nur Schade, daß das Gute nicht neu, und das Neue nicht gut iſt!“[1]

Державинъ въ своей одѣ «Богъ», употребилъ превосходную Антитезу: «Безъ лицъ въ трехъ лицахъ Божества!»

Примѣчанія

  1. Эта книга содержитъ въ себѣ много хорошаго и новаго; жаль только, что въ ней хорошее не ново, а новое не хорошо.