| АНТ | — 369 — | АНТ |
предложеніе, положеніе, тезисъ. Антитеза, или противоположеніе, есть риторическая фигура, состоящая изъ противоположныхъ мыслей или выраженій, для приданія имъ большей силы и живости. Она показываетъ противныя отношенія или между разными предметами, или между качествами, образомъ существованія и дѣйствія одного какого нибудь предмета. Если сія фигура приводится у мѣста и не слишкомъ часто, то весьма нравится, поражая читателя внезапностію сближеній и контрастами. Употребляя ее, надобно избѣгать натяжки, и противополагать мысли, а не слова; въ противномъ случаѣ Антитеза превратится въ смѣшную игру словъ, какъ у Расина, когда Пирръ противополагаетъ любовь свою къ Андромахѣ пламени сожженной имъ Трои:
Слѣдующая Цицеронова Антитеза: Vicit pudorem libido, timorem audacia, rationem amentia, представляетъ противоположности однихъ только словъ; но мысль Августа, говорящаго къ молодымъ бунтовщикамъ: «Audite, juvenes, senem quem juvenem audivere senes,» — выражена живо и остро, ибо въ ней заключается противоположность словъ и вмѣстѣ мыслей.
Въ семъ стихѣ Корнеля:
или у Расина:
Антитеза есть то, чѣмъ она должна быть: она не имѣетъ ничего принужденнаго, и производитъ ожиданное дѣйствіе.
Лучшіе изъ древнихъ и новѣйшихъ писателей представляютъ множество примѣровъ, до какой степени красоты можетъ быть доведена Антитеза. Эта фигура наиболѣе прилична ораторскому слогу. Флешье употребилъ ее весьма счастливо въ слѣдующемъ изреченіи: La reine était humble sans bassesse, simple sans superstition, exacte sans scrupule, sublime sans présomption.»
Лессингъ, подавая мнѣніе объ одномъ сочиненіи, сказалъ весьма остроумно: „Dieſes Buch enthdlt viel Gutes und viel Neues — nur Schade, daß das Gute nicht neu, und das Neue nicht gut iſt!“[1]
Державинъ въ своей одѣ «Богъ», употребилъ превосходную Антитезу: «Безъ лицъ въ трехъ лицахъ Божества!»
АНТИФИЛЪ, знаменитый Греческій живописецъ, родившійся въ Египтѣ, и жившій во времена Птоломея I; въ древности много было извѣстно картинъ его работы.
АНТИФЛОГИСТИЧЕСКАЯ ТЕОРІЯ. Около 1700 года Нѣмецкій химикъ Бехеръ приписывалъ причину горючести нѣкоторой летучей землѣ или сѣрѣ, которая при горѣніи разсѣвается, и которую онъ называлъ землею воспламеняемою, тучною, сѣрною (terra inflammabilis, pinguis, sulphurea), допуская, что она находится во всѣхъ горючихъ тѣлахъ. Ученикъ его, Георгъ Эрнстъ Сталь, еще болѣе распространилъ сію идею, и вещество, выдуманное Бехеромъ, назвалъ флогистономъ. Онъ утверждалъ, что всѣ тѣла состоятъ изъ флогистона и особеннаго негорючаго начала. Такъ, напримѣръ, сѣра, по его мнѣнію, состоитъ изъ флогистона и сѣрной кислоты, желѣзо — изъ флогистона и окиси желѣза. Явленіе огня по сей теоріи зависитъ отъ освобожденія флогистона, который оставляетъ несгараемое начало. Возстановленіе металлической окиси посредствомъ другаго металла или какого нибудь горючаго тѣла происходитъ отъ того, что флогистонъ переходитъ изъ тѣла возстановляющаго въ тѣло возстановляемое.
Шотландскій химикъ Іосифъ Блакъ (Black), оказавшій въ прошедшемъ столѣтіи значительныя услуги Химіи и Физикѣ открытіемъ углекислоты, изслѣдованіемъ разныхъ щелочей, также свободной и скрытной теплоты, показалъ, что гасы при сжатіи своемъ освобождаютъ теплоту, и симъ открытіемъ онъ уже приготовилъ одну изъ тѣхъ истинъ, которыя нужны для объясненія горѣнія. Въ 1774 году Байенъ (Bayen) Французскій химикъ замѣтилъ, что теорія Сталя не могла объяснить явленій, происходящихъ со ртутью. Окись ртути (chaux de mercure) возстановляется безъ прибавленія флогистона, и наоборотъ, ртуть окисляется не отъ потери флогистона, но отъ соединенія ртути съ воздухомъ; отъ прибавленія воздуха ко ртути увеличивается вѣсъ сей послѣдней. Опытъ Байена обратилъ на сей предметъ вниманіе
- ↑ Эта книга содержитъ въ себѣ много хорошаго и новаго; жаль только, что въ ней хорошее не ново, а новое не хорошо.
