Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок
М.: Изд-во «Дмитрий Сечин», 2015.
ЧУДЕСА КАЛИОСТРО
правитьНедавно, как рассказывали, прибежал к нам из Совдепии штатский человек…
Он буквально прибежал, потому что, когда его впервые задержали, говоря военным языком — «в нашем расположении» — он быстро перебирал ногами, будто чувствуя, что за ним еще сзади гонятся.
Задержали. Успокоили, как могли.
Отдышался.
Вид его был ужасен: не кормленный, не поенный, разутый, ободранный, навек испуганный человек.
Отдышался. Обвел всех глазами. Криво улыбнулся, безуспешно придав этой страшной гримасе приветственно-благодарный вид.
К нему участливо наклонились:
— Ну, расскажите же теперь, что у вас там, в Советской России?
Вскрикнул, закрыл лицо руками.
И с тех пор ничего от него нельзя было добиться в этом смысле.
На всякий вопрос о его бывшей жизни он начинал дрожать, плакать и отмахиваться руками.
А на лице выдавливался такой нестерпимый ужас, что допрашивать дальше было бы бесполезной жестокостью.
Все окружающее приводило его в детский восторг: вид мясной котлеты исторгал из его груди радостный вопль, белый хлеб он ласкал рукой, как любимую женщину, а когда мой знакомый подарил ему пару носков — он их поцеловал.
При этом — несчастный панически боялся всякого шума: стоило только кому-нибудь хлопнуть дверью или закричать, как он начинал бледнеть, дрожать, а один раз даже стал на колени и покорно простер сложенные руки, склонив голову, будто для удара.
Даю слово, что этот человек не выдуман мной — он действительно существует и его действительно поймали бежавшим с севера на юг, поймали, так сказать, налету.
Подумать только — сколько еще там есть таких же голодных, навек испуганных полуидиотов, которые бежать уже не могут, не в силах.
Как они там живут?
Есть точные сведения, что в Москве улицы завалены грудами мусора, не вывозившегося два года, что все деревянные здания, все деревянные заборы, паркеты, все, что носит в себе хоть какой-нибудь признак горючего материала, все это разобрано, выломано, растащено и сожжено.
Целые деревянные улицы сожжены зимой на топливо, а в каменных домах благодаря отсутствию того же топлива — водопроводные и канализационные трубы от мороза полопались, и нечистоты растекались по полам, пропитывая собой этаж за этажом.
Это коммунистическая жизнь.
А вот — коммунистическое творчество, коммунистический архитектурно-строительный размах.
Цитирую буквально по журналу «Художественная жизнь. Бюллетени художественной секции народн. комис-та по просвещению» № 1. Января 1920 года.
Статья называется «Перепланировка Москвы».
«Крупные события создают крупные начинания. Одно из таких начинаний — это перепланировка гор. Москвы по почину архитектурной мастерской при Московском Совдепе. В основу ее положено ограждение Москвы кольцом зеленых насаждений, которые по радиусам врезаются почти к центру города, создавая резервуары чистого воздуха и ограждая город от пыли извне. Среди этой зелени окраины города — сады для рабочего класса. Тут же общественные здания — народные дома, школы, бани, рынки…
Намечены не только широкие перспективы 2-го разгрузочного ж/д кольца на расстоянии 12 верст вокруг окружной дороги, но и, разработав идею пассажирского движения по окружной дороге, строители предвидят ввод почти в центр города через радиусы зелени вводных ж/д путей, которые обслужат население скорее, чем соорудится намеченный метрополитен (?!).
Водные пути Москвы-реки и Клязьмы в соединении с Волжской системой также выдвинуты в Уводстрое (?) в связи с вынесением за черту города фабрик и заводов…».
Видите, что они делают!
С одной стороны — навсегда дрожащий, навеки испуганный полуидиот, монбланы грязи на улицах, лопнувшие канализационные трубы, от сока которых город буквально захлебывается, растащенная на дровишки деревянная Москва, и, конечно, полное отсутствие строительных материалов — леса, гвоздей, цемента, рабочих рук, а с другой стороны: тут тебе и «резервуары чистого воздуха», и окружная кольцеобразная железная дорога, и бани, и рынки, и школы, и водные пути Москвы-реки, и черт в ступе!!!
Никто не может возвыситься до грандиозности советского вранья.
Разве только блаженной памяти граф Калиостро.
Как известно, Калиостро уверял всех в том, что он бессмертен — никогда не рождался и никогда не умрет.
Одна из дам, присутствовавших при этих откровениях, простодушно спросила:
— Скажите, граф, значит, вы помните Иисуса Христа!
— Ну, как же! — не задумываясь, воскликнул граф. — Помню одну встречу на Генисаретском озере… Да, кстати, Ганс! (обернулся он к своему лакею) ты ведь должен тоже помнить это…
— Простите, ваше сиятельство, — почтительно возразил Ганс. — Я никак не могу помнить этого, потому что служу у вас всего только 700 лет.
У советских Калиостро тоже находчивые лакеи в журнале «Художественная жизнь».
Хотя мы не наберем и сотни бревен и пуда гвоздей для постройки, но… Ганс! Что мы строим в этом году?
— Помилуйте, ваше коммунистическое сиятельство! Окружную дорогу вокруг Москвы мы строим, бани, рынки, школы, резервуары чистого воздуха и судоходство по Москве-реке!
КОММЕНТАРИИ
правитьВпервые: Юг России, 1920, 28 августа (10 сентября), № 125 (318). Печатается по тексту газеты.