Чудак (Аверченко)
См. также одноимённые страницы.| Чудак |
| Опубл.: 1912. Источник: Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 13 т. Т. 3. Круги по воде. — М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2012. — az.lib.ru • Дешёвая юмористическая библиотека Сатирикона, Выпуск 39, 1912 |
Одно из главных душевных свойств Чудака выяснилось для меня совершенно случайно.
В то время мы были мало знакомы, и только еще присматривались друг к другу.
Прекрасным росистым утром гуляли мы с ним по полю, пригреваемые ранним солнышком. Дышалось легко, чудесно, полной грудью, а ноздри жадно расширялись навстречу сладким полевым запахам.
— Какое чудесное утро, — воскликнул я. — И какой райский аромат!
— Да, — кивнул головой Чудак. Жаль только, что я ботинки промочил росой.
— К черту ваши ботинки! Вы посмотрите — все до последней козявки, до последнего жучка живет сейчас полной жизнью, стараясь до дна исчерпать свое краткое предназначение.
Чудак с сомнением покачал головой.
— Тоже, знаете ли, разные жучки бывают и разные их предназначения… Иной жучок только тем и живет, что хлеб на корню пожирает и убытки делает…
— Вы не любите природы? — спросил я с досадой.
— Мы оба не любим друг друга. Так что — квиты.
Я оглядел его тощую, нескладную фигуру, его впалую грудь и желтые усы на бледном лице. И подумал:
— «А, пожалуй, голубчик, ты и прав. Природа тоже тебя не особенно жалует».
— По-моему, этот «цветочный ковер», которым вы так восхищаетесь — одна безвкусица. Тона подобраны кое-как, без всякого смысла…
— Ага!.. Вы, значит, требуете какой-то высшей гармонии. Ну, в самой природе вы гениальности не встретите; в описаниях ее — пожалуй. Помните, Пушкина? Ни с чем несравнимые строки:
Тиха украинская ночь.
Прозрачно небо. Звезды блещут.
Своей дремоты превозмочь
Не хочет воздух. Чуть трепещут
Сребристых тополей листы,
Луна спокойно с высоты
Над Белой Церковью сияет…
— Знаете, что напоминают мне эти стихи? Протокол. Бесстрастный полицейский протокол. О чем пишет поэт? Об украинской ночи? Ну, да, она бывает тиха… Тут ничего особенного. «Прозрачно небо»… Конечно, раз нет туч и небо ясно — оно прозрачно. Наверное, всякий обыкновенный человек тысячу раз говорил в этих случаях: «какое прозрачное небо!.. Как блещут звезды»… В том, что иногда в воздухе чувствуется тревога — нет ничего удивительного, даже животные иногда чувствуют это. А насчет «трепетания сребристых тополей» — это ведь любой хохол видел, знает и ничего не находит тут замечательного. Трепещут потому, что дует небольшой ветерок. Легкое движение воздуха.
— Замолчите! — крикнул я. — У вас, вместо сердца, кусок сухого дерева!
Чудак улыбнулся и ответил:
— Нет, сердце у меня хорошее. Вот легкие — действительно, не особенно приличные.
Однажды, прогуливаясь по шумной улице, я встретил Чудака. Он быстро шел, оглядывая фасады домов и внимательно прочитывая все вывески.
— Здравствуйте, Чудак. Куда вы?
— Гроб покупать.
Я рассмеялся.
— Странное у вас нынче остроумие. Пойдемте, прогуляемся.
— Не могу. Честное слово нужно заказать гроб.
— Кому?
— Нашей хозяйке дома. Она умерла нынче, и все ее домашние так растерялись, что взвалили эту обязанность на меня. Впрочем, старуха. Уже 60 лет.
Мы отыскали мрачное логовище гробовщика и спустились по ступенькам вниз.
Чудак выбрал небольшой черный гроб, вынул бумажник и потом вдруг, будто что-то вспомнил, огляделся.
— Еще что-нибудь прикажете? — засуетился гробовщик.
— Да… Как вы думаете, — обратился он ко мне. — Если человек на полголовы ниже меня — какова его длина?
— Высота, вы хотите сказать?
— Длина. Я беру лежащего. Мне понадобится еще один гроб. Можно купить заодно, чтобы потом не возиться.
— Для кого?!
— Для моего отца.
— Да разве он умер?
— Живехонек. Но у него рак желудка — дело верное… Больше трех месяцев не протянет.
— И вы говорите таким тоном об отце?!
— Я говорю обыкновенным тоном. Тут уж ничего не поделаешь. Жалко его очень, — но от рака излечения нет. А гроб-то ведь, все равно, понадобится. Теперь ли, тогда ли…
— И вы способны для живого отца купить гроб?
— Да, ведь, я старику не покажу его… Спрячу пока в чулан — пусть стоит. А тогда, когда начнется суматоха…
— Вы, черт знает, что говорите! «Пока»… Прощайте!
Я сухо пожал руку удивленному, не понимавшему меня Чудаку и, расстроенный, убежал…
Я не был свидетелем третьего поступка Чудака — я слышал все происшедшее со слов других.
Однажды в одном из отелей Швейцарии, Чудак, в самый день своего отъезда в Россию, познакомился с семьей петербургского чиновника. Дочь чиновника, двадцатилетняя Ирина, чрезвычайно ему понравилась. После обеда Ирина в сопровождении Чудака спустилась к озеру, и там между ними произошел следующий разговор:
— Как жаль, что мы познакомились только сегодня, именно, в тот день, когда мне нужно уезжать.
— Да… Жалко.
— Вы мне очень нравитесь.
— Merci.
— Слушайте, знаете что? (Чудак вынул часы). До отъезда мне осталось полтора часа… За это время, конечно, ничего не успеешь… Но если вы умная девушка — вы должны понять меня. Я вам не противен, и если бы нам пожить бок о бок, так — месяц или полтора, вы могли бы влюбиться в меня и согласиться выйти за меня замуж. Но — повторяю — этого времени у нас нет, а я не прочь жениться на вас. Я знаю, конечно, что нужно делать все постепенно: сначала взгляды, потом легкое пожатие руки, мимолетный вздох, поцелуй после недолгой борьбы и потом — предложение руки и сердца. Кладем на пожатие руки две недели, на вздох — две недели, и на поцелуй — неделю. Итого — больше месяца. Предстоит трудная задача — проделать все это в 1 1/2 часа… Вдумайтесь — если вы меня поняли — мы, по приезде в Россию, можем быть счастливы…
— Вы сумасшедший! Нас ведь все засмеют! Никогда я не слыхивала ничего подобного…
— Почему? Сделай я это самое предложение полтора месяца спустя, вы бы не удивились, а тут отказываетесь. А что особенного могло случиться за эти полтора месяца, так называемого «ухаживания»? Несколько букетов цветов, билетов в театр, десяток коробок конфет?.. Ну, если вы так привержены обычаю, традиции — извольте: я могу еще сейчас успеть прислать вам тридцать-сорок букетов, пуда полтора конфет и целую книжку билетов в театр на сегодняшнее представление «Норы». Ведь это все равно, в сущности… Не правда ли?
— Вы… или сумасшедший, или… нахал! — сердито крикнула девушка, и, вырвав руку, ушла одна, оставив позади себя огорченного Чудака.
Чудак долго и печально, с горькой складкой у углов рта, глядел, как удалялось чудаково счастье, не понявшее его, Чудака…
Я долго не встречался с Чудаком — несколько месяцев.
Вчера я зашел к нему, по делу немного щекотливому, но удивительно — я совсем не стеснялся этого странного, сухого, рассудительного человека.
— Здравствуйте, Чудак, — сказал я, усмехаясь. — У меня к вам дело. Это немного бестактно: столько времени не видеться и прийти теперь только по делу…
— О, ничего. Вероятно, вы были очень заняты и не могли зайти, а теперь время нашлось.
Я бросил на него косой пытливый взгляд — не шутит-ли он?
Нет. Чудак был совершенно серьезен и говорил без иронии.
— Так вот, милый Чудак. Мне нужна дозарезу тысяча рублей.
— Хорошо. У меня есть деньги.
— Вот удача-то! Я вам отдам через три с половиной месяца.
— Постойте, — сказал Чудак, призадумавшись, и, как будто, что-то высчитывая. — Вы говорите — через три с половиной месяца? Так ничего не выйдет: или отдайте через два с половиной месяца, или уж совсем не отдавайте.
Я изумленно посмотрел на него.
— Я вас не понимаю…
— Ах, Господи, — сказал он с легким нетерпением, глядя в потолок. — Расчет очень простой: через 2½ месяца я смогу получить долг, а через 3½ месяца не могу.
— Уезжаете?
— Не совсем. Просто у меня скоротечная чахотка, и доктора сказали, что я проживу самое большее три месяца.
Я вскочил с места, а Чудак похлопал меня по плечу и сказал:
— Но, если бы я, в крайнем случае, протянул еще недельку сверх срока — не хлопочите. У меня, ведь, наследников нет, а с гробовщиком мы уже сделались… Помните, тогда — заодно с отцом.