Свисток. Собрание литературных, журнальных и других заметок. Сатирическое приложение к журналу «Современник». 1859—1863
Серия «Литературные памятники»
М., «Наука», 1981
Друзья мои! мы много жили,
Но мало думали о том,
В какое время мы живем,
Чему свидетелями были?
Припомним, что не без искусства
На грамотность ударил Даль —
И обнаружил много чувства,
И остроумье, и мораль;
Но отразил его Карнович,
И против грамоты один
Теперь остался Беллюстин!88
Припомним: Михаил Петрович
Звал Костомарова на бой;
Но диспут вышел неудачен —
И огорчен, уныл и мрачен
Молчит Погодин, как немой!
Припомним, что один Громека
Заметно двинул нас вперед,
Что «Русский вестник», к чести века,
Уж издается пятый год…89
Что в нем писали Булкин, Ржевский
Матиль, Григорий Данилевский…90
За публицистом публицист
В Москве являлся вдохновенной,
А мы пускали легкий свист
Порой, быть может, дерзновенный…
И мнил: «настала мне беда!»
Кривдой нажившийся мздоимец,
И спал спокойно не всегда,
Схвативши взятку, лихоимец,
И русский пить переставал
От Арзамаса до Украины,
И Кокорев публиковал,
Что есть дела, где нужны тайны.
Но что ж? решить нам не дано,
Насколько двинулись мы точно…
Ах! верно знаем мы одно,
Что в этом мире все непрочно,
Где нам толкаться суждено,
Где нам твердит memento mori *
Своею смертью «Атеней»,
И ужасает нас Ристори
Грозой разнузданных страстей!91
- Помни о смерти (лат.). — Ред.
При таком настроении, явно выражающем разочарование, о котором говорено выше, «Свисток» естественно удаляется от решительных приговоров над последними фактами русской гласности и только приводит некоторые из них, чтоб не оставлять своего читателя в неведении о ней.
Такая уж птица гусь, историческая. Древние гуси Рим спасли92, новейшие пали жертвою нашей безграмотности! И вот каким образом. Об этом повествует в «Одесском вестнике» г. Ильминский, имея в виду собственно доказать «необходимость распространения грамотности» («Одесский вестник», 1860, № 130). Статейка его называется «Адвокат».
«Одна девица-дворянка, уроженка Каменец-Подольской губернии, прибыла в г. Одессу и на приобретенные собственными трудами деньги купила на Новой Слободке землянку. Узнав впоследствии о смерти своих родителей в то время, когда братья и сестры ее продали оставшееся имение, а причитавшуюся ей часть оставили покупателю, для удовлетворения ее, лично, она обратилась к соседям с просьбой, чтобы ей указали, к кому можно прибегнуть для ходатайства по ее делу. Спустя несколько дней к ней вошел однажды чиновный человек, отрекомендовавший себя за известнейшего в России адвоката. Он заметил при этом, что слышал от соседей о нужде ее в человеке, который взял бы на себя роль ее ходатая, и так как он вполне сочувствует ее горестному положению, то с живейшим участием готов принять на себя этот труд: репутация же его как адвоката известна не только в России, но даже в целой Европе. На вопрос, где он служит? — откашлявшись и приняв воинственную позу, он отвечал таким образом: „Изволите-с видеть, сударыня, я службу свою начал деньщиком и по прослужении — с 25 лет — получил обер-офицерский чин. Во все время моей службы вел большую адвокатуру-с, и ходатайств моих боятся не только какие ни на есть земские суды, но даже и самые сенаты-с“. Обрадовавшись такому сильному адвокату, она, с полной уверенностью в успехе своего дела, поручила ему вести процесс. Он тут же заметил, что с процентами ей придется получить несколько тысяч, и обязал ее условием по выигрыше дела уплатить ему 570 р. Начало этого дела последовало в августе месяце прошлого года.
Спустя два или три дня он зашел к ней и, увидев на дворе 16 собственных ее гусей, попросил тотчас же одного из них зажарить, и когда гусь был готов, то намекнул, что, между прочим, не мешало бы позаимствовать полуштоф водочки. По уничтожении гуся с необходимым дополнением он подал ей счет предстоящим издержкам, добавив, что любит аккуратность. В счете было написано следующее: на прошение 3 р., на пересылку ответа по этому прошению 1 р. 33 к., на запросное отношение к ее братьям и сестрам 1 р. 33 к. и на обратный ответ 1 р. 33 к. Получив эти деньги, он вышел, но чрез 4 дня явился опять, изволил скушать 2-го гуся и выпить 2 полуштофа вина, а уходя, снова взял деньги по следующему счету: на уведомление о процентных деньгах на причитающийся капитал 3 р., за пересылку оттуда денег 1 р. 33 коп., на квитанцию об отсылке и присылке обратно 1 р. Спустя два дня он не замедлил явиться утром и, вследствие просьбы ее — истребовать ей свидетельство на свободное прожитие, — уничтожил 3-го гуся и выпил два полштофа вина. Тогда же он потребовал деньги: на бланк для свидетельства 6 р., за отсылку и присылку из Каменец-Подольска 1 р. 51 1/2 к., а по известному тяжебному делу дал счет такого содержания: на прошение 1 р., на публикацию, дабы известно было всей России, что она имеет тяжбу, 4 р. 97 1/4 к., и, получив деньги, сказал при уходе, что дело ее по случаю италийской войны маненько позадержится. Чрез 2 или 3 дня явился и сказал, что мир заключен и дело ее не за горами, а на понудительное прошение потребовал 1 р. 52 1/4 к. и, в восторге от скорого успеха, потребовал два гуся, из коих одного съел тут же, а другого, за неимением у ней денег, взял с собой живьем. Спустя несколько дней явился утром и объявил, что дело решено в ее пользу. На радостях он велел зажарить гуся, а сам занялся исчислением процентов на причитающийся капитал и запил эту радостную для нее весть, как он говорил, двойной порцией спиртуозно-жизненного элексира и в заключение всего не замедлил снова потребовать денег, в числе прочей галиматьи, на пересылку одного прошения по оптическому телеграфу. Но так как на удовлетворение этих издержек у просительницы не было денег, то он взял остальных 9 гусей живьем, а при уходе вспомнил еще о необходимом расходе на припечатание публикации в сенатских ведомостях о выигрыше ею дела и взял на пополнение этого расхода пух и перья с сожранных им гусей. Потом через несколько дней он явился однажды с самодовольной физиономией и с словами: „Вот оно-с, что значит придворный адвокат-с“, — вручил ей свидетельство, будто бы от г. министра финансов, полученное по телеграфу, коим он разрешил получить ей деньги. При этом он с особым значением указал на подпись. Она, действительно, была мудреная и состояла из каких-то иероглифов; самое же свидетельство было написано на гербовом листе 15-ти копеечного достоинства, исписанном сверху до низу повторением одних и тех же слов, а именно: терли, терли, терли… В заключение адвокат сказал, что ему нужны деньги, рублей 30, на последние расходы; а как у ней решительно ничего не было, то она, по его убеждению, продала замлянку и вручила ему следуемые деньги. Таким образом, в 8 посещений адвокат успел заграбить 16 гусей, пух и перья от 7 из них, около 1/2 ведра вина, 24 р. 80 3/4 к. сер. деньгами и землянку. После того он водил ее в течение 3-х месяцев по всем присутственным местам. Нередко случалось ей дожидать его до ночи у ворот присутственных мест и со слезами возвращаться потом в квартиру. Это продолжалось до тех пор, пока не прочли ей свидетельство, полученное по телеграфу ее адвокатом, и не убедили в положительном обмане. Это обстоятельство я долгом счел сделать известным для того, чтобы еще раз доказать необходимость распространения грамотности».
Вот сколько бед наделало отсутствие грамотности! Процветай она, и неизвестная девица не лишилась бы последнего имущества, шестнадцать гусей пользовались бы жизнию и неизвестный адвокат (хорош гусь!) не расстроил бы желудка, что неизбежно с ним последовало при таком непомерном истреблении гусей и водки и что — вероятно — вменилось ему в наказание за его проделку! По крайней мере из статейки не видно, чтобы обманщик потерпел какие-либо другие неприятности. Эта статейка с ее моралью может служить хорошим образчиком того, что поделывает наша внутренняя гласность. Подобными фактами наполнены газеты, с припевом, постоянным с некоторого времени: нужна грамотность! Польза грамотности доказывается иногда странным образом. «Г. Георгиевский (сказано в № 266 „Моск. ведом“) сообщает в „Одесском вестнике“ слух о том, что славный наш писатель И. С. Тургенев прислал из-за границы в Петербург составленный им проект „Всероссийского общества для распространения в народе образования“93. Вот еще доказательство (говорят „Моск. вед.“), до какой степени всеми чувствуется…» и проч. Что ж тут удивительного, что Тургенев чувствует пользу грамотности? Читая эту фразу, иной, пожалуй, подумает, что он когда-нибудь чувствовал противное. Нужно ли говорить, что знаменитый наш романист никогда не разделял мнения гг. Даля, Бланка94 и Беллюстина?
«Камышин. (Саратовской губ.), 16-го ноября. В № 234-м „Московских ведомостей“ напечатано письмо, в котором говорится, будто в Камышине еще с 1820 года существует публичная библиотека. Это известие крайне удивило нас, потому что мы, жители Камышина, никогда и не слыхали о существовании этой библиотеки, не знаем, где она находится, кто ею заведует и в каком она теперь положении. Впрочем, хоть и прискорбно, а надо признаться, что жители Камышина не имеют надобности в библиотеке, ибо не имеют никакого интереса к чтению. Нравственная сторона нашей молодежи развита очень мало, и, конечно, не их надо винить в этом, а их отцов, которые не понимают важности образования. Такое равнодушие к духовным интересам особенно странно встретить у нас, потому что городское общество вполне обеспечено в материальном отношении и могло бы уделить излишек своих средств на воспитание молодого поколения. А это делают очень редкие. Чтение книг не духовного содержания считается многими делом безнравственности. О развитии у нас чтения можно судить по тому, что 250 купеческих домов выписывают в нынешнем году только 2 экземпляра „С.-Петербургских ведомостей“, 1 экз. „Московских ведомостей“, 2 экз. „Искры“, 2 экз. „Семейного листка“ — не модного журнала. Везде открывают училища, заботятся о народном просвещении, а у нас об этом и помину нет. Кажется, что если бы кто-нибудь и предложил открыть хоть женское училище, то поднял бы против себя целую бурю и потерял бы репутацию степенного человека. Грамотность для женщины почитается многими не только лишнею, но и вредною».
Вот так сторонушка! Как видно, камышинцы действуют начистоту: запил — и двери запер, по русской пословице. Зато мы теперь знаем, что прежде всего напишут они, когда научатся писать: это без сомнения будет благодарственный адрес гг. Далю, Бланку, Беллюстину и другим подобным, которые еще прибудут: по приблизительному исчислению, в России появляется в год по крайней мере по два печатных противника грамотности (а сколько таких, которые печатно не заявляются!), да притом, как известно, год на год не приходит. Нет, советуем камышинцам поторопиться, а то писание адреса составит труд, с которым не справятся юные начинающие грамотеи!
Утешеньем в том, что у нас много людей безграмотных, много противников грамотности, — да послужит нам то, что у нас много также людей красноречивых и что красноречивые люди наши являются не в литературе, где, казалось бы, им всего естественнее являться, а в других сферах… в каких именно сферах, читатель сейчас увидит.
В «Московских ведомостях» № 228 было напечатано:
«На прошедшей неделе, в субботу, 15 числа, в полночь, проходя по Тверской улице вместе с моим знакомым, я услыхал продолжительный, раздирающий душу детский плач, как будто бы над ребенком совершали какую-нибудь болезненную операцию.
Ночь была холодная, воздух сырой с изморозью, проникающий до костей даже сквозь ваточное пальто. Когда мы проворно подбежали к тому месту, откуда слышался плач, то увидали бегущего ребенка 7 или 8 лет, полураздетого, без сапог, с тремя калачами на руке. С сдержанным рыданием, подпрыгивая от холода, он объяснил мне на мои распросы, что он очень озяб, что у него щиплет и режет ноги, что послал его за калачами хозяин, портной Поппе, у которого он живет в учении. Вслед за ребенком я вошел в мастерскую Поппе, но мастеровые, узнав о причине моего прихода, не вызывали ко мне хозяина. На другой день мальчик был им прогнан. Этот глубоко возмутительный, бесчеловечный факт в настоящее время, при усиленном старании правительства к улучшению быта ремесленников, мне кажется, заслуживает огласки».
Прочитав статейку, трудно было удержаться, чтоб не сказать, что г. Пациентов хорошо пишет, но впоследствии оказалось, что портной Поппе пишет лучше!
Формальным следствием раскрыто, что мальчик, встреченный г. Пациентовым, у портного Поппе в учениках никогда не жил. Он только ходил, по знакомству, к ученику, жившему у Поппе. Таким образом, Поппе оказался совершенно невинным как в дурном одеянии мальчика, так и в ночных его странствованиях за калачами, и написал, в свою очередь, следующее:
«Статья г. Пациентова имела для меня чрезвычайно неприятные последствия: меня требовали в ремесленную управу, требовали в полицию, производили дознания о том, в чем я был так же невинен, как и г. Пациентов или всякий другой; я должен был отвлекаться от работы, упускал заказы, манкировал срочными делами, беспокоился за свой кредит, за участь моего заведения, едва открытого; родные мои беспокоились обо мне, знакомые справлялись о моем деле, родители и родственники мальчиков, может быть уже решавшиеся отдать их мне в ученье, не решались на это; обо мне говорили в Москве с недоверчивостью и, вероятно, с чрезвычайно обидными для личности моей прибавлениями» — и проч. и проч. и проч.
Не оспаривая (прибавляет г. Поппе), что г. Пациентов одарен гуманностью в достаточном количестве, а может быть и литературными способностями в количестве громадном или сомнительном, о чем судить не могу, — я тем не менее присутствию ремесленной управы объяснить честь имею, что считаю поступок г. Пациентова оскорбительным для моей чести и вредным для моего кредита и прошу дать делу сему гласность и законный ход, при чем присовокупляю, что никакого материального вознаграждения со стороны г. Пациентова получить не желаю".
Ремесленная управа напечатала в удовлетворение г. Поппе весь ход дела. Таким образом, нам остается только литературная сторона его, и мы охотно свидетельствуем, что соперники не уступили друг другу в красноречии.
ПРИМЕЧАНИЯ
правитьВ полном виде «Свисток» издается впервые. Некоторые произведения перепечатывались в собраниях сочинений Н. А. Добролюбова, Н. А. Некрасова, Н. Г. Чернышевского, M. E. Салтыкова-Щедрина, К. Пруткова. Однако подобные обращения к материалам «Свистка», преследовавшие свои задачи, не могли дать исчерпывающего представления о сатирическом издании. В настоящей публикации предполагается достичь именно этой цели и познакомить современного читателя с замечательным литературным памятником писателей-шестидесятников.
Тексты всех девяти выпусков «Свистка» (1859—1863) печатаются по журналу без изменений. Такая текстологическая установка обусловлена принципом издания памятника, воссоздаваемого в том виде, в каком произведения «Свистка» реально становились достоянием читателей 60-х годов прошлого века. Несмотря на постоянное давление со стороны цензуры, наносившей ощутимый урон не только отдельным произведениям, но порою и составу срочно перестраивающихся выпусков (особенно № 6 и 7), «Свисток» все же достигал своих целей и оказывал заметное влияние на общественно-литературное движение своей эпохи. Принцип публикации памятника диктует не реконструкцию первоначального замысла, подвергнувшегося цензурному вмешательству, а воспроизведение номеров «Свистка» в их первопечатном виде.
В настоящем издании произведена сверка текстов с дошедшими до нашего времени рукописями и корректурами (остается неизвестной лишь корректура № 9 «Свистка»). Наиболее существенные разночтения включены в текстологический комментарий. Таким образом, до цензурная редакция произведений также представлена современному читателю.
Текстологический комментарий опирается в основном на результаты, достигнутые советскими текстологами при подготовке собраний сочинений главных участников «Свистка» Н. А. Добролюбова, Н. А. Некрасова, К. Пруткова. Добролюбовские части «Свистка» впервые были приведены в соответствие с первоначальными авторскими замыслами Чернышевским в посмертном издании сочинений писателя (т. IV. СПб., 1862), и это учтено в текстологических комментариях к произведениям Добролюбова. Новое обращение к корректурам позволило в то же время уточнить первоначальный состав номеров, подвергшихся перестройке вследствие цензурного вмешательства. Эти сведения содержатся в текстологических преамбулах. В ряде случаев удалось установить не изученные до сих пор варианты текстов Добролюбова, Некрасова, Пруткова.
Орфография и пунктуация в настоящем издании приближены к современным нормам. Цитаты заключены в кавычки, в названиях литературных произведений и периодических изданий второе слово печатается не с заглавной буквой, как нередко писалось прежде, а со строчной («Московские ведомости», «Русский вестник»). Без изменений оставлены написания некоторых характерных для тогдашней" эпохи слов (выростут, полнощный, со делал, сантиментальность, нумер и др.). Недостающие части публикуемых в примечаниях вариантов[1] обозначены многоточием. Зачеркнутый в рукописи или корректуре текст воспроизводится в квадратных скобках. Все редакционные конъектуры вводятся в текст и в примечания в угловых скобках. Отсутствующие в «Свистке» переводы иноязычных слов и фраз даются здесь же под строкой.
Раздел «Дополнения» составился из написанных Добролюбовым первоначальных программ «Свистка», проливающих свет на историю возникновения издания, а также произведений Добролюбова и К. Пруткова, предназначавшихся в «Свисток», но по разным причинам туда не попавших. Прикосновенность их к «Свистку» подтверждается текстуально или документально (корректурными листами, свидетельствами современников и т. д.). Состав раздела определяется принципом воспроизведения памятника. В него не вошли статья Добролюбов а «Стихотворения Млхаила Розенгейма», напечатанная до возникновения «Свистка» («Современник», 1858, № 11), «Атенейные стихотворения» и «Успехи гласности в наших газетах», обнародованные Добролюбовым вне «Свистка» («Искра», 1859, № 6, 9), и долгое время остававшееся не опубликованным его же стихотворение «Средь акрополя разбитого», связь которого со «Свистком» не поддается документальному обоснованию. Исключение составило «искровское» стихотворение Добролюбова «Чувство законности», первоначально включенное автором, как это видно из корректуры, в первый выпуск «Свистка» и перепечатанное позднее в составе этого номера Чернышевским.
Научный аппарат книги включает статью А. А. Жук и Е. И. Покусаева «„Свисток“ и его место в русской сатирической журналистике 1860-х годов», историко-литературный и текстологический комментарий, указатель имен.
Структура комментария вытекает из общего принципа издания: примечания к отдельным произведениям предварены текстологической преамбулой и вступительной заметкой, характеризующей каждый выпуск «Свистка» в целом. Непосредственно за примечаниями к текстам всего выпуска следуют в единой нумерации примечания к вариантам, содержащимся в текстологических комментариях.
Вступительные заметки к каждому из номеров «Свистка», историко-литературный комментарий составлены А. А. Жук (за исключением примечаний в № 9 к произведениям М. Е. Салтыкова-Щедрина, написанных В. В. Прозоровым). Подготовка текста, составление раздела «Дополнения», текстологические преамбулы и комментарии выполнены А. А. Демченко. Общая редакция издания осуществлена Е. И. Покусаевым и И. Г. Ямпольским.
В — «Время»
ГБЛ — Рукописный отдел Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина
Гонорар, вед. — Гонорарные ведомости «Современника». Вступит. статья и публикация С. А. Рейсера. — «Литературное наследство», 1949, т. 53—54
ГПБ — Рукописный отдел Государственной публичной библиотеки им. M. E. Салтыкова-Щедрина
И — «Искра»
Изд. 1862 — «Сочинения Н. А. Добролюбова», т. IV, СПб., 1862
К — «Колокол»
ЛН — «Литературное наследство»
МБ — «Московские ведомости»
HB — «Наше время»
ОЗ — «Отечественные записки»
ПД — Рукописный отдел Института русской литературы АН СССР (Пушкинский Дом)
ПССД (Аничков)-- Н. А. Добролюбов. Полное собрание сочинений под ред. Е. Аничкова т. I—IX. СПб., 1911—1913
ПССД (Лемке) — Н. А. Добролюбов. Первое полное собрание сочинений под ред. М. Лемке, т. I—IV. СПб., 1912
ПССД (1939) — Н. А. Добролюбов. Полное собрание сочинений, т. VI. М., 1939
ПССН (1948) — Н. А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем, т. I—XII. Мм 1948—1953
ПССН (1967) — Н. А. Некрасов. Полное собрание стихотворений в 3-х т. Общая ред. и вступит. статья К. И. Чуковского, т. 2. Л., 1967 (Большая серия «Библиотеки поэта»)
ПССП (1884) — К. Прутков. Полное собрание сочинений. СПб., 1884
ПССП (1885) — К. Прутков. Полное собрание сочинений. 2-е изд. СПб., 1885
ПССП (1965) — К. Прутков. Полное собрание сочинений. Вступит. статья и примеч. Б. Я. Бухштаба. М., Л., 1965 (Большая серия «Библиотеки поэта»)
ПССЧ — Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений в 16-ти т. М., Гослитиздат, 1939—1953
PB — «Русский вестник»
С — «Современник»
СПб. ведомости — «Санктпетербургские ведомости»
Св. — «Свисток»
СН (1874) — «Стихотворения Н. Некрасова», т. 3, ч. 6. СПб., 1874
СН (1879) — «Стихотворения Н. А. Некрасова», т. I—IV. СПб., 1879
ССД — Н. А. Добролюбов. Собрание сочинений в 9-ти т. М., Л., 1961—1964
ССЩ — М. Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в 20-ти т. М., 1965—1977
Указатель С — В. Боград. Журнал «Современник», 1847—1866. Указатель содержания. М., Л., 1959
ЦГАЛИ — Центральный Государственный архив литературы и искусств СССР
ЦГАОР — Центральный Государственный архив Октябрьской революции
ЦГИА — Центральный Государственный исторический архив СССР
ценз. разр. — Дата цензурного разрешения к печати
Св. 6, с. 34—40. Автор — Н. А. Некрасов. Автограф неизвестен. Цензурная корректура — в ПД. Принадлежность Некрасову вступительной части («Вместо предисловия»), статей «Состояние образованности в Камышине» и «Мальчик-с-пальчик или красноречивые противники» засвидетельствована Н. В. Гербелем — ССН (1879), т. IV, с. CXLVI. Однако Гербель не ввел в свой список вторую статью цикла «Шестнадцать гусей — жертва нашей безграмотности», и это обстоятельство наводило исследователей на мысль, что она написана не Некрасовым. Так, А. Максимович приписывал эту статью М. Л. Михайлову (см. ЛН, т. 49—50. М., 1949, с. 303—304). Вопрос в пользу Некрасова решился сразу, как только выяснилось, что Михайлов, которому в Св. 6 согласно конторским книгам «Современника» принадлежали 3 страницы журнального текста, является автором статьи «Г. Геннади, исправляющий Пушкина», укладывающейся в этот объем. За Некрасовым числилось 9 страниц Св. 6, которые складываются из вступления к номеру (2,5 страницы) из цикла «Что поделывает наша внутренняя гласность?» (6,5 страницы). Что касается добролюбовской части во вступлении, то она, по всей вероятности, была записана за Некрасовым (1 страница журнального текста) по вполне понятным причинам: Добролюбову (31 страница «Свистка») засчитана вся страница, на которой размещены его стихотворение «Мои желания» (всего 25 строк) и вступительная заметка, составленная Некрасовым. Любое другое распределение страниц за авторами Св. 6 противоречит указанным в конторской книге объемам. См. также: ПССН (1948), т. 9, с. 586—592, 804—805.
Стр. 182, стих 4. В корректуре после первого четверостишия следовали строки:
Припомним, что уж наш Амур
И взят трактатом, не картечью111,
Что мстит Каткову «Русской речью»
За Свечину Евгенья Тур.
Стр. 183, строки 26—27 сн. В корректуре вместо слов «Об этом повествует в „Одесском вестнике“ г. Ильминский, имея в виду собственно доказать» далее следовало новым абзацем (отчеркнуто на полях цензором): Если в настоящее время, когда и проч. появляются люди, печатно доказывающие вред грамотности, то «Свисток» не может умолчать и о том отрадном факте, что с другой стороны в том же обществе появляются люди, доказывающие пользу грамотности. К числу таких в последнее время примкнул г. Ильминский, и вот каким оригинальным способом доказывает он «необходимость распространения грамотности»
Стр. 183, строка 9 сн. В корректуре вместо «деныциком» — «при дворе». (Зачеркнуто цензором.)
Стр. 185, строка 24св. В корректуре после слова «Беллюстина?» следовала фраза: « — Из последних статеек обличительного рода, самая решительная — следующая».
Стр. 186, строки 10—11 св. В корректуре вместо «и другим подобным, которые еще прибудут» — «и… кому-нибудь еще, потому что нельзя же думать, чтобы г-ном Беллю-тином и кончилось». (Зачеркнуто цензором.)
88 Даль, Карнович, Беллюстин.-- Упомянуты участники предреформенной печатной полемики о пользе грамотности для крестьян, выходящих из крепостной зависимости (см. с. 451, прим. 25; с. 489, прим. 4) Е. П. Карнович (1824—1885) — историк, журналист, возражал Далю в «Современнике»: Нужно ли распространять грамотность в русском народе? — 1857, № 10, с. 123—138; Ответ г. Далю на заметку «О грамотности». — 1857, № 12, с. 167—176.
89 «Русский вестник» … издается пятый год — журнал выходил с 1856 г.
90 Булкин, Ржевский, Матиль, Григорий Данилевский.-- Упомянуты постоянные сотрудники «Русского вестника»: беллетристы С. А. Ладыженский (1830—1877), писавший под псевдонимом Булкин, и Г. П. Данилевский (1829—1890); о Матиле и Ржевском см. с. 482, прим. 32 и с. 465, прим. 6, с. 489, прим. 10.
91 И ужасает нас Ристори / Грозой разнузданных страстей.-- Итальянская трагическая актриса Аделаида Ристори (1822—1906)-прибыла в Россию в конце ноября 1860 г. и дала 24 спектакля в Петербурге и 6 в Москве, в ее репертуаре были «Медея» Э. Легуве, «Мария Стюарт» Ф. Шиллера, «Юдифь» П. Джакометти. «Ристори пленяла, а в сильных местах проявляла натиск, какого ни в ком из русских, немецких и французских актрис мы не видели» (Боборыкин П. Д. Воспоминания, т. 1. М., 1965, с. 360).
92 Такая уж птица гусь, историческая… Рим спасли…-- Имеется ввиду историческое предание о том, что гуси, гоготаньем разбудившие стражу, спасли древний Рим от захвата войском галлов, уже взбиравшихся на стены Капитолия.
93 …И. С. Тургенев прислал из-за границы … проект «Всероссийского общества для распространения в народе образования».-- Проект «Общества для распространения грамотности и первоначального образования» был составлен И. С. Тургеневым (при участии П. В. Анненкова и др. лиц) в августе 1860 г., но не осуществился; как писал Тургенев, к этому замыслу «правительство объявило свое неблагорасположение» (Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем. Письма, т. IV, с. 189—190).
94 Бланк — см. с. 476, прим. 119:
95 Состояние образованности в г. Камышине по свидетельству г. Карпова.-- Письмо в редакцию Е. Карпова, цитируемое далее Некрасовым, напечатано в MB, 1860, 8 декабря, № 266.
96 Мальчик-с-пальчик, или красноречивые противники.-- Е. П. Пациентов, член Российского общества любителей садоводства, опубликовал свое письмо (приведенное здесь) в MB, 1860, 22 октября, № 229; «красноречивый» ответ портного Поппе, обвиненного Пациентовым в жестоком обращении с мальчиком — учеником, был напечатан вместе с опровергающим обвинение протоколом Московской ремесленной управы там же, 10 декабря, № 268. Вскоре Пациентов прислал в редакцию новое письмо, настаивая на своем показании (15 декабря, № 272).
111 …наш Амур / И взят трактатом — не картечью.-- По договору, заключенному в мае 1858 г. между Китаем и Россией, произошло присоединение к России левого берега Амура.
- ↑ Некоторые корректуры дошли до нашего времени в дефектном состоянии.